спаси но не сохраняй ll

На диване место для работы более менее освобождается только когда Чонин уходит в школу, а все одеяла и хлам Джисона сдвигаются в сторону. Конечно, сидеть за ноутбуком Минхо мог бы и в собственной спальне, но почему-то об этом никто не говорит. В общем-то, Джисону легко давалось жить с Минхо в одном пространстве. Тот был как брат в доме, растущий в тех же стенах столько, сколько Джисон помнил самого себя. Как лучший друг, который давно считал его спальню своей. Как отец, находящийся во всем вокруг, в каждой детали дома, но никогда не на глазах, словно неосязаемый призрак. Минхо был всем этим, теперь, когда дома не было. И тесниться было удобно. Минхо проводит свое исследование, пока Джисон упирается в него ногами от нехватки места и неспособности сидеть ровно, и все чиркает в своей маленькой книжке, которую завёл ещё когда Минхо продиктовал ему его первый обряд. Конечно, вести книжку ведуна аккуратно не получалось, как бы Джисон на первых порах ни пытался. К этому моменту она уже вся разрывалась от пометок и уточнений, и даже сейчас вместо того чтобы тренировать недавно украденное ими у оппозиционников новое заклятие Джисон все продолжал что-то переписывать и изменять. С их увольнением из Лагеря пропал и доступ ко всему, к чему они привыкли. Ни ресурсов, ни материалов, ни литературы, ничего кроме шепотков на улице, переданных из рук в руки непроверенных и нелегализованных обрядов, слухов и проданных на чёрном рынке заклятий. Но Джисон брал от этого все, что мог. В книжке уже не было свободного места на странице от наезжающих друг на друга букв когда Джисон наконец отбрасывает ручку и принимается шариться между подушками дивана в поисках своего объекта исследования, пока Минхо рядом не ведёт и глазом, продолжая бежать пальцами по клавиатуре. Наконец ведун достает какую-то монетку и устраивается поудобнее в своём окололежачем положении, торопиливо подбрасывает и выполняет незатейливое движение руками. В воздухе тут же проскальзывает ни с чем не сравнимый ведьминский огонь, всегда имеющий место быть когда Джисон пытался ведать после присвоения кулона, а в следующую секунду он подпрыгивает с места с нечленораздельной руганью когда монета плавится и капает прямо на него. — Бля, ты че! — возмущается потревоженный Минхо, мгновенно убирая ноутбук подальше и вскакивает с дивана осматривать ущерб. Расплавленная монета никакого ущерба почти не успела произвести, начав застывать уже в воздухе, только шуму навела и стала непригодной, — От заклятия приземления предметы не плавятся! — Это не оно, — бубнит Джисон, ковыряя дырку на немного проженной футболке, — Я хотел не приземлить, а остановить её. Я до горомантии в Лагере не дошёл… — Потому что она бесполезная нахуй, — вставляет Минхо. — …Но в заклятии, которое мы спёрли вчера был аспект времени, и я решил попробовать их соединить и, ну… — Остановить время для монеты? — догадывается Защитник таким тоном, будто Джисон сообщает ему, что решил бросить курить. Тот жмёт плечами, отмахиваясь от глупости своей затеи. Он понимал, что ничего не вышло бы. Что тысячи ведунов на земле живут и не могут взять и снихуя придумать новые заклятия. И что временем никто не ведует, как и любыми не боевыми заклятиями, запрещенными Советом. Но ведовское пламя в его руках буквально горело, чесалось и ныло, и никуда он деть это не мог. Ему хотелось больше чем то, что он успел вынести из Лагеря за год. Ему хотелось больше чем то, что вообще было в резерве Совета. — Вдруг получилось бы, — бурчит он недовольно. — Отлично получилось, — Минхо поджимает губы и упирает руки в бока, но от первоначального шока и стадии ворчливого Защитника все же отходит, — Зачем ты вообще пытаешься делать новые заклятия? — А почему нет? — жмёт плечами ведун. — Совет это запрещает, так-то… Минхо замолкает не договорив. Потому что Совет им уже, как бы, был не указ. Они уже не должны следовать их законам, и большая часть Минхо все ещё не собирается к этому привыкать. Наверное, не привыкнет никогда. Потому что перед Советом он дал не только присягу, но и клятву, которая все ещё шрамом оставалась на его запястии. Лагерь был для него семьёй, и он ушёл от неё за Джисоном. Выбор был настолько лёгким, что его и выбором назвать нельзя, но это не значит, что Минхо не скучал. В конце концов, он знал, что они с Джисоном когда-нибудь останутся одни. Готовился к этому. — Временной аспект у заклятия внутренний, — наконец со вздохом уступает Минхо, тыкая в тетрадку, — Он с такой материей не сработает. Попробуй во внешний перевести. Джисон сдвигает брови, кидаясь к тетрадке пока не потерял мысль, а Минхо уже тянется в карман за следующей монетой в жертву экспериментов. Джисон подкидывает её уже на полу, а не над собой, на всякий случай, и выполняет заклятие вокруг. Монетка замирает лишь на мгновение, дрожит секунду, и звенит, ударившись об пол. — Нестабильное, — выносит Джисон вердикт, смотря на не оправдавшую его ожиданий монетку. — Стабильнее, чем то, которое плавит, — возмущается Минхо, и с этим Джисон не мог не согласиться. Отмахнувшись от неудачи, он поднял книжку и уставился в неё будто как-то найдёт ключевой изъян в заранее тупиковом деле. — Ты знаешь о заклятиях больше, чем следует, — мычит он, усаживаясь обратно на диван. Минхо жмёт плечом