Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Балдуин умер и наслаждался тем спокойствием, что было ему даровано. Но у Смерти на него были совершенно иные планы....
Примечания
Данная работа является ПРОДОЛЖЕНИЕМ моей же истории "Под маской шута". Для того, чтобы быть в контексте данной котовасии, настоятельно рекомендую ознакомиться с данной частью ибо все здесь происходящее - тесно связано.
Тьма
08 июля 2024, 07:01
Он стоял на краю обрыва опираясь о меч и смотря на закат, что алым окрашивал небосвод и тихую морскую гладь. За спиной шелестела листва, а птицы пели свои песни как ни в чем не бывало. Это место было таким, каким он его запомнил при жизни: прекрасным и умиротворенным. Здесь царил свет и покой, которого он хотел сколько себя помнил. И здесь же он его и обрёл.
Балдуин сделал глубокий вдох и выдох. Давно он не чувствовал такой свежести и прилива сил, хоть теперь они были ни к чему. Ему больше не за что было бороться и нечего было защищать. Он был один в этом Свете и даже не думал о том, что попадёт именно сюда.
Прокаженный слышал гул ветра и шум волн, бьющихся о скалы под ним, но впервые за долгое время в груди поселилось неприятное чувство: что-то было не так. Это не так словно смотрело на него со спины и давило самим своим существованием.
Нахмурившись, Балдуин обернулся, всматриваясь в темноту леса за спиной и вслушиваясь в звуки природы. Всё словно было в порядке. Всё, кроме гнетущей атмосферы, исходящей из Тьмы и того факта, что бывший король больше не слышал пения птиц. Всё живое смолкло, даже ветер притих и лишь волны продолжали биться о скалы, словно им не был подвластен страх неизвестного, перед которым смолкла сама природа.
Лес молчал только тогда, когда в нем что-то происходило. Он смолкал, привлекая к себе внимание Балдуина, правда делал это лишь на короткое время, чтобы потом дать возможность услышать и увидеть то, что происходит в его Тьме, не давая в неё ступить.
Но даже так, лес молчал слишком долго, заставляя Прокаженного напрячься. Не было ни треска ветвей, ни лая собак, ни чужеродного безумного смеха, ни крика отчаяния, зовущего его по имени. Была лишь Тьма, за которой деревья казались чужеродными, бездушными и мёртвым тенями.
Сжав на пару секунд крепче рукоять меча, бывший король почти сразу же мощным движением воткнул его в землю, оставляя привычное место для отдыха и размышлений, дабы подойти к границе Света и Тьмы. Чем ближе Балдуин подходил, тем тише был гул волн и тем отчётливей он слышал потусторонний шёпот. Он окутывал со всех сторон словно взывая к себе, но бывший король старался не обращать на него внимания. Подойдя к границе, Прокаженный пытался разглядеть что либо, что могло быть по ту сторону, но впервые за все время его нахождения в Свете, он не мог ничего увидеть. Тьма поглотила всё, чего могла коснуться на своей стороне. Она тёмным туманом укрывала траву, но не могла продвинуться дальше десятка сантиметров, с явным отвращением отзывая пробивающиеся к Свету тонкие нити Тьмы. Она окутывала, окружала, шептала что-то на своём языке и… Притягивала.
Шёпот становился все громче и Балдуину казалось, будто он слышит отдельные слова, обращенные к нему. Кто-то звал его и бывший король поддался этому голосу. Закованные в грубую кожу перчатки пальцы коснулись невидимой границы. Тьма словно только и ждала этого. Она голодным зверем со смехом набросилась на бывшего короля, поглощая в себя и заставляя рефлекторно закрыть рукой лицо от порыва сильного ветра, во мгновение ока погрузившего все во мрак.
Когда ветер стих, Балдуин опустил руку и в недоумении осмотрелся. Не было больше ни утеса, ни шума волн, ни морского горизонта, ни Света. Была лишь Тьма, окружающая бывшего короля тёмным туманом, но не подступающая слишком близко, словно боясь к нему прикоснуться.
