Чужие последствия

      Дверь закрывается с громким хлопком, который сопровождается копошением и звуками мокрых поцелуев, что звонко отбиваются от стен. Чонгук отбрасывает ключи, что держал в руках, куда-то на пол и прижимает Тэхёна к ближайшей поверхности, несдержанно впиваясь в его губы. За время их поездки желание разрослось ещё больше, постепенно выходя за рамки разумного. Мозг находится под пеленой, которая приятно окутала его собой, не давая рационально мыслить.       Ким сбрасывает с себя одолженное пальто, хватаясь за грудки на чужой рубашке и притягивая как можно ближе к себе мужчину, что сжимает ладони на его талии с каждой секундой всё сильнее от переполняющих эмоций. Они невероятно жадно сминают губы друг друга и сплетают языки, разнося по оглушающей тишине квартиры звуки шумных выдохов и хлюпанья слюны. Чонгук отстраняется первым, начиная спускаться влажными поцелуями от скулы к шее, периодически покусывая тонкую кожу. Тэхён запрокидывает голову назад, томно выдыхая и ведя ладонями по крепкой груди к плечам и обратно.       — Нужно дойти до моей спальни, иначе наш первый секс случится на коврике в прихожей, — Чон в противовес своим словам продолжает водить носом по ароматной шее.       Тэхён на его слова только хитро улыбается и отстраняет того от себя, заглядывая в заманивающие глаза напротив. Они затянуты поволокой возбуждения и смотрят с ещё большей жадностью, бегая по всему красивому лицу, потому что не понимают, за что стоит зацепиться. Сердце от такого взгляда вот-вот выпрыгнет из груди: его, кажется, ещё никто настолько сильно, до подрагивающих пальцев, не желал. И, честно говоря, Ким подозревает, что его собственный взгляд не лучше.       — Веди меня, — выдыхает эти двойственные слова и наблюдает, как в лице Чонгука на секунду что-то поменялось, после чего он взял его за руку, идя по невероятно просторной квартире в сторону спальной комнаты.       Как только они переступают порог спальни, Тэхён разворачивает Чона, что успел дотянуться до лампы возле кровати и озарить пространство тусклым тёплым светом, снова впиваясь в уже до безобразия покрасневшие губы. Чонгуку наслаждение Кима хочется лицезреть напрямую, а не всматриваясь в темноту; чётко видеть каждый миллиметр желанного тела, чтобы впитывать, как губка, его реакции на найденные эрогенные зоны.       Тэхён пальцами начинает расстегивать мелкие пуговицы на чужой рубашке, постепенно оголяя торс мужчины и чувствуя, как одной рукой его вжимают в своё тело, не давая лишиться тепла, а другой развязывают завязки на собственной блузе.       Ким сбрасывает рубаху с широких плеч, позволяя себе выпустить томный вздох при виде желанного накачанного торса, и помогает стащить тот же элемент одежды с себя. Чонгук изучающе бегает глазами по превосходному телу напротив, очерчивает формы, замечая проступающие мышцы. Резко захотелось встать на колени и облизать всё, что только доступно ему, ощущая все изгибы губами и языком, но он отложил данную хотелку на другой раз: они оба слишком нетерпеливы в данный момент. Он хватает Тэхёна под бёдра, подходя к кровати и укладываясь вместе с ним на воздушную постель.       Губы Чона начинают в беспорядке исследовать лежащее под ним тело, чередуясь с языком, который оставляет отблески слюны, а руки расправляются с ремнём и спускают брюки, откидывая их в сторону. Тэхён зарывается в уже совсем растрепавшуюся укладку Чонгука и тянет его на себя, захватывая чужие губы своими снова. Они до ужаса влажно целуются, сплетая языки, и Ким одной рукой начинает вести по поджарому торсу дорожку вниз, прямо к возбужденному паху. Он немного тормозит на крупной бляшке ремня, но после накрывает чужой член широкой ладонью, сжимая его и ловя губами хриплый, еле слышный стон. Тэхён улыбается на подобную реакцию и, пребывая в восторге, надавливает на грудь нависшего над ним Чонгука, переворачивая их.       Он усаживается на чужие бёдра, на которые грех не помолиться, и нарочно проезжается пару раз своей задницей по вздыбленной области паха. Чон на такое выдыхает сквозь стиснутые зубы и сжимает пальцы на чужих ляжках, давая понять, что желание всё труднее контролировать. Хочется, чтобы осталась лёгкая синева на местах сжатия, которая будет напоминать о том, что они всё-таки дорвались.       Тэхён чуть отстраняется от мужчины, решая рассмотреть шикарное тело под собой более детально. Перед ним предстают крепкие мышцы груди, чёткий контур пресса с отчётливыми косыми мышцами и чернильные рисунки, что обвивают одну из рук и змеевидно уходят куда-то на спину и шею. Ким всегда относился к татуировкам нейтрально, но на Чонгуке они смотрятся до ужаса привлекательно и сексуально. Этот человек правда теперь его?       — Нравлюсь? — мужчина под ним игриво вскидывает бровь, замечая немного восхищённый и чуть ли не сверкающий взгляд на себе. Тэхён на подобные дразнилки склоняется к нему, хватая зубами два колечка и оттягивая губу.       — Безумно, — решает не юлить, за что получает вкусный поцелуй. — Как много у тебя тату?       — Не считал, — Чонгук ведёт руками от бёдер до ягодиц, забираясь пальцами под кромку чужих боксеров, поглаживая упругую кожу, скрытую тканью. — Забиты рукав, спина и шея. Хотел ещё что-нибудь сделать, но пока не придумал где и что.       Тэхён удовлетворённо кивает и припадает к упомянутой шее, принимаясь выцеловывать на ней различные узоры поверх уже имеющихся, иногда захватывая кожу зубами и выбивая из Чона рваные выдохи. Постепенно переходит на грудь и пресс, задерживаясь на нём и обводя его контуры языком — мужчину под ним прошибает током от подобного, а член в брюках дёргается, всё больше натягивая их.       Ловкими движениями он расправляется со штанами Чонгука, стягивая их с него вместе с нижним бельём. Невольно глаза опускаются на чужой член, что блестит от природной смазки и увит венками. Он понимает, что не в силах удержать свои маленькие хотелки, и сползает по ногам Чона, склоняясь над пахом. Ким высовывает язык и, глядя мужчине прямо в глаза, проводит им по всей длине члена, ощущая солоноватый привкус. Превосходно. Чонгук на такое не может сдержать восхищенного полувздоха-полустона, смотря прямо в чужие кошачьи глаза. Кажется, сумасшествие ждёт его с распростёртыми объятиями, ожидая пополнения в своих рядах. Тэхён смачно чмокает головку и отстраняется, возвращаясь на место.       — Я бы очень хотел тебе отсосать, — выдыхает, — но мы оба скоро взорвёмся, — Чонгук на это понимающе кивает, полностью поддерживая сказанные слова, и меняет их положение, снова нависая над Кимом.       Похоже, он больше не сможет прожить без уже родных сердцевидных губ, ибо его желание целовать Тэхёна возрастает с каждой минутой всё больше — Чон впивается в чужие уже совсем красные и искусанные губы, сразу же проникая языком в полость рта, пока рукой дотягивается до тумбы возле кровати, непонятно каким образом выуживая оттуда презервативы и смазку. Обоим слишком сильно понравилось глубоко целовать друг друга.       — Какое клише, — Тэхён отрывается от зацелованных губ и посмеивается, проводя по чужой гладкой щеке ладонью и плавясь от того, как льнёт к его руке Чон. — Презервативы и смазка в тумбе возле кровати.       — Для чего-то же эти тумбы нужны, — хмыкает, оценивая подкол, и стягивает с мужчины под ним последний элемент одежды.       Чонгук ласково проводит шершавыми ладонями по чужим немного подрагивающим от возбуждения бёдрам и разводит их в стороны. Одной рукой он дотягивается до смазки, пока другая поглаживает внутреннюю сторону бедра. Мужчина выдавливает себе на пальцы вязкую субстанцию, разогревая её меж них, и устраивается лицом на уровне паха Тэхёна, посматривая на того исподлобья. Ким на его взгляд лишь еле слышно всхлипывает, впившись в плечи пальцами. Крыша съезжает со своего законного места очень быстро.       Чон несколько раз проводит смазанными пальцами по чужому колечку мышц, после чего проникает одним, а губами захватывает розовую головку члена. Тэхён на такую неожиданность выгибается в пояснице, выпуская из груди первый бархатный стон и ощущая как всё тело становится сплошным нервным окончанием: на любое прикосновение оно отвечает лёгкой дрожью. Только начало, а он уже чувствует слишком много. Его рука сама собой зарывается в черноволосую шевелюру мужчины, ласково поглаживая кожу головы, пока тот обводит языком уретру и толкается пальцем глубже, заставляя Кима выпускать тихие стоны и извиваться.       