From Beyond

      — Ты уверен, что оно того стоит? Его меч с бронёй и так можно продать в тридорога.       — Ещё как уверен! Я слышал, что его маска из чистого золота. Знаешь, сколько за неё дадут? То-то же. Так что не стой столбом, а помоги вскрыть этот треклятый гроб!       Это было первое, что он услышал. Прокаженный ничего не видел, кроме тьмы. Попытался вдохнуть, но дышать было нечем, как бы он не старался.       До ушей бывшего короля донеслась ругань и треск гнилого дерева, вместе с восхищенным воскликом. В нос ударил запах свежего воздуха, а привыкшие к полной тьме глаза ослепил непривычно яркий свет фонаря. Балдуин наконец-то смог сделать глубокий вдох и тут же зашёлся в кашле, пытаясь сесть и понять где он, но тело его словно не слушалось. Резкий вопль страха в два голоса его лишь сильнее дезориентировали. Прокаженный не обратил внимания на двух мужчин, удирающих от него сверкая пятками.       Балдуин ничего не понимал. Последнее, что он помнил, как закрывал собою товарищей от страшного орудия войны. Как он оказался жив? Что с ним и где он?       Кое как совладав с телом и угомонив кашель, Прокаженный оперся рукой о деревянную стенку гроба, но прогнившие доски не выдержали, с треском ломаясь под тяжёлым весом. Балдуин вновь оказался на земле, тяжело дыша и хватая ртом воздух, смотря на вечернее небо.       Ужасно хотелось пить. Горло нещадно саднило при каждом вдохе, а слюна словно испарилась. Кое как Балдуин перевернулся на бок, опираясь о землю локтем. Ладони в кожаных, толстых перчатках начали ощупывать землю, ища хоть какую-то опору и нашли. Уцепившись за что-то каменное, Прокаженный собрал все свои силы и смог встать на ватные ноги, опираясь о красивый каменный крест.       Голова не соображала. Единственное, о чем сейчас думал Балдуин, это найти хоть кого-то знакомого в этом месте. Перед глазами все плыло. Он не понимал где находится.       Опустив голову, Прокаженный увидел очертания огромного меча, лежащего на земле. Его меча.       Опираясь о камень креста, Балдуин кое как поднял меч и выдохнул, найдя новую опору, с которой он может хотя бы идти. Что он и начал делать, медленно продвигаясь вперёд. Шаг за шагом, не обращая внимания на тяжесть оружия, концентрируясь только на своём теле и передвижении. С каждым новым шагом становилось все легче, но слабость тела никуда не уходила. Если бы не меч, бывший король давно упал на землю.       Кое как он дошёл до ворот, тяжело дыша, опираясь плечом о каменную колонну, делая передышку. И только сейчас он поднял голову, чтобы осмотреться.       То, что Прокаженный посчитал вечером, оказалось ранним утром. На улицах знакомого города никого не было и лишь в редких окнах был виден свет. Балдуин узнал эти улицы, хоть они были гораздо опрятней и чище, а дома стали намного целее и красивее, будто заново отстроены.       Он в Гамлете? Балдуин ничего не понимал. Он чётко помнил свою смерть в Чаще и понимал, что никак не мог оказаться в городе. Только если…       Прокаженный обернулся и за своей спиной увидел множество самых разных крестов вместе с надгробиями. Кладбище.

Мозг не соображал. Или не хотел этого делать.

      Балдуин сглотнул и снова посмотрел в город. Загорелась ещё пара окон, но на улицах все так же было безлюдно.       Он хотел было шагнуть вперёд, но из-за дома вышло двое человек, о чем-то тихо переговариваясь. Прокаженный пригляделся. Мужчина и женщина. Первый носил красную повязку на шее, которая закрывала его лицо до носа. Вторая же носила маску, похожую на птичью, на лице. Балдуин узнал их. Хотел было позвать, но из пересохшего горла не вышло ничего, кроме невнятного хрипа, который перешёл в неистовый кашель. Но это все равно привлекло внимание шедших неподалёку друзей.       Услышав выбивающийся из утренней тишины города звук, товарищи повернули голову к его источнику и замерли, не веря своим глазам. Кое как стоящий на ногах Балдуин, заходящийся в неистовом кашле казался наваждением.       — Глазам не верю… — глухо произнесла Парацельс, смотря на того, кто должен лежать в могиле.       Стоящий рядом Разбойник был с ней полностью согласен. Дисмас протёр глаза, проморгавшись, но Прокаженный никуда не исчез. Наоборот, упал на землю, не в состоянии унять приступ кашля. Его меч со звоном упал следом.       Первой в себя пришла Учёная, схватив друга за плечо и потреся, приводя того в чувство.       — Чего стоишь? Ему нужно помочь!       Голос Парацельс привёл Разбойника в чувство и быстро кивнув, тот рванул к пытающемуся встать Балдуину. Чумная Докторша побежала за ним следом.       Прокаженный тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Тело не слушалось. Он попытался привстать на руке, но лишь снова оказался на каменной мостовой. Никогда в своей жизни он не чувствовал себя настолько беспомощным.       Неожиданно для него, чьи-то руки подхватили его с двух сторон. Балдуин приподнял голову и увидел перед собой птичью маску с тёмными окулярами вместо глаз. Парацельс. Да, точно, только она носила почти не снимая эту смешную маску.       — Опирайся о меня. — Учёная подставила свое плечо и кое как кивнув, Прокаженный оперся о неё, пытаясь выровняться. — Дисмас, помогай!       — Да пытаюсь я! — рыкнул Разбойник, закинув руку товарища на плечи и помогая тому встать на ноги. — Сука, какой же ты тяжёлый… Давай, здоровяк, належался уже.       Общими усилиями бывшего короля смогли поставить на ноги. Оставалось решить, куда его повести. Лазарет был ещё закрыт, а в казармы, на всеобщее обозрение вести Балдуина было не самым лучшим решением. Лишние глаза могли только помешать. Хорошо, что сейчас было раннее утро и почти все товарищи спали. Парацельс всегда вставала рано или же вовсе не спала, а Дисмас сегодня просто проснулся раньше всех, чтобы решить кое какие дела в городе. Видимо, их придётся отложить.       Поэтому, Разбойник взял курс в сторону таверны. Она была открыта все время и там можно было договориться с хозяином насчёт комнаты. Тем более, что сейчас там никого не было.       Балдуин едва стоял на ногах и тащить огромного Прокаженного было той ещё задачей. Дисмас и Парацельс едва с ней справлялись. Если бы Тардиф с Рейнольдом не были сейчас в чаще, то их помощь оказалась как можно кстати. Но и хорошо, что они сейчас были в походе — с ними была Сарменти. Чего сейчас не хватало, так это объяснять Шуту происходящее и наблюдать как уже смирившаяся с потерей любимого человека Сарменти едет крышей. В который раз.       Город постепенно просыпался. Уже горело намного больше окон и в некоторых лавках начинался шум. Товарищам это было совершенно не на руку. Не хватало, чтобы лишние глаза их увидели и начали шептаться раньше времени.       Дойдя до таверны, Дисмас не церемонясь с ноги открыл двери, чем напугал немного сонного хозяина, как раз протиравшего стойку.       — Нам комнату. На одного человека. Без лишних вопросов. И помоги его донести!       Командный тон Разбойника заставил хозяина окончательно проснуться и кивнув, тот моментально оказался рядом, занимая место Парацельс, подхватывая едва стоящего на ногах Прокаженного.       Это было последнее, что слышал Балдуин. Ослабшее тело и разум исчерпали свои остатки сил и мир вновь погрузился во мрак.       Первое, что увидел Прокаженный, когда открыл глаза — деревянный потолок. Было тихо, до ушей доносился лишь едва слышный скрип пера о бумагу и именно на этот звук Балдуин повернул голову. Рядом с ним, подле кровати на простом стуле сидела Парацельс, что-то записывая в блокнот. Маски на ней не было.       — Проснулся? — Чумная Докторша поставила точку и подняла голову, смотря на товарища. Тот кивнул и хотел было привстать на локтях, но Учёная громко захлопнула блокнот. — Лежи. Тебе нужен покой минимум два дня, так что даже не думай вставать. Только по нужде. — когда бывший король со вздохом лёг обратно, Парацельс кивнула и продолжила. — Я полностью обработала твоё тело и обновила бинты. Так же провела полный осмотр и у меня для тебя есть не самые приятные новости. Проказа начала захватывать ноги. Пока что она едва доходит до коленей, но будет идти и дальше. Я постараюсь замедлить её распространение, как и раньше мы с тобой это делали. Если заметишь, что она продвигается дальше, сразу говори об этом мне.       Балдуин слушал молча, приподняв руку и смотря на забинтованную ладонь. Он лежал на кровати весь перебинтованый. На нем была лишь его накидка, и лёгкие штаны. Привычный металл маски скрывал изуродованное болезнью лицо.       Прокаженный положил руку обратно, смотря в потолок.       — Что со мной случилось? — тихо спросил он.       — Смерть, Балдуин. — спокойно ответила Парацельс. — Ты умер восемь месяцев назад и был похоронен на кладбище в Гамлете. Как ты ожил никто не знает. Ты хоть что нибудь помнишь?       — Помню… — так же тихо начал Прокаженный после недолгой паузы. — Как закрыл собою Дисмаса, Рея и Джунию от выстрела Пушки… Помню яркий свет и шум волн… Тьму и абсолютную тишину… И Смерть. Она сказала, что меня ждут. Но кто…?       — Ты не помнишь? — осторожно спросила Учёная. — Как меня зовут, помнишь? — Балдуин кивнул.       — Парацельс.       — Хорошо. Проверим твою память. Перечисли всех, кого ты помнишь. — Парацельс вновь взяла в руку перо, готовясь записывать. Прокаженный задумался, вспоминая имена.       — Дисмас, Рейнольд, Тардиф, Джуния, Амани, Боудика… — начал перечислять он. — Уильям, Альхазред, Одри, Жозефина, Бигби, Барристан и… Сарменти. — на мгновение Балдуин замолчал, но неожиданно для Учёной резко сел. В голове все разом прояснилось. — Сарменти! Что с ней? — он посмотрел на Парацельс. Голос его стал громче и в нем слышалось волнение. — Она в порядке? Она жива?!       — С ней все хорошо, не беспокойся. — все так же спокойно ответила Чумная Докторша, наблюдая за поведением товарища. — Живая и здоровая, мы с Дисмасом за ней присматриваем.       Балдуин облегченно выдохнул и грузно лёг обратно. И только сейчас до него дошло, что он сказал. Пару минут он молчал, смотря в потолок и осторожно спросил:       — Вы знаете…?       — Что Шут девушка? — Парацельс по птичьи наклонила голову на бок и кивнула. — Да. Мы все это знаем, она больше не скрывается. Нету смысла.       — Я… — Прокаженный тяжело сглотнул. — Она в городе? Я могу её… Увидеть?       — Не можешь. — она отрицательно качнула головой. — Позавчера она ушла в поход вместе с Тардифом, Рейнольдом и Джунией в Чащу. Ничего серьёзного, вернётся живой. Если в Рейнольде я не слишком уверена, то Наёмник точно не даст ей умереть и вернёт целой. Должны вернуться через пять дней. Но ты же понимаешь, что тебя ждёт, когда она тебя увидит?       — От неё никогда не знаешь, что можно ожидать. — глухо произнёс Балдуин, пальцами сжав простыни.       — Она уже отпустила тебя, Балдуин. — вздохнула Парацельс, закрывая блокнот. — С трудом, через психоз, но отпустила. Увидев тебя она снова сорвётся. Ты себе не представляешь, что с ней происходило первые два месяца после твоей смерти. Я никогда не видела, чтобы человека так мучила смерть близкого. Её нужно подготовить к этому, а тебе нужно привести себя в порядок и встать на ноги.       — К такому не подготовишь… — так же тихо произнёс Прокаженный. — Но я понял, о чем ты.       — Вот и хорошо. Я ещё зайду к тебе вечером и завтра два раза, проверить твоё самочувствие и сменить бинты. Дисмас принесёт тебе что нибудь поесть. Тебе стоит набраться сил. Так что отдыхай. — Парацельс встала отставляя стул и уходя из комнаты, оставляя Балдуина одного, но ненадолго. Как только она вышла, за ней вошёл Дисмас, неся в руках поднос с едой.       Удивившись тому, что Парацельс уже ушла, Разбойник повёл плечами, ногой прикрыв двери и подошёл к кровати, на которой лежал Прокаженный, ставя поднос с едой на стоящий рядом стул. Сам же Дисмас, взяв второй стул, поставил его рядом, садясь напротив бывшего короля.       — Ну что, пришёл в себя? — спросил Разбойник, наблюдая за тем, как Балдуин медленно садится и опирается забинтованными ногами о деревянный пол, тяжело вздохнув.       — Можно и так сказать. — негромко ответил Прокаженный, смотря на поднос, на котором была тарелка с мясом и запечеными овощами, ломоть хлеба да небольшой кувшин, то ли с водой, то ли с ещё чем то. Аппетита не было, но он понимал, что нужно поесть. Балдуин оперся локтями о колени, слегка повернув голову к собеседнику. — Я и в правду умер?       — Причём два раза. — кивнул Дисмас, убирая с лица красную ткань. — Сначала от Пушки. Мы похоронили тебя в Чаще, со всеми возможными почестями, но тебя нашёл Коллекционер. — увидев, как Прокаженный удивлённо приподнимает голову, объяснил. — Да, мы тоже думали, что он байка, но как оказалось, эта тварь вполне реальна. Он забрал твою голову и натравил на нас. Сарменти отбила тебя у него. Точнее то, что от тебя осталось. — немного тише закончил он.       — Так вот как я оказался здесь… — тихо ответил Балдуин.       — Но все ещё не ясно, как ты вообще восстал из мёртвых. — хмыкнул Дисмас. — Парацельс, признаться честно, сначала была в шоке. От тебя осталась одна голова, а ты сейчас сидишь целый и здоровый. Ну. Насколько это возможно.       Прокаженный криво усмехнулся. Здоровым его точно нельзя было назвать.       — С Сарменти все в порядке? Как она? — бывший король посмотрел на товарища. Он задавал этот вопрос Парацельс, но все же, хотел услышать ответ от человека, который дал ему слово. Дисмас кивнул.       — Более менее. Сначала, конечно, её колбасило не по детски, но со временем она смирилась с твоей кончиной. А когда самолично похоронила, то успокоилась окончательно. Даже не знаю, как она примет тот факт, что ты ожил. — Дисмас вздохнул, но почти сразу же вновь хмыкнул. — Ну и задачку ты мне, конечно подкинул. Следить за ней — работа сумасшедшего. Благо, она большую часть времени проводит с Тардифом, но без тебя все равно было тяжеловато.       — С Наемником? — Балдуин слегка наклонил голову на бок. Разбойник в который раз кивнул.       — Сам удивился, но не мне судить чужие вкусы. Они неплохо сблизились за эти пол года. Все таки, она тебя уже отпустила. Никто даже не думал о том, что ты восстанешь из мёртвых.       Прокаженный посмотрел на свои забинтованные ладони. Это было логично, что Шут найдёт себе кого-то другого. Нельзя так просто быть верным мёртвому человеку, но бывший король слишком хорошо знал Сарменти, а от того в сердце прокралась тень сомнения. А нужен ли он ей вновь? Станут ли они снова теми, кем были друг другу когда-то?       Балдуин хотел верить, но часто вера, словно волна, разбивалась о камни жестокой реальности.       Он не заметил, как сжал одну ладонь в кулак, да так, что крепко перевязанные бинты начали трещать. От мыслей бывшего короля отвлекло прикосновение товарища к плечу.       — Эй. — Дисмас смотрел в тёмные вырезы маски. В его карих глазах читалось лёгкое беспокойство. — Не думай об этом. Лучше поговори с Тардифом, когда он с остальными вернётся из похода. Не мучай себя мыслями.       — Да. — как-то отрешённо ответил Балдуин и выровнялся. — Ты прав. Город, как я понял, ожил? — Прокаженный решил сменить тему разговора. Разбойник вновь откинулся на спинку стула.       — Более чем. Кстати, тебе ведь нужен твой нагрудник и все остальное? Меч твой я уже отнёс к кузнецу и дал ему заказ на новые доспехи для твоей персоны. Так что об этом можешь не волноваться.       — Спасибо, Дисмас. — бывший король нашёл в себе силы, чтобы улыбнуться. Разбойник улыбнулся ему в ответ.       Они ещё долго разговаривали. Дисмас делился с Балдуином тем, что произошло за время его отсутствия, а Прокаженный, в свою очередь, слушал, все же взявшись за принесенную товарищем еду.       Произошло действительно многое: Заповедник и Руины были полностью избавлены от главенствующих в них тварей; в бухте осталась лишь Сирена, уже два раза сбегавшая от своей кончины в бурные воды; на Гамлет нападал главарь местных разбойников Ввульф и с трудом, но все же удалось отправить его на тот свет, а проклятый Вопила один раз умудрился обворовать жителей города, правда поплатился за это одной лапой.       Гамлет оживал. В город вновь приходили люди, восстановилась торговля и даже приехал бродячий цирк, уже несколько месяцев развлекая людей кровавыми представлениями, в которых бойцы, словно гладиаторы бились за свою жизнь на потеху горожан.       Балдуин был рад тому, что город продолжал жить своей жизнью и за все это время никто кроме него не погиб. Он спрашивал Дисмаса не только о городе, его жизни, и об остальных рекрутах, но и о Сарменти.       Прокаженный слушал внимательно все то, что говорил его друг и каждое слово о Шуте отзывалось в душе тянущей болью. Его решение пожертвовать собой, чтобы спасти отряд сказалось на ней слишком сильно. Балдуин даже не думал, что ей будет так плохо. Наверное, если бы что-то случилось с Шутом или не дай Свет та погибла — он тоже сошёл бы с ума.       Когда Дисмас ушёл, бывший король остался наедине с собой и своими мыслями.       Этот день и следующий Балдуин провел в таверне, восстанавливая силы. Парацельс не соврала, она приходила к нему рано утром и под вечер, проверяя состояние Прокаженного и меняя ему бинты на новые после осмотра, как обычно бурча на то, что на Балдуина уходит чуть ли не месячный запас лекарств и бинтов, а тот лишь слабо улыбался. Хоть что-то в этом мире оставалось неизменным.       На третий день бывший король чувствовал себя уже намного лучше. Слабость полностью прошла и Балдуин мог встать с кровати так, чтобы в глазах не темнело, а пол не грозился уйти в любую секунду из-под ног. Да и Парацельс свое дело знала, так что поставить Прокаженного на ноги для неё не было большой проблемой.       Но и сидеть оставшиеся два дня казалось бывшему королю невыносимой пыткой. Даже несмотря на то, что Балдуина навещал как Разбойник так и Чумная Докторша, большую часть времени он проводил в одиночестве. А когда ты почти все время один, все, что у тебя есть это мысли. И думал Прокаженный лишь об одном.       Бывший король как никогда в жизни чувствовал вину перед Шутом. Он обещал ей вернуться живым, обещал быть с ней до конца и сам же нарушил данное обещание. Балдуину хватало воображения, чтобы представить, что с ней творилось. Она пережила самый настоящий кошмар из-за него. Из-за его решения и поступка. И несмотря на то, что ему выпал второй шанс на жизнь Прокаженный не представлял себе, как он сможет посмотреть ей в глаза. Как сможет сказать ей хоть слово или хотя бы прикоснуться. Не представлял, как Шут отреагирует на то, что он снова жив. А если все и будет нормально, то примет ли она его вновь? Нужен ли он ей? По словам товарищей она отпустила его. Смирилась с тем фактом, что он мёртв и начала новую жизнь в которой ему больше нет места.       Балдуин боялся. Страх того, что единственный человек, который был для него всем миром, может его отвергнуть — сковывал сознание и не давал мыслить ясно. С большим трудом Прокаженный брал себя в руки, унимая нервную дрожь и учащенное сердцебиение, возвращая ясность ума.       Но несмотря на страх бывший король был готов ко всему. Даже если она рассмеётся ему в лицо, даже если выместит на нем всю свою злость, даже если отвергнет — Балдуин примет её решение. Каким бы оно не было. Он предал Шута и заслуживает любой, даже самой безумной реакции и наказания. Даже если это будет стоить самой невыносимой боли. Проказа отняла боль физическую, но не смогла отнять душевную. За эти годы, что Балдуин был болен он понял, что именно эта боль сильнее любой раны. Словно отрава она поражала душу и тело, постепенно лишая разума. Эта боль изматывала так, как не мог ни один даже самый тяжёлый бой.       Когда-то он уже испытывал подобное. Тогда они с Сарменти впервые поссорились и виной этой ссоры был он сам. Не сдержав эмоций, бывший король повысил голос на и так уставшую, напряженную после неожиданной атаки разбойников девушку и Сарменти сорвалась на него в ответ, следующие несколько дней после ссоры игнорируя существование Прокаженного. Её молчание тогда было самой настоящей пыткой. Как бы Балдуин не старался заговорить, как бы не хотел извиниться, все, что он встречал в ответ — молчание. Тогда ему казалось, что он попросту не вынесет ещё одного такого дня. Балдуин готов был на все, лишь бы она просто посмотрела на него и ответила хотя бы одним словом. В конце концов они смогли помириться. Сарменти сама пришла к нему и они смогли, хоть и очень странным образом, но прийти к пониманию.       