и двигает к себе ноутбук на колени чтобы продолжить работу. — Знаешь сколько таких пожаров я остановил с Рю… Стук в дверь отрывает обоих парней от работы. Пальцы замирают над клавиатурой, а ручка над страницей блокнота. В полдень никого ожидать они не могли, и уж тем более не кого-то, кто стучался. Но пришлось убедиться, что на помине действительно лёгок. Ведь открыв дверь Минхо видит ведунью, тут же без стеснения проходящую в квартиру. Ли так и остался смотреть на неё словно на явление Христа, пока та придирчиво осматривала убранство. — Капец, — цокает Рюджин, легко пиная голый матрас, лежащий на полу, — Хоть бы прибрался к гостям чтоле… *** Пролезать на пожарную лестницу Джисон научился как только Минхо запретил ему курить в окно. Втискиваться в маленькое окошко было немного затруднительно когда его спина, больше похожая на то, будто на ней играли в крестики-нолики ножами, все ещё заживала, но со временем Джисон приноровился. Еще труднее оказалось найти здесь место для двоих, тем более не засраное голубями, но они с Рюджин как-то умудряются. — Кажется, он мне не рад, — говорит девушка, скрестив руки на груди. Она смотрит на какое-то липкое пятно на решётке, но Джисон все равно все понимает и смотрит за окно в квартиру. Там, на диване, так же скрестив руки и нахмурив брови, сидит Минхо, ничуть не скрывая того, что следит за каждым их движением. — Ничего личного, — успокаивает её Джисон и машет своему Защитнику рукой, — Он просто теперь не очень доверяет мне. Рюджин поднимает глаза и, кажется, хочет спросить. Узнать о том, что происходило все это время ей было не от кого. На связи ни Джисон, ни Минхо с ней не были, и пока они с горем пополам экономили деньги и пытались найти подработку у оппозиционников, проводя на заказ обряды с ведовским пламенем и продавая оставшиеся у них ресурсы Лагеря, Рюджин была в самом Лагере. Джисон не совсем понимал как её выпустили без Защитника, но это, кажется, было не так занимательно, как кулон-артефакт на его шее. — Насчёт того дня когда я сбежал с Мундиром… — сразу говорит Джисон, прежде чем они перейдут к теме визита. — Не стоит, — качает головой Рюджин. — Но мне жаль, — Джисон запинается, сглатывая слюну и не зная точно как выразить вину, которую не чувствовал, а лишь понимал умом. Его угрозы тогда в Лагере не были нацелены на Рюджин, но… все же ими были. Если бы он выпустил апопа, в тот день погибло бы намного больше людей, и она в том числе. И тогда эта угроза даже не казалась ему пустой. Повторись эта история, он знал, что поступил бы так же, — Я не хотел чтобы так все было… — Что поделать, — жмёт плечами Рюджин, будто в этом действительно не было ничего такого, — Так уж обстоят дела. Чем быстрее ты с этим смиришься, тем лучше. — Я не хочу, — возникает Джисон. Он понимает, к чему его обязывает связь и на что он способен из-за неё. Он понимает, что в своих поступках не может винить ни кулон, ни демона, а только себя. Но это не значит, что эти поступки ему нравятся, — Я подорвал твоё доверие. — Ты не можешь подорвать то, чего не было, — поясняет Рюджин, — Нас в Лагере этому учат: не доверять никому кроме своего партнёра. Так мы и живём. Ты тоже не до конца мне доверяешь, иначе бы рассказал тогда о том, что собираешься сделать. Всё правильно, так мы выживаем. Джисон слышал её слова, Джисон был с ними согласен. Но «правильно» это чувствовалось каким-то комом в горле. Как можно спасать жизнь кого-то, а потом так легко пренебрегать ею? Видимо, к этому стоит привыкнуть. — Я тут не отношения выяснять. У меня специальное разрешение быть здесь потому что Пак не дибил и знает кого отправлять. У Совета есть для тебя сделка. Сделок ему хватит на две жизни. — Сначала ты выслушаешь условия, — перебивает Рюджин как только видит отказ на лице Джисона, — Никто не знал что с тобой и Минхо пока ты не засветился недавно. Ты ведовал, и по незнанию собирал энергию из источника Совета. Так мы тебя обнаружили. Стоит сказать… — Рюджин вздыхает, опустив взгляд, и непонятно к кому обращает свои следующие слова, Джисону или артефакту на его шее, — Впечатляет. Я видела на что ты способен с этой штукой. Совет увидел это тоже. Между нами, они больше напуганы, чем впечатлены, но результат один. В обмен на артефакт с тобой в комплекте они восстанавливают тебя в должности. Ты получаешь пакет услуг второго ранга Совета, это на один выше, чем у всех рядовых Лагеря. Это хорошая пенсия, если ты до неё доживешь, некоторые поблажки, прибавка к зарплате и премиальные, возможность отправляться на задания в другие регионы, медицинская страховка будет распространяться и на твою семью тоже, то есть на твоего брата… Я могу продолжить, но условия неплохие. Ты будешь жить в Лагере и, учитывая вашу ситуацию, они предлагают проживание и для Чонина. — Нет, — прерывает Джисон этот список льгот, за который недавно он отдал бы все на свете, — Чонину скоро поступать. — Я сказала, что ты на это не согласишься, но они настояли… Если честно, они предпочли бы, чтобы ты был под постоянным их наблюдением, но если ты согласен приезжать на стационарные условия в Лагере… Думаю, они дадут тебе квартиру здесь. У них есть небольшой двухкомнатный вариант, который принадлежал нашему профессору. Она освободилась после нападения, — Джисон понимает что это значит без лишних