Несмотря на охватившую его растерянность, Прокаженный собрался с мыслями и осмотрел самого себя: руки были все так же закованы в перчатки, тело закрывал позолоченный нагрудник, а на изуродованном болезнью лице покоилась маска. Убедившись, что с ним все в порядке, Балдуин заметил, что под его ногами была не трава, а каменные плиты. Только он хотел было нахмуриться, как почти в этот же момент над ним загорелся небольшой синий огонёк, привлекая к себе внимание. Сначала один, потом ещё один поодаль и ещё. Огоньки загорались все дальше и дальше, как будто указывая нужный путь в непроглядной Тьме и призывая пойти за ними вперёд по старым каменным плитам.
Бывший король стоял в нерешительности, не зная, стоит ли идти на поводу у этого места, но что-то внутри подсказывало, что ему нельзя сходить с этого холодного, абсолютно не живого света. Сжав ладонь, Балдуин рассудил, что ему нечего бояться, ведь он и так уже мёртв и, все же, сделал первый шаг.
Он шёл, смотря только вперёд, даже не удивляясь тому, что не слышал звука собственных шагов. Тьма вокруг с особой жадностью поглощала любой звук давая жизнь лишь шепоту, что иногда то стихал, то становился громче. Голоса во Тьме плакали от отчаяния, смеялись словно умалишенные, кричали от ярости и бессилия, но все эти звуки доходили до Балдуина приглушенными, едва различимыми, лишь изредка давя на сознание несколько мгновений заставляя скривиться, чтобы вновь стихнуть.
Прокаженный шёл вперёд чувствуя на себе чужие взгляды, от которых неосознанно проходил холод по спине. Он чувствовал как оттуда, из самой бездны темноты, на него смотрят. За ним наблюдают неизвестные может быть существа, обитающие во Тьме, а может быть и души тех, кого эта самая Тьма поглотила. До бывшего короля неожиданно дошло, что он действительно находится на той самой, мрачной стороне загробного мира и если ему повезло оказаться в Свете, то есть и те, кто канул во Тьму.
К удивлению Балдуина, каменные плиты сменились мраморными и заметил он это только по их отполированной белизне. Он прекрасно помнил эти плиты. Как ходил по ним во время приёмов важных гостей, как ночами обхаживал мраморный тронный зал, просто наслаждаясь пустотой и тишиной места, в котором при свете дня почти всегда были люди и как эти белоснежные плиты он самолично окропил кровью тех, кто решил стать против него. Стоило Прокаженному вспомнить об этом, как словно по воле мыслей на белоснежных плитах сначала появились редкие красные точки, но чем дальше он шёл, тем больше красный цвет захватывал невинную белизну. Балдуин с трудом оторвал взгляд от плит и не сбавляя шага продолжил идти вперёд.
На границе холодного света бывший король заметил многочисленные тени. Чувствовал их взгляды, полные то ли зависти, то ли ненависти на себе, но шёл вперёд с осанкой человека, которого всю жизнь учили держаться достойно. Некоторые тени проходили мимо, даже не обращая внимания на Прокаженного, некоторые задерживались то ли из любопытства, то ли потому, что когда-то уже видели его, но уходили обратно во Тьму, быстро теряя интерес. Лишь некоторые тени задерживались подольше идя неподалёку, но не имея возможности выйти на свет. Они следили за каждым его шагом своими голубыми искрами, что некогда были глазами.
Покрытые кровью давних недругов плиты сменились пыльной дорогой, на которой ещё были видны следы лошадиных копыт. Балдуин помнил эту дорогу. Именно по ней он выехал из некогда родных земель в поисках свободной и новой жизни. В какой-то момент к лошадиным следам добавились смазанные человеческие, а после — исчезли лошадиные, оставляя лишь две пары людских следов.
Тьма вела Прокаженного по дороге прошлого, заставляя вспоминать все то, что некогда было частью его самого. Вела его вперёд под холодным светом синего огня, что не имел ничего общего с тем Светом, в который верил бывший король и который направлял его в прошлой, уже не имеющей значения жизни.
Дорога сменилась старыми, кое где расколотыми и покрытыми землёй плитами и впервые за весь путь Балдуин не мог понять, по какому отрывку его ведут в этот раз. Он не помнил этих искаженных временем, людьми и природой камней. Не помнил, а может быть даже ни разу их не видел, но при этом всем бывшего короля не покидало ощущение, будто эта дорога была ему знакома. И тем страннее было заметить впереди последний огонёк, а под ним — небольшой мутный силуэт. Нахмурившись, Прокаженный впервые ускорил шаг.