С тех пор прошло много дней, но ту боль от вины бывший король помнит до сих пор. Такое невозможно забыть, как бы сильно ты не старался.       Балдуин понимал, что ему вновь придётся встретиться с подобной болью и пережить её. У него не будет выбора. Но в этот раз он был к этому готов.       Вечер этого же дня бывший король проводил сидя на кровати за книгой, что утром принесла ему Парацельс. Он долго не решался открыть сборник поэм и сказаний, но когда мысли совсем начали не давать покоя, Балдуин все же открыл книгу, дабы отвлечься. Это действительно помогло. Мысли ушли на второй план, отступая и давая возможность хоть немного отдохнуть. Балдуин настолько увлекся чтением, что совсем не обратил внимание на выбивающийся из привычной тишины гомон множества голосов, что доносился с первого этажа.       От чтения его отвлёк привычный стук в дверь, после которого через несколько секунд паузы, такой же привычный скрип старой двери. Подняв голову, Прокаженный увидел стоящего за порогом запыхавшегося Дисмаса с большим мешком в руках и опущенным на шею красным платком.       — Не думал, что ты придёшь сегодня. — произнёс Прокаженный, откладывая книгу и вставая с кровати.       — Я тоже не думал, что зайду к тебе, но есть кое что, что нужно обсудить. — Разбойник вытер ладонью пот со лба, все ещё тяжело дыша. — Это… Помоги занести, а?       Балдуин кивнул и без лишних слов подошёл к товарищу, забирая из его рук массивный мешок, без особых проблем поднимая тот над полом и относя к столу, аккуратно ставя тот рядом с мебелью. Дисмас, словно в первый раз, наблюдал с широко раскрытыми глазами за тем, как Прокаженный с лёгкостью поднимает огромный и тяжёлый мешок, словно тот не весил около пятидесяти килограмм.       — А я уже и забыл, насколько ты силен. — хмыкнул Дисмас, закрывая за собой двери.       — А я удивляюсь, как ты это смог донести до второго этажа да ещё и по лестнице, и не сломаться на половине пути. — Балдуин улыбнулся, посмотрев на друга. Тот фыркнул, подходя к столу и отодвигая от него стул, с явным облегчением садясь.       — Я, может и выгляжу хилым, но не стоит строить предположения о том, чего не видишь.       — И что ты принес? — Прокаженный закинул мешок на стол, пока что не решаясь его открывать.       — А ты сам посмотри. — хмыкнул Дисмас.       Бывший король лишь кивнул и раскрыл мешок, попутно доставая одной рукой за рукоять собственный меч, второй аккуратно придерживая тот за лезвие. Его верный товарищ, прошедший с ним и огонь, и воду, был словно заново рождён: лезвие было вычищено и приведено в порядок, хоть и осталось таким же сломанным. Прокаженный улыбнулся и провел пальцами в толстых кожаных перчатках по гладкой стали.       — Даже представить боюсь, каким он был в целом виде. — Дисмас усмехнулся, закинув одну руку за спинку стула.       — Воистину прекрасным. — Балдуин с улыбкой посмотрел на товарища и вновь обратил свой взгляд на меч. — Он мне очень помог в своё время, да и… В дальнейшем тоже.       — А как он сломался, если не секрет?       — О головы тех, кто посмел встать против меня и забрать то, что им не принадлежит. — Прокаженный отставил меч в сторону и достал вторую вещь из мешка — свой нагрудник. Новый, не хуже старого, который и так едва держался ещё до того, как встретился с пушечным ядром. В мешке так же были и остальные части его обмундирования: стальные наколенники и кожаные поножи с шипами.       — Лаконично. — с уважением произнёс Разбойник.       — Спасибо большое, Дисмас. — бывший король отложил нагрудник.       — Да не за что. С тебя разве что выпивка за то, что я эту махину тащил через всю площадь. — Дисмас весело прищурился, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку стула.       — Если тебе было так тяжело это тащить, то мог бы позвать, я бы помог. — с улыбкой произнёс Прокаженный, садясь на соседний стул напротив товарища. Рядом с собой он поставил меч, придерживая тот за гарду.       — Не мог. — неожиданно серьёзно ответил Разбойник. Продолжил он уже более буднично. — Именно это я и пришёл обсудить.       Бывший король слегка нахмурился, сжав гарду меча, но откинулся на спинку стула и кивнул, давая понять, что готов слушать.       — Мы вчера говорили с Парацельс и пришли к выводу, что держать тебя в четырёх стенах до прихода Сарменти — так себе идея. Почти неделю сидеть взаперти это с ума сойти можно. Да и хозяину таверны все сложнее объяснять, почему так долго занята одна из лучших комнат. Сам понимаешь, скрывать тебя уже попросту нет смысла. И тебе от этого никакой пользы, да и наших держать подальше от второго этажа стало просто невыносимо.       — Ты уверен, что это хорошая идея? — Балдуин говорил спокойно. Он уже понял, что Дисмас имеет ввиду. Тот кивнул.       — Лучше мы не придумали. Или держать тебя в тайне ото всех, включая Сарменти и когда она приедет иметь дело с всеобщим шоком, или показать тебя сейчас, чтобы потом избавить себя от лишних вопросов, глаз и проблем. С учётом того, что никто не знает как Шут отреагирует на твоё возвращение, мы с Парой решили, что второй вариант лучше. Все таки, четыре человека, не две дюжины, хотя Сарменти заменит их с головой.       