уточнений. Но не то чтобы он настолько брезглив и не отчаянен чтобы не согласиться на квартиру, хозяин которой погиб по его вине, — Только сделай вид что я пиздец как упиралась прежде чем предложить тебе её. Есть что добавить? Джисон видел, чего на самом деле от него хочет Совет. Сделать его своим имуществом и получить власть над тем, над чем у него самого не было: его телом и артефактом. Но несмотря на свою мало чем нормальную жизнь сейчас, проблемы у него были вполне нормальные. И деньги его беспокоили в какой-то мере даже больше, чем тот факт, что он реально не доживёт до тридцати. Минхо за окном не сводит с них и глаза, явно напрягая слух. Вряд ли он умел читать по губам, но догадаться о чем речь было бы легко. Джисон знает, что тот будет против. Как бы он ни желал в тайне вернуться в родной ему Лагерь, Джисона отдавать ему он не собирается. Но он не видел в ведуне то, что видел в себе Джисон, и видел это Совет. Джисон был валютой, и представлял ценность. Должен же быть хоть один плюс в этой ситуации. — Нужно ещё кое-что, — наконец отвечает он, — Иммунитет для Суни. — Суни? — поднимает брови Рюджин, — Это что ещё такое? *** — На пару месяцев вас двоих оставить нельзя, — ворчит Рюджин, вновь поднимая ногу чтобы получше рассмотреть свои ботинки, которые Суни, услышав свое имя, чуть не прожег, чихнув ихором у ног ведуньи, — Пиздец. — Кто бы говорил, Суни хотя бы не воняет как труп, — огрызается Минхо. — Имей совесть, это же человек. Был когда-то… Рюджин, как оказалось, из Лагеря вышла не только за Джисоном. Она перевозила в лабораторию образец, который патруль передавал ей из города, и мешок с ним оставила прямо у дверей квартиры. Теперь она, припахав Минхо, закидывала его в багажник предоставленной Лагерем машины. — Как ты вообще собиралась тащить его одна? — ворчит Минхо, усаживаясь на переднее сидение. Джисона не совсем устраивало находиться к этому мешку ближе всех, но это было уж явно лучше, чем сидеть между пререкающимися ведуньей и Защитником. — Я не собиралась. Я знала, что вы не откажете. Минхо недовольно смотрит на Джисона в зеркало заднего вида, но ничего не говорит. Ехать в Лагерь было не совсем разумно, учитывая, что это вообще могло быть ловушкой. Но их было не так тяжело найти, и если бы Совет хотел прислать им повестку в суд, они бы не стали присылать Троянского коня в виде Рюджин. — Так тебя выпустили одну? — говорит Джисон, пытаясь отвести от себя внимание Минхо, — Такое возможно вообще? — Я технически не на задании, — пожала плечами Рюджин, — Не думаю, что Пак мне такое снова позволит когда-нибудь. Я вообще выехала за кпт с практикантами. — А, вот оно что, — улыбается Минхо, довольный тем, что может к чему-то прицепиться, — Как прилежный секретарь подбираешь для старика вещи из города? Что, и машину тебе дал? — Не трогай, — шипит Рюджин, шлепая Минхо по рукам, когда тот начал лазать ими по панели управления и проверять бардачок оценивающим взглядом, — Она под выписку. — Старенькая… — жмёт губы Защитник. — Ты старый! — Не переживай так, — успокаивает Минхо, — Ты ещё дослужишься до нормальной машины. — Я хотя бы не вылетела за нарушения… — О которых они знали бы. — Я это и сказала, — огрызается Рюджин. Джисон откидывает голову на спинку сидения и видит загоревшегося перепалкой Минхо. Довольного, улыбающегося шире каждый раз, когда Рюджин закатывает глаза и отвечает ему колкостью. Внезапно Джисон видел того Минхо, которого потерял пару месяцев назад. — Неплохо подчистились, — комментирует старший, когда они въехали на территорию. Конечно, двор выглядит более пустым и не таким зелёным, но здание стояло крепко. — За такое время-то. Пришлось несколько стен возвести, а так норм… — кивает Рюджин, заруливая на парковку, — Потом ещё и на кладбище убрались, хотя там задача ещё легче была. Камни очистить и зелень восстановить только… Джисон, отец твой теперь недалеко от Нари. — Ему бы и это не понравилось, — отзывается ведун, бурча совсем как его покойный родитель. — Что ж, дело уже сделано, — жмёт плечами девушка и, в общем-то, сказать тут больше было нечего. Джисон рад уже тому, что Рюджин не предлагает сходить к нему. — Я только хочу знать, — Джисон запинается, не уверенный в своём вопросе. С самого того дня он у него был один, — Ты же нашла его? Почему он… Что случилось? Рюджин заезжает на свободное парковочное место и поворачивается к ведуну лицом насколько позволяло их положение в машине. В её глазах не было жалости или сочувствия. Значит, Джисон сейчас услышит только правду. — Ему указали на убежище, но он туда не пошёл. Я нашла его у бывшего кабинета Нари. Он хотел забрать ее кольцо, как я поняла… — Обручальное. Джисон ругается, потому что других слов больше не находит. Это кольцо было больным местом отца, ведь мама не забрала его с собой под землю. Но и ему после смерти не оставила. — Нужно же, блять, быть таким… — Джисон злобно сжимает зубы, потому что глаза внезапно начинают болеть. Плакать он сейчас не будет. — Тяжело не получать то, что хочешь, — вздыхает Рюджин, отворачиваясь и заглушая мотор. Тяжело. Джисон поднимает голову чтобы встретиться глазами с Минхо, внимательно смотрящим на него через зеркало со сталью в глазах, и это позволяет Джисону отмереть и выбраться из машины, уверенно ступая на Лагерную