Чонгук добавляет второй палец и насаживается ртом на член сильнее, отвлекая от дискомфортных ощущений: понимает, что у партнёра секса не было довольно давно. Он активно двигает пальцами, крутит и сгибает их, пытаясь найти заветное место, чтобы облегчить процесс. Чон на секунду отрывается от чужого члена, переводя дыхание, заменяет свой рот рукой и настойчиво обводит головку большим пальцем. Мужчина переводит взгляд на Тэхёна, что немного раскраснелся и кусает свои губы, не зная, куда себя деть от противоречивых ощущений. Чонгук склоняется над ним, пару раз чувственно захватывая его губы своими, пока его скулы нежно поглаживают ладонями в благодарность за аккуратность — беспокойное сердце уже воет от всех тех чувств, что он испытывает по отношению к этому человеку под ним.       Неожиданно Ким выгибается сильнее обычного, выпуская более звучный стон. Мужчина над ним расплывается в нахальной улыбке, отрываясь от пухлых губ:       — Нашёл, — довольно рокочет и склоняется, целуя за ухом, постепенно переходя на линию челюсти, а после ещё ниже по всему телу, ощущая, как ему начинают полосовать плечи. Кажется, к татуировкам добавиться новый узор. Ещё более прекрасный.       Тэхён раскрывает рот в немых стонах и за приятными ощущениями совсем не замечает, как пальцев становится мало. Мужчина отрывает Чона от своего живота, который тот весь зацеловал, кивая и показывая, что готов. За время подготовки Чонгук обслюнявил его всего, исследуя бархатистую кожу вдоль и поперёк. Но не то чтобы Ким против.       Чон вытаскивает пальцы с хлюпающим звуком от избытка смазки и уже тянется к презервативам, как его опережает другая рука: Тэхён достаёт один блестящий квадратик, распаковывает его и приподнимается, раскатывая латекс по чужому члену и после выдавливая смазку себе на ладонь. Он пару раз проводит кулаком от основания до головки, смазывая орган и нарочно сжимая руку сильнее, выбивая из мужчины низкие грудные выдохи, что сносят голову напрочь.       — Ты когда-нибудь доведёшь меня, — Чонгук смотрит хищным взглядом в игривые карамельные глаза и на секунду теряется, не веря, что это правда происходит. Не может осознать, что его правда приняли в свою жизнь.       Но Тэхён очаровательно ему улыбается, как будто подтверждая реальность, и тянет его на себя. Чон не поддаётся: закидывает чужую ногу себе на плечо, ласково выцеловывая щиколотку. Одной рукой он сдавливает бедро — другой направляет член к кольцу мышц. Ким замирает, ощущая его у входа, но после сам не выдерживает и подается вперёд. Головка входит плавно и без проблем, заставляя мужчин одновременно резко и шумно выдохнуть. Чонгук постепенно входит глубже, поглаживая чужой торс там, где дотянется.       Тэхён издает грудной стон, когда ощущает, как чужие крепкие бёдра соприкасаются с его ягодицами. Ему кажется, что он сейчас взорвётся от эмоций, льющихся через край: слишком хорошо, слишком много, слишком нереально. Прямо сейчас, несмотря на весь эмоциональный спектр, нельзя назвать их близость любовью, но это не просто животный секс: оба открывают новые грани друг друга и сближаются ещё больше, ощущая в груди пылающие взаимные чувства.       Чон начинает волнообразные движения бёдрами, с силой стискивая в руках упругие бёдра Кима. Он запрокидывает голову назад, позволяя себе выпускать хриплые выдохи при каждом толчке: давление горячих эластичных стенок нереально сносит флягу, расстворяя мысли полностью. Мужчина начинает ускоряться, пытаясь найти нужный угол, пока Тэхён мечется по постели, чувствуя как постепенно плавится от происходящего, хватаясь за чужие руки на своей талии со взбухшими от возбуждения венами.       В один момент Чонгук меняет угол проникновения и углубляет толчки, после чего ощущает, как тело под ним содрогнулось, а до ушей долетел особо громкий, по сравнению с другими, стон. Он снова сыто улыбается и снимает со своего плеча изящную ногу, наклоняясь вперёд для поцелуя и продолжая движения по той же траектории. Тэхён обнимает его за шею, жадно сминая целующие его губы и проходясь своим языком по чужому, отзывчиво льнёт к телу над собой. Чон в свою очередь довольно ловит своим ртом бархатные стоны, что выходят более тихими из-за их глубоко поцелуя, прижимаясь ближе, желая окутать партнёра собой полностью, дать понять, что разделяет и наслаждение, и эмоции, и момент.       Движения бёдрами с каждой секундой становятся всё быстрее, увеличивая громкость шлепков кожи о кожу и заставляя Кима немного ездить по постели. Мужчины ловят стоны друг друга губами, Чонгук до остервенения сжимает округлые ягодицы, а Тэхён в отместку оставляет неглубокие царапины на широкой спине. Чон сходит с ума от звуков, которые издаёт Ким во время секса. Это заставляет его всё быстрее вбиваться в тело под собой, чтобы выбивать из него всё больше стонов, ласкающих слух.       Оба понимают, что грань близко: нависший мужчина начинает двигаться на предельной скорости и накрывает ладонью чужое возбуждение, принимаясь надрачивать. Ким под ним издаёт всё более звучные стоны в такт шлепкам бедёр о ягодицы и всё больше они начинают походить на скулёж. Тэхён ощущает подступающие волны оргазма, которые отдают теплом, и смотрит заплывшим возбужденным взором на Чонгука. Тот свёл густые брови к переносице и закусил губу, прикрыв глаза: тоже чувствует приближающийся оргазм. Выглядит невероятно сексуально и привлекательно.       Чон последний раз надавливает на головку чужого члена, и Тэхён крупно содрогается, выпускает особенно громкий стон, выгибаясь на постели, царапая широкие плечи партнёра и ощущая лёгкость и тепло по всему телу. Мужчина над ним плывёт от вида кончающего Кима: раскрасневшееся лицо, волосы, разбросанные по подушке, раскрытые в стоне губы и закатывающиеся глаза. Это лучшее, что он видел в своей жизни. Чонгук от подобного зрелища и более сильного сжатия мышц судорожно выдыхает, совершает последние толчки, что получаются сильнее и глубже, и кончает с низким стоном. Чон устало упирается головой в чужую грудь, остаточно толкаясь пару раз, из-за чего снизу раздаётся тихий всхлип от сверхчувствительности. Он переводит дыхание, а после выходит из тела под собой, снимая презерватив и отправляясь его выкидывать.       Тэхён лежит с закрытыми глазами, восстанавливая дыхание и ощущая остаточные оргазменные судороги. Он правда в данный момент не может поверить, что это не сон: ему удалось испытать тёплые чувства и довериться снова. Сейчас внутри него разливается счастливая нега, согревающая изнутри. Он очень сильно надеется лишь на то, что у них всё получится.       Глубоко уйти в раздумья ему не дают вернувшиеся руки Чонгука, что крепко прижимают к себе. Ким на это мягко улыбается и укладывает голову на накачанную грудь, утыкаясь носом в татуированную шею. Чон же принимается вырисовывать пальцами непонятные узоры на упругом бедре, которое на него нагло закинули.       — Нам нужно сходить в душ, — звучит устало и совсем неубедительно.       — Десять минут и пойдём, куда захочешь, — Чонгук на подобные слова низко смеётся, а Тэхён балдеет: он буквально ощущает этот смех, лёжа на чужой груди, — мне так замечательно прямо сейчас.       — Мне тоже. В моих руках лежит прекрасный человек, а точнее мой мужчина, с которым я только что занялся потрясающим сексом, и мы в отношениях. Я о таком даже мечтать не мог.       — Не поверишь, но у меня всё то же самое, — они вместе смеются.       Тэхён оставляет влажный поцелуй на крепкой груди, ложась прямо на это же место, и чувствует ответное прикосновение губ где-то в своих кудрях, которые начинают перебирать пальцами. Чонгук желал ощутить их мягкость с самого знакомства и наконец дорвался.       Прекрасное завершение вечера в руках друг друга, о котором оба грезили лишь в своих мечтах. Два бьющихся практически в унисон сердца испытывают что-то необычное, но приятное до одурения. ///       На улице уже окончательно опустилась тёмная пелена. В гостиной включен приглушенный свет, не перекрывающий превосходный панорамный вид на город, который захватывает дух, приковывая взгляды. Томная атмосфера заставляет всё тело неосознанно расслабляться, поддаваться фантомной неге, что бежит мурашками по коже до самых кончиков пальцев. Превосходно.       Чонгук открыл ещё одну бутылку дорогого вина, предложив продолжить вечер после их близости, а Тэхён не желал отказывать. Поэтому сейчас Ким сидит на диване в одной его футболке, которую по-честному стащил из чужого гардероба, и ожидает возвращения мужчины, который ушёл за сигаретами и пепельницей, ибо неистово хотелось закурить для ещё более прекрасного вечера. Чон заходит в комнату спустя минуту, будучи одетым лишь в шорты, которые шли в комплекте с футболкой, надетой на Тэ. Ким замечает, что просто-напросто не может игнорировать привлекательность этого мужчины и скользит по всему крепкому телу жадным взглядом, очерчивая все изгибы и контуры, до того момента, пока тот не падает рядом.       — Если будешь так любовно на меня смотреть на постоянной основе, то я зазнаюсь, — Чонгук ставит пепельницу на журнальный столик и поворачивает к нему голову, игриво заглядывая в полюбившиеся карамельные глаза, одновременно доставая из почти закончившейся пачки сигарету.       — Я не контролирую свои взгляды, прикосновения и желания рядом с тобой. Вообще всего себя. Чего ты со мной наделал?       — Приятно знать, что я не один такой влюбленный, — растягивает губы в до ужаса довольной улыбке и тянется к чужим всё ещё припухшим губам: они не перестали целоваться даже после того, как вылезли из постели. Тэхён отвечает на медленный ласковый поцелуй, захватывая зубами пару раз пирсинг Чона. Они нежно перебирают губами, ласкаясь и наслаждаясь, и отдают друг другу всю скопившуюся ласку. Кажется, это теперь любимое занятие Кима — целоваться с Чонгуком.       Звуки поцелуев и интимную атмосферу прерывает рингтон телефона, что слишком неожиданно раздается в тишине квартиры, из-за чего оба немного вздрогнули. Собрав в кучу расплывающийся мозг, Тэхён понял, что это трезвонит его мобильник — ускользает от чужих розовых губ и тянется к нему. На дисплее высвечивается знакомое имя. Причем ему звонят по видеосвязи. Он на это лишь закатывает глаза и нажимает на зелёный значок.       — С чего это видеосвязь? — спрашивает Ким и отпивает вино из бокала, что находился всё это время у него в руке. Он смотрит на секунду в сторону, видя, как Чонгук зажимает сигарету между губ и без колебания закуривает, потому что может себе позволить сделать это в собственной квартире. Тэхёну, к слову, казалось, что красиво курить невозможно, но…       — Во-первых, я хотел удостовериться всё ли в порядке, — Джин по ту сторону что-то жуёт, видимо, добрался вместе с Данби до конфетных запасов. — Во-вторых, малявка хотела тебе пожелать крепко спать и не возвращаться, потому что нам и вдвоём хорошо. В-третьих, мы, кажется, съели какие-то твои до ужаса дорогие конфеты.       — Я в порядке и почему-то не сомневался в ваших способностях пакостничества, — отвечает и на фоне раздаётся приглушенный смех Чонгука, который старается не мешать беседе друзей и закидывает руку на спинку дивана, приобнимая Тэхёна за плечо. Именно сейчас он нуждается в их прикосновениях постоянно. — А на мою дочь не наговаривай. Она не могла такого сказать: у меня в заложниках её горячо любимый Чонгук-и.       — Чего? Ты не в баре что ли? — Сокджин только сейчас понимает, что как-то слишком тихо на фоне и собеседник выглядит почему-то до жути довольным — прищуривается и пытается высмотреть что-то, кроме мелькнувшей сзади друга чужой руки. Голой руки.       — Если у заложников такие условия содержания, то я готов прожить подобным образом всю жизнь, — всё-таки подаёт хриплый голос Чонгук, выдыхая дым от первой затяжки и лукаво смотря на человека у себя под боком, что на такие слова тепло улыбается, поглядывая в ответ.       Тэхён переводит взгляд обратно на экран мобильника и не может удержать в себе приступ смеха: Джин замер с набитыми щеками и вылупленными глазами. У того сто процентов случилось переосмысление всего бытия.       — Да, Джин, я не в баре, — всё еще смеётся и отводит камеру чуть в сторону, показывая и Чона, что тоже широко улыбается и машет рукой в камеру. — Я у Чонгука дома.       — Доброго полудня, — кивает Сокджин и отмирает, продолжая жевать. — Не, я, конечно, сказал тебе не возвращаться менее, чем через сутки, но не думал, что ты мои слова воспримешь буквально. Но я рад: наконец-то это свершилось и ты начал меня слушать, когда я тебе говорю, что ахуенного мужика надо с первой встречи за яйца хватать. Молодец, хвалю.       Да, Ким Сокджин именно такой — беспардонный и совершенно ничего и никого не стесняется. Тэхён на эти слова закатывает глаза, а Чонгук смеётся параллельно затягиваясь.       — Никого я не хватал за яйца, — мужчина рядом еле слышно говорит «я бы поспорил», за что получает локтем в рёбра.       — Тогда я передаю трубку малявке и больше не мешаю, — Ким старший встаёт, игнорируя его слова и идя, видимо, в сторону комнаты девочки, после чего отдаёт мобильник ей.       — Папуля? — Данби сидит уже переодетая в пижаму и сразу загорается при виде родного человека.       — Привет, детка, — Тэхён отставляет бокал в сторону и машет в камеру, испытывая трепет при виде дочери. — Смотри с кем я, — он снова поворачивает камеру на Чона, что едва успевает выдохнуть порцию дыма в сторону и убрать сигарету за кадр.       — Привет, кудряшка, — Чонгук широко улыбается, пристраиваясь ещё ближе к Киму, хотя ближе некуда, чтобы их обоих было хорошо видно.       — Чонгук-и! — она аж подпрыгивает. — Па, а почему ты меня с собой не взял? — дуется.       — Кудряшка, я зайду к вам в гости как-нибудь. Не дуйся на папу. Лучше расскажи, как у тебя дела, — мастерски переключает внимание.       Они разговаривают с девочкой ещё около десяти минут, на протяжении которых Данби рассказывает о том, как классно ей играть с Сокджином, а Тэхён внимательно слушает дочь, незаметно посмеиваясь над Чонгуком, который, как подросток, первое время разговора прячется за кадром, чтобы затянуться едким дымом.       — Чонгук-и, ты же придешь ко мне на день рождения? — она любопытно заглядывает в экран, дожидаясь ответа. Тэхён делает то же самое, но у него есть возможность взглянуть на Чона вживую. Он млеет от вида домашнего, счастливого, расслабленного после секса мужчины.       — Конечно, — уверенно кивает и ласково поглаживает бедро рядом сидящего, чувствуя на себе внимательный взор. — Когда он?       — Через две с половиной недели, — подаёт голос Ким, неотрывно наблюдая за Чонгуком, который прикидывает в голове свой график.       — Освобожу день для вас, — улыбается двум своим кудряшкам.       — Буду ждать тебя! — радостно говорит и зевает.       — Данби, ты уже засыпаешь, — Ким отворачивается от мужчины и нежно улыбается дочери, ощущая поцелуй на своём плече. Чону уже хочется целоваться: за десять минут разговора он успел соскучиться по мягким тёплым губам. — Иди спать.       — Спокойной ночи, папуль. И тебе, Чонгук-и!       — Доброй ночи, кудряшка, — Чонгук машет ей ладонью вместе с Тэхёном, и девочка сбрасывает вызов.       Ким откладывает телефон и тянется к бокалу, опрокидывая в себя остатки вина. Чон наблюдает за ним цепким взглядом, облизывая губы.       — «Ахуенный мужик»? — вопросительно выгибает бровь, припоминая слова Сокджина. Тэхён разворачивается на заданный вопрос и смотрит ему в глаза лукавым кошачьим взглядом.       — Ещё какой, — Чонгук на это что-то урчит себе под нос и припадает к красным губам напротив, сразу же проталкивая язык. Он ведёт ладонями по бархатным бёдрам, забираясь под свою же футболку, и опрокидывает мужчину на диван, нависая над ним. Мнёт и гладит полюбившуюся часть тела, настойчиво проходясь языком везде, где только дотянется.       — Не лучше тебя, — на секунду отрывается, чтобы сказать, а после снова целует, не давая начать спорить: желание возрастает снова с огромной скоростью.       Ночь длинная — они всё успеют. ///       Тэхён сидит в своём кабинете, нервно щёлкая ручкой. Он совершенно ничего не успевает и пытается прикинуть дальнейший план действий.       Прошло две недели с их самого первого свидания с Чонгуком. За это время они смогли встретиться ещё приличное количество раз все вместе и два — взрослые снова наедине. Чон навещал их с Данби при каждой возможности либо, если был сильно уставшим, а иногда загруженным из-за работы, приглашал их к себе, посылая водителя, либо звонил, говоря двум повесившим нос после его слов кудряшкам, что не сможет приехать.       Тэхён и Чонгук невероятно сблизились за это время, и Джин с Чимином, не зная друг друга, но совпадая в мыслях, ибо у дураков они схожи, уже начали их называть «замужней парой, которая в браке двадцать лет». Мужчины на это только улыбались, потому что именно так они себя и ведут — отрицать это бессмысленно. Между ними изначально не было особых смущения и неловкости, а теперь это пропало совершенно: они говорили о чём угодно, делились абсолютно всем, смотрели друг на друга с невероятной теплотой в глазах, как будто роднее человека нет, и касались друг друга с трепетом, желая ощущать возлюбленного в полной мере. Пара чувствовала между собой мурчащее семейное тепло.       