Балдуин молчал, смотря на товарища и тот не собирался его подгонять с ответом понимая, что Прокаженному нужно время на размышления. Через минуту, бывший король, все же, ответил.       — В твоих словах есть доля смысла. Но если кто-то проговорится?       — На этот счёт не беспокойся. Я уже взял со всех наших слово, чтобы то, что будет сегодня в таверне, остаётся в таверне. — хмыкнул Дисмас.       — То есть, ты уже всех собрал. То-то я думаю, что за шум внизу. — Балдуин понимающе усмехнулся и опираясь о меч, встал.       — Я знал, что ты не откажешь. — Разбойник встал следом, закрывая платком лицо.       — Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я спустился сейчас? — Дисмас кивнул и Прокаженный кивнул ему в ответ. — Тогда дай мне какое-то время.       — Сам правишься? — Разбойник кивнул в сторону нагрудника и Балдуин ответил очередным кивком. — Тогда, жду внизу.       Дисмас покинул помещение, оставляя Балдуина одного. Спустившись по лестнице и оказавшись в зале, к Разбойнику почти сразу же подошла Парацельс.       — Он согласился? — Дисмас кивнул и Чумная Докторша выдохнула с явным облегчением, повернув голову к собравшимся в таверне рекрутам. — Вот и славно.       — Дисмас, ты так нам и не объяснил, на кой черт ты нас всех здесь собрал. — уже явно выпившая Могильная Воровка подала голос. — Сказал, что что-то важное, взял какую-то торбу и ушёл наверх, а Парацельс как воды в рот набрала и ни в какую.       — Собрал, значит надо, чего ты в самом деле. — вступился за товарища Уильям.       — Вот именно, к чему ему просто так нас собирать то. Дисмас человек честный, доверие к нему есть. — поддержал Дрессировщика сидящий с ним за одним столом Воитель. На эти слова Одри расхохоталась.       — Разбойник и честный человек это, Барристан, слова совершенно разные.       — Кто бы говорил, Одри. — хмыкнул Дисмас. — Из честных людей здесь, как бы сказал Рей, дай Свет двое и те грешные. Но, как раз о честных людях и о том, зачем я вас всех собрал. — Разбойник сложил руки на груди. — У нас тут на днях… Случилось кое что, что до этого момента я вам не мог рассказать, но мы с Парацельс пришли к выводу, что настало время, все же, вас тоже посвятить в происходящее.       — А чего сейчас, а не когда наши вернутся? Логичнее же рассказать всем сразу, а не повторять по нескольку раз. — снова встряла Одри и Дисмас начал жалеть о том, что решил собрать всех именно в таверне. Пристрастившаяся в последнее время к алкоголю Могильная Воровка начинала слегка выводить Разбойника из себя, но надо было держать себя в руках.       — Вы сейчас сами поймёте, почему. — Дисмасу не дала ответить Парацельс. Одри громко фыркнула в кружку, показывая таким образом свое пренебрежение.       Дисмас хмыкнул и посмотрел в сторону лестницы. Наверху стоял Балдуин. Им не надо было договариваться о каком-то плане действий, Прокаженный и так отлично все понял без слов. Бывший король кивнул товарищу, давая знак о том, что готов и Дисмас едва заметно кивнул ему в ответ.       — Думаю, я и так затянул ожидание. — достаточно громко произнёс Разбойник. — Можешь спускаться.       Уже ставший привычным гомон, слегка стих и все с интересом посмотрели в сторону лестницы: Дикарка, сидящая за одним столом с Одри с явным любопытством наклонилась вперёд привставая и опираясь локтем о стол; сидящий рядом с Уильямом Альхазред отвлёкся от черепа в своих руках, поднимая голову. Да и все остальные явно были заинтригованы и когда послышался жалобный скрип досок под тяжёлыми шагами — притихли совсем. Но как только показались сначала забинтованные ноги, а после него и торс в позолоченном нагруднике, наступила гробовая тишина. Никто не верил своим глазам.       Спустившись, Балдуин стал возле Дисмаса и окинул взглядом тех, с кем имел честь когда-то сражаться бок о бок, делить один кров и еду. Прошло не так много времени, чтобы кто-то изменился, но Прокаженный не мог не заметить новые лица. Непроизвольно, он улыбнулся.       — Чтоб меня Тьманник в бездну утащил… — первым нарушил тишину Альхазред.       — Глазам не верю… — прошептала Могильная Воровка, кажется резко протрезвев. Сидящая рядом с ней Боудика с грохотом села обратно на стул, почесав затылок и явно не веря в происходящее.       — Да… Теперь понятно, почему всех не надо было собирать. — совсем тихо произнёс Дрессировщик, явно озвучивая мысли вслух.       Рекруты разделились на две группы: тех, кто был в шоке и тех, кто не понимал, что вообще происходит. Кто-то таращился на Балдуина аки на чудо света, кто-то не мог даже и слова сказать, кто-то хмурился, а кто-то с интересом смотрел на человека, которого видел впервые.       — Я рад видеть вас в добром здравии, друзья. — наконец-то произнёс бывший король с лёгкой улыбкой.       — Мать честная, да это ж Балдуин! — неожиданно громко раздался голос Барристана. Тот встал из-за стола. — Живой!       — Ты смотри, таки прозрел. — тихо хмыкнул Дисмас, оперевшись бедром о барную стойку.       — Просто голос услышал. Ты же знаешь, что те, кто плохо видят, лучше слы… — начала было Парацельс, но Разбойник демонстративно закатил глаза.       — Нашла время лекции читать.       Улыбка Балдуина стала шире. Знакомые голоса, знакомые лица и шутки. И несмотря на то, что все были в явном шоке от такого события, рекруты пришли в себя достаточно быстро, окружая Прокаженного и утаскивая того в сторону столов, сдвигая те ближе к центру, чтобы все могли сесть рядом. Вопрос о том, как Балдуин ожил сначала был первым, но быстро отошёл на второй план. Многие были рады возвращению бывшего короля, но больше всех был рад Барристан, который чуть ли не светился от счастья и искренне выражал свои эмоции, смеясь и хлопая Прокаженного по мощной спине так, что бывший король вздрагивал от силы удара.       Балдуин был рад увидеть товарищей, был рад слушать истории, но в груди все равно было это неприятное, тянущее чувство тоски. Чувство, будто чего-то не хватает. Точнее кого-то. Но говорить о Сарменти не хотелось, да и никто не решался поднимать эту тему, хоть все всё и понимали. Все, даже те, кто этого не видел, были наслышаны о истории Шута и том, что с ней происходило долгие месяцы перед тем, как она остепенилась.       Дисмас, был не удивлён тому, что н смотря на странность, многие обрадуются возвращению Прокаженного в мир живых. Как ни крути, а Балдуин был тем человеком, которого каким-то магическим образом любили все. Раньше Разбойник не понимал, как этот здоровяк умудряется расположить всех к себе. Даже угрюмый и вечно недовольный Тардиф был на его стороне. Хоть имя Прокаженного казалось Дисмасу знакомым, он не придавал этому такого значения. Только когда Сарменти рассказала о том, кто такой Балдуин на самом деле, Разбойник вспомнил о короле, что правил в южных землях. О том, что никогда не слышал ничего плохого об этом правителе и о том, с какой искренностью и уважением отзывались о нем люди тех земель, даже те, за чьей душой не было ни капли чести. Дисмас подозревал, что Балдуин имел дело к знати, но даже не думал о том, что тот когда-то был королём. Это было ответом на многие вопросы, особенно со слов Шута как человека, что знала Прокаженного лучше них всех.       Вечер явно задался, хотя рекрутам лишь бы найти повод гулять до утра и пропить все деньги. Хозяин таверны не был против, ему ведь это было выгодно, а вот Дисмасу очень даже наоборот. Ладно, когда кто-то один кутит от заката до рассвета, но не все махом. Так что ко второму часу ночи пришлось разгонять оставшихся товарищей и как ни странно, но Балдуин ему в этом помог. Разбойник выдохнул лишь тогда, когда в таверне остался лишь он и Прокаженный.       Друзья стояли на улице, недалеко от входа в таверну. Дисмас курил трубку, а Балдуин был неподалёку, смотря на звёздное небо и вдыхая прохладный, летний воздух.       — Не ожидал, что все пройдёт так хорошо. — негромко начал Прокаженный, сцепив руки в замок за спиной.       — Я, признаться честно, тоже. — Разбойник выдохнул сизый дым. — Но самое сложное ещё впереди.       — Твоя правда. — Балдуин негромко вздохнул. — Честно говоря, я даже не знаю, что может произойти. Точнее напротив, знаю и именно это знание меня никак не утешает.       — Все зависит от того, в каком состоянии она вернётся с похода. Если не слишком уставшая и нервная, то нам повезёт, а если нет…       — Она в любом случае сорвётся, Дисмас, — прервал Разбойника бывший король и посмотрел на товарища. — Что бы не случилось, в каком бы она не была состоянии ожидать можно лишь худшего и всё, на что я могу надеяться, что я смогу привести её в чувство. Она словно ветер в море — никогда не знаешь сколько времени он ещё будет попутный.       — Не буду с тобой спорить. — Дисмас повёл плечами. — Все таки, ты её знаешь лучше. Но могу согласиться с тем, что от неё хрен знаешь, что ожидать. Иногда я её совсем не понимаю.       — Её не так уж и сложно понять. — Балдуин слегка улыбнулся и вновь посмотрел на небо. — Хотя, наверное я просто слишком хорошо знаю, что скрывается за этой шутовской маской в её душе. У каждого шторма есть причина, главное знать, как с ним совладать.       — Мне кажется, что ты единственный, кому известна эта тайна. — хмыкнул Разбойник, выдыхая дым перед собой. — Раз уж мы заговорили о Сарменти, то мы с Парацельс завтра к тебе заглянем утром, надо будет обсудить план действий. Все таки, у нас осталось всего два дня. А если уж совсем обобщать, то полтора.       — Хоть в такой ситуации мало что можно предугадать, но, все же, хоть какой-то план лучше, чем полная импровизация. — Прокаженный кивнул. — Тогда до утра?       — До утра, Балдуин. Спокойной тебе ночи. — Дисмас посмотрел на бывшего короля и кивнул тому с лёгкой улыбкой.       Балдуин улыбнулся и кивнул ему в ответ. Дисмас ушёл, скрываясь в темноте переулков, попутно докуривая трубку. Прокаженный ещё какое-то время стоял на улице, смотря на небо и отмечая про себя, что совсем скоро луна осветит темноту ночи своим полным ликом.       Парацельс с Дисмасом действительно пришли к Балдуину утром, но не ранним, как того ожидал Прокаженный, а за пару часов до полудня. В этот раз они застали его не в комнате, а в самой таверне за приёмом пищи. Благо, подоспели они как раз к моменту, когда бывший король уже отставлял тарелку и было принято решение подняться наверх, дабы обсудить план завтрашних действий.       — Итак, — произнёс Балдуин, закрывая за товарищами двери. — каков ваш план?       — Признаться честно, все довольно просто, но рискованно. — Дисмас отодвинул один стул для Парацельс, а сам сел на соседний. Балдуин стал у окна, сложив руки на груди, опираясь плечом о стену.       — И рискованно сугубо из-за того, что мы не знаем, в каком состоянии вернется отряд. — Чумная Докторша сняла маску с лица и положила ту на колени. — Но шанс на то, что все сработает так, как надо, все же есть.       — И как же все должно сработать? — Балдуин посмотрел сначала на Разбойника, потом на Учёную. Та нервно заёрзала на стуле и посмотрела на Дисмаса. Тот кивнул и, собравшись с мыслями, Парацельс заговорила.       — Отряд по нашим ожиданиям придёт вечером, но даже если и раньше, то ничего страшного. Главное, что в это время ты должен находиться в таверне, а точнее в этой комнате. Мы с Дисмасом выйдем встречать ребят и я их всех уведу на осмотр в Лазарет. Все таки, мало ли что они там в Чаще могут подцепить.       — С Реем и Джунией проблем не будет, а вот Тардиф и Сарменти могут доставить проблем. — хмыкнул Дисмас и Парацельс кивнула.       — Поэтому я его осмотрю первым и отпущу как можно скорее. Дальше его перехватит Дисмас и отведет к тебе. — увидев, как Балдуин поджал губы, за Парацельс объяснил этот ход уже Дисмас.       — Во-первых, мы решили, что вам стоит поговорить. Во-вторых, если все пойдёт как надо и ваш разговор пройдёт нормально, то Тардиф нам сможет помочь.       — Чем? — хмуро спросил Прокаженный.       — Сначала план дослушай. — Разбойник оперся локтями о колени и посмотрел на сидящую рядом Ученую, вновь ей кивнув.       — Так вот, — продолжила Парацельс. — Дисмас отведет Тардифа к тебе и вам стоит с ним поговорить. Я надеюсь, что Тардиф сможет понять ситуацию, которая может произойти и что вы сможете прийти к чему-то общему насчёт Сарменти. Все таки, тебя он до сих пор уважает.       Золотая маска скрывала иронично изогнутую бровь от товарищей, но Балдуин едва слышно хмыкнул и кивнул.       — Допустим, мы с ним смогли договориться и что дальше?       — Дальше, — вновь встрял Дисмас, получив недовольный взгляд от уже приготовившейся продолжать Парацельс. — Я его инструктирую, пока Парацельс как можно дольше тянет время прибытия Сарменти в сторону Таверны.       — Да, я её буду осматривать последней. — Чумная Докторша все-таки продолжила свою мысль. — И постараюсь делать это как можно дольше, чтобы вы всё успели сделать. Дальше останется дело за малым.       — А именно, — Дисмас снова перенял инициативу диалога, — Пара отведет её в таверну. Мы подсчитаем добычу и я отведу Сарменти к тебе под выдуманным предлогом, дескать, кое что для неё есть. А дальше… Как сказал бы Рей: на все воля Света.       — Я так и не понял, какая роль Тардифа во всем этом балагане. — Балдуин говорил не громко, но задумчиво.       — Он должен будет дать тебе знак с улицы, что я с Сарменти поднимаюсь к комнате, чтобы ты был к этому готов, так что тебе придётся сидеть у окна. — Разбойник откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. — Это весь наш план, лучше мы придумать не смогли. Что думаешь?       Балдуин молчал долго, чем заставил товарищей понервничать. Скрывавшая лицо маска делала только хуже, не давая понять эмоции и мысли, которые происходили в голове бывшего короля. Только Дисмас хотел было окликнуть Прокаженного, как тот шумно вздохнул и приподнял голову, смотря в окно.       — Ваш план, — не громко начал он, — полагается на слишком много если. Если они вернутся не слишком уставшие, если они согласятся уйти в Лазарет, если Тардиф согласится помочь, если удастся задержать Сарменти. Он шаток, как сколоченный неумелым подмастерьем плотника табурет. Стоит чему-то пойти не так и все канет во Тьму. Это мне не по душе. — Балдуин замолчал на десяток секунд, за которые Дисмас с Парацельс уже готовы были разочароваться как в себе, так и в Прокаженном, но он повернул голову к товарищам, продолжая мысль. — Но несмотря на все эти если это и вправду лучшее, что можно сделать. В такой шаткой ситуации я бы сам вряд ли придумал что-то лучше. Остаётся лишь надеяться на то, что все пройдёт нормально и я смогу совладать с Сарменти.       — Мне кажется, ты единственный человек во всем мире, кто может с ней совладать. — негромко произнесла Учёная, на что Балдуин лишь вновь посмотрел в окно.       — Даже я не могу представить, что нас ждёт завтрашним вечером. — ответил Прокаженный так же не громко.       — Остаётся только надеяться на лучшее. — хмыкнул Дисмас и вздохнул, закончив немного тише. — Ждать и надеяться…       Балдуин не ответил, смотря на голубое небо и наблюдая за тем, как как медленно и лениво по нему плывут облака. Дисмас был прав. Оставалось лишь ждать и надеяться на то, что все получится и что Шут не сойдёт с ума. Но даже так, Прокаженный не питал надежд на хороший исход.

До приезда отряда в Гамлет оставался один день.