Эльфы, которых я не ожидал

Зан подвёл землянина к кофейному столику в кают-кампании. Ненадолго замешкался, оглядывая царивший там разгром. — Ты… попробовал спасти рыб?.. — растеряно поднял на Мира взгляд. — Конечно. Только у меня не было времени тебя спросить: кого в какой аквариум можно запускать? По лицу Зана расплылась беспомощная улыбка. — Спасибо, — только и ответил он. А потом, опомнившись, добавил: — Как только закончим с анализом, я сам разберусь. Он сделал глубокий вдох и, присев в кресло, провёл рукой над поверхностью стола, запуская многоцветную голограмму. Теперь в воздухе проплывало множество замысловатых символов, сосчитать их сходу Миру не удалось, зато он разглядел среди них уже знакомый ему символ Древа. — Во-времена, которые я помню, — пояснил Зан. — Эльфийское общество состояло из множества кланов. Как я уже сказал, кланы были нужны, чтобы создавать схожую ментальную атмосферу и облегчать питание. — Мы всегда считали их политическими образованиями по наследственному признаку. А потом, когда вы с Ралом рассказали про междоусобицу, я думал это и послужило её причиной. Зан покачал головой. — Наследственный фактор имеет значение, но несмотря на наше стремление сохранить эмоциональный комфорт, мы давно уже поняли, что размножение строго внутри одного клана непродуктивно. Эволюция требует скрещивания максимально противоположных генов, и, как следствие, дети рождаются тоже со смешанными способностями. Как ты заметил, у меня есть склонности к целительству, провидчеству и даже немного к зачарованию. Это всё говорит о том, что среди моих предков были представители как минимум трёх эльфийских племён, а может быть и больше — только остальные гены во мне дремлют и проснутся только в моих детях. На этих словах Зан посмотрел на Мира как-то подозрительно мечтательно, так что тот заподозрил недоброе. — Продолжай, — процедил он. Зан вздохнул и опустил взгляд к голограмме. — Система была смешанной. В то время как «клан» — это место, где тебе комфортно, «Орден» — это скорее мм… профессиональное объединение. — Гильдия? — уточнил Мир. — Мм… Насколько понимаю значение этого слова — не совсем. Орден, в отличие от клана, имел свой непосредственный политический интерес. Как ты уже знаешь, наш орден занимался разработкой лекарств и медицинских технологий. Было бы преувеличением сказать, что каждый адепт ордена считал медицину главным в жизни общества, но в общих чертах так и есть. В наших рядах были не только целители. Были и провидцы, и биологи, и химики, и дипломаты. Нас объединяли общие ценности, общее представление о том, что будет лучше для Альянса и о том, чьи интересы нам следует защищать. Зан провёл рукой над голограммой, и символы поплыли под его ладонью, перетасовываясь и занимая новые места. — Общее количество орденов сложно сосчитать, оно менялось каждый год. Иногда вводились цензы, которые запрещали объявлять себя Орденом если за тобой не стоит хотя бы сотня или хотя бы тысяча последователей. Но в Совет всегда входило ровно девять наиболее влиятельных Орденов. На момент, когда я покинул Альянс, это были Орден Древа, Орден Теней, Орден Звёздных Путей, Орден Времени… Мне точно нужно перечислять их все? — Я уже запутался. — Я клоню к тому, что каждая из девяти фракций значительно отличалась от остальных образом жизни и представлениями о том, что лучше для людей. И это было… нормально. Мы все понимали, что если доверить управление Альянсом кому-то одному, получится то же самое, как если бы мы размножались только внутри своего клана. Эволюционный тупик. — Завидная политкорректность. — Стремление прийти к согласию внутри расы было тем, что обеспечивало нашему народу возможность мирного развития на протяжении нескольких тысяч лет. Однако… Не даром женщин всех племён тянет к враждебным дикарям. Синтез с противоположным всегда потенциально наиболее продуктивен. Соответственно и половина фракций в Совете с моей личной точки зрения этически абсолютно неприемлема. Я мог бы мириться с существованием Ордена Стали — теми, кого мы видели только что, хотя, откровенно говоря, считаю их… глупыми. Слишком радикальными и бессмысленными фанатиками формы, но не сути. Мне сложно принимать правду Ордена Времени, для которого все мы — фигуры в многомерной стратегической игре, но я могу их понять. А есть те… С кем я просто не смог бы сосуществовать. — Орден Теней? — предположил Мир. — Для меня их подходы неприемлемы, — согласился Зан. — Но есть и более тяжёлые случаи. Орден Смерти, например. Мир приподнял бровь. — Как можно возводить в культ Смерть я ещё могу понять, — признался он. — Но как Смерть может стать одной из ключевых ценностей столь развитого народа, как ваш? — Очень просто, — Зан поднял взгляд от голограммы и посмотрел на землянина. — Мы не умираем, Мир. Наши тела и без медицины достаточно совершенны, чтобы не