землю. *** Джисон, вроде, не должен удивляться тому, что в кабинете Пака его ожидал делеко не один капитан. Кроме него здесь были ещё Джихе и человек пять представителей Совета. В относительно небольшом кабинете девять человек казались даже не толпой, а давкой, и ведун невольно застывает посреди этого круга нечитаемых лиц. Он уверен, лицо Минхо за его спиной читалось очень даже легко. Враждебный настрой Защитника он чувствовал вставшими дыбом волосами. — Добрый день, — откашливается Джисон, неловко присаживаясь на стул напротив стола Пака и краем глаза видит, как Минхо делает то же самое. Он ненавидел как за ними сейчас следили семь пар глаз, — Что нового? — Из нового в Лагере двор, как ты мог заметить, — натягивает Пак улыбку, — И холл на втором этаже. А у тебя? — Да так, — жмёт плечами Джисон, вытаскивая из под толстовки острозубый кулон с синим камнем и вытягивая его на цепочке на всеобщее обозрение, — Ничего особенного. Весь состав Совета в комнате замирает, приковав взгляды к одной вещи. Вот ради чего была собрана такая аудитория. Джисон был уверен, многие из них проделали путь в их Лагерь только чтобы поглазеть на него как в музее. И хоть этого пытались не показывать, стала ясна одна простая вещь: Джисон был им нужен. И Пак вряд ли захочет проебаться перед Советом. — Так как это работает? Вы просто останавливаете процесс нашего увольнения или… — Зачем мне было вас увольнять? — легко усмехается Пак. Так легко, что Джисон невольно вскидывает бровь и быстро косится на Минхо, — Вы же ничего не нарушали, а сами ушли. Кажется, именно так Совет сейчас и думал. И, судя по тому, как Пак поймал взгляд Джисона, он предпочёл бы, чтобы так все и оставалось. — Если ты соглашаешься, мы восстанавливаем твое членство в Совете и повышаем в должности. Ты выходишь на службу с условиями, которые полагаются членам второго ранга, и то же самое касается Минхо. Ты должен будешь пройти специальное обучение, а также быть под наблюдением председателя Совета ранга не ниже пятого, и так как в нашем штабе находится специалист по артефактной деятельности, свои услуги предоставит… Пак вздыхает и не глядя указывает ладонью себе за спину, где Джихе улыбчиво махала рукой из угла кабинета. — Она будет отвечать за твою подготовку в группе специального назначения. — Джисон даже год обучения не прошёл, и вы определяете его в спецназ? — внезапно не выдерживает Минхо. — Тем не менее, он уже сдал три ведовских курса. Мы не будем требовать невозможного, но вы должны осознавать ситуацию. Мы сталкиваемся с новыми видами угрозы каждый день. Наши силы держат оборону, но не более. Энергия подобного характера, — Пак указывает на кулон, свисающий с шеи Джисона, — Может оказаться тем, что наконец даст нам прорыв. — Если можно, — человек в сером костюме прочищает горло, явно намереваясь остановить Пака посреди слова, и выступает из своего места у стены. Джисона внушал уже один его внешний вид. Ухоженность и дорогую одежду спутать ни с чем было невозможно, как и статус человека. Джисон мало был знаком с председателями Совета, но даже сравнивая с Джихе и Паком, он сомневался, что этот мужчина занимал какой-то низкий рейтинг, — Вы могли отречься от Совета, но не от общего долга. Вам дана возможность совершить большой вклад в защиту нашего общества и человеческого рода, и при этом получить неплохой бонус. Все, что от вас требуется, это поступить по совести. Джисону этот мужчина не понравился, как и его слова. Он поступил по совести когда собрался ценой своей жизни стереть кулон с лица земли. По крайней мере, их земли. Теперь этот кулон был причиной, по которой на земле задерживается Джинни, и объявляются новые демонические виды. Джисон поступал бы по совести если бы сделал всем одолжение и держался подальше от Совета, будучи в сделке с Высшим, и не давал демону ещё больше власти, чем у того уже было. Он должен дать ему найти способ отделить свое тело от артефакта и забрать его. Он не знал когда это произойдёт, через месяц или год. Лучше бы Джинни поторопиться, если он не хочет, чтобы тело Джисона не выдержало и не сдалось раньше времени, возвращая их к самому началу. Но за это время он мог как минимум убедиться, что у Чонина есть средства на поступление в колледж. Зарплата второго ранга, продажа дома и компенсация по потере кормильца после смерти Джисона в принципе должны были покрыть эту задачу. — Можно нам поговорить наедине? — уточняет он, обращаясь к людям в серых костюмах. Те, видимо, убедившись в существовании кулона и получив все, что им надо, не стали оспаривать это желание. — Что это было? — возмущенно оборачивается он к Паку как только увидел как закрывается дверь, — Вы не сообщили о моем нарушении? — Не пойми меня неправильно, — спокойно объясняет Пак, пытаясь кинуть быстрый взгляд на Джихе, которая, хоть и будучи представителем Совета, и не думала выйти вместе с остальными, — Но, учитывая твои планы, я не посчитал это нужным. Бумаги о смерти оформляются быстрее, чем заявление о преступлении и увольнении. — Вы знали? — тут же вскрикивает Минхо, двигаясь на своём стуле вперёд, чуть ли не вскакивая с места. — Он был последним, кто видел меня, — тихо отвечает Джисон, даже не глядя в сторону Защитника. Он, хоть Минхо и имел право знать, что его наставник и учитель позволил его ведуну отправиться на суицидальную миссию, не особо был рад сообщать ему такие новости. Минхо потерял в этом месте уже достаточно, — Так что можете быть должны мне хотя бы какую-то честность сейчас. Зачем я Совету на самом деле? — Мальчик мой, разве это так важно? — внезапно отвечает вместо Пака его сестра, — У тебя есть то, чего Совет хотел все это время, и чего он боится. Новый необузданный источник. Им нужно знать на что ты способен с этим, и они бы предпочли чтобы при этом ты играл по их законам. Без контроля кулон не способен ни на что кроме разрушения. — То есть они хотят выжать из этой штуки все что могут пока могут, — кивает Минхо. «Пока могут» явно означало не такой длительный период, учитывая какую продолжительность жизни предлагал артефакт своему носителю, — Он вам не лабораторная крыса. — В твоих интересах это больше, чем в интересах Джисона, — внезапно огрызается Пак, обращаясь к Минхо, — Думаешь сам по себе он долго протянет? — Он не сам по себе, — скалится Минхо, и Пак поджимает губы, качая головой. — Я хочу для вас как лучше. Не губи своего ведуна из-за тупой гордости. Минхо вскакивает со стула так, что тот летит назад, но с места не двигается. Джихе не обращает никакого внимания на этот срыв, шагая из своего угла и останавливаясь перед столом Пака, оперевшись о него и протягивая руку к волосам Джисона. — За эти месяцы что, постричься не мог? Это надо бы исправить, — она опускает взгляд вниз, где сжимали подлокотники ладони Джисона, и берет их в свои руки, внимательно осматривая. Джисон не дышит, боясь это делать перед ведуньей её масштабов. Джихе легко давала людям забывать, какую имела силу над другими, но так же легко давала ей волю в нужные моменты. Сейчас Джисон вряд ли мог отказать ей, — И над этим тоже мы поработаем. Энергия буквально сочится через кожный покров. Ты её даже не закупориваешь? — Это я её так закупориваю, — тихо отвечает Джисон, — Насколько могу. — Нам предстоит много работы, ты знаешь об этом? — опускает его руки Джихе, улыбаясь и цепляя внимание ведуна полностью, — То, что мы вообще вышли на тебя, уже значит, что тебе нужна моя помощь. Для начала научим тебя брать энергию оттуда, откуда тебе и следует, а не от общего источника. — Разве это не против Совета? — уточняет он. — Зайчик, — смеётся Джихе, поднимая руку к волосам Джисона чтобы потрепать его по отросшим волосам. И несмотря на лёгкость в её голосе и движениях, глаза её не выражали ничего лёгкого, — Я и есть Совет. Понял? Одним взглядом на своего ведуна Минхо понимает, что тот не собирается ей противоречить, и что в этой битве он Джихе проигрывает. — Обручальное кольцо моей мамы, — вдруг прочищает горло Джисон, выглядывая из-за Джихе на Пака, — Которое искал здесь мой отец. Думаю, вы знаете, о чем я говорю. Оно здесь? — Здесь, но я не могу одобрить его передачу. Это собственность Совета по завещанию Нари. — Много дела Совету до какой-то ювелирки? — фырчит Минхо. — Не особо, даже если эта ювелирка и была зачарованна одним из высших существ на сокрытие. Что? — спрашивает Джихе, ловя на себе многозначный взгляд брата, — Не то чтобы много кому в наше время нужно прятаться от Высших. К тому же, та нимфа коза и извращенка конченая. Наверняка она оставила какую-то мерзкую плату… — Довольно, — останавливает её Пак, снова оборачиваясь к Джисону, — Рюджин передала мне твои условия. Квартира, сберегательный счет на обучение брата, иммунитет полудемону. Что-то ещё? — Да, клетку побольше, раз уж Джисон будет главным экспонатом в этом артефактном зоопарке Совета, — ругается Минхо, отодвигая от себя упавший стул чтобы выйти из кабинета. — Есть вариант, в котором мы не платим ему за то, что он такая заноза в моей заднице? — вздыхает Пак, глядя на хлопнувшую только что за Защитником дверь. — Если бы не эта заноза, я бы до сих пор лежал разорванный на куски в собственном подвале, а не сидел здесь, предлагая Совету так нужный ему новый энергетический источник, — резко отвечает ему Джисон, обращая на себя взгляд Пака. Кроме разочарования где-то там скрывалась и тоска тоже. Он видит и своего отца, потерявшего когда-то сына, и не успевшего вернуть его. Минхо, может, и не собирается прощать Пака, но это не значит, что он не может быть рядом. — Я его верну, — со вздохом обещает Джисон, выходя за Защитником, ждущим его в коридоре. — Мне это не нравится, — тут же начинает говорить Минхо, — Совету вообще плевать на тебя без кулона, если ты им не дашь того, что им надо, они выкинут тебя, еще и на суд отправят. Мы так-то указ нарушаем, пытаясь выйти на Высшего. — Указ-хуяз, — отмахивается Джисон, зарабатывая от Минхо шокированный взгляд, — Что? Думаешь, мне есть дело до их мотивов? Посмотри на моего отца. Я привык, что меня ни во что не ставят, Совет будет далеко не первыми. — Но этот… кулон, он. — Минхо выплевывает это слово, будто оно было горьким на языке, — Ты только встал на ноги. Твой организм только начал подстраиваться под него, а ты хочешь врубить его на максимум? Разве ты не только стал чувствовать себя лучше? — Я не... С ним я чувствую себя как бомба замедленного действия, — признает Джисон, упираясь взглядом в плечо Защитника, — Я могу быть здесь, Чонин сможет учиться в городе, а ты можешь там работать. Когда меня подорвет, я не хочу, чтобы кто-то из вас был рядом. — Мне как раз нужно быть рядом если это случится. Минхо жмёт губы и отворачивается, скрещивая руки на груди. Он упирается взглядом в какой-то агитирующий плакат, уговаривая себя не срываться на ведуна в коридоре, а тот уговаривает себя хоть как-то смягчить для Защитника удары. Он просто не понимает как. Джисон висел на шее бесполезным грузом и тратил воздух в его квартире несколько месяцев. Минхо не может действительно думать, что Джисон собирается вот так доживать свои дни. — Слушай, Пак прав. Ты правда думаешь, что у меня одного есть шанс? Посмотри на меня. Он разводит руками и видит, как Минхо, все ещё повернутый к стене, медленно косит на него свой взгляд. Прямо смотреть на Джисона было опасно, ведь он мог увидеть то, что тот так отчаянно хотел ему показать: бледную болезненную кожу, сухие губы, мешки под тухлыми глазами. После того, как Джисон начал ведовать, на щеках хоть появилось какое-то подобие румянца, а в глазах на секунду появился цвет. Этого, тем не менее, было мало, чтобы вернуть ему живой вид. Он вернул себе немного, но ежедневно кулон забирал в разы больше. — Я не идиот, — цедит Минхо сквозь зубы, — Я знаю тебя. Если я говорю, что у тебя есть шанс, значит так и есть. Мы спрячем тебя с кулоном от Высшего и все будет нормально. — На сколько? На полгода? Пойми уже, у меня ведовской мега-рак… — Я не собираюсь обсуждать это с тобой вот так, — отрезает Минхо и уходит даже не дав Джисону договорить. Тот уже открывает рот чтобы остановить Защитника, и вдруг видит как он, уже в конце коридора, быстро поднимает руку к глазам, словно прятал улики, и Джисон замирает, так ничего и не сказав. Он никогда не видел как Минхо плакал. «Фуу», осуждает голос в его голове. Впервые после того, как Джисон родился во второй раз. «Ну и сопли.» — Отстань от него, — огрызается Джисон. «Твой песик сам виноват. Ты же уже мертвец, зачем ты ему? А мне очень даже нужен. Что скажешь, отделим тебя от кулона побыстрее?» Джисон устало берётся пальцами за переносицу, стараясь не закатывать глаза на Высшего демона. — Что тебе нужно? «Во-первых, соглашайся на их жалкие попытки восстановить себя в глазах общества. Медицина обходится здесь дорого, как я слышал, а вам она понадобится.» — Ты в курсе, что с моей помощью они пытаются убрать тебя? «Они про меня даже не узнают. Классно же? Отделим кулон, хоп, и меня нет. Мне ты поможешь быстрее, чем им.» — А во-вторых? — вздыхает Джисон. «Сделай мне одолжение и выйди на улицу.» — Чего? — не понял Джисон. «Лучше бы вы не подбирали тот образец. Теперь у вас будет эвакуация. Примерно через 3...2...1...» *** Джисон слышит сигнал раньше, чем что-то происходит. Где-то в глубине, этажами ниже, он слышит рев, но ничего не видит. Только красный свет, обозначающий выходы к эвакуации. — Что происходит? — пытается перекричать он сигнализацию, когда из кабинета выбегают Пак с Джихе. — Подали сигнал из лабораторных. Там проводят вскрытие поступивших сегодня образцов. Один из которых он привез сегодня с Рюджин. Наверняка кроме него они занесли на территорию и ещё что-то. Джинни. — Отряд уже на месте. Эвакуируемся, чистка не займёт много времени… Пак не договаривает, прерванный рокотом в конце коридора. Это не было похоже на звук, который могли издать даже животные. Джисон тут же понял, что какое бы существо ни двигалось к ним, такого демона он раньше не встречал. А потом, поленившись сделать несколько поворотов по холлу, чёрный жилистый отросток, похожий на корень дерева, пробивает сразу несколько стен в попытке добраться до них, и, не достав несколько метров, падает на пол. Отросток дёргается, набираясь сил, и, кажется, пытается собраться к телу чтобы совершить новый прыжок, с которым точно доберётся до цели. «Что я тебе сказал?» Мягкий голос Джинни в голове пробуждает Джисона. Он чувствует, как рука Джихе тянет его вниз по коридору, в противоположную сторону от разрушенной стены. Теперь он чувствует, как пол под ногами трясётся, пока он пытается бежать по нему. Выход находился не так далеко от преподавательского коридора. Им нужно было лишь спуститься по лестнице и выйти в главный холл, который находился уже близко. Джисон даже мог слышать толпу у главного входа, и несётся к ней только ведомый Джихе и мышечной памятью, не видя ничего вокруг. Он чуть не пропускает дыру в крошащейся лестнице, и замирает лишь на какую-то секунду, когда новый отросток вылетает откуда-то снизу и хватает его за ногу. — Сука! — орёт он, вцепляясь в Джихе и безуспешно пытаясь выдернуть ногу из хватки. Он видит блеск около ноги и слышит визг изнутри существа когда клинок Пака входит в тело. Оно вздрагивает от шока и Джисон пользуется моментом, выдергивая ногу и откатываясь назад, но тут же видит, как отросток бросается из дыры в полу снова, теперь на Пака, стоящего за ним. Джисон успевает только перевернуться и заметить, как летит одно из заклятий ближнего боя. Отросток испускает болезненный свист как только заклятие Джихе ударяет его, и падает обратно, скрываясь на нижних этажах и не поднимаясь обратно. — Оно схватило тебя, а ты даже не выпустил пламя? — ругается Джихе как только они оказываются на улице. Снаружи здание и не выглядело так, будто в нем проросли живые демонические корни. — Где Минхо? — игнорирует Джисон, оглядываясь по сторонам. На улице было много народу, но Джисону