Голодные Тени: Хранитель Тайн.

17:39, 26 сентября, 2015 год. Лондон. Единственное, что можно сказать об пресс-конференции — здесь ужасно душно. Воздух тяжёлый, от людей вокруг пахнет потом и сигаретным дымом, не успевший до конца выветрится. Конечно, небольшое помещение, переполненное людьми, не может быть другим. Но даже этот мельтешащий шум вокруг — щелчки ручек, шелест бумаг, резкие звуки фотоаппаратов, покашливания репортёров — действует на нервы. Голова начинает болеть чуть сильнее с каждой секундой, не давая сосредоточиться на происходящем. — ...передаю слово инспектору Эрику Леншерру, ведущему этого дела. Он опишет ситуация, и ответит на ваши вопросы. — Молодой мужчина, сержант, сидевший рядом с Леншерром, передаёт микрофон инспектору. Эрик Леншерр кивает, забирает микрофон. Леншерру, думается Чарльзу, стоит быть натурщиком а не псом закона. Высокий рост, точёная линия челюсти, идеальный рельеф тела которое спрятано под формой — мечта скульптора. Чарльз знает точно — Леншерра бы рисовали нарасхват. — Хочу заверить, полиция делает всё возможное дабы положить конец этим ужасным происшествиям. — Эрик Леншерр уверенный. Его голос, то, как он стоит, с какой частотой моргает, и контролирует каждую свою мышцу на лице просто не может не убедить каждого человека в подлинности его слов. Как ему можно не верить? Инспектор полиции, уважаемый человек с холодными глазами, вот кто точно не станет лгать. — Два убийства, произошедших ранее, совершенно разнятся между собой. Метод, внешние признаки, и, самое главное — отсутствие связи между жертвами, оставляет нам лишь один возможный вариант — это два разных убийцы, действующих по личным соображениям. Эрик Леншерр замолкает на пару секунд, пока камеры делают несколько снимков, а журналисты, присутствующие на конференции, запишут каждое его слово, обдумывая всё вышесказанное. Чарльз смотрит на Мойру. Женщина еле заметно морщит нос, явно не соглашаясь с мужчиной на сцене. Полиция очень неохотно говорила про эти убийства, отказываясь давать комментарии, и как можно быстрее пытаясь отделаться от СМИ, как только стало известно о кровавых убийствах двух мужчин. Дэниэл Кэйнил, первая жертва, был найдет в прошлом месяце на собственной даче. Он был шеф-поваром в дорогом ресторане, который получил одну звезду Мишлен. Опубликованные материалы с места преступления подняли весь город, будоражили общественность, заставляя суетливых мамочек ещё больше волноваться за своих детей, а случайных прохожих оглядываться в темноте почти в два раза чаще. Живот мужчины был вспорот, отсутствие одежды могло в полной мере демонстрировать кровавую картину — внутренности наружу, сердце отсутствует. Дэниэл принимал сидящее положение — кто-то явно постарался, раз не поленился так тщательно обвязывать ещё живого, и сопротивляющегося человека плотной верёвкой поперёк груди. Великолепное исполнение шибари, выполненное достаточно осторожно чтобы заподозрить в убийце нотки педантичности, а может, и ценителя искусства. Веревка, также, обвивала руки мужчины, из-за чего они находились в молитвенном жесте. Один конец верёвки тянулся к потолку, завязанный плотным, морским узлом торчащую балку, не давая телу упасть. Второй конец, тот, от которого были связаны руки, был привязан к входной двери. Открой дверь, потянув её на себя, — и труп наклонит кисти и локти к тебе, закрой дверь — и холодные пальцы умершего притронуться к синим, обескровленным, губам. Словно убийца хотел заставить свою жертву.. просить? Каяться в грехах? Второй вариант был верным, но про это почти никто не знал. Лишь полиция, не желавшая заявлять о важной детали. И Чарльз Ксавье, журналист, который смог узнать кое-что важное. Материалы о второй жертве, об Генри Фишгарде (неплохой адвокат, зарабатывающий неплохие деньги) так и не были опубликованы, но Эрик Леншерр успел заявить о том, что кончина этого человека была менее ужасающая нежели Дэниэла. — Задавайте вопросы. — сразу же после этих слов инспектора, уйма рук в один миг взлетели в воздух. Леншерр указал на девушку, сидевшую ближе всего к нему. Тёмный загар, длинные чёрные волосы. Она выглядела как ангел Victoria's Secret , но на деле являлась одной из журналисток самого скандального журнала. Эмма Фрост всегда говорила, что чем лучше выглядит тот, кто берёт интервью, задаёт вопрос, или пишет