разлагаться на протяжении веков, а медицина делает нас в полном смысле бессмертными. Есть те, для кого бессмертие превращается в муку. Те, кто мечтает вернуть смертное тело, которое давно уже выбыло из употребления эволюционным путём. Те, кто боготворят убийство и смерть как освобождение от бессмысленности жизни. Но… — сделав паузу продолжил Зан. — В данном случае речь не о них. Зан помолчал, сосредотачиваясь на том, о чём хотел рассказать. Снова повёл пальцами над голограммой, выделяя три символа. — Здесь мы имеем дело с тремя довольно влиятельными Орденами, — продолжил он. — Это Орден Стали, который мы видели только что. Это — знак Ордена Теней. А это — рыцари Преисподней. Все трое в разных ситуациях осуществляли силовые действия от имени Совета. Основная опасность Ордена Стали состоит в том, что они не приемлют компромиссов. Их адепты искренне верят в благородство и праведность Совета, но готовы вырезать калёным железом любого, кто поступится волей и интересами Альянса. Я для них — такой же преступник, как и этот, «неприсоединившийся». Поэтому я сказал тебе, что им не нужно знать ни моего имени, ни статуса. Поэтому посочувствовал этому бешеному дикарю. Если видишь заключённого на корабле Ордена Стали, то не удивляйся, если он всего лишь неправильно зашёл на посадку. Зан перевёл дух. — Орден Теней по-своему опаснее и в то же время более гибок. Их принципы и цели не столь очевидны, в отличие от Ордена Стали они не слепое орудие в руках Совета, но самостоятельные и опасные игроки. Такие же опасные, как и Орден Времени, с поправкой на то, что в Ордене Теней почти нет провидцев. Эти две фракции на дух друг друга не переносят, и Орден Времени тщательно следит за тем, чтобы одарённые не доставались противникам. Потому для Стражей Тени был столь ценен Васанар, сколь бы не фрагментарен был его дар, для Ордена это возможность заполучить в руки оружие… врага. Мир кивнул. — Я так понимаю, ты почему-то считаешь, что мы в ближайшее время можем встретиться с Орденом Преисподней… Зан кивнул. — Потому что Орден Преисподней — один из двух известных мне Орденов, который готов был поступиться принципами изоляционизма и любым комфортом ради высшей цели, в которую верил. Зан помолчал. — Ради уничтожения Совета и установления диктатуры Единого Закона. Мир склонил голову, разглядывая символ плещущего пламени, заключённого в круг. — Одной из двух? — уточнил он. — А кто ещё? — Ну… — Зан вздохнул. — Был ещё Орден Орхидеи. Они в принципе не признавали никаких законов, в том числе принципов изоляции. Смысл жизни для них в удовольствиях. На самом деле… — Зан ненадолго задумался. — Я мог бы вспомнить и ещё пару фракций, которых не интересовали традиции. Но они не так опасны. Эти две беспокоят меня больше всего. Мир откинулся на спинку своего кресла и задумался. — Зан, — наконец сказал он. — Я конечно могу вырубить кого-то, кто на меня нападёт, но, если ты думаешь, что эти ребята могут не остановиться перед насилием… Боюсь, высадка действительно опасна. — Опасна, — согласился Каванар. — Но мы не можем постоянно сидеть на корабле и трястись за свою безопасность. Нужно попытаться разузнать, что происходит кругом, куда мы попали… и где искать Васанара. Не думал, что скажу это, но сейчас он бы нам очень пригодился. — У нас есть этот эльф, — после долгой паузы откликнулся Мир. — Судя по тому, что я видел, он вполне пригоден к бою. — Только мотивация у него очень сомнительная, — буркнул Зан. — Согласен. Но у нас ещё есть немного времени… Когда мы доберёмся до планеты? — Полагаю, к завтрашнему утру. — Маловато, конечно, но я попробую поговорить с ним ещё раз. Каким бы сумасшедшим он ни был, но должен понимать, что остаться прикованным к кровати для него — самый бесперспективный вариант. Тем более нам всем нужна еда. И тебе, и ему… скоро она понадобится и мне. Пойду-ка я проверю пирог. Зан кивнул. — Я постараюсь вытянуть из эфира ещё какую-нибудь информацию об этой планете. Пирог? — опомнившись переспросил он. — Я тебе потом покажу. Мир встал и отправился на кухню. Он очень опасался, что любые действия в отношении Рахана приведут к обратному результату — как это было до сих пор. По всему выходило, что эльф непредсказуем, но Мир верил, что в любой непредсказуемости есть своя закономерность. Просто они чего-то пока не понимали. Тыкая ножиком в тесто, проверяя готовность и затем отрезая от горячего пирога первые порции, он пытался сложить два и два. Лишнюю форму жизни, которая оказалась бок о бок с эльфами и каких-то «неприсоединившихся». Пока получалось у него плохо. Мир так задумался, что не заметил, как с двумя тарелками в руках оказался в рубке. Зан стоял, прислонившись спиной к ложементу, и явно был погружён в наблюдения, Мир не стал ему мешать. Молча поставил тарелку на пульт возле стены, а сам, со второй порцией в руках, направился в медотсек.