Оба выражали свои чувства с помощью прикосновений, заботы и поступков, а слова они использовали, разговаривая друг с другом о разных аспектах их отношений, тем самым выясняя, что им нравится, а что — нет, потому что именно так строятся здоровые взаимоотношения, будь то дружба или любовь. Ну и, конечно, они оба до сих пор соревновались в комплиментах, ибо не могли в голове уложить, что они вместе, что им повезло найти друг друга. В порыве страсти, на пике эмоций во время близости, кто-то из них мог выдать что-то наподобие признания в чувствах, заставая врасплох другого столь неожиданными и громкими словами. В их сердцах всё ещё не любовь, но они верно и быстро идут к ней, выстраивая свои взаимоотношения по кирпичикам.       Сегодня пятница, а значит уже завтра день рождения Данби и Тэхёну необходимо всё успеть: разгрести на работе завал, неожиданно возникший из-за ошибки его подчинённого, забрать торт для именинницы, забрать её саму из детского сада и заехать в магазин, чтобы докупить всё нужное. Он кусает большой палец и думает о том, как всё распланировать. С работы при лучшем раскладе он выйдет не менее чем через час-полтора, а время забирать Данби уже поджимает: ему ехать от офиса до сада тридцать минут, если пробки будут не такими плотными. А ещё по пути нужно заехать в кондитерскую. Ким решает не паниковать слишком сильно и в первую очередь позвонить Джину, который не раз выручал, когда он задерживался на работе. Своим родителям он будет звонить в самую последнюю очередь.       — Внимательно, мой дорогой друг, — раздаётся по ту сторону.       — Джин-хён, привет, ты сейчас свободен? — Тэхён нервно трёт лоб ладонью. — У меня на работе проблемы из-за одного идиота, что не может нормально сделать свою работу, и я не успеваю за Данби.       — Тэ, — этот тон Сокджина ему уже не нравится. — Я сейчас в Ансане у родителей. Буквально вчера я тебе присылал фотки маминой рассады, ты забыл?       Тэхён отчаянно стонет в свою руку. Дерьмо. Он правда за переживаниями забыл об этом.       — Блядство, — укладывает голову на стол. Он сейчас готов отчаянно завыть на весь офис и уволить нахрен того мудака, который накосячил.       — Тэ, скажи мне, будь добр, ты в уме сегодня? — Сокджин по ту сторону вздыхает так, как будто он единственный умный среди тупых. — Какого хера ты так загоняешься, когда у тебя буквально есть Чонгук, который по одной твоей просьбе купит бизнес-джет и метнётся за «кудряшкой» даже в другую страну.       В этот момент Кима будто ударяют по черепушке молотком, ибо, почему он, действительно не подумал о Чонгуке? Тот ещё не забирал ни разу Данби из садика, но, видимо, пора начинать учить его полноценной жизни родителя. У Тэхёна от этой мысли пробежали приятные мурашки.       — Я почему-то о нём не подумал, — бубнит в трубку.       — Ты только ему не говори об этом, а то он тебе целую лекцию прочитает о том, что готов на всё ради тебя и малявки и что в следующий раз он должен узнавать о подобном первым, потому что вы в отношениях, — нарочно искривляет голос, ибо один раз стал свидетелем их подобной «нравоучительной» беседы между ними и теперь вечно подкалывает Тэхёна, зная, что тот абсолютно такой же, как и Чонгук. — Вы же оба зануды.       — Именно поэтому мы вместе. И, к слову, такие разговоры являются частью здоровых отношений, — смеётся и делает пометку познакомить своего друга с Чимином. Кажется, Чонгук подобный тандем оценит, но не вынесет. — Тогда я попробую узнать у него занят он или нет. Спасибо, Джин-хён.       — С тебя две банки пива при следующей встрече. Бывай, — и сбрасывает трубку.       Тэхён быстро заходит в телефонную книжку и находит необходимый номер, нажимая на вызов, нервно прикладывая телефон к уху и кусая губы. Лишь бы Чонгук взял трубку и оказался свободен.       — Слушаю, Тэ, — раздаётся знакомый глубокий голос с ласковыми нотками, которые мягко обволакивают приятными мурашками заднюю часть шеи, заставляя ненадолго прикрыть глаза. Всё ещё трудно поверить, что существует такое в отношениях.       — Привет, Гук, — отдаёт ласку в ответ, — ты свободен сейчас?       — Для тебя и кудряшки — всегда. Что-то случилось? — мужчина сразу же подбирается, слыша голос, пропитанный волнением.       — У меня на работе проблемы и ещё нужно заехать за тортом для Данби, из-за чего я не успеваю за ней в сад. Не мог бы ты забрать её?       — Конечно, я заберу, — кивает, несмотря на то, что собеседник его не видит. — Не переживай о таких вещах, солнце, — пытается успокоить взвинченного Тэхёна своими ласковыми словами. — Скинь мне всю необходимую информацию сообщением.       — Спасибо, — облегчённо выдыхает, — я предупрежу воспитательницу. Не забудьте поужинать, как приедете.       — Как скажете, товарищ начальник. Мы будем ждать тебя дома, поэтому заканчивай побыстрее, — Тэхён отчётливо слышит в его голосе улыбку.       — Я постараюсь, — сам не может сдержать уголки губ, которые ползут вверх.       — Жду адрес. Увидимся, — и сбрасывает трубку.       Пока Тэхён звонит воспитательнице, Чонгук в своём кабинете поднимается с места, забирая всё необходимое, и идёт к выходу, попадая в приёмную. Там на него поднимает вопросительные глаза секретарша, потому что времени ещё аномально мало для того, чтобы её босс покидал рабочее место.       — Поручи закончить с документами кому-нибудь из моих заместителей. Меня до понедельника в офисе нет, — он дожидается понимающего кивка и покидает помещение.       Сегодня мужчина специально не стал вызывать водителя, взяв всю ту же Ferrari Roma, из которой так и не вытащил детское кресло для Данби, потому что сразу после работы он должен был отправиться к семейству Ким, ибо завтрашний день рождения кудряшки полностью проводит с ними, как и все выходные. Чонгук по ним уже соскучился: они виделись последний раз почти два дня назад из-за загруженности сторон, поэтому, поторапливая в своей голове лифт, он спускается на парковку, усаживается в машину и на его телефон как раз приходит нужное сообщение.       Он выдвигается по направлению к детскому саду и раздумывает о Тэхёне с Данби. В его голове лишь мысли о том, как ему не хватает щекочущих кудрей и задорного хихиканья двух дорогих сердцу людей. Те так внезапно появились в его жизни, начиная сумбурно менять в ней закостеневшие устои, а сейчас такое чувство, будто он был с ними рядом уже долгое время, проживая вместе много различных моментов. Рядом с ними Чон ощущает себя невероятно счастливым, испытывая именно необходимые ему семейные тепло и трепет, о которых он время от времени мечтал уже в прошлой одинокой жизни. Это не что-то безумно бурлящее, готовое вот-вот взорваться — эти чувства, наоборот, накрывают его спокойствием и чем-то тягучим, заставляющим расслабляться. Мужчина уверен: до полноценной любви осталось совершенно немного.       Когда Чонгук видит либо малявку, либо Тэхёна, то не может сдержать плывущей по лицу улыбки и забавного блеска в глазах. Он готов сделать всё для этих людей — стоит только указать пальцем — чтобы они понимали, насколько сильные чувства он испытывает по отношению к ним. Этого невозможно в полной мере выразить ни словами, ни прикосновениями, ни взглядами.       Сейчас в Чоне слишком много всего из-за их непродолжительной разлуки — он с нетерпением ждёт встречи с кудряшками, чтобы вывалить на них все свои чувства, скопившиеся за два дня, зацеловав и затискав пухлые щёки девочки, которая постоянно восторженно хихикает, обожая, когда «Чонгук-и» безумно ласков с ней, а Тэхёна он всего-всего исследует заново губами и языком, потому что позволено. ///       Чонгук заходит в помещение, которое пестрит яркими цветами, и ловит на себе вопросительные взгляды нескольких родителей, что собирают своих детей и видят его впервые: всё-таки взрослые хотя бы примерно знают всех, кто состоит с ними в одной группе, ввиду различных мероприятий в детском саду. Мужчина игнорирует их и проходит дальше к двери, которая ведёт в основное просторное помещение. Он стучит по косяку двери, привлекая внимание воспитательницы, молодой девушки:       — Здравствуйте, Вы за кем? — она вежливо улыбается, пробегаясь по незнакомцу взглядом с ног до головы.       — За Ким Данби, — он приветственно кивает. — Её папа должен был Вас предупредить       Девушка кивает и оборачивается, привлекая внимание Данби, которая увлечённо играла с другими детьми. Девочка поднимает взгляд и тут же расплывается в счастливой улыбке, быстренько поднимаясь на ноги, убирая все игрушки, которыми играла, по местам, и бежит к Чонгуку. А у мужчины лицо сейчас треснет. Его радостная улыбка такая же широкая, как и у девочки.       — Чонгук-и!       — Привет, кудряшка, — она подбегает, и Чон сразу поднимает её на руки, разок подкидывая и чмокая в щёки, из-за чего та счастливо хихикает и целует его гладкую щёку в ответ. Соскучились друг по другу.       — А где папуля?       — Папа работает, поэтому приехал я, — девочка понимающе кивает и хочет сказать что-то ещё, как их воркование прерывают:       — Господин Чон, раз Вы близкий человек господина Кима, я должна донести до Вашего сведения важную вещь, — воспитательница подходит ближе, а Чонгук хмурится.       — Кудряшка, иди собирайся. Сейчас поедем домой готовиться к твоему дню рождения, — он опускает девочку на пол, поправляя ей прелестное платье, ласково пальцем задевает её кончик носа, и та быстро убегает к шкафчику. Чонгук обращает всё внимание на девушку. — Что-то серьёзное?       — Это, наверное, Вам решать, но сегодня за Данби пришла женщина, — воспитательница немного тушуется под невозможно цепким взглядом, который запечатлевает каждую деталь. — Она представилась её бабушкой, но я не стала отдавать ей девочку, так как та пришла посреди дополнительных занятий, которые шли после тихого часа, а меня никто не предупреждал, и к тому же я видела её впервые. Может, это потому, что я работаю здесь всего полгода, но если вдруг эта женщина Вам или господину Киму знакома, то проинформируйте меня в следующий раз. Звонить господину Киму не стала, потому что решила дождаться его прихода и сообщить лично во избежании недопониманий. Это произошло буквально полтора часа назад.       — Я Вас понял, — Чонгук задумчиво трёт пальцами нижнюю губу. — Спасибо за информацию. Вы поступили правильно, что не отдали Данби.       — Это моя работа. До свидания, — девушка кивает, легко улыбаясь, и отходит к другим детям.       Мужчину сильно озадачило услышанное. Даже если это одна из бабушек кудряшки, почему не позвонили? Лёгкая нервозность из-за непонимания ситуации поселяется где-то в груди, неприятно пытаясь пробиться сквозь рёбра.       Чонгук разворачивается и идёт к Данби, что никак не может справиться с замком на своих ботинках. Наверное, потому, что болтает с рядом сидящим мальчиком, которого тоже собирает мама домой. Чон по-доброму посмеивается над ней и спешит на помощь.       — Чего ты тут кряхтишь? — он снимает пиджак, откладывая его рядом с девочкой на лавочку, потому что в помещении ужасно душно, и по привычке подтягивает брюки на бедрах, присаживаясь на корточки. Рядом сидящий мальчик затихает, любопытно его разглядывая.       — У меня не получается застегнуть, — Данби капризно вытягивает ногу с расстёгнутым ботинком.       — Давай я помогу тебе с одним, а ты попробуешь сама застегнуть второй? — девочка кивает на его слова, и Чонгук принимается ей показывать мастер-класс. — Теперь ты, — он улыбается ей, слыша краем уха «у дяди рисунки на шее», и поворачивает на секунду голову к тому же мальчугану, который стоит уже одетый. Мужчина подмигивает ему, а тот смущённо утыкается в бедро мамы, которая посмеивается над сыном. Дети смешные такие.       — Чонгук-и, у меня получилось! — демонстрирует наконец застёгнутого предателя.       — Умница, кудряшка, — он приподнимается, целует её в кудри и помогает накинуть кофту, забирая свой пиджак и протягивая девочке ладонь, за которую та сразу же хватается. — Поехали домой. Мы должны постараться приехать быстрее папы.       Девочка по-важному кивает и шустрее тянет Чонгука на выход, одновременно рассказывая о своём дне в саду. Мужчина снова чувствует долгожданное спокойствие. Но только наполовину, потому что другая половина всё ещё работает. ///       В прихожей раздаётся тихий писк двери, после чего — хлопок. Тэхён устало вздыхает, бросает ключи на тумбу и ставит пакет на пол, сразу же идя на кухню, чтобы убрать достаточно большой торт, ради которого задолбался на дороге круги наворачивать.       Он поворачивает голову и видит, что для него оставили ужин. Хоть и не приготовленный своими руками, а заказанный, но проявление заботы не может не греть — в груди разливается долгожданная греющая патока, и Ким не может сдержать лёгкой, но уставшей улыбки. Он хочет уже развернуться и пойти за оставленным пакетом с небольшим количеством продуктов, как в проходе его встречает Чонгук, одетый в шорты и майку-борцовку, а его волосы слегка влажноваты, что заметно по их блеску: видимо, около получаса назад был в душе. У мужчины в квартире Тэхёна уже есть небольшой запас вещей, как и у Кима в квартире Чона, ибо они остаются друг у друга довольно часто. Он выглядит невероятно тепло — к нему хочется подойти и спрятаться в его объятиях, потому что Тэ по-человечески заебался. Единственное, чего он желает — это, чтобы Чонгук послушал его нытьё по доброте душевной и погладил по голове, сказав, что вокруг все дураки — один он хороший. Ким ещё и соскучился по нему до ужаса. Чувствуется фантомная ломота в теле от необходимости прикоснуться к любимому человеку.       — Привет, — Чон ставит пакет на стул, подходит к Тэхёну и прижимает того к своему телу, обвивая крепкими руками.       — Привет, — практически шепчет с улыбкой на губах и склоняется, желая наконец ощутить мягкость розовых губ и излюбленно поиграться с колечками в нижней. Чонгук, конечно, ему не отказывает, а, наоборот, вжимает в себя только крепче, чувствуя, как чужие широкие ладони ползут по спине, поглаживая. Они тягуче и лениво целуются, захватывают губы друг друга, посасывая их и просто ласкаясь — восполняя свой заряд необходимый для жизнедеятельности. Сейчас они чувствуют жар не внизу живота, а где-то в районе груди, который распространяется постепенно по всему телу, расползаясь щекочущими разрядами где-то под кожей. Так происходит при каждой их встрече, прикосновении, взгляде.       Мужчины целуются под сопровождение чмоков и томных выдохов ещё пару минут, пока губы не начинает приятно пощипывать. Тэхён пытается отстраниться первым, но Чонгук успевает его цапнуть зубами за губу, за что получает ощутимый щипок в бок.       — Это тебе за такую долгую задержку, — говорит Чон и чмокает пострадавшее место. — Даже кудряшка уже отрубилась.       — Прости, — хнычет и кладёт голову на крепкое плечо, зная, что за такое поведение не осудят, а лишь запустят ладонь в вьющиеся волосы, выслушивая все жалобы и немного капризы, после чего попытаются помочь в решении той или иной проблемы всем, чем смогут. Тэхён действительно отхватил золото, а не мужчину. — Один из работников моего отдела напутал со всем, чем можно было, в одном из важных документов и часть средств, предназначавшихся для иной цели, ушли на другое. Это просто какой-то невозможный пиздец был, потому что решать и перерассчитывать всё пришлось мне. Я думал, что на месте прикончу его шариковой ручкой.       — Но всё закончилось хорошо? — улыбается и упирается щекой в висок Тэхёна, ощущая, как на его вопрос кивают, — иди в душ, а я тут пока всё разберу. У меня, к сожалению, тоже для тебя не самый приятный разговор.       — Это не может подождать? Я не хочу окончательно скатиться в яму по настроению сегодня, — позволяет себе немного поканючить.       — Прости, Тэ, но это, правда, важно, — поглаживает поясницу, чтобы прикосновения могли расслабить хоть чуть-чуть. — Если я этого не скажу сейчас, то ты сам же потом меня и отметелишь.       — Ладно, я в душ, — сдаётся, выпутывается из уже родных рук и идет по направлению к ванной, начиная расстегивать рубашку. После чего ощущает лёгкий хлопок по заднице. — Эй! А вот это уже наглость.       — Не думаю, — мужчина ехидно смеётся и непринужденно открывает холодильник, выкладывая туда всё необходимое из пакета. — Это для ускорения.       Тэхён цокает и не может поверить, что этому человеку тридцать четыре. Он быстро принимает душ, надевая домашние шорты и лёгкую рубашку в клетку, которую тоже нашёл в закромах гардероба своего мужчины и не смог остаться к ней равнодушным: та была невероятно удобной и выглядела максимально уютно. Чонгук на заявление о том, что лишается рубашки, пожал плечами и залез под неё руками, говоря, что не носит подобное уже давно.       Ким быстро заглянул к дочери, которая, наверняка, видит уже десятый сон, поцеловал её в лоб, ибо ужасно соскучился по девочке за прошедший день, и ушёл обратно на кухню, где его ждал Чонгук, тихо разговаривавший по телефону.       — Завали, Чимин, — мужчина говорит совершенно спокойно и оборачивается на шаги, указывая пришедшему на подогретую еду, стоящую на столе. — Сам разбирайся с ним. Я не виноват в том, что вы с Юнги, как бешеные псины, гавкаете друг на друга без конца. Вот и сиди с нулевым компьютером. Пожинай плоды пререканий с программистом.       — Он же снёс мне абсолютно всё! — отчаянно стонет. — Там и документы были!       — Вот и думай, как это всё восстановить, — присаживается рядом с Тэхёном, принявшегося за еду и любопытно поглядывающего на него. — Если надо, умоляй Юнги на коленях о помощи. Мне пора, — отключается, не обращая внимания на вопли и переворачивая телефон вниз экраном, чтобы не видеть бесконечный поток сообщений от Пака с возмущениями.       — Они опять что-то не поделили? — хихикает на тяжкий вздох, пребывая в курсе отношений друзей Чонгука с его же слов.       — Приятного аппетита, — получает благодарный кивок, — без понятия, что у этих оболтусов опять случилось, — Чонгук обращает внимание на Кима, пару секунд рассматривая образ домашнего мужчины, и ощущает волны именно того счастья, о котором мечтал последние несколько лет. — Сейчас не это важно. Воспитательница кудряшки сказала мне сегодня, что за ней приходила женщина и представилась её бабушкой, — внимательно следит за реакцией Тэхёна, которая не заставляет себя ждать: мужчина замирает на месте, напрягается и поворачивает голову на Чона, обращаясь в сплошной слух, — не отдали Данби ей, потому что та пришла, когда дети занимались, и воспитательница видела её впервые, скорее всего, из-за того, что работает в группе кудряшки всего полгода. Отсюда вытекает закономерный вопрос: нам стоит начинать беспокоиться?       Тэхён сглатывает застрявшую где-то на уровне горла пищу и бездумно ковыряется в тарелке, обдумывая сказанное. Его матери ещё только не хватало для полноты картины.       — Солнце, — Чонгук кладёт руку ему на бедро, нежно поглаживая и заглядывая в глаза, оттенок которых мигом потяжелел. — Помни, что теперь у тебя есть я. Тебе не нужно всё тащить в одиночку. Я сделаю всё, что требуется, чтобы вы с кудряшкой были в порядке, — Тэхён ерошит волосы и вздыхает.       — Это могла быть либо мама Юбина, либо моя мама, — он морщится, понимая, что тема дерьмовая и бывший муж его всё равно будто преследует, несмотря на развод. — Но миссис Чхве всегда мне казалась более адекватной и предупреждала, если хотела забрать Данби сама.       — Когда мы искали всевозможную информацию на Чхве, то Чимин выяснил, что он приходил к своим родителям за помощью, но сразу после этой встречи они оборвали все связи с ним. Возможно, из-за разочарования в сыне после всех выходок, поэтому, мне кажется, это была не она. Ей нет резона забирать Данби без твоего ведома.       — Значит, скорее всего, моя мать, — кусает губу и разочарованно откладывает палочки, откидываясь на спинку стула. Тэхён опускает взгляд на татуированную руку, что поддерживающе сжимает его бедро, время от времени проходясь по нему поглаживаниями, и тянется к ней своей, начиная играть с пальцами. Успокаивает. — Я позвоню ей, чтобы убедиться в этом, но после выходных. Пожалуйста. Я хочу хотя бы два дня провести с вами в спокойствии, отдохнув и мозгами, и телом, а не выяснять мотивы действий моей дурной матери.       Чонгук ему мягко, успокаивающе улыбается и склоняется, целуя пару раз куда-то в переносицу и бровь.       — Без проблем, Тэ. Тогда доедай и пошли спать, — сжимает чужую руку, показывая, что будет рядом с Кимом, будет вместе с ним решать проблемы и отстаивать Данби горой, потому что отныне у них всё взаимное. Тэхён на это улыбается и уводит разговор в другое русло, расспрашивая Чона о повседневных вещах, чтобы немного отвлечься от снова тяжёлых мыслей.       И всё же, пребывая в ворохе приятных чувств, которые постоянно накатывают на него рядом с Чонгуком, Тэхён на секунду задумывается: может ли Юбин быть у них где-то под носом? ///       В уютном детском кафе раздаются громкие радостные возгласы ребятни, которая носится в игровом пространстве, что достаточно большое для подобного заведения. Тэхён решил провести день рождения дочери именно здесь, потому что это удобно: родители, что пришли вместе с друзьями Данби и остались помогать с неугомонной малышней, могут посидеть, потрапезничать и поговорить, коротая время. Джин тоже приходил, но из-за работы задержался ненадолго: подарил малявке подарок, затискал и убежал на смену.       Ким сам выбрал место, нанял детям аниматора, выбрал из меню необходимые блюда и проследил за подготовкой. Изначально ему не хотелось арендовывать кафе полностью на какие-то три часа, хотя в данном заведении есть подобная услуга, но тут вмешался Чонгук и, пропуская мимо ушей всё, что не совпадает с его мнением, лично занялся этим, потому что хотел, чтобы особенный день для Данби прошел без всяких нареканий. Теперь в помещении нет никого, кроме персонала и приглашённых гостей. Удобно.       С утра Чонгук и Тэхён вместе разбудили Данби, которая сначала не поняла, почему взрослые так активно пытаются её растормошить, а после, когда заикнулись о подарках и празднике, со скоростью света улетела в ванную, чтобы умыться и поскорее начать праздновать свой день. Девочка выбежала из ванны в рекордные сроки, а мужчины уже ждали её с подарками: Тэхён подарил дочери три красивых платья, два из которых девочка выбирала сама, а Чонгук, узнав, что кудряшка боится темноты, захотел воспользоваться данным фактом. Но не в плохом смысле: он решил подарить девочке ночник-проектор со звёздным ночным небом, который сделан по специальному заказу и воспроизводит невероятно красивых оттенков изображение на всё пространство комнаты. Данби, увидев предмет в действии, восхищённо наблюдала за плывущими разноцветными звёздами и облаками. Даже Тэхён замер, завороженно рассматривая мерцающую красивыми оттенками комнату. К слову, он заметил ещё и маленькую-маленькую надпись на корпусе ночника: «кудряшке для лучшего сна без противных монстров» и неизменную подпись «J.Jk.». В тот момент на секунду Ким почувствовал, как собственное сердце перевернулось в груди от чуткости Чонгука. Данби, наверное, почувствует то же самое, когда в более осознанном возрасте сможет прочитать эту надпись.       Сейчас Тэхён сидит с ещё четырьмя родителями за столиком, три из которых это мамы и один отец. Они болтают на отвлечённые темы, поедая закуски, находящиеся на столе. Ким иногда поглядывает в сторону игрового пространства, где бесится малышня, и другим глазом пытается высмотреть своего мужчину, который ушёл решать вопрос с тортом: они тут уже два часа и пора бы выносить изюминку праздника.       — Тэ, — он оборачивается на голос рядом сидящего человека. Это Сана — мама очень хорошей подруги Данби, с которой Тэхён отлично общается. Она красивая, статная и добрая женщина лет двадцати семи. Ким сблизился с ней на фоне дружбы дочерей и их похожего неудачного опыта в браках: та тоже побывала в не самом счастливом союзе, который долгое время доставлял ей лишь головные боли. Не будь Ким стопроцентным геем, то, может быть, и попытал бы с ней удачу, но сейчас он может назвать их отношения приятельскими, что обоих устраивает. — Может, я заберу Данби сегодня к себе? Суа давно выпрашивает у меня ночёвку.       — Отдавать дочь в её день рождения? — хмыкает. — Мне кажется, это немного странно.       — Да брось, — она отмахивается: — день почти закончился, а его остаток Данби может хорошо провести и с Суа. Они, хоть и видятся в саду, но всё равно постоянно скучают друг по другу.       Тэхён задумчиво потирает кончик носа, потупив взгляд в стол. Идея выглядит не самой плохой, ибо и Данби давно говорила, что хочет снова на ночёвку к подруге или чтобы та пришла к ним, так как девочки оставались на ночь и там, и там уже раза три точно. Сана доверяла Киму, как и тот ей, потому что оба были схожи в характерах и методах воспитания детей, но сегодня такой важный день для девочки и не будет ли странным вот так отдавать её, хоть и всего лишь на ночь.       Его размышления прерывает поцелуй в висок и отодвинувшийся рядом стул.       — Через пять-семь минут вынесут, — Чонгук закидывает руку на спинку стула Кима, чувствуя себя совершенно расслабленным и радостным. Тэхён представил его всем присутствующим, но он не то чтобы сильно горел желанием общаться — мужчина проводил больше времени с детьми, следя за ними и помогая аниматору приструнивать их, или безмятежно сидел возле Кима, ласково поглаживая его то тут, то там, чувствуя ответные лёгкие прикосновения и наслаждаясь совместным времяпрепровождением. Кто бы сказал Чонгуку даже примерно полгода назад, что тот будет сидеть в детском кафе вместе со своей, можно сказать, семьей, то он бы ни за что не поверил, посчитав сказанное несмешным анекдотом.       — Чонгук, — Сана привлекает его внимание, наклоняясь чуть вперёд, чтобы видеть мужчину, — я предложила Тэ забрать Данби к себе на ночёвку. Пускай с Суа повеселятся у нас немного, а завтра после обеда заберёте её. Что думаешь? — девушка выгибает бровь, а Тэхён переводит взгляд на своего мужчину, что от неожиданного предложения приподнял брови. Ким заметил, что те у него очень выразительные, когда дело касается эмоций.       — Если кудряшка того захочет и Тэ не будет против, то и я тоже поддержу, — мужчина не показывает, но внутри разливается странное и приятное ощущение, ибо с ним советуются как с полноправным родителем Данби. Прямо сейчас он в полной мере начинает осознавать, какая роль ему досталась. Вызывает трепет.       — Видишь, Тэ, — Сана лучезарно улыбается Киму. — Девочки отлично проведут время вместе, как и вы с Чонгуком, — подмигивает мужчинам, на что Тэхён по-доброму закатывает глаза, а Чонгук посмеивается. — Так что мне не трудно — вам приятно.       Умиротворённую беседу прерывает настойчивый звонок телефона, что раздаётся из кармана брюк Кима. Тэхён достаёт мобильный, цепляясь взглядом за имя на дисплее: «Мама». Что за повод и честь? Ему на самом деле не очень-то хочется узнавать. Он хмурится и сбрасывает вызов, отключая звук: не хочет сейчас разговаривать и портить настроение с атмосферой. Даже если это простые поздравления для Данби, которые обязательно будут с какими-нибудь упрёками в его сторону. Мужчина убирает телефон обратно в карман и чувствует тяжесть руки на своём бедре, которая перекочевала на новое место. Тэхён переводит взгляд на Чонгука, что вопросительно изогнул бровь и ласково водит рукой по ноге, плотно обтянутой тканью брюк. Успокаивает и поддерживает, заметив перемену в настроении. Ким кивает ему с лёгкой улыбкой, мол всё в порядке, и в этот же момент выключается большая часть света в помещении: выносят торт.       Дети забавно вскрикнули хором от неожиданности, из-за чего взрослые рассмеялись, а после мелкие выбежали посмотреть, что происходит. Чонгук сразу же сцапал кудряшку в свои руки и подтянул свободной ближе к себе Тэхёна, который окольцевал одной рукой его талию, а другой поглаживал пресс, спрятанный под одеждой, и периодически шутливо пощипывал дочь за бок. Чону именно сегодня хотелось ощущать их двоих сильнее обычного. Может, потому что всех переполняли чувства в столь важный для ребёнка и трепетный для взрослых, но семейный для всех момент. К ним подошел официант, что не без труда держал в своих руках увесистый крупный торт с большой горящей свечкой в виде четвёрки, а все вокруг напевали поздравительную песню.       — Помогите мне задуть свечку, пожалуйста, — Данби дёргает Чонгука и Тэхёна за рубашки, привлекая внимание, и те кивают с улыбками. Песня заканчивается, девочка прикрывает глаза, загадывая желание, и вместе с мужчинами наклоняется ближе к торту, задувая свечку. Она вместе со всеми радостно хлопает и счастливо лезет обнимать и папу, и «Чонгук-и», даря каждому поцелуй в щеку. Те не остаются в стороне и оставляют ответные у Данби на щеках, после чего из-за переизбытка тёплых эмоций не удерживаются оба: одновременно тянутся друг к другу, соприкасаясь губами в ласковом недолгом прикосновении, пока на фоне раздаются общие поздравления и радостные вскрики детей.       И Тэхён, и Чонгук чувствуют разливающееся умиротворение, что распространяется по всему телу мягкими потоками, согревая. Мужчины тепло смотрят друг на друга и на Данби, что уже порывается бежать кушать торт.       К слову, Сана запечатлела всё на видео и успела даже сфотографировать — она заставит всеми правдами и неправдами обоих ворчунов выложить столь замечательные кадры к себе в социальные сети. ///       Мужчины сидят на кухне в квартире Тэхёна, снова открыв бутылку вина. Они доехали до квартиры и, даже не переодевшись, завалились на кухню, сев максимально плотно друг к другу. День был насыщенным и забрал много сил, поэтому они восстанавливают их с помощью приятной компании и лечебных поцелуев. Данби, кстати, чуть не выпрыгнула из платья от радости, когда ей предложили поехать к подруге на ночевку: она быстро чмокнула Чонгука и Тэ в щёки и убежала, помахав ладошкой, к Сане, что только ехидно улыбалась им двоим. Мужчины почувствовали предательство.       Сейчас они тихо обсуждают пройденный день, привалившись друг к другу и чувствуя взаимные поглаживания. Между ними царит безмятежность и тепло.       — Всё же признай, что аренда кафе оказалась отличной идеей, — Чонгук поворачивает голову к Тэхёну, по-озорному заглядывая в карамельные глаза.       — Неплохой, — из вредности поправляет, отпивая любимого вина, и внимательно смотрит в ответ, бегая по уже родным чертам лица и в тысячный раз поражаясь красоте мужчины. — Спасибо тебе. Мы с Данби тоже постараемся для тебя в твой день рождения.       — Вы уже мой главный и лучший подарок, — оставляет лёгкое прикосновение на губах и впервые настолько сильно откровенничает: — просто будьте как можно дольше рядом, — Тэхён на его слова счастливо улыбается и кивает, шепча «как пожелаешь» в розовые губы напротив, после чего подхватывает их своими. Поцелуй длится недолго, потому что у Кима внезапно возникает вопрос, который он спешит озвучить:       — Кстати, когда твой день рождения? — вопросительно и внимательно смотрит. Чонгук отчего-то отводит задорный взгляд и отпивает вина, пряча странную улыбку и не стремясь отвечать. Что за дела? — Гук?       — Ты сейчас будешь ругаться, — смеётся на непонимающее выражение лица. — Послезавтра.       — Что? Чонгук! — бьёт по плечу и отчаянно стонет, поражённо отставляя бокал, понимая, что ему собирались сказать в самый последний момент. — Ты вообще собирался мне говорить?       — Тэ, — Чон мягко смеётся, — Я его не отмечаю. Просто приезжаю вместе с Чимином и Юнги к отцу с сестрой и мы сидим пару часов вечером, жалуясь на бренность бытия и тяжесть взрослой жизни. Но теперь этот день я провёл бы с тобой и кудряшкой и для меня это был бы лучший день рождения. В принципе, так я и проведу его.       — Родной, так не делается, — Тэхён смотрит на него грустными глазами и совсем не замечает, как Чонгук замер, перестав дышать, — ты для нас делаешь буквально всё, а мы, получается, почти ничего? Если ты проводишь день рождения со своей семьей, в этом нет ничего плохого и страшного — я не против познакомиться с твоими отцом и сестрой, а также познакомить их с Данби. Я хочу участвовать в твоей жизни, узнавать тебя ещё лучше. Почему ты молчал?       — Давай обсудим это завтра, солнце, ладно? Я услышал тебя, но сейчас я не в состоянии думать, — Чонгук облизывает губы, хватает Кима за руку, сжимая ту и поглаживая, и отчего-то нетерпеливо возится на стуле. — Повтори, пожалуйста, как ты меня назвал? — Тэхён сначала непонимающе и недовольно смотрит на него, желая продолжить выяснение мотивов данного поступка, но, когда до него доходит, он начинает бархатно посмеиваться, осознавая, что ласковое прозвище, которое спровоцировало подобную реакцию у человека напротив, вырвалось неосознанно, хоть и вертелось на языке уже несколько дней.       — Родной, — Ким облизывает губы, улыбается и видит, как Чонгук слегка заламывает брови, приближаясь к нему, чтобы выразить все свои эмоции через поцелуй. Они влажно целуются, сначала просто играясь с губами друг друга, наслаждаясь происходящим между ними, а после углубляют поцелуй, пуская в ход языки. — Мы всё равно поговорим о твоём подлом молчании, — Чон в ответ кусает его за губу, показывая, что услышал сказанное, и возобновляет поцелуй.       Оба ощущают, что вышли на какую-то незримую, но новую ступень отношений, которая отдаёт в сердцах чем-то непонятным, но до ужаса приятным. Чонгук из-за услышанного прозвища готов был расплыться лужицей возле ног мужчины, потому что это звучит так по-ласковому и по-семейному, что он растерялся и пропустил все последующие слова мимо ушей, прокручивая в голове заевшее слово бархатным голосом. Это лучше, чем признание в любви.       