статью — тем опаснее, и хищнее у него хватка. Она была правда. Начальница «Blonde Time» знала как добиться лучшего результата. Её люди тоже это знали. — Энди Сальвадор, «Blonde Time». Вы утверждаете, что волноваться незачем, но уже было убито два человека. Как понимать ваши слова? — Энди Сальвадор могла собой гордиться, любой на месте Эрика тут же смутился бы, но Леншерр из другой категории. Он выглядел также, как и секунду назад, лишь учтиво склонил голову, принимая атаку в свою сторону. — Как я и сказал ранее, эти два убийства ничто не связывает. И я могу дать слово, что мы найдём тех, кто совершил эти два, абсолютно разных, преступления. — Энди сделала пометку в своём блокноте. — Дальше. Ещё несколько скучных, почти что одинаковых вопросов. Что полиция думает о том, кто мог совершить подобное с Дэниэлом Кэйнилом. Есть ли вероятность, что массовые беспорядки были знаком протеста перед выборами. Как обезопасить себя, в такой непомерной жестокости, которая враз разожглась в городе. Что убийца мог сделать с сердцем убитого. — Прошу. — Инспектор Леншерр указывает на Чарльза Ксавье. Ошибка, которая будет дорого стоить молодому инспектору, хоть тот ещё и не подозревает это. — Чарльз Ксавье, «The Policy Of Lies». — Леншерр напрягся. Совсем немного, это было сложно заметить. Чарльз заметил. Возможно, Эрик Леншерр уже пожалел, но если нет, то это легко изменить. Чарльз знает, что он выглядит победителем ещё до того как игра началась. — Вы сказали, что жертв ничего не связывало, однако это не так. Оба убитых, были обвинены в сексуальном насилии над малолетними, но их дела так и не дошло до суда, а позже, заявления и вовсе забрали. Когда тело Дэниэла Кэйнилом нашли, его поза явно указывала на молитву, а именно, на мольбу о прощении. Мы ничего не знаем о характере убийства Генри Фишгарда, но, не тяжело предположить, что детали его убийства полиции выгодно утаивать. Стоит ли опасаться, что в городе появился серийный убийца, пока полиция не даёт никаких предостережений? Четкие, быстрые слова не давали инспектору ни малейшего шанса прервать журналиста. Чарльз Ксавье был самоуверен. Нотки гордости за себя были в его взгляде, в том, как он приподнимал бровь не боясь смотреть полисмену прямо в глаза, в том как почти невинная ухмылка растягивала его губы. Они уже пересекались пару раз на других эксклюзивных встречах, но до этого Леншерр никогда не придавал должного внимания молодому человеку. Щелчки камер. Люди, до этого мирно, и даже смиренно слушающие заявления, посчитали своим долгом задать один, два, пять вопросов о том, что сказал Чарльз. Все его бессонные ночи в попытках ухватиться хоть за что-то были не зря. На лицо инспектора опустилась тень, теперь он не выглядел холодно, или просто отстраненно как до этого, ох нет. Он был жесток, и даже агрессивен. Леншерр взмахнул рукой, призывая взбудоращуюся толпу к спокойствию. — Мистер Ксавье, очень смело так открыто заявлять о недоверии правоохранительным органам. Конечно, вам, вашей газете, очень нравится писать про всемирные заговоры, враньё полиции, обман политиков. Но, хочу заверить, все действия принятые в рамках расследования являются единой достоверной информацией. — Леншерр коротко улыбнулся, и передал микрофон сержанту, который заявил о завершении пресс-конференции. **** — Чёрт, ты его видела? Он, считай что публично, назвал издательство жёлтой прессой. Мойра завела машину, слушая ругательства своего друга. В чем-то, она была согласна с Чарльзом. Леншерр и впрямь выглядел так, словно с радостью назвал бы их и нецензурной бранью, да вот, объясняться после этого будет слишком тяжко. Мойра уважала таких. Которые умеют молчать, когда это необходимо, которые мастерски перевернут слова своего оппонента с ног на голову, при этом, сделав это красиво, что ни у кого не останется сомнений кто именно прав. — Они все такие, Чарльз. Ты говорил то, что ему не нравилось, и Леншерр не придумал ничего лучше нежели начать обвинять тебя в некомпетентности. — Мойра всегда была спокойна. Как бы не прошло интервью, какой бы плохой не была написанная статья, как бы гнусно о них не отзывались случайные прохожие — Мойра была той, кто мягко улыбался, и говорила что это всё не важно, находя тысячи оправданий и миллион причин на такое отношение. — Тем более, ты был на высоте. Ты не обратил внимание, но