Поначалу непонятный силуэт с каждым мгновением становился все чётче, а голоса, доносящиеся из Тьмы — тише. Только когда Балдуин дошёл до последнего огонька — те стихи окончательно, оставляя бывшего короля наедине с тишиной и… Собственной могилой.
Прокаженный впервые за все время решился обернуться. Позади него царила сама пустота. Тьма полностью поглотила весь путь прошлого, по которому прошёл бывший король, чтобы выйти к своему настоящему. Поглотила холодный свет голубых огоньков, что вели его до конечной цели, тени безликих душ и их голоса, что шли за ним по пятам. Поглотила все вокруг, кроме него самого и могильного креста, на который Балдуин вновь обратил свое внимание.
Бережно высеченный из цельного камня массивный крест стоял на таком же каменном постаменте перед вырытой ямой. Опираясь о камень креста, стоял уже прилично покрытый ржавчиной по краям лезвия огромный сломанный меч. Алая ткань из бархата, обрамленная золотыми нитями и с несколькими кисточками из тех же нитей на краях, закрывала большую часть каменного изваяния, но была специально расположена так, чтобы взгляду открывалась главная деталь, искусно выбитая в центре камня неизвестным мастером: точно такая же маска, что скрывала сейчас изуродованное лицо бывшего короля, а под ней надпись — «Здесь покоится Король с самым человеческим сердцем».
В груди впервые за долгое время загудело, а перед глазами вспыхнуло яркое воспоминание: тяжёлое ядро летящее прямо в грудь; заложенные от оглушающего выстрела уши и хруст костей. Его костей.
Долгое время молчавшее, мёртвое сердце с особой силой ударилось о ребра и этот удар отдался забытой болью по всему телу, заставляя схватиться за некогда белоснежную ткань, что закрывала часть позолоченого нагрудника. В горле неожиданно запершило, словно Балдуин попал в песчаную бурю и из него выкачали всю воду досуха. Бывший король зашелся в кашле, пытаясь сделать хотя бы вдох. Тело охватила слабость, словно кто-то резко забрал все его силы, заставляя Прокаженного упасть на колени перед вырытой ямой.
До ушей Балдуина донёсся выбивающийся из давящей тишины стрекочущий смех. Не громкий, но одновременно с этим и оглушающий, застревающий где-то там, на подкорке и вызывающий неосознанную дрожь в теле. Кое как, бывший король смог поднять голову и замер. Из Тьмы медленно показался белоснежный череп лошади, а за ней и все животное, если его можно было так назвать, вместе со всадником. Точнее всадницей.
Балдуин знал кто это. Видел её силуэт всего мгновение перед тем, как сломанные ребра, словно можество острых кос проткнули его сердце. Но этого мгновения хватило, чтобы запомнить Смерть во всей её красе.
Она смотрела на него, задыхающегося и беспомощного в её царстве, с явным удовольствием, тихо стрекоча, сжимая в костлявой руке огромную белоснежную, словно высеченную из человеческих костей косу. Из ноздрей коня валил пар и только сейчас Балдуин понял, что ему невыносимо холодно. Он хотел было попытаться встать, но конечности отказывались слушаться.
«Король, преклонивший колено перед Смертью. Как поэтично, не находишь?»
Холодный, пробирающий до дрожи, чужеродный и одновременно ехидный голос возник в голове, оттесняя иные мысли и, кажется, саму суть мышления вместе с сознанием. Но несмотря на это, Балдуин собрался с силами, подавляя очередной приступ кашля, чтобы задать единственный вопрос: — Что… Все это значит?.. Он едва ли слышал, что говорил. Забившееся в груди сердце оглушало своим стуком, отдавая в голову. Но вот ответ он услышал прекрасно.«А так ли это важно?»
С явной усмешкой в голосе ответила Смерть и Балдуину показалось, будто она щурится.«Скажу лишь то, что тебе больше нечего здесь делать. Тебя ждут.»
Прокаженный не смог ничего ни ответить, ни спросить. Бывший король чувствовал, как теряет сознание. Мир перед ним становился все размытей: из поля зрения исчезла Смерть, а надгробие едва виднелось, превращаясь в мутное, серо-красное пятно. Балдуин обессиленно упал в вырытую перед ним яму. Последнее, что он видел, это синий огонёк, который с каждым мгновением становился все меньше и бледнее. В скором времени погас и он.После этого мир окончательно погрузился во мрак.