Тэхён кладет ладони на щеки Чона, поглаживая большими пальцами линию челюсти. Поцелуй из нежного постепенно перерастает во что-то более горячее: языки сплетаются активнее, слюны становится больше, а громкие влажные чмоки звучат отчетливее. Чонгук перемещает свои ладони на заднюю часть бёдер Кима, сжимая их до побеления, и поднимает мужчину, вставая вместе с ним и усаживая того на стол. Они продолжают жарко целоваться, ощущая как с каждой секундой всё больше усиливается тяжесть внизу живота. Мужчины ласкают друг друга ладонями, дотягиваясь до куда смогут, чувствуя взаимный жар тел.       Тэхён отрывается от покрасневших губ и спускается поцелуями на татуированную сильную шею, принимаясь покусывать и засасывать тонкую кожу. Чонгук судорожно выдыхает, ощущая, как его рубашку начинают быстро расстегивать — он делает то же самое с чужой рубашкой.       Они быстро раздевают друг друга, обмениваясь влажными поцелуями и взаимно зацеловывая каждый сантиметр кожи. Чон стягивает с партнера последний элемент одежды в виде нижнего белья, а сам не утруждается, не пожелав тратить на это время: остаётся без рубашки, но брюки лишь приспускает. Тэхён притягивает к себе мужчину, опоясывая его своими длинными ногами, и водит руками по крепкому татуированному телу, приникая к розовым губам напротив, игриво захватывая зубами металлические колечки в губе. Из откинутых брюк Кима выпадает телефон, на дисплее которого более двадцати пропущенных от двух контактов, чего оба не замечают, будучи слишком занятыми друг другом. Им сейчас совершенно не до этого.       Чонгук на секунду отходит, беря смазку из одного навесного шкафчика, в котором по совместительству покоится аптечка, и возвращается к Киму, заваливая его своим телом на стол, нависая над ним и ощущая, как ноги снова оплетают его талию. Мужчина разогревает смазку между пальцев, пока его шею полностью зацеловывают, повторяя языком все узоры на ней. Голову ведёт. Тэхёна хочется прямо сейчас. Быстрее и ближе.       Мужчина проникает в горячее нутро сразу двумя пальцами, зная, что особой растяжки не требуется: они набаловались практически каждое совместное утро по возможности начинать правильно и приятно. Тэхён выпускает тихий бархатный стон и откидывает голову на стол, сжимая крепкие плечи и ощущая приятные движения внутри себя. Чон безошибочно и уже по опыту находит простату спустя несколько толчков, привычно улыбается на прошедшую по красивому телу дрожь, что заметна невооруженным глазом, и склоняется, захватывая чужой язык в плен своих губ, одновременно проталкивая третий палец.       Ким спустя минуту начинает недовольно елозить по столу и просит наконец приступить к самому сладкому, потому что с каждой секундой желание возрастает, а движений пальцев начинает всё больше не хватать. Чонгук так любит такого красивого, откровенного в своём удовольствии мужчину, что не может, не хочет и не будет тому отказывать в немного капризной просьбе. Он снова глубоко целует Тэхёна, наслаждаясь звуками их поцелуя и лёгкими постанываниями человека под ним, после чего вынимает пальцы, и просит того перевернуться лёгкими похлопываниями по ягодице. Мужчина присаживается на столе, но менять позу не спешит: подтаскивает к себе Чонгука за пояс брюк и освобождает уже розоватый налитый возбуждением член из плена нижнего белья. Он принимается легко водить по нему, сильнее сжимая ладонь ближе к головке, и выцеловывает чужую широкую грудь, что так удобно расположилась прямо перед ним. Чон на такое громко и хрипло выдыхает, запрокидывая голову, но наслаждается ласками недолго, потому что выдержка трещит по швам: хочется поскорее выместить все приятные бушующие эмоции в действии.       Он всё же разворачивает Тэхёна, укладывая того грудью на стол, и приникает губами к широкой рельефной спине, зацеловывая всю длину позвоночника и крылья лопаток, вызывая мурашки, пока ладонями ласково поглаживает чужие бёдра. Ким на столь нежную ласку улыбается и заводит руку назад, на секунду вплетая пальцы в чужие волосы. Чонгук отстраняется, сплетает пальцы с пальцами руки Кима, укладывая своеобразный замок тому на поясницу, и пристраивается пахом ближе к чужим ягодицам. Он проводит пару раз членом по влажному от смазки входу и направляет головку внутрь, наблюдая за её исчезновением в любимом теле. Мужчины синхронно и шумно выдыхают воздух из лёгких, как только член проскальзывает до половины.       Чонгук начинает двигаться почти сразу, поглаживая свободной рукой бархатное бедро и заставляя Тэхёна открыть рот в немом блаженном стоне. Он ускоряется постепенно, наблюдая за движениями своего члена. Ему хочется съесть Кима. Просто вцепиться зубами в это аппетитное тело, искусать всего, а потом зацеловать. Мужчина ещё никогда не испытывал столь противоречивых чувств — он ускоряется, сцепляя плотно зубы и стараясь унять бурю в душе более активными и жадными движениями. Тэхён под ним красиво выгибается и стонет громче, расцепляя их пальцы и хватаясь за край стола, тут же чувствуя крепкую хватку на своих ягодицах.       Звонкие шлепки сливаются в одну мелодию со стонами мужчин, которые становятся с каждой секундой всё громче. Чонгук до побеления кожи сминает упругие ягодицы, вбиваясь в тело с каждой секундой быстрее и сильнее, заставляя Кима немного поддаваться корпусом вперёд на толчках и испускать ласкающие слух стоны и вздохи. Тэхён под ним блаженно прикрыл глаза и закусил нижнюю губу, заломив брови, чтобы не стонать слишком громко. Он уже чувствует приближающиеся волны оргазма, что отдают приятным теплом, а бегающие по телу электрические разряды становятся ощутимее. Чон замечает это и плавно пробирается рукой к члену мужчины, принимаясь массировать головку. Ким на это скулит и сжимается сильнее, заставляя Чонгука гулко выдохнуть и начать вбиваться ещё активнее, попадая прямиком по простате. Оба ощущают приближение конца.       Тэхён кончает первым, издав особо громкий стон, содрогнувшись всем телом и сжав бедро мужчины одной из рук. Он выплёскивает белую струю прямо на стол, сжимая всё ещё двигающийся член в себе. Чонгук не смог больше сдерживаться из-за давления горячих стенок, закусил губу, ощутив накатывающую волну наслаждения, и кончил на ягодицы Тэхёна, выпустив из лёгких хриплый стон, вцепившись в край стола: удерживаться на ногах стало труднее.       Они пару минут не меняют положения, шумно дышат и переводят дыхание. Тэхён отходит первым, принимаясь поглаживать бёдра мужчины позади, на что тот склонился к нему и начал осыпать влажными благодарными поцелуями острые плечи.       Их отношения после сегодняшнего вечера задышали по-другому. ///       Тэхён натягивает на влажное после душа тело футболку и шорты, после чего рукой ерошит распушившиеся ещё больше кудри, и спешит в прихожую, потому что кто-то очень настойчиво прожимает дверной звонок, звук которого противно давит на виски. Кажется, надо бы его сменить.       После секса мужчины ещё минут пять просто целовались, усмиряя пыл, довольствуясь приятными взаимодействиями и штилем на душе. Они вместе убрались и пошли принимать совместный душ, который долго не продлился, потому что их побеспокоила трель звонка, из-за чего оба напряглись: время позднее и они никого не ждут. Ким вышел первым, чтобы посмотреть на пришедших незваных гостей, пока Чонгук заканчивал свои водные процедуры. Голову у обоих до сих пор кружит от пикантных картинок перед глазами и крышесносных ощущений. Не будь мужчины такими вымотавшимися — непременно бы повторили секс в душе или, по классике, в спальне.       Тэхён подходит к двери и, пребывая в своих мыслях, на автомате распахивает её, из-за чего в его глазах рассеивается мутная дымка. Мужчина промаргивается несколько раз, пытаясь осознать правдивость представшей картины. Пелену в глазах заменяет непонимание и злость. Перед ним стоят его родители собственной персоной и Чхве Юбин. Какого, спрашивается, хуя? Этот человек даже после развода не давал покоя, заставляя испытывать тревожность и беспокойство, которые Тэхён мог унять лишь рядом с Джином или Чонгуком, а теперь тот вот так просто заявляется к нему домой вместе с его родителями? Это, блять, даже обидно: тот живёт припеваючи, а у Кима и Чона головные боли из-за него. Кстати, в принципе можно было додуматься, что этот мудак рано или поздно доползёт до его родителей. До мужчины внезапно доходит, почему Чонгук не мог отследить Юбина, который стоит и тупо хлопает глазами, оценивающе разглядывая изменения в бывшем муже. Видимо, использовал последние деньги на сокрытие информации о своём местонахождении с помощью имеющихся связей. Но обида начинает болюче колоть в груди, отдавать неприятными спазмами из-за родителей. Всё было так очевидно, оказывается. Однако