не нужно видеть каждое лицо, чтобы знать, что Минхо среди них нет. Он чувствует это и не глядя. — Какой смысл в этом если ты даже не используешь кулон чтобы защитить себя? — продолжает ведунья. — Оно того не стоит, — отрезает Джисон, продолжая вертеть головой, — Я только хуже сделаю. Блять, где он… Ноги сами несут куда ему надо. Джисон слышит свое имя за спиной. Слышит, как кричит ему капитан, но не останавливается, забегая в здание против толпы. Он не мог знать где Минхо, но он мог знать, был ли тот в опасности, и куда бежать. Когда произошла эвакуация Минхо находился близко к выходу. Если бы все было в порядке, он был бы на улице. Тем не менее, ведун несется к своему Защитнику вглубь Лагеря, наверх, а потом вниз по коридору. Он пробегает прямо через пробитую отростком дыру у кабинета Пака, чувствуя, как с каждым мигом подбирается к цели все ближе, и останавливается перед последствиями завала, перекрывающими коридор. Где-то за ним он слышит рокот. Он недолго думает, собирая энергию и быстро, зато неаккуратно, ударяя боевым по каменному завалу, который разлетается в разные стороны сильнее, чем предполагало заклятие. — Бля! — слышит он нужный голос и тут же мышечной памятью совершает заклятие, собранное им по кускам лишь этим утром. Часть камня замирает в сантиметрах перед Минхо, дав ему время увернуться, и, продержавшись в воздухе несколько секунд, падает на пол. Минхо смотрит на него как на восьмое чудо света. — Ты сделал это, — удивлённо шепчет он, но Джисону до этого дела не было. Его глаза прикованны к куску бетона на ноге Минхо, приковывающему его к полу, и к отростку, прорывающему себе путь через стену. Он слышит рокот, удар, слышит, как крошится бетон и видит синеву. Пламя охватывает комнату, образовав стену перед ведуном и Защитником, и ни одной крошки разрушенной стены не долетает до них. Отросток не успевает даже завизжать, тут же рассыпаясь в пепел и падая к их ногам. Джисон не слышит разрушения, не слышит горящего дерева и ничего, кроме огня. — Сон? Все стихает когда он оборачивается на голос Минхо и кидается к его ноге, осторожно ведя пальцами в заклятии и сдвигая с ноги Защитника камень. Он слышит его шипение и морщится, стараясь не смотреть на повреждение. — Ты молодец, — говорит Минхо вместо благодарностей, поднося руку к лицу Джисона, чтобы тот поднял взгляд, — Видишь? Я должен быть рядом когда ты выпускаешь это. — Нет, ты должен был эвакуироваться, — ворчит Джисон. Воздух между ними наполнен гарью и бетонной пылью, но глаза Минхо все равно блестят через эту дымку. Джисон злится ещё больше когда не видит в них ни испуга, ни боли. Минхо, кажется, вообще не было дела до того, что его кость как минимум сломана, и что Джисон чуть не поджег здание. В глазах Минхо только неоправданная радость, — Какого хуя ты тут забыл вообще? Минхо лезет в карман и вкладывает в ладонь Джисона то, зачем так глупо пожертвовал ногой. — Разберемся в плате той нимфы и оно сможет скрывать тебя от Высшего. Подумал, сейчас хороший шанс его спиздить. — Ты… — Джисон замирает, раскрывая ладонь и видя на нем небольшое украшение, не представляющее из себя особо ничего, если бы не деактивированные высшие чары и какая-то сентиментальная ценность. Он чувствует, как губы расплываются в неуместной улыбке, не веря Минхо, — Ты спер мамино кольцо? Пак же не… — Не узнает, раз уж тебе теперь не составит труда сделать муляж, — говорит Минхо. Джисон поднимает на него свои глаза и не знает даже что чувствовать. Он не понимал почему Минхо на него так смотрит, и не понимал, почему сам улыбался. Не знал что за чувство легкости, которое заставляет его со смехом прильнуть к Защитнику, притягивая его голову к себе, и уткнуться в него лбом. Его глаза закрыты, когда он чувствует кончик носа Минхо своим, и каким-то образом чувствует его улыбку в сантиметрах от своей, теперь такую редкую. Когда он вздыхает полной грудью и открывает глаза, Минхо уже смотрит в его. Защитник не видит в них ни одной здравой мысли, и оттого, видимо, думает, что ему это сойдёт с рук. Думает, что он может сейчас двинуться вперёд, подтолкнуть себя лишь на фракцию сантиметра, сближая их лица в слепом счастье, соединяя губы. И он больше не думает. Не сразу замечает как летит назад и больно ударяется затылком об стену. Ладонь Джисона упирается ему в грудь, а взгляд теперь испуган. Сначала тем, что почти сделал Минхо, а потом тем, что сделал он. — Прости, — тут же хватает воздух ртом Джисон, убирая от него руку, которой пихал его в стену еще секунду назад, — Прости, я не… — Я сам виноват, — прочищает горло Минхо, глядя куда-то в воздух у головы Джисона. В его ушах гудит, то ли от удара, то ли от шока. Или от вины. Или горя. Или все вместе. Чем он думал когда пытался поцеловать Джисона? Боль от раздробленной кости внезапно и вовсе перестала существовать и быть значимой. Значимой теперь была только пропасть, которую он собственноручно проложил между собой и ведуном. На секунду он увидел Джисона счастливым с ним. На секунду он подумал, что может быть и сам… — Я слишком сильно толкнул, — шепчет Джисон, и Минхо все же переводит на него взгляд. Видит, как тот сидит перед ним на коленях, с опустившимися руками и головой. Под отросшей чёлкой видит только поджатые губы. Сожаление. Минхо не выносил этого. Ему не было себя жалко за то, что он чувствует к Джисону. И как бы больно тот ни отталкивал, ему не удастся оттолкнуть Минхо далеко. — Пошли отсюда, — просит он, пытаясь сдвинуться с места и тут же чувствуя, как руки Джисона поднимают его с пола. Минхо смотрит на валяющийся в ногах корневой отросток, подпаленный и обгоревший к концу. Корень, чёрный и безжизненный, тянется куда-то сквозь стену вниз, к подвалам, высушенный ведовским пламенем Джисона. Он чувствовал это пламя в груди своего ведуна сейчас, когда он прижимал его к себе и помогал идти. Он не мог даже идти без него. Иногда он думал о том, может ли вообще хоть что-то без него. Где бы он был, если бы не Джисон. И что было бы с ним, если бы не Минхо. Он чувствует, как ведун роняет голову ему на плечо, и упирается макушкой ему в шею будто в извинениях. Минхо ведёт головой в сторону, ведь извинений не заслужил. *** Солнце давно село к моменту, когда Минхо наконец остался один. Его нога загипсована, а кожанка, вся в пыли, висит рядом на спинке стула. Он сквозь сжатые зубы терпел восстанавливающие заклятия, к которым не был привыкшим, ведь обычно раны заживали сами. Эта не заживала. Минхо слишком устал чтобы чувствовать боль. Он запер её туда, где ей всегда было место, и пялился в отражение лунного света на стене, отстраняясь от реальности, игнорируя её. Игнорируя Джисона в своей голове. Долго не смог, ведь вскоре Минхо замечает топчущуюся за ширмой тень и чувствует, что сердце отмирает и вновь уходит куда-то вниз. Джисон оставил его лишь на какие-то полчаса, пока Минхо в больничном крыле фиксировали ногу, и то не ушёл далеко. Минхо чувствовал его вязкую, тяжёлую энергию за дверьми палаты и хотел чтобы он все же ушёл. И хотел, чтобы был с ним. И просто хотел. — Никто особо сильно не пострадал. Корни разрослись из образца, который привезла Рю. Кажется, он просох до самого ядра когда я его сжёг. Они пока не знают что это было, — докладывает ведун, останавливаясь около койки и неловко хвататаясь за бортики, — Тебе сказали почему нога не регенерирует? Минхо молчит, потому что не стал разглашать персоналу больницы, что ведун, к которому нельзя испытывать чувства подобного рода, не ответил ему на поцелуй и поэтому его разбитый от обиды организм немного по-сучьи относится сейчас к процессу восстановления. — Просто нужно больше времени, — мотает головой Минхо. Он не смотрит как ведун двигается ближе и неуверенно садится рядом, уставившись на перемотанную ногу, — Почему я сейчас в медкрыле, у меня же нет Лагерной страховки? — Теперь есть. Я все подписал, — Минхо еле держится чтобы не фыркнуть и старается не злиться на свою покалеченную ногу за это решение Джисона. Он все решил ещё тогда в кабинете. Минхо не мог его остановить, и внезапная нужда в лечении только подтолкнула Джисона в этом направлении, — Сильно болит? Минхо дергает плечом как-то слишком резко. Сегодня у него мало контроля над своим телом. — Немного, — врет он, и больше не может терпеть, — Джисон, нам нужно… — М-м, нет, не-а, — даже не даёт договорить ему ведун, обращая к себе возмущенный взгляд Минхо. — Ты не можешь просто взять и забить на это, — спорит он. — Я не забиваю, — шипит Джисон, оборачиваясь к нему, но не смотря прямо, — Я пытаюсь сделать как лучше. — Тем, что отказываешься даже поговорить? — Тут не о чем говорить, — качает головой Джисон, и Минхо чуть не задыхается. Он сжимает губы лишь бы не крикнуть на все больничное крыло, и знает, что Джисон прекрасно чувствует его возмущение. Он не пытается вывести его на признания, ведь Джисон своим толчком сказал ему достаточно. Но Минхо молчал уже слишком долго. «Ты же знаешь, что я люблю тебя?» бьёт набатом в голове. Минхо хочет стучаться ею об стенку чтобы больше не слышать. — Что ты хочешь чтобы я сказал? — продолжает Джисон, — Какие слова это как-то исправят, или сделают это нормальным, или заставят тебя чувствовать себя лучше? Никакие. Ты знаешь, в какой мы ситуации. — Я знаю в какой, — цедит Минхо сквозь зубы, глазами упираясь в грязно-серую стену палаты. Холодный свет слабо бил из лампы в углу, и больше ничего в этой комнате не давало им света. Минхо выводит то, что они говорят об этом здесь, вот так. Его выводит то, что Джисон даже не хочет его выслушать, и то, что Джисон сдался раньше времени. Не хочет пытаться понадеяться, не только на себя, но и на них тоже. А это должно было быть сакральным. Непререкаемым. — Связь не совершает ошибок, — напоминает Минхо. — Тогда где-то её совершили мы. Сердце Минхо подскакивает к горлу, когда он слышит эти слова. Он знал, что чувствует это не один: он все же разделял с Джисоном одно сердце. Он знал также, что связь не допускает того, чего не может себе позволить, так что Минхо позволил себе это. Это он хранил, питал и сохранял не один год. Он наконец дал этому взрасти потому что видел, что в Джисоне это тоже есть. Он верил в них. И Минхо верит в Джисона как в Бога. А тот не хочет верить ни во что. Может, ему не стоило связывать себя с человеком, которому готов был дать не только свою жизнь, но и сердце. Они увидели это зерно когда еще могли отступить, еще перед посвящением, но выбрали друг-друга в таком ключе, даже если и не должны были. Так думал Джисон, и в этом Минхо ему не уступит. — Я совершал ошибки, — отрезает Минхо, — Ты - не одна из них.