корреспондентка Blonde Time чуть не сгорела от зависти, когда ты упомянул про вероятность одного мотива. Бедной Фрост придётся долго повозиться, дабы найти сенсацию которая сможет перекрыть твою. — Да, несомненно. — Чарльз даже не старался звучать убедительно. Всё же, Мойра была слишком позитивно настроена, отрицая любую проблему их издательства. — Подкинешь домой? **** Эрик закрыл за собой входную дверь. В прихожей осталось всего несколько пар обуви, и лишь одна пара не принадлежала ему. Эрик снял пальто, вешая его на пустующую вешалку. Светло коричневая курточка Магды обнаружилась небрежно брошенной на диване в гостиной. Сама Магда складывала свои вещи в небольшую коробку. Видимо, там было уже не так много вещей, ведь квартира выглядела пустующей. Она улыбаясь, совсем немного покачивая плечами, тихо напевая какую-то мелодию. — Как всё прошло? — Магда даже не повернулась к Эрику, слишком занятая своим делом. — Кошмарно. — Эрик застыл на месте, не имея возможности отвести взгляд от женщины. Сегодня она уже переедет. Нет, он не был зол, или слишком сильно расстроен. Они уже слишком долгое время были просто друзьями, нежели парой. Слишком занятые своей карьерой, слишком уставшие для романтики. А может, всё дело было в отсутствии того, что у них было в самом начале? В какой-то момент, они оба осознали что видят друг в друге только поддержку, только дружеские жесты но не романтическую связь, никакой любви к партнёру. — Скучаю по временам, когда люди уважали полицию и Скотланд-ярд в частности. Магда рассмеялась, запрокидывая голову, наконец оборачиваясь к Эрику. — Я более чем уверена, что ты держался достойно. — она подходит к Эрику, держа в руках две книги. — Я не уверена, твои они или мои. Может, ты знаешь? Эрик берёт в руки Ангелы и Демоны, и Инферно Дэна Брауна. Эрик чуть хмурится, пытаясь вспомнить кому из них предназначалась эта покупка. За три года легко потерять свои вещи, среди тысячи чужих безделушек. И эти безделушки тоже перестают быть чужими. Квартира, цветок на подоконнике, книжная полка, документы в папках, гардеробная — одежда определялась по размеру, в то время как всё остальное принадлежало двоим. — Твои, кажется. — и чуть помедлив, добавляет. — Дейв заедет? Магда сжимает губы в тонкую линию. В её взгляде появляется сожаление, и Эрик буквально видит, как чувство вины медленно заполняет Магду. Она всегда становилась такой, стоило Эрику упомянуть имя мужчины. Когда Магда сообщила ему об измене, Эрик не был удивлён. Приходя поздно домой, снова задерживаясь из-за очередного дела, Эрик знал что это возымеет последствие. Также, как и его вечная усталость, которая вытесняла весь интим. Также, как и принимание её за должное. Они могли с Магдой рассказать друг другу о своих переживаниях, но Эрик словно физически не мог произнести слово "люблю", не мог заговорить о браке или о детях. Любил ли он её когда-то? Да, наверное да. Около четырёх лет назад, когда Магда воспринималась как девушка мечты, как человек с которым хочется построить отношения, а после и семью, но не теперь когда она была просто.. подругой? Соседкой по дому? Человек, который утром может сварить кофе, и для которого вечером нужно сделать чай? Магда чуть сжала запястье Эрика своей рукой, возвращая его в реальность. — Я это уже говорила, но повторюсь. — Она тяжело вздохнула, снова улыбнулась, хоть в уголках её глаз и собралась грусть. — Если что-то случиться, или ты захочешь поговорить, или захочешь быть выслушаным — позвони мне, я правда буду этого ждать. — Да, я знаю. Она взглянула на часы, висящие на стене. — Дейв уже должен быть внизу. — она снова подошла к коробке, положив туда книги Дэна Брауна. Магда надела пальто, обулась, и уже держа коробку в руках, стоя у двери, она снова посмотрела на Эрика. — Ты правда очень близок мне, поэтому не думай, что сможешь избежать общения со мной. Я не смогу спокойно жить без Скотланд-Ярдовских страстей и всех тех сплетен твоего отдела. Магда ушла, еле слышно хлопнув дверью. В квартире было.. непривычно тихо. Эрик пошёл на кухню, взяв стакан и уже начатую бутылку виски. Один глоток, второй, третий. Он снова наполнил стакан, беря его и садясь за стол, на котором стоял ноутбук. Открыть, включить, зайти в поисковик. Эрик думает всего секунду, перед тем как начать печатать имя человека. Чарльз Ксавье.