Изо дня в день

      Акияма распахнул дверь офиса.       Марина проворно отскочила вглубь коридора. На Шуна уставилась пара невиннейших глаз, обрамленных пышными накладными ресницами.       — Марина-чан, — добродушно улыбнулся он. — Что-то случилось?       — Ох, эм… — хостес потупила взор и завела прядку за ухо. — Да, я потеряла контактную линзу. Где-то в этой зоне.       Она развела руки, демонстрируя ширину потенциального поиска.       Акияма приподнял бровь. Узкий коридор «Элизы», соединявший гримерки с менеджерским офисом и подсобными помещениями, глубоко вгрызался в глубину здания. Зона, о которой говорила Марина, была довольно обширной.       Пара девушек за ее спиной опасливо переглянулись.       — Да, все так и есть, — закивала одна. — Мы помогали ей искать.       — И совершенно точно не подслушивали, — уточнила вторая.       Марина шумно вобрала воздух в легкие.       Человек, не знающий ее близко, не придал бы этому значения. Но Шун уже успел выучить, что по громкости ее сопения можно было распознать степень раздражения. Сейчас она напоминала чайничек, который только начал закипать. Видимо, позже ее подружек ждал мастер-класс по актерской игре.       — Мне помочь? — уточнил он.       Сопение Марины стало громче.       — Не стоит, мистер А. Мы очень тщательно все осмотрели, — она стрельнула взглядом на подруг. — Пойдем поищем где-нибудь еще.       Девушка естественным жестом склонила голову набок, и кудряшки из хвостика мило рассыпались по плечу.       Шун одобрительно кивнул. Именно он научил Марину трюку с волосами — обыкновенно та носила на работу платья с открытыми плечами, и изящно лежащие на коже пряди успешно перетягивали на себя мужские взгляды. Навык был полезным. При всех своих талантах, Марина совершенно не контролировала выражение лица. Как оказалось, в ее случае даже самые миловидные черты не были способны скрыть активное желание убить клиента.       — Удачи, — Акияма помахал рукой.       Он проследил глазами за удаляющимися хостес и закрыл дверь.       Существовала поговорка о том, что пятничные вечера в Камурочо прокляты с незапамятных времен. (То бишь, где-то с 80х.)       Когда-то Шун был уверен, что уже познал всю глубину этого высказывания, будучи бездомным. Но открытие «Элизы» его быстро переубедило. Пятница была напряженным временем перед выходными, и в этот день кабаре-клубы притягивали к себе клиентов, которых в иные вечера можно было увидеть относительно редко. Постоянные гости уступали место таким, которые готовы громко кутить и сорить деньгами до утра, и это несло за собой охапку непредвиденных рисков. Особенно если в клуб набивалось несколько таких компаний из разных слоев общества — туристы, якудза и офисные работники разных рангов все требовали к себе собственного специфического подхода.       Поначалу Акияма проводил в «Элизе» все доступное время, беспрестанно сглаживая углы и рассыпая улыбки. Со временем клуб встал на рельсы, обрел репутацию и уже не требовал такого пристального внимания, но одно оставалось неизменным — каждую пятницу Шун покидал свое насиженное место в Скай Финанс и проводил день в «Элизе», с самого открытия и до последнего клиента. Как правило, этого с лихвой хватало, чтобы разобрать текущие жалобы (без них никогда не обходилось). И заодно припугнуть проблемных пятничных гуляк своим присутствием.       Акияма опустился в кожаное кресло и устало потер глаза. Маленький офис без окон клонил его в сон. Единственное, что держало его в тонусе — присутствие за соседними столами менеджеров «Элизы», Асахи и Йоко. К счастью, те работали молча, и не донимали его вопросами. Но документами шуршали нарочито усердно.       Он надел наушники и кликнул мышкой. Видео с камер возобновилось, и Шун продолжил перемотку.       Разумеется, Марина пришла на разведку.       Во-первых, было бы странно ожидать от нее что-то другое. В тот день, когда Марина не сунет свой нос в чужие дела, Шун спросит ее, не нужен ли ей больничный.       Во-вторых, он не был точно уверен, какой сейчас день недели.       Акияма мрачно подпер щеку рукой.       Клиенты на видео заходили и выходили, их встречали хостес в цветастых платьях, шампанское лилось в бокалы — все шло как обычно.       В последний раз он был в «Элизе» в какой-то другой день, кроме пятницы… когда здесь работала «Лили».       Вопреки слухам, Шун нечасто предлагал заемщицам Скай Финанс работу в клубе. Для этого должны были совпасть масса условий — нагрузка менеджеров, график хостес, собственный потенциал девушки… Помнится, в тот раз Асахи был против ставить в смену Лили без подготовки, о чем не преминул заявить напрямую. Наверное, из-за ее неопытности? Причина могла быть любой — на тот момент Шуна это так разозлило, что он даже не позаботился узнать.       Видеозапись кончилась и Акияма сразу же кликнул на новую. Тишина в наушниках снова сменилась на статику. Звук перемотки был неприятным, будто кто-то полировал дерево наждачкой, но это было лучше, чем вакуум. Тот слишком охотно заполнялся непрошеными воспоминаниями.       Клиенты заходят. Клиенты уходят. Напитки подаются.       Если подумать, почему он так вспылил?       Тогда Шун сделал вид, как его оскорбило, что Асахи сомневается в его компетентности в роли владельца клуба. Это было мелочно, но все же не так стыдно, как настоящая причина его злости.       Лили… была сказочной. Как будто ее схожесть с бывшей невестой Шуна была знаком, предназначенным только для него одного. Словно она была героиней кино, и тянула Шуна за собой в мир, в котором он тоже играет какую-то роль. В котором он — джентльмен. Герой черно-белого нуара. Герой «Касабланки»: «Столько забегаловок разбросано по всему миру, а она приходит именно в мою».       Герой.       Асахи посмел кольнуть его прозаичной реальностью — прямо посреди его голливудской сказки.       А потом сказка кончилась. Лили не стало. Как и не стало денег Скай Финанс.       И, несмотря на глупо разбитое сердце владельца, кабаре-клуб «Элиза» под управлением Асахи и Йоко продолжал исправно работать. Принимать гостей. Провожать гостей. Наливать шампанское.       В Акияму выстрелили в четверг. Но в пятницу, несмотря на огромный синяк на груди, ему было куда вернуться.       Блуждающий взгляд наконец зацепился за что-то на экране.       Шун нажал на «стоп», и удручающие мысли встали на паузу одновременно с видео. Пора было возвращаться к делу.       На замершем кадре было отчетливо видно две знакомые фигуры. Как обычно, Мори выделялся среди других патронов нездоровым обилием воска в волосах. Его низкорослый телохранитель терся неподалеку, недобро глядя на сотрудников клуба, решившихся подступить к боссу слишком близко.       Шун прокрутил запись вперед. Вместе с неразлучным дуэтом дежурный хост усадил за стол еще нескольких людей. Вид у них был довольно красноречивый — крупные, мрачные мужчины в костюмах. Дороговизну наручных часов можно было угадать даже сквозь зерно видеоряда.       Акияма сощурился, изучая кадр. На первый взгляд, спутники Мори не были ему знакомы. Но не столь важны были их лица, сколько знакомый блеск значков на лацканах.       Как он и думал, Мори не такой тип, чтобы просто так сорить деньгами в клубе. Люди его сорта держали в голове счетчик, который не позволял им отлучаться куда-либо без дополнительной выгоды. «Элизу» Мори выбрал неспроста, но Шун не тешил себя иллюзиями, что корпоративный шпионаж был единственной его целью. Визит в кабаре-клуб был отличным поводом подмазать его криминальных «друзей».       От раздумий Акияму отвлекла вибрация телефона. Оставив видео проигрываться, он вытащил наушники из ушей и не глядя нажал на кнопку.       — Босс, — начала Хана без всякого намека на приветствие. — Как ваш прогресс с клиентами на сегодня?       — Прогресс? — переспросил Шун невинно. — Идет конечно. В самом разгаре.       — Правда? Прекрасно. Я уже могу кого-то вычеркнуть из списка?       Кучка имен и адресов услужливо всплыла в голове Акиямы. Потом еще одна. И еще.       Черт. Наверное, ему все же следовало завести ежедневник.       Держать всю информацию в голове не составляло труда. Но ее все-таки было слишком много, и для удобства Шун дробил задачи на дни недели. Проблемы начинались, когда он не мог вспомнить, какой сегодня день. Кроме того, что это совершенно точно не пятница.       Он поскреб затылок.       — Эм…       Хана в трубке осуждающе вздохнула.       — Акияма-сан, солнце уже садится! До скольких вы спали сегодня?!       Шун скривился. Думать об этом было лишним. В холодные сезоны, в его случае, успехом было прийти в себя хотя бы до заката.       Обыкновенно Хана спускала Акияме все с рук, если он успевал в сроки. Но в последнее время она была суровее обычного. Тирада на другом конце трубки все продолжалась, и в ней не было ни одной заботливой нотки — только жгучее раздражение от того, что она снова может задержаться на рабочем месте по его, Шуна, вине.       Следовало срочно ее чем-то подкупить.       — Ты безусловно права, — примирительно сказал он. — Как бы Скай Финанс держался без твоих талантов?       Хана фыркнула.       — Акияма-сан, — пробурчала она смущенно. — Не пытайтесь увильнуть от работы.       — Ни в коем разе, — уверил ее Шун. — К слову, о талантах. Чисто гипотетически — ты бы могла идентифицировать человека по видео с камеры наблюдения?       На другом конце трубки воцарилась тишина, прерываемая звуками постукивания по клавиатуре. Издалека они были похожи на град. Судя по их интенсивности, Хана все еще была сердита, но вопрос заставил ее задуматься.       Акияма терпеливо молчал.       — Зависит от качества записи, — наконец сказала Хана.       Ее голос звучал осторожно.       Шун с облегчением выдохнул. Наживка сработала.       — Это камеры «Элизы». Думаю, что смогу достать и записи с наружных, если потребуется.       — Хорошо, — ответила Хана ровно. — Это ведь по работе?       Ее тон опять сквозил чем-то странным. Чем-то вне понимания Акиямы, прямо как в разговоре о Мей Фа.       — Конечно, — он улыбнулся в трубку. — Почему это должно быть не по работе?       На другом конце линии повисла пауза.       Шун нахмурился. Кажется, стоило достать из рукава секретное оружие.       — Разумеется, я пойму, если это для тебя слишком хлопотно… — он трагично вздохнул. — Тогда я попробую обратиться к Наоми.       — Зачем, босс? — голос Ханы стал стальным, — Я могу все сделать куда лучше, чем эта женщина.       Она кашлянула, маскируя поспешность, с которой рванулась в бой. — Но это будет стоить вам недешево, — произнесла она с достоинством. — Покупка информации есть покупка информации. — Разумеется, — Акияма серьезно кивнул. — Я уже набираю «Канрай».       Он повесил трубку.       Кабинет погрузился в тишину. Чем бы ни занимались Асахи с Йоко, до сего момента делали они это совершенно беззвучно — не иначе, чтобы не пропустить ни крохи информации. Но Шун продолжал сидеть молча, время от времени утомленно моргая.       Сперва часы на стене со щелчком передвинули часовую стрелку. Потом скрипнул под кем-то стул. Зашуршала бумага. Щелкнула мышка.       Менеджеры поняли, что босс пришел не по их души, и теперь возвращались к обычной работе.       — Насчет того мероприятия, Асахи, — сказала Йоко вкрадчиво. — Подрядчик прислал письмо.       — Неужели.       Асахи был верен себе — в большинстве случаев его лицо сохраняло выражение слегка недовольной театральной маски. Как правило, в кабуки маски были куда как более выразительны, но выказывать большее неудовольствие жизнью Асахи всегда что-то не позволяло. То ли профессионализм, то ли недостаточно развитое устройство лицевых мышц. Шун ставил на второе.       Йоко покачалась на стуле из стороны в сторону, как будто была не взрослой женщиной, а гиперактивной младшеклассницей.       — Есть только один маленький, крохотный нюансик, — пропела она. — Он пишет, что собирается «первым же рейсом пригнать в Токио, чтобы переломать нам колени». Не отрываясь от собственного экрана, Асахи пожал плечами.       — Пожелай ему мягкой посадки.       Йоко некоторое время молчала, ожидая продолжения фразы. Ее не последовало.       — Не слишком ли это… пассивно-агрессивно? — переспросила она. — Надо как-то адресовать его недовольство.       Йоко была довольно низкой, и доставала до пола только носками туфель. Поэтому вместо того, чтобы постучать ботинком по полу, она суетливо помахала ногами в воздухе.       Нервозная дерганность коллеги все-таки заставила Асахи повернуться к ней. Сперва развернулась голова, потом корпус. Для полноты картины не хватало только скрипа.       Йоко молча подвинула к нему компьютер и позволила прочесть письмо. Асахи отсканировал его глазами, поправил очки и несколько секунд переваривал информацию, глядя куда-то в пространство.       — Пиши так, — наконец произнес он. — «Мы ценим сотрудничество с вами».       — Разумеется, очень ценим, — мелко закивала Йоко.       Ее ручки бодро пролетели по кнопкам, фиксируя сказанное.       — Но! — Асахи поднял указательный палец вверх. — «Согласно пункту 2.2.4 «Договора об оказании услуг», мы оставляем за собой право трактования ваших высказываний, как отказ от сотрудничества с вашей стороны».       Йоко поглядела на коллегу. Потом на экран. Погрызла кончик карандаша.       (Карандаши она по назначению не использовала, но всегда оставляла один на столе — для грызения. Когда предыдущий превращался в труху, она заменяла его новым.)       — В одностороннем порядке? — уточнила она.       — В одностороннем порядке, — кивнул Асахи.       Йоко вдохновленно напечатала пару строк.       — Ему ведь для расторжения договора придется выплатить нам 50% от общей суммы? — сказала она. — Вечеринка уже в эту пятницу.       Несмотря на нейтральный тон, ее лицо выглядело подозрительно довольным. Человек чуть более проницательный, чем Асахи, тут же понял бы, что она произносит это вслух только ради собственного удовольствия. Тем не менее, тот серьезно задумался.       — Это если не считать аванса, — уточнил он отрешенно. — И платежа по неустойке. И штрафа в случае неисполнения этих условий.       Акияма зевнул.       Его вмешательство здесь не требовалось. Менеджеры делали свою работу уверенно — эту пьесу они разыгрывали по нотам не менее раза в месяц. И все же, Йоко каждый раз искренне переживала, а Асахи все напряженно обмозговывал.       Двое менеджеров на клуб было практикой неортодоксальной, но Шун не жалел зарплатных денег на отлаженный механизм. Маятнику, чтобы качаться, нужны были оба направления. Иначе это было бы беспрестанным падением.       — Иии… готово!       Йоко хихикнула и с громким щелчком нажала на кнопку отправки.       Она крутанулась было на стуле, но тут же притормозила себя носками туфель.       — Асахи… — протянула она. — Ты же не думаешь, что он действительно может сюда прийти?       Тот снова равнодушно пожал плечами.       — Ну придет он, что тогда? Мы уже знаем, с какой хостес его посадить. После того случая…       Йоко вдруг перестала ерзать. Она застыла на месте и выпрямилась, как восклицательный знак. Из ее уст вырвался натужный смешок.       — Ой, Асахи-чи, ты такой шутник!       Она едва заметно покосилась на Шуна и на всякий случай засмеялась еще громче.       — Что? — менеджер поднял голову. — У меня не было намерения пошутить.       В это можно было поверить. В базовых настройках Асахи юмор прописан не был.       Акияма неохотно похлопал себя по щекам, смахивая сон.       Убедительная ложь в работе кабаре-клубов была фундаментальным требованием к персоналу. Но актерская игра, спектакль и шоу предназначались исключительно для клиентов.       Странным было и то, что обыкновенно менеджеры рассказывали ему все мельчайшие детали, включая производственную драму. Асахи так и вовсе не лез за словом в карман. Ему и складировать-то эти слова было незачем — он говорил ровно столько, сколько считал уместным.       Стало быть, пора было поиграть в начальника.       — Рассказывайте, — потребовал Шун. — Что вы наворотили, пока меня не было?       — Ничего, — быстро сказала Йоко. — Совершенно ничего. Правда же, Асахи?       Она пихнула его локтем, и менеджер нехотя оторвался от компьютера.       — Не совсем верно, — поправил он коллегу. — Мы делали свою работу по инструкциям, в рамках дозволенного.       Акияма посмотрел на Асахи. Глаза менеджера за очками имели выразительность рыбы, которую только что привезли на утренний рынок. Такая рыба была еще достаточно живой, но уже начинала видеть свет в конце туннеля.       — Хаха, — сказала Йоко. — Он иногда такой шутник. Правда, Акияма-сан?       Она сложила руки у груди с притворным беспокойством.       — Кстати, вы нашли в записях, что хотели? Может, вам помочь?       — О, не сомневайся, — Акияма ласково улыбнулся Йоко.       Та сглотнула.       Шун напряженно побарабанил по столу.       С одной стороны, он толком не объяснил менеджерам, что конкретно хочет найти на видео. Неудивительно, что они на взводе. Но с другой…       Он поднялся и подошел к входной двери. Резким жестом распахнул ее — к счастью, та открывалась внутрь, поэтому риска стукнуть кого-то (например, Марину) по носу не было.       За дверью его ждал пустой коридор.       Шун медленно закрыл дверь и развернулся к менеджерам.       Теперь и Йоко, и Асахи смотрели на него с выражениями котов, которые точно знают, что попали в неприятности. Несмотря на их полярно разные характеры, сейчас их можно было принять за брата и сестру.       — Так что случилось? — спросил Акияма.       — Что вы имеете в виду? — начала было Йоко.       Ее прервал вздох Асахи.       — Это наша новая хостес, — мгновенно признался он. — Гого-чан.       Йоко посмотрела на него с возмущением. «Предатель», — читалось в ее глазах.       Акияма покопался в памяти.       За последние недели горы дел будто погребали его под собой. Ему хотелось укрыться ими и не просыпаться больше никогда. Но Гого-чан он помнил.       Девушка подошла к нему на улице, пока он пытался перекусить магазинной лапшой после импровизированной погони за должником, и потребовала принять ее в состав «Элизы». Просьбой это назвать было сложно.       Акияма слушал ее вполуха и даже не запомнил имени, но девушка была весьма хороша собой, а его лимит борьбы на день был исчерпан. Поэтому он тут же позвонил в клуб и предупредил, что скоро к ним в смену выйдет «Гого» — так назвала себя девушка, когда Шун спросил про псевдоним.       — Гого-чан красотка, — он усмехнулся. — Это неотчуждаемый капитал. Так что ее провинности не могут быть такими уж серьезными, верно?       Руки требовали какого-то занятия. Курить в «Элизе» Шун не мог, так что подцепил бумажный стаканчик с остатками холодного кофе и поднес к губам.       Асахи переглянулся с Йоко.       — Она побила гостя, — сказал он бесцветно.       — Вывихнула руку, — добавила Йоко извиняющимся тоном.       По ее лицу не было ясно, что в ее системе ценностей хуже — точечное насилие или общее.       Шун поперхнулся и закашлялся.       — И как давно это произошло?!       — На прошлой неделе.       Акияма ткнул пальцем в монитор, по которому теперь стекали капли кофе.       — Не может быть. Я просмотрел весь фид за это время.       Йоко замялась.       — Помните, мы обсуждали, что никак не можем поставить камеры в пространство за аквариумом? Там, где лаунж? Так вот… мы все еще не можем.       Шун опустил голову в ладони. Виски начинали ныть.       — Мистер А, все хорошо! Все уже под контролем! — торопливо воскликнула Йоко. — То есть, конечно, все довольно плохо… но нам повезло! Гостю понравилось. Он вроде как любит… всякое эдакое.       Шун глухо застонал.       Он очень хотел сказать что-то глубокое про репутацию, которая является частью капитала заведения. Что-то, достойное лучшего выпускника Университета Тото в своем потоке. Но для этого пришлось бы снова открыть глаза и встретиться лицом к лицу с неприятным электрическим светом. В менеджерском закутке «Элизы» не было предусмотрено окон, и время переставало терять свое значение уже на пятой таблице расходов.       — Я уточнил у Гого-чан насчет более компромиссного подхода в будущем, — добавил Асахи задумчиво. — Она сказала, что думала вывихнуть гостю обе руки, но решила остановиться на середине. Вроде как одной пока должно быть достаточно. На случай, если он захочет прийти еще.       Шун отнял руки от лица — только чтобы драматично возвести взгляд к потолку.       — И я слышу обо всем этом только сейчас?..       Асахи нахмурился. Он открыл было рот, но Йоко поспешила встрять, прежде чем с его губ слетело первое слово.       — Мы планировали сказать, — она приложила кулачок к сердцу, демонстрируя крайнее покаяние. — Но мы не хотим вас беспокоить! Вы обычно так заняты! Да и гость не жаловался, ушел счастливым… хромал, правда…       — Гого-чан — это ваш рекрут, — отрезал Асахи. — А ваших «рекрутов» просто так не уволить, верно?       Йоко замерла с открытым ртом.       Она в ужасе поглядела на Асахи. В то время как тот уставился на Акияму не мигая. То ли его бесстрастный взгляд стал на 1% презрительнее обычного, то ли глаза менеджера просто отражали сомнения Шуна в себе самом.       Точно. Рекрут Акиямы — это ответственность Акиямы. Пожалуй, не стоит давать менеджерам поводов сомневаться в собственной состоятельности слишком часто.       Шун пригладил волосы рукой и медленно выдохнул.       — Понял, — сказал он. — Я поговорю с ней.       Йоко удивленно хлопнула ресницами. Столь мгновенная капитуляция была не в стиле «Мистера А» — обычно тот предпочитал решать проблемы сложными путями, которые гарантировали максимум приключений по дороге для всех вовлеченных.       Что и говорить, строить с ним бизнес временами было невыносимо. Для всех, включая его самого.       Асахи коротко кивнул. Он сделал пару кликов мышкой, будто нужный е-мейл уже который день лежал у него наготове.       На телефоне Акиямы всплыло уведомление.       «Календарь: мастер-класс с Гого-чан.       Клиентский сервис 1.0       Подтвердить?»

***

      В бар «Бантам» люди приходили отдохнуть душой.       Разумеется, место полнилось слухами разной степени ужаса. Вроде бы, когда-то давно, еще при другом владельце, там произошло жестокое убийство. Но кровь имеет свойство смываться с пола (конечно, если тот не сделан из натурального дерева), а камурочские жители всегда имели довольно-таки житейский взгляд на вещи. К тому же, выпивку в «Бантаме» наливали отменную.       Едва глядя по сторонам, Акияма хлопнулся за барную стойку и подпер щеку ладонью. За исключением парочки постоянных клиентов и какого-то мрачного типа, бар был почти пуст.       — Акияма-сан!       Расслабившийся было бармен мгновенно оживился и встал по струнке.       — Хей, Цуеши, — Шун вяло махнул рукой.       На сегодня «Бантам» был в его листе последней точкой, которую следовало посетить по работе. Если подумать, то среди всех бесчисленных заведений Камурочо можно было пересчитать по пальцам те, в которых смог бы «отдохнуть душой» Шун Акияма. Но винить в этом можно было только себя самого — стоило ему чутка выпить, как он безудержно начинал «налаживать контакты». Не успевал он оглянуться, как в любом месте уже становился обвешан обязательствами, обещаниями и горой визиток. В этом, конечно, были плюсы — если что-то случалось, то Акияма всегда «знал нужного человека». Но и ряд минусов тоже был.       Обыкновенно люди приходят в бар за двумя вещами — залить в себя алкоголь и излить душу бармену. Но в случае Шуна этот вариант отпадал — Цуеши был клиентом Скай Финанс.       История его была довольно прозаична. Изначально он был владельцем собственного бара, но менеджер из него был никакой, персонал разбежался, и бар закрылся. Повторялось это несколько раз — Цуеши открывал новое заведение, через некоторое время неизбежно падал лицом в лужу, но упорно оправлял перья и снова рвался в бой. И снова совершал все те же самые ошибки, которые привели к закрытию его предыдущих бизнесов.       В конце концов он разорился и оброс долгами до такой степени, что едва мог позволить себе покупной бенто. Тогда ноги и привели его в Скай Финанс.       Акияма остался впечатлен его запалом — следовало признать, Цуеши действительно горел барным делом. Но любой потенциальный клиент все еще обязан был пройти Тест.       До этого Тобе-сан — бессменный бармен, менеджер и управляющий «Бантама», — то и дело жаловался Шуну на «отсутствие качественных рабочих рук». По какой-то причине, стажеры бежали и от него, одного из самых лучших барменов Синдзюку, не проработав и месяца. Сам Тобе причин для этого не видел.       Пораскинув мозгами, Шун рассудил, что в качестве теста Цуеши следовало забыть пока о собственном бизнесе и просто постоять за стойкой. И не просто так, а продержаться больше месяца под руководством Тобе.       И теперь месяц близился к второй половине.       Выверенным жестом бармен перекинул полотенце через плечо.       — Чего желаете, Акияма-сан?       Шун критичным взглядом изучил синяки под глазами Цуеши. Те пока оставались в рамках нормы.       — Не знаю, — он развел руками. — Может быть ты сам мне что-то посоветуешь?       Акияма похлопал по карманам в поисках кошелька. На столешнице появились: телефон, зажигалка, полупустая пачка сигарет, несколько чеков из прачечной, покрытая печатями расписка, мятные пастилки, подозрительно изогнутая скрепка, неприлично дорогая ручка, дамская заколка и небольшая кучка совершенно неуважительно смятых визиток.       Цуеши с сомнением оглядел кучу хлама на стойке.       — Если позволите… Вы выглядите довольно утомленным. Как вы себя чувствуете?       С губ Шуна сам собой слетел сухой смешок.       Вечер как-то сразу не заладился — сперва бабуля-должница отдала свою выплату телефонным мошенникам, и Шуну пришлось нанести им визит вежливости. Отчего на ботинках прибавилось еще пару (десятков) царапин.       Потом один из должников решил дать деру через окно, повис на карнизе, и пришлось выламывать дверь, чтобы вытащить его с того света. Дверь оказалась довольно хлипкой, но это не помешало Шуну заработать ноющее плечо.       Следующий должник вбил себе в голову, что за ним следят из-за его научных разработок, и сделал внутри офиса ловушку. Шун не был в курсе, что должник отлучился покурить, и зашел в офис без предупреждения — только чтобы быть атакованным совершенно идиотской машиной Голдберга. Поэтому вдобавок к ноющему плечу добавилась зреющая на голове шишка.       — Я? Просто восхитительно, — сказал Шун. — Но гламурная жизнь ростовщика иногда лишает сна.       Он подмигнул бармену и нацепил на себя как можно более расслабленный вид. Судя по дежурной улыбке Цуеши, получилось неубедительно.       — А что вам обычно нравится? — неожиданно спросил тот.       Акияма моргнул.       Обычно он держал наготове какой-то дежурный ответ на подобные вопросы, или изучал меню заранее, но сейчас в голове было предательски пусто.       Он уставился на мятые визитки перед собой. Со стороны они выглядели крайне беспорядочно, но по степени их потертости он обычно мог угадать, в каком кармане те лежали. И тогда уже мышечная память делала свое дело — Шун вспоминал, при каких обстоятельствах та или иная визитка была получена.       Что ему нравилось, если подумать? Некоторые напитки просто не доставляли ему удовольствия, остальные оставляли равнодушным. Они даже могли быть приятны на вкус, но в целом… их просто было слишком много. В голове Акиямы хранились листы названий, десятки и сотни, которые удобно было вставлять в светскую беседу. Но ни с одним из них не было связано каких-то значимых воспоминаний.       — Простите!       Цуеши вдруг резко поклонился, едва не разбив лбом стойку. Его уши горели.       Акияма недоуменно поднял брови.       — За что?       — Вы пришли отдохнуть, а я заставил вас думать. Я должен извиниться.       Шун огляделся по сторонам. Немногословные постояльцы за столиками, судя по их забористому виду, видали еще не такое. Только хмурый тип напротив хмуро косился на мученическую позу бармена.       Головная боль Акиямы начинала нарастать.       — Никаких проблем, — он улыбнулся и махнул рукой. — Просто налей мне что-нибудь холодное, и мы снова будем друзьями.       Цуеши пристыженно кивнул и ринулся насыпать лед в шейкер.       Акияма внимательно наблюдал за тем, как ловко перемещаются бутылки в его руках.       Судя по всему, эти несколько недель выдались поучительными. Как будто бы ни следа не осталось от того озлобленного, наглого и самонадеянного Цуеши, который пришел в Скай Финанс. Тобе не только умудрился сделать из него паиньку, но и доверился ему настолько, чтобы оставить за баром и отлучился.       Возможно, тест идет куда лучше, чем планировалось.       — Когда-то джин использовали как лекарство, — сообщил Цуеши. — Мне показалось, это будет уместно.       Перед Акиямой встал высокий бокал, полный льда. Сверху на джин-тонике лежали горошины черного перца, а сбоку, на манер одинокой пальмы, торчал стебель сельдерея.       — Уместно, не то слово, — пробормотал он.       Шун поднял бокал и приложил ко лбу.       — Только его обычно принимают внутрь… — начал Цуеши.       Под бесстрастным взглядом Акиямы он стушевался на полуслове.       — …Но, конечно, все на ваше усмотрение.       Бармен рывком развернулся на месте, схватил со стола один из чистых бокалов, и начал с усердием его протирать.       Шун отпил коктейля, задумчиво созерцая его спину.       — Как там Тобе-сан? Работа с ним складывается?       Цуеши бросил опасливый взгляд через плечо.       — Не могу жаловаться.       — Вот как.       Акияма отпил еще. Следовало признать, подозрительно зеленый и пахнущий тимьяном джин-тоник действительно возвращал к нему способность думать. Хотя, вполне возможно, стакан воды со льдом возымел бы тот же эффект.       Тобе-сан был старомоден. Микрофонов «для проверки качества сервиса персонала» он за стойку не крепил, да и камеры в заведении установил далеко не сразу. Ему были слишком важны клиенты из рядов Тоджо, которые оккупировали несколько этажей в башне Миллениум — прямо через дорогу от «Бантама». А Тоджо, так уж исторически сложилось, камеры не слишком жаловали.       Так или иначе, Цуеши понизил голос слишком сильно, почти до шепота. Значит он испугался, что Тобе может услышать его ответ. Стало быть, Тобе был где-то рядом.

***

      Дверь в подсобку закрылась за спиной Акиямы с тихим щелчком.       Тобе поднял на него взгляд и кивнул. Шун отсалютовал ему бокалом.       Отдав дань вежливости, бармен вернулся к своим делам. Перед ним стояла полуразобранная машина для льда. Тобе пасмурно смотрел куда-то в ее нутро, поскребывая подбородок.       Акияма переступил с ноги на ногу (с правой на левую) и оглянулся по сторонам.       Для такого легендарного заведения, как «Бантам», подсобка была удручающе обычной. Вместо загадочных ящиков с дорогими бутылками алкоголя пространство занимали разноцветные ликеры и сиропы. В углу гудел холодильник со стеклянной дверью, забитый маркированными контейнерами с закусками. На потертом столе восседал пыльный монитор, транслирующий записи с камер наблюдения.       — Акияма, — сказал Тобе. — Если ты собираешься и дальше там стоять, подай мне деталь.       Шун уставился на стопку коробок, криво установленных друг на друга. На самой верхней из них лежало шесть железных загогулин. На первый взгляд те выглядели абсолютно одинаковыми.       Он покосился на бармена, прикидывая последствия в случае отказа.       Тобе-сан был из того типа людей, что любят учить других жизни. Камурочо щедро полнился загадочными стариками с мрачным прошлым и мутными связями, но в целом те обычно ограничивались поучительной тирадой или парой фраз-головоломок. Тобе же не ленился соорудить потенциальному ученику логическую ловушку. Так, шесть стальных загогулин вполне могли быть метафорой к каким-то смертным грехам. А могли просто быть стальными загогулинами. Так или иначе, Акияма был не в настроении для жизненных уроков.       Шун помахал бокалом с тоником.       — К сожалению, я пьян. Могу ошибиться.       Тобе раздраженно вздохнул.       — Да ну тебя. Левую подай.       Акияма протянул руку и вручил бармену искомую деталь. Тот принял ее, положил рядом с собой на столешницу и продолжил философски созерцать глубины машины для льда. Та смотрела на него в ответ.       Шун отпил из бокала. Сложно было сказать, в каком настроении он застал бармена. Даже за стойкой тот постоянно выглядел так, словно посетители отвлекают его от какого-то важного дела.       — Так, — сказал Тобе. — Если ты пришел расспрашивать меня про Цуеши, то с ним все в порядке.       Шун хохотнул.       — Читаете мои мысли. Не ожидал от вас ничего другого.       — Я не читаю ничьих мыслей, — отозвался бармен ворчливо. — Но… раз ты все еще тут стоишь, это не все.       Шун снова переступил с ноги на ногу, но в этот раз с левой на правую.       Он взвесил свои шансы. Вопрос, который он собирался задать, мог показаться Тобе грубым. Но, насколько он успел понять, гораздо больше бармена выводили из себя непрямые намеки.       — Тобе-сан… — он замялся. — Вас не раздражает, что кто-то кроме вас работает за стойкой?       Бармен оторвал взгляд от машины и посмотрел прямо на Акияму. Его лоб озадаченно сморщился.       — Веришь или нет, но мы не молодеем, — протянул он. — Если я в этой экономике хочу сохранить бар, то надо идти на компромиссы, верно?       Он помолчал, покачиваясь на колченогом стуле. Тишину заполнил равномерный деревянный стук.       — Честно признаться, ты мне не самого тупого парня прислал, — добавил Тобе задумчиво. — Отполировать его еще, и сможет даже в час пик справляться.       Шун поднял брови. По его мнению, это было серьезным комплиментом. Час пик в «Бантаме» мог достигать такого накала, что требовал урегулирования при помощи винтовки. Где именно в баре она была спрятана, разнилось от рассказа к рассказу, но слишком много свидетелей утверждали, что она существует, чтобы это можно было принять за пустые слухи.       Тобе перестал качаться на стуле и сцепил руки перед собой.       — Сейчас времена такие, — сказал он. — Представь себе, даже Ишибаши ученика взял.       Его плечи тоскливо опали, будто он убеждал в чем-то сам себя.       — Серьезно? — вежливо отозвался Шун.       — Да, я удивился. Этот старый дурак всегда был такой упертый… — Тобе покачал головой. — Я уж было думал, его вместе со стойкой такояки и похоронят. А тут раз — и он снова открывает лавочку.       Тон бармена все еще был вздорным — это было вполне ожидаемо от Тобе, по мнению которого все, как правило, жили неправильно. Но теперь казалось, что его ругань звучит на градус теплее обычного.       — У Ишибаши всегда были отличные такояки, — согласился Акияма.       — Лучшие в городе!       Тобе поднял руку с вытянутым указательным пальцем. Тот был направлен куда-то вверх, будто такояки от Ишибаши были одобрены не иначе как самим Божественным Судом.       — Надо зайти, пока его осьминогов крысы не пожрали, — бармен посерьезнел. — Я слышал, они в последнее время бушуют.       Шун отпил из бокала. Лед подтаял, и джин уже почти не чувствовался под слоями лайма и аниса. Он раскусил горошину перца, и нёбо окутала терпкая горечь.       Намек был неуклюжий. Вполне в духе человека, который не любит намеки. По удачному совпадению, Шун их тоже не любил.       — Я думаю, не стоит ждать, пока эту проблему решат за нас, — сказал он. — С крысами нужно бороться сообща. Что вы об этом думаете, Тобе-сан?       Бармен скрестил руки на груди.       — Слушай, Акияма. Я, конечно, благодарен тебе за помощь, но ты знаешь, что я не ввязываюсь в уличные бои.       Шун взмахнул бокалом. Разговор вступал на опасную территорию, но он не собирался сдаваться сразу.       — Подумайте об этом стратегически, — сказал он с напускным спокойствием. — Чем дольше тянется эта ситуация, тем меньше в Камурочо идет людей. Это не может не сказаться на бизнесе «Бантама». Черт, да уже сказалось!       Шун указал на видеофид на мониторе. С того момента, как он покинул зал, в бар пришло не более двух человек.       Лицо Тобе скривилось. Даже для буднего дня такое количество постояльцев было ненормально по вечерам, и он это прекрасно понимал.       — Ты думаешь, я этого не знаю? — глухо откликнулся он. — Слушай, мальчик. Тебе повезло, что тебя не было тут в нулевых. Я уже урвал свою долю приключений. Мне хватит.       Подсобка вдруг показалась слишком тесной.       Как обычно, Акияме следовало много раз подумать, прежде чем начинать серьезные разговоры в помещениях, в которых не было места для отступления. И, как обычно, он этого не сделал. Теперь его ждало неизбежное.       Тобе уселся поудобнее. Его глаза подернулись пеленой воспоминаний.       Шун морально приготовился. Такое лицо у бармена было только тогда, когда он собирался преподать Жизненный Урок.       — Тогда вместо крупных банд тут шныряли десятки маленьких, — начал Тобе. — Это было каким-то поветрием. И все они мнили себя новыми Тоджо. Представь, я только заново поставил бар на ноги, люди только начали сюда ходить, и вот из-за этих панков опять никого. Я был в отчаянии!       Он схватил деталь со стола и широко взмахнул ей, будто намеревался вонзить в столешницу.       — Тогда я взял денег у неправильного человека. И я этим не горжусь, — он посмотрел куда-то вдаль. — Хоть я в итоге и не сделал то, что он от меня хотел.       — И что, пришлось вернуть деньги? — спросил Шун.       Приступы откровенности такого рода следовало направлять, иначе они имели свойство затягиваться.       К его удивлению, Тобе расхохотался.       — Нет, это не было каким-то займом, — он утер выступившие слезы. — Это был билет в один конец. Понимаешь, о чем я?       Акияма молчал. Вопрос был риторическим.       — Меня спасла только леди Удача, — бармен повертел деталь в руках. — Моего нанимателя убрали в стычке рангом повыше, чем уличные разборки.       — Хах, — протянул Шун. — Так это был «семейный» человек?       — Да, — кивнул Тобе. — Я еще несколько лет после этого спать нормально не мог. Все трясся, что его «родственники» придут взыскать должок.       Акияма натянуто улыбнулся.       — Видимо, Тоджо слишком любят тут выпивать, — неуклюже пошутил он.       — Тут ты прав. Но мой наниматель был не из Тоджо, — тихо откликнулся бармен.       Холодная пауза тяжело заполнила комнату.       Льдинки в бокале Шуна вконец растаяли и раскололись с едва слышным мокрым треском.       — Что ж, Тобе-сан, — сказал он. — Было приятно с вами побеседовать.       Бармен хмыкнул, но от комментариев удержался. Хватка на детали заметно ослабла.       — И все же, — продолжил Акияма. — Подумайте о моем предложении. Ишибаши-сан тоже раньше был весьма тверд в своих убеждениях. Может быть, и вы свои когда-то измените.       — Может быть, — проворчал Тобе. — А может быть, тебе стоит пойти поговорить с Ишибаши, если он так открыт к переменам.       Шун взялся за ручку двери. Несмотря на собственную репутацию, он понимал, когда следует стратегически отступить.       — При всем уважении к Ишибаши-сану, — не удержался он. — Мне кажется, ресурсов у него куда меньше, чем у «Бантама».       Комплимент прозвучал сомнительно, как жалоба обиженного подростка. Хотелось надеяться, что Тобе поймет его правильно.       Дело было не только в том, что лавочка с такояки находилась на открытой местности, в отличие от бара, который при желании можно было забаррикадировать. Работа бармена включала в себя слишком много задушевных бесед, и за годы присутствия в Камурочо, даже со своим вздорным нравом, Тобе умудрился обзавестись огромным количеством полезных связей. «Бантам», без всякого преувеличения, был одним из тех заведений, которые помогали сердцу Камурочо биться.       — Акияма! — бармен покачал головой. — Ну уж ты-то должен знать, что иногда дело не в количестве кадров, а в их качестве.       Шун ощутил себя пристыженным.       Он повернул ручку двери. Второго Жизненного Урока на сегодня он бы не вынес.       — И как знать, — медленно произнес Тобе. — Может быть, Фортуна все-таки сегодня тебе улыбается.       Акияма обернулся.       Тобе чересчур пристально изучал видео с камер наблюдения. Заметив, что Шун на него смотрит, он усмехнулся и ткнул пальцем в экран.

***

      Шун присел за барную стойку и поставил перед Цуеши пустой бокал.       Бармен взглянул на него с легким испугом. Акияма встретил его дружелюбной улыбкой.       — Вам понравился коктейль, Акияма-сан? — спросил Цуеши.       Несмотря на невинный вопрос, он смотрел на Шуна напряженным взглядом. Не следовало и сомневаться, что вопрос был вовсе не о джин-тонике.       — Очень освежающе, — обнадежил его Акияма.       Он вытащил из бокала сельдерей и задумчиво им хрустнул.       Если Шун хотел купить расположение Тобе, то ему следовало оставить Цуеши в «Бантаме» подольше. Конечно, существовал риск, что как только тот получит займ, то тут же ринется снова открывать свое новое дело, оставив Тобе одного посреди бандитских разборок.       Нужно было как-то избежать этого сценария.       — Я поговорил с Тобе-саном, — объявил Шун. — Могу тебя обрадовать — тест ты прошел.       Несколько секунд Цуеши переваривал информацию. Наконец его лицо озарилось улыбкой.       — Вы одобрите мне займ?       — После того, как ты отработаешь тут месяц, как мы и договаривались, — одернул его Шун.       — Конечно, конечно, — закивал Цуеши.       Его руки с жаром стиснули полотенце.       Акияма нахмурился.       Как он и боялся, мысли бармена уже унеслись куда-то вдаль. Наверняка в своих радужных сценариях он уже открыл целую сеть и стриг с нее купоны, попивая авамори в частном доме на Окинаве.       — У меня есть предложение, — сказал Шун. — Мы можем оформить займ прямо сейчас. Сегодня или завтра. Как только закончится твоя смена.       Глаза Цуеши засияли, как начищенные монеты. Он недоверчиво уставился на Акияму.       — Можем?..       — Да, — кивнул Шун. — Но только при одном условии. Ты отработаешь здесь еще шесть месяцев.       Бармен продолжал смотреть на него, но теперь его щенячью радость омрачило сомнение. У него явно было достаточно ума понять, что Акияма с ним играет.       Допустим, в этом предложении есть выгода для Тобе. Но вряд ли Цуеши понимал, что получает с этого Скай Финанс.       Шун не мог его винить.       Откуда-то справа раздался весьма раздраженный вздох. Такие вздохи обыкновенно издавали люди, которым было, что сказать, но их мнения было некому выслушать. Поэтому мнения копились внутри, и время от времени испарялись в форме тяжелых, драматичных, осуждающих или страдальческих вздохов.       (По странному совпадению, ровно такие же вздохи иногда издавали Очень Большие собаки. Следовало только догадываться, какие мнения они хранят внутри.)       Акияма повернул голову.       Хмурый тип, которого он видел ранее, продолжал сидеть в той же позе. Он мрачно покосился на Шуна с Цуеши и отпил что-то из маленького бокальчика на коренастой ножке. Судя по целому ряду идентичных бокальчиков перед ним, вечер проходил плодотворно.       Акияма постучал по столешнице, привлекая внимание Цуеши. Паренек выглядел так напряженно, что мог бы позировать какому-нибудь художнику как «Самсон, разрывающий пасть льву». Хотелось думать, что львом в данном уравнении была его собственная алчность.       — У тебя есть время подумать, не обязательно решать сегодня, — Шун улыбнулся. — Налей мне пока что-нибудь выпить.       Цуеши сглотнул. Профессионализм не без усилий проступил сквозь душевную борьбу, и он натянуто улыбнулся в ответ.       — Чего изволите?       Акияма показал пальцем на хмурого типа.       — То же, что у него.       Бармен с сомнением взглянул на роту коренастых бокальчиков.       — Вы уверены?       Шун поднял бровь.       К счастью, этого жеста оказалось достаточно, чтобы Цуеши умолк и принялся за приготовление напитка.       Пока бармен возился с бутылками, Акияма доедал сельдерей и исподлобья рассматривал мужчину за стойкой.       Тот выглядел нарочито отталкивающе. Плечистый и мрачный, всем видом излучающий угрозу. Взгляд так и норовил не задерживаться на нем лишнюю секунду, чтобы не нажить неприятностей.       Отросшая прическа была небрежно зачесана назад, а борода едва подстрижена. Цвет волос можно было с натяжкой описать как грязно-русый — они словно выгорели на солнце отдельными прядями, но к корням становились темнее. Больше всего они напоминали жеваную солому.       Несмотря на то, что мужчина явно сидел в баре уже не первый час, он не позаботился снять пальто. То было вызывающе светлым, и делало его и без того крупную фигуру еще массивнее.       На кремовом фоне пальто ярким пятном выделялась черная перчатка на правой руке. Такие обыкновенно носили провинившиеся якудза, которые хотели скрыть обрубок мизинца. Но внимательный взгляд показывал, что все пальцы внутри перчатки целы. Хотя это не исключало, что владелец перчатки хочет скрыть что-то еще. Может быть, шрам. Или ожог. Или татуировку, которая могла бы нервировать постояльцев.       Акияма с любопытством проследил за тем, как пальцы в перчатке обхватывают коренастый бокал.       Цуеши со стуком поставил перед ним такой же. На его лице все еще читалось сомнение.       Шун взял напиток в руку. Тот оказался неожиданно тяжелым.       Его горло обожгло два раза подряд.       Сперва чувство было таким, будто он глотнул неразбавленного сахарного сиропа.       Вслед за этим последовал второй удар — алкоголь жгучей змеей опустился куда-то под ребра.       Напиток был крайне крепким. Неожиданно крепким для того, что пахло, как кондитерский завод.       Акияма закашлялся.       Он развернулся к мужчине за стойкой и прохрипел:       — Это… очень, очень сладко.       Тот угрожающе оскалился.       — Имеешь что-то против?       Шун схватил стакан с водой, который спешно поднес ему Цуеши, и сделал несколько жадных глотков.       Его план «сломать лед» и начать светскую беседу как-то сразу свернул в кювет. Но он пока не оставлял надежды вырулить.       Он решительно отставил воду в сторону и уставился на шоколадную жижу. Та была черной, как бездна. Шуну показалось, что он видит собственное отражение.       — Вовсе нет, — он издал неловкий смешок. — Просто, от такого человека, как вы… я ожидал что-то вроде виски. «Сантори» или скотч.       Рука в черной перчатке крутанула бокал на столе.       — Такой человек, как я… — пробормотал мужчина. — Это какой же?       Акияма покопался в голове в поиске эпитетов. Их было много. Но не все следовало бы произносить вслух.       — Эм, — сказал он. — Мужественного?..       Обычно мужчины в клубе не возражали, когда хостес произносили что-то подобное. Пожалуй, и сам Акияма тоже бы не был против такое услышать. В конце концов, обычно за этим не стояло ничего дурного. Мужественными были герои старого Голливуда, загадочные детективы и бравые летчики.       К тому же, его собеседник выглядел как человек, который мог бы быть японским братом ковбоя Мальборо. А ковбои, в системе ценностей Шуна, предпочитали виски.       Мужчина тщательно обдумал его ответ.       — Ром — вполне мужественная вещь, — буркнул он. — Да и шоколад тоже. Самое то после тренировки.       Он отпил еще немного, явно смакуя напиток. У Шуна невольно свело скулы.       — Разумеется, вы правы, — сказал он вежливо. — Но на мой вкус все же сладковато. А вы уже выпили… довольно много.       Акияма метнул взгляд на рядочек бокалов перед мужчиной. Тот хмуро взглянул на них, будто видит в первый раз.       — А что, если мужчина всю жизнь пьет дорогой виски? — спросил он у бокалов. — Что, если мужчина уже его видеть не может, и вместо него лучше бы съел ложку сахара?       Шун потер переносицу. Кажется, собеседник все-таки понял его слова превратно.       Тем временем, тот только разгонялся.       — Эт’ сколько надо пить виски, чтобы расплатиться за мужественность? — его брови сошлись вместе, как две мрачные гусеницы. — Я что ее, в долг взял? Надо всю жизнь теперь проценты платить?       Его тяжелый взгляд переметнулся на Акияму.       Атмосфера за стойкой как-то незаметно раскалилась. Шун был уверен, что еще пару градусов добавлял Цуеши — тот так яростно натирал пустые бокалы, что на этой энергии можно было запустить электростанцию.       Несмотря на нахлынувшее раздражение, Шун продолжал вежливо улыбаться.       Обычно люди вели разговор по правилам. Даже в подпитии. Даже такие, как Мори. Стоило только нащупать эти правила и вовремя подыграть, и собеседник был у него в кармане.       Человек же напротив будто вырывал у него руль из рук и угонял диалог в совершенно непонятном направлении.       — Забавное совпадение, — Шун издал смешок. — Я как раз специалист по долгам и процентам. Уверяю вас, настоящий джентльмен останется джентльменом, вне зависимости от того, что у него в бокале.       В этом была доля горькой правды. Но она была скорее связана не со Скай Финанс, а с «Элизой». Куда чаще самопровозглашенные джентльмены очень быстро переставали ими быть именно в кабаре.       — Я смотрю, у тебя там целая философия, — насмешливо отозвался мужчина в пальто.       Акияма пожал плечами.       — Часть моей работы связана с развлечениями для взрослых. Тут без мнений не обойтись.       Взгляд мужчины будто стал еще немного тяжелее. Он изучал Шуна, как что-то любопытное, но мерзкое, вроде букашки-альбиноса под микроскопом.       Акияма отодвинул бокал в сторону. Настроение скисло еще больше прежнего.       Взгляд был чересчур знакомым. Это был взгляд пуританина. Подобные люди глядели с презрением и на его хостес, и на других работников специфических камурочских бизнесов.       Это, если подумать, было весьма странно для человека с внешностью бандита, на которого наверняка точно так же смотрели свысока другие слои общества — разные примерные домохозяйки и белые воротнички из хороших семей. Но Шун уже должен был разучиться удивляться таким вещам.       Так или иначе, следовало закончить разговор, прежде чем собеседник начнет винить хостес в снижении рождаемости в Японии.       — Извиняюсь, я забыл представиться, — он сделал над собой усилие и приветливо наклонил голову. — Меня зовут Акияма Шун. Вы могли обо мне слышать от Ишибаши-сенсея.       Он покопался в карманах и выудил старую визитку Скай Финанс.       Когда-то, еще на заре существования компании, он напечатал несколько сотен, как порядочный бизнесмен. В какой-то момент визитки закончились, но и Акияма больше в них не нуждался — клиенты находили его по обрывкам слухов, знакомствам и каким-то мифическим хлебным крошкам. Но одна осталась. От ношения в кармане она знатно потерлась, но контакты еще можно было разобрать.       Его собеседник смерил визитку взглядом.       — Ни разу не упоминал. Но лады.       Несмотря на грубость тона, рука в черной перчатке все-таки взяла бумажный квадратик и спрятала в карман кремового пальто.       Наверное, это можно было считать успехом.       — Без обид, — сказал мужчина. — Но я скорее сдохну в канаве, чем возьму деньги в долг. Чем обязан?       — Что вы, никаких обид, — Шун примирительно поднял ладони. — Я просто хотел познакомиться с человеком, которого сенсей взял в ученики. Это не каждый день происходит.       — Хм, — сказал мужчина. — Ладно. Меня зовут Сайго. Рю Сайго.       — «Рю»? — переспросил Шун. — Как дракон?       — Нет, — холодно отрезал Сайго.       Акияма ожидающе умолк.       Обычно на этом моменте люди уточняли, какими кандзи правильно пишется их имя.       Сайго же продолжал молча на него смотреть. Теперь его губы были так плотно сжаты, что можно было предположить, будто Шун нанес ему смертельное оскорбление.       Он прикрыл глаза.       Что ж, если подумать, Ишибаши был не менее сложным человеком, чем Тобе. Было вполне закономерно, что его ученик тоже будет совершенно невыносимым.       — Знаешь, — вдруг сказал Рю. — Было время, когда я бы тебя выслушал.       — Что вы имеете в виду, Сайго-сан? — спросил Акияма утомленно.       — Слушай, приятель, я вижу, что ты мне что-то хочешь впарить. Какую-то грязную сделку, — Сайго сощурился. — А я же простак с осакским акцентом, да? Первый день в Токио? Так что сделка наверняка будет очень выгодной. И очень грязной. Так?       Шун мог бы поспорить. Мог бы возмутиться и даже оскорбиться.       Но, во-первых, ему было совершенно неохота возражать человеку, который не собирается менять свое мнение.       Во-вторых, плечо ныло, голова болела, и невыносимо хотелось курить.       И в-третьих… Сайго был не так уж и неправ. Так или иначе, весь этот разговор Шун затеял, потому что собирался его использовать в своих целях.       Рю на мгновение придвинулся к нему поближе и понизил голос. Это звучало бы довольно угрожающе, если бы от него не пахло шоколадными конфетами с ромом.       — Но теперь все по-другому, — сказал он. — Мне не надо каждый раз заказывать виски. Мне не нужно пускать всю эту пыль в глаза, сечешь? И не надо притворяться, что я не презираю таких людей, как ты.       На этом он хлопнул на стол пачку купюр. Затем поднялся, слегка пошатнувшись, и направился к выходу — твердой походкой чрезвычайно нетрезвого человека.       Акияма поднял взгляд в потолок.       — Таких людей, как я? — сказал он в пустоту. — Это каких же?..

***

      Гого была очень хороша собой.       Впрочем, даже если бы это было не так (или не совсем так), Акияма бы все равно взял ее на работу.       Он выдохнул сигаретный дым и прислонился к стене.       У Шуна была привычка назначать людям встречи в одном определенном месте. Оно находилось рядом с пересечением улиц, было хорошо освещено и просматривалось из ряда точек, из которых самого наблюдателя видно не было. Обыкновенно Акияма являлся немного раньше и занимал стратегическую позицию где-нибудь за углом, где сквозь витрины мог видеть объект наблюдения без помех.       Иногда такие встречи были единственным шансом увидеть человека в естественной среде обитания. Как он себя держит, что делает, насколько рано приходит. Не всегда, но временами это помогало делать далеко идущие выводы.       Гого пришла ровно за пять минут до назначенной встречи, с точностью до секунды. Упакованная в длинное пальто, застегнутое до последней пуговицы, она встала по струнке у фонаря, как армейский дозорный.       Шун неспешно затянулся сигаретой. Он никуда не торопился.       Через пару минут девушка поняла, что босс не собирается приходить раньше.       Она пару раз окинула площадь внимательным взглядом, поежилась от холода и решила пройтись до ближайшего автомата с напитками.       Шун проследил за ней взглядом.       Ноль деликатности. Резкие, активные движения. Даже на каблуках она маршировала как солдат — оставалось только вручить ей винтовку и отправить охранять Букингемский дворец.       Профессия хостес была из тех, для которой девушек нужно было уговаривать. Парней, впрочем, тоже. Крайне редко люди выстраивались в очередь, чтобы получить бесценный опыт сервировки дорогих напитков, перемежающийся долгими инвазивными беседами со скучными постояльцами. Рисков у такой работы было слишком много, и как правило, даже если кандидатки действительно хотели окунуться в гламурную жизнь кабаре-клуба, то им нужен был какой-то толчок, какое-то оправдание. Как правило, оные приходили в их жизнь в образе успешной подружки или клубного рекрутера, полные по самую маковку улыбок и обещаний.       И, временами, в виде Шуна Акиямы. Но последнее теперь случалось крайне редко — только когда «Элиза» переживала особенно тяжелые периоды.       Поэтому решительность Гого его обескуражила.       Мотивация хостес обычно была сферой работы менеджеров. Они проводили интервью и занимались обучением девушек. Но… следует признать, если бы она такой походкой пришла напрямую к Йоко и Асахи, те вполне могли бы не взять ее в клуб.       Акияма взглянул на часы. Стрелка уже достаточно приблизилась к назначенному времени, чтобы его прибытие не выглядело слишком торопливым.       Окурок полетел в урну, и он непринужденно вышел из-за угла.       — Гого-чан! — он остановился рядом с вендинговыми автоматами. — Ты и вправду пришла!       Девушка среагировала на новое имя не сразу. Она достала из машины напиток, медленно повернулась к Шуну и странно на него посмотрела.       — О, Акияма-сан… привет. Почему вы думали, что я не приду?       Тот пожал плечами.       Действительно, почему? Если он сходу скажет Гого о том, что ждет от нее неповиновения указаниям руководства, это будет звучать чересчур обвинительно. Тогда она может закрыться и воспримет все его последующие слова в штыки.       — Да так, — он зябко потер ладони друг о друга. — Сегодня довольно прохладно. Гого продолжала смотреть на него, ожидая продолжения. Пушистые накладные ресницы вкупе с бесстрастным взглядом делали ее похожей на дикого оленя. Напиток она открывать не спешила, вместо этого грея руки о банку.       Шун решил импровизировать.       Он развернулся на каблуках и пошел по улице.       — Еще эти слухи в последнее время… — бросил он через плечо. — Ты не слышала?       Гого зашагала за ним.       — Какого рода слухи? — спросила она беспокойно.       Шун засунул руки в карманы. Девушка строила некоторые предложения так формально, что он мигом начинал чувствовать себя на допросе.       — Да так, ерунда какая-то, — сказал он. — Какой-то человек в маске ходит по подворотням. Преследует людей.       Гого поравнялась с ним и недоверчиво фыркнула.       — Вы это говорите только затем, чтобы меня напугать.       Акияма одарил ее одной из своих самых обворожительных улыбок. Но не самой лучшей.       — На что только не пойдешь, чтобы красотка взяла меня под руку, — мечтательно протянул он.       Гого только закатила глаза.       — Что этот человек в маске хоть делает?       — Никто толком не знает, — сказал Шун. — Но я слышал от одного знакомого, который слышал от другого знакомого, что он побил несколько хулиганов.       — Это разве не значит, что он хороший парень?       — Зачем хорошему парню скрывать свою личность?       Гого умолкла, кусая губы. Кажется, она обдумывала это довольно тщательно.       — Вообще-то, причин может довольно много, — сказала она серьезно.       — Знаю, — ответил Шун легкомысленно. — Но я предпочитаю честность. Это такая редкость в наши дни, тебе не кажется?       Продолжая вертеть банку в руках, Гого уставилась на асфальт перед собой и погрузилась в размышления.       Акияма не ожидал ответа — вопрос был риторическим.       Он мельком подумал о Кирью. Тот бы не стал закрывать лицо, чтобы преподать урок малолетним бандитам. Но, наверное, не стоило ожидать от простых смертных такого же образца благодетели, как от Дракона Додзимы.       Уж тот-то точно всегда был с Шуном честен. И Шун был за это благодарен.       Они поравнялись с каким-то магазинчиком, и Акияма скользнул взглядом по отражению Гого в витрине.       Возможно, с ней тоже нужно было говорить более прямо. План был простым — немного расслабить ее беседой ни о чем, а потом как-нибудь невзначай поднять в разговоре тему рабочего инцидента. Но, судя по ее сведенным бровям, что-то уже пошло не так. В фигуре девушки будто разом добавилось острых углов.       Внезапно она остановилась посреди тротуара и решительно подняла взгляд на Шуна.       — Я знаю, почему вы решили со мной встретиться. Это насчет того клиента, да? — она сжала кулаки. — Я только его обездвижила. Этого бы не понадобилось, если бы он ограничился словами, но он решил облапать Паулу-чан! Я просто… среагировала.       Акияма остановился напротив нее и озадаченно моргнул.       — Что ж, — сказал он. — Спасибо за разъяснения.       Гого впилась взглядом в его лицо.       — Теперь вы меня уволите? Или заставите работать бесплатно, чтобы выплатить долг за финансовую компенсацию?       Шун поскреб затылок.       — Знаешь, мне очень нравится, когда прекрасные женщины делают за меня мою работу, — признался он доверительно. — Можно еще попросить чашку кофе? А то секретарша вечно говорит мне — «налейте себе сами, Акияма-сан, у меня нет времени, Акияма-сан, вы все равно ни черта не делаете, Акияма-сан»…       На лице Гого, как на палитре, смешались несколько конфликтующих эмоций. Воинственный вид и упрямо сжатые губы демонстрировали, что она все еще была готова отстаивать свою позицию. Вместе с тем глаза округлились от неожиданного ответа Шуна. А нос запунцовел — то ли от холода, то ли от того, что внезапные комплименты наконец-то начали попадать в цель.       Последнюю гипотезу проверить хотелось особенно сильно. В исключительно учебных целях.       Акияма оглянулся по сторонам.       По удачному совпадению, они остановились аккурат напротив кафе «Альпы». Недолго думая, он галантно открыл для Гого дверь.       Та несколько секунд стояла, не понимая, что тот от нее хочет. Потом на ее лице проступило осознание, и она деревянной походкой зашла в кафе.       Шун прищелкнул языком. Девушка, по какой-то причине, была явно непривычна к мужскому вниманию. Опытные хостес восприняли бы галантность как должное и уже бы кокетливо смеялись, поглаживая эго клиента.       В «Альпах» его знали хорошо. Персонал тут же засуетился, и Шун с Гого оказались немедленно усажены в уютный угол, их пальто убраны в гардероб, а на столе перед ними материализовался сезонный комплиментарный горячий шоколад в маленьких чашечках.       Акияма уставился на шоколад. В горле невольно запершило.       Немного подумав, он подвинул его к Гого.       — Угощайся.       — Спасибо, — она неловко приняла подарок.       Теперь перед ней стояли две чашки — и, зачем-то, нетронутая банка с остывшим чаем.       Шун дождался, когда ему принесут кофе, и откинулся на спинку кресла с чашкой в руке.       — Я не буду заставлять тебя ничего выплачивать. Мы в «Элизе» таким не занимаемся.       Гого перестала панически переводить взгляд между чашками и наконец-то взяла в руки шоколад.       — Спасибо, — снова повторила она.       Шун помахал пальцем у нее перед носом.       — Не так быстро.       Он отпил кофе, собираясь с мыслями.       Вечерний шум кофейни убаюкивал. Позавчерашняя поп-музыка, разговоры посетителей, шум блендера, шелест взбивающей молоко форсунки, стук ложек о края чашек — все помогало раствориться в обстановке и в кои-то веки ни о чем не думать. В отличие от «Бантама», который становился полем боя уже на пороге.       Впрочем, обманываться не следовало. «Альпы» тоже были полем боя. Разве что здесь Акияма был больше экипирован.       Шун встретил настороженный взгляд Гого. Та спрятала лицо за чашкой, но продолжала пристально следить за ним из-под прядей челки.       — Есть одна проблема, — сказал он. — Ты дала этому клиенту то, что от хостес обычно никто не ждет. И это может значительно испортить работу и тебе, и твоим коллегам в кабаре.       Упоминание коллег заставило девушку выпрямиться.       — Каким образом?       Она стукнула чашкой о стол и напряженно наклонилась вперед.       Акияма снова отпил кофе — на сей раз позволяя вкусу раскрыться на языке. Тот был терпким и землистым.       Кажется, первое впечатление его все-таки не подвело — Гого заботилась о товарищах настолько, что готова была поставить себя под удар. А это в ночном бизнесе было не таким уж частым явлением.       Ее имело смысл тренировать.       — Что, по-твоему, продают хостес клиенту? — спросил он.       Гого сморщила лоб в раздумьях.       — Шампанское? Снеки? — предположила она. — Беседу?       — Теплее, — кивнул Шун. — Хостес продают фантазию. Обещания, иллюзию искренней заинтересованности. Мужчины, которые к нам приходят, покупают внимание, которого не хватает им в жизни. И у этой заботы могут быть разные тона. Какие-то хостес строят свой бренд на собственных личных качествах, а кто-то создает целую персону для работы, и перед сменой надевает ее, как костюм.       Акияма машинально окинул взглядом зал и остановился на баристе. Пользуясь отсутствием клиентов, тот с упоением разминал шею после длинной смены. Казалось, что хруст позвонков можно услышать даже через звуки «Пластиковой любви» из динамиков.       Почувствовав на себе взгляд Шуна, бариста мгновенно выпрямился. На его губы вернулась вежливая улыбка и он легко склонил голову.       — То есть, мы продаем ложь, — заключила Гого после паузы. — Что случилось с «любовью к честности»?       Шун поболтал кофе в чашке. Тот все еще был весьма неплох, но под вечер усталость снять было не так-то просто. Даже при помощи пяти шотов эспрессо.       — Не обязательно что-то любить, чтобы это продавать, — сказал он. — Это просто натура рынка. У клиентов есть запрос, и кабаре или хост клуб заполняют эту нишу определенными услугами.       Шун посмотрел на Гого. Та ловила его слова, как студент на первой лекции в семестре. Еще немного, и она нацепила бы очки и начала записывать. Акияма вздохнул. Если бы он знал, что привлечь внимание такой шикарной девушки можно разговорами о маркетинге, то его учеба в Тото была бы куда интереснее.       — И то, что я пытаюсь тебе донести, — продолжил он назидательно. — Ты случайно предоставила услугу, которую эти клиенты ожидают от совершенно другого рынка.       Осознание озарило лицо девушки. Она прикрыла рот ладонью.       — Ой.       В этот самый момент бариста за стойкой смачно хлопнул по какой-то банке, выбивая из нее остатки сахарной пудры на кусок пирога. Звук чрезвычайно напоминал хлопок хлыста по чьей-то спине.       Акияма и Гого вздрогнули в унисон.       — И что теперь? — девушка заметно побледнела.       Шун меланхолично потер подбородок.       — Если ты не хочешь прославиться как «хостес, которая может избить вас под заказ» и постоянно собирать за свой столик извращенцев, то нужно позиционировать себя как-то по-другому.       — И как я это сделаю? — растерянно спросила Гого. — У меня нет сценической персоны.       Шун ослепительно улыбнулся.       — Именно для этого я здесь, — он указал на себя большим пальцем. — Чтобы давать советы.       Гого окинула Акияму долгим оценивающим взглядом с ног до головы. Отчего-то ему стало неуютно.       Он кашлянул в кулак, сглаживая неловкость.       — В любом случае… знаешь, почему я обычно провожу мастер-классы в кафе? — он махнул рукой в сторону зала. — Тут всегда очень много пар. Некоторые из них — хостес, которые настолько очаровали клиента, что тот готов платить за них вне клуба. Но не обманывайся, это все еще работа. У них можно многому научиться.       — То есть… — медленно произнесла Гого. — Мне нужно наблюдать за окружением и стараться его эмулировать.       Шун утомленно потер глаза. Опять эта невесть откуда взявшаяся сухость формулировок, будто она принимает от командира боевое задание.       — Да, как шпион, — кивнул он. — Или агент под прикрытием. Все, что поможет тебе собирать данные.       Это отчего-то развеселило Гого. Та прикрыла рот рукой и рассмеялась. Смех у нее был неожиданно забавный — череда мелких фырканий, которые можно было принять за чихание.       — Итак, — сказал Шун. — Погляди на ту пару у окна.

***

      Новая механика тренировки хостес-1       ● Условия: Нужно изучить сидящую в кафе пару. Следует кликнуть на все, что как-то приковывает взгляд и сделать умозаключения. На основе наблюдений нужно ответить на несколько вопросов в форме теста. В зависимости от правильности ответов статы хостес повышаются, а ответив на все вопросы верно, можно открыть забавный диалог между парой, открывающий истинное положение вещей.       ● Примеры вопросов и ответов:       1.Кем пара друг другу приходится? А.Родственники В.Супруги С.Любовники D.Друзья Е.Коллеги       2.Почему они в ссоре? А.Из-за свекра В.Из-за денег С.Из-за измены D.Из-за коллекции моделей самолетов Е.Это не ссора, а прелюдия       ● Примеры пар: 1.Галантный джентльмен и молодая кокетка. Обратить внимание: он носит кольцо, от чего виден ободок, но оно не на пальце, а в кармане поло. 2.Леди постарше и молодой парень. Обратить внимание: у них на столе слишком много банок «A-HA Water». 3.Две «подруги». Обратить внимание: они носят одинаковые украшения.

***

      Гого утомленно выдохнула и уронила голову на сложенные руки.       — Ну как? — поинтересовался Шун. — Получилось сделать какие-то выводы?       — Как минимум один, — девушка взглянула на него исподлобья. — Вы невозможно циничны.       Гого потерла шею простецким жестом, который никак не совпадал с ее клубным образом томной красавицы.       — Вы вообще верите в любовь? — вдруг спросила она.       Шун поднял брови.       Смотреть на Гого расхотелось, и он перевел взгляд на стеклянную дверь кафе. Там, в холоде улицы, прохожие торопились домой после рабочего дня.       Акияма всегда завидовал спешащим людям. По крайней мере, им было куда идти.       — Зависит от того, что ты под этим подразумеваешь, — сказал он осторожно.       Гого не думала над ответом ни секунды.       — Когда в огромной толпе людей другой человек смотрит только на тебя.       Она широко взмахнула руками, не иначе как описывая размер толпы.       — Только на тебя… — повторил Шун задумчиво. — Это довольно страшно, не находишь?       — Почему?       Акияма допил едва теплый кофе. Тот растерял последние остатки вкуса и теперь в кружке осталась только кислая горечь.       — Что, если ты неожиданно становишься больна? — сказал он. — Или бедна? Ты все еще хочешь, чтобы дорогой тебе человек видел тебя в таком состоянии? Ты правда хочешь испытать вашу связь таким образом?       Он поставил кружку на стол со звуком последней точки в предложении.       — Что, если в какой-то момент ты захочешь убежать от взгляда, а он будет продолжать смотреть на тебя, не спрашивая разрешения? — он откинул голову на спинку кресла. — Что, если он найдет тебя, когда ты прячешься… и ему не понравится то, что он видит?       Гого некоторое время молчала.       — Не знаю. Наверное, поэтому для меня так сложно дурить клиентов, — она взяла в руки салфетку. — Не люблю кому-то лгать.       Ухоженные пальцы отрывали от бумаги кусочек за кусочком. Белые обрывки падали на блюдце, как птичьи перья.       — Лги ровно столько, сколько нужно, — сухо произнес Шун. — Это необходимо, чтобы защитить себя. Точно так же, как твое новое имя.       Гого подняла на него взгляд. Ее глаза были такими же черными, как кофе на дне чашки, и теперь изучали его с легким интересом.       Прежде чем на губах Гого успели сформироваться новые неудобные вопросы, лежавший на столе телефон замигал. Акияма ухватился за него, как за спасительную соломинку.       Кажется, ему все-таки следовало поспать. Он не ожидал, что позволит субординации так легко затрещать по швам, стоит только кому-то поинтересоваться его мнением.       Хана снова прислала ему сообщение вместо звонка.       В этот раз никаких пояснений не было — просто лист имен и подпись под ними:       «Семья Саеджима».       Шун невольно присвистнул. Когда Хана хотела, она могла быть пугающе эффективной.       — Ой, — сказала Гого. — Вы улыбнулись.       В ее голосе слышалась какая-то плохо скрытая эмоция. То ли удивление, то ли издевка.       Акияма принял оскорбленный вид.       — Ты ранишь меня, Гого-чан. Я улыбаюсь часто.       Девушка смутилась. Пальцы ухватились за чашку, и она поднесла к губам недопитый шоколад.       — Да, разумеется, — вежливо согласилась она. — Но в этот раз вы улыбались по-другому.       Пояснить Гого не успела.       Дверь кафе громко распахнулась, и внутрь зашла пара крепких молодчиков в спортивных куртках.       Оттолкнув с пути официантку, парень с рассеченной губой бахнул локти на стойку.       — Эй! — окликнул он баристу. — Не нальешь кофейку? На улице холодрыга.       Парень за баром заметно затрясся.       — К-конечно, — сказал он дрожащим голосом. — Что из меню вам сделать?       Парень в куртке расплылся в оскале.       — Что угодно. Но только за счет заведения.       — Мы не… — начал было бариста.       Он осекся на полуслове.       Вслед за первой парой панков в кафе зашли еще несколько. И еще.       Они продолжали заходить, пока вокруг стойки не скопилось не менее десятка парней в одинаковых серых куртках. У всех из них на спинах была одна и та же надпись.       «Вороны».       Посетители кафе начали взволнованно покидать столики. Но бежать было некуда, поэтому кто-то стоял посреди зала, нервно озираясь, кто-то закрылся в туалете, а кто-то, вслед за официанткой, начал спешно продвигаться в сторону подсобки.       — Это еще что такое? — пробормотал под нос Акияма.       Кажется, у «Крыс» начали появляться конкуренты. Не то чтобы их не было раньше, но эти нашли бюджет на униформу, поэтому воспринимать их следовало всерьез. На всякий случай.       Гого тут же подобралась, словно кошка, которая готовится к броску. Она окинула взглядом испуганных посетителей и развернулась к Шуну.       — Акияма-сан, разрешите проявить честность? — спросила она по-солдатски холодно.       Он перевел взгляд на ее руки. Девушка взяла со стола забытую банку, и теперь сжимала ее как оружие.       — Что-то мне подсказывает, что после этого придется вызывать полицию, — вздохнул он.       — Псст, — вдруг раздалось откуда-то сбоку.       Они обернулись на голос.       Из коридора, ведущего к подсобке, выглядывал лысоватый мужчина. Он держал в руках крышку от мусорного бака наподобие щита. На лацкане его жилета красовался большой значок с надписью «Менеджер».       — Если они не разнесут мне мебель, то полицию вызывать не придется, — сообщил он доверительно.       Акияма с Гого переглянулись.       — Что ж, — развел руками Шун. — Настоящий джентльмен всегда платит за даму.

***

      [Противник: «Вороны»]       Сложность: низкая       Оружие: нет       Условия: Гого и Шун отбивают кафе от «Воронов». Им ассистирует бариста-кассир с битой и в каске (как работники заведений зоны карантина в Dead Souls). Приемы Гого напоминают Наир и Танимуру — она использует инерцию противника и много уклоняется, бьет со спины, делает болезненные захваты. Разбивает кому-то лицо банкой с чаем. Бариста просто лупит битой не глядя. У соратников есть линейки здоровья, но также они есть и у всей мебели в кафе. Задача Шуна — защищать интерьер кафе и не давать панкам его громить. Каждый удар по мебели отнимает деньги напрямую с его банковского аккаунта. (Последствия нового закона: деньги за разрушения куда удобнее взыскивать с Акиямы, а не с децентрализованной банды)       Заметка: возможно ввести дополнительные штрафы для игрока, если разрушение мебели превысит определенный лимит. Например, менеджер кафе вызовет полицию, и Акияму оштрафуют на крупную сумму.

***

      — Этот ужин вышел куда дороже, чем я ожидала, — сказала Гого.       Они вышли из «Альпов» и Акияма провожал ее к такси.       Тон девушки был крайне стыдливым. Но физические упражнения явно прибавили бодрости — здоровый румянец и по-детски широкая улыбка выдавали ее с головой.       — Чего только не сделаешь ради ужина с красоткой.       Шун поплотнее запахнул пальто. Как будто зябкого сырого воздуха было недостаточно, теперь к нему добавился ветер.       — Меня не проведешь, — рассмеялась Гого. — Теперь я знаю, что комплименты нужны только тогда, когда вы что-то от меня хотите.       — Как быстро ты учишься, Гого-чан, — Шун покачал головой с притворным сожалением. — Но тут ты попала в точку. Я действительно кое-чего от тебя хочу.       Гого остановилась перед такси. Ее прическа растрепалась, как у героини какой-нибудь мелодрамы про Париж — не хватало только сигареты и черных перчаток. Вместо этого Гого достала из сумки шарф и теперь очаровательно в него куталась.       — Да? — она завела за ухо выбившуюся прядь. — И чего же?       Шун ласково улыбнулся.       Гого несмело улыбнулась в ответ.       — Курсы самообороны для хостес! — он всплеснул руками. — Как тебе такая идея?       — Ой, — глаза Гого изумленно округлились. — Я… да, наверное, я могу это организовать.       Она изумленно уставилась на Шуна.       — Вот и ладненько, — тот довольно кивнул и махнул рукой. — Спокойной ночи.       На этом Акияма развернулся и пошел в противоположную сторону.       Некоторое время Гого смотрела ему вслед, пока ее не окликнул таксист. Не прекращая неверяще качать головой, она села в машину. ⮚ ОТКРЫТА НОВАЯ МЕХАНИКА (Тренировка хостес-2: боевые навыки)

***

      Ни Шун, ни Гого совершенно не приняли во внимание неподвижную фигуру напротив «Альпов».       Женщина со строгим темным каре стояла на Накамичи довольно давно. Сначала она внимательно наблюдала за тем, как «Вороны» один за другим выпорхнули из дверей кафе в попытках скрыться от гражданской расправы. Потом — как вслед за ними вышла темноволосая хостес в компании ростовщика из Скай Финанс.       Выглядела женщина довольно странно — но не так странно, чтобы в Камурочо кто-то обратил на нее особенное внимание. В вырезе распахнутого пальто виднелось обтягивающее платье с высоким воротом, а каблуки были куда выше, чем позволяли офисные стандарты. Какой-нибудь обыватель, проходящий мимо, уверенно бы сказал — эта дама точно местная. То есть, уточнил бы обыватель, она точно работает в местной индустрии развлечений разной степени остроты. Даже если бы заметил, что из-под полы пальто выглядывает край белого медицинского халата. В конце концов, медсестры среди клиентов Розовой Улицы всегда были в почете.       Не обращая никакого внимания на холод, женщина докурила сигарету, быстро записала что-то в небольшом ежедневнике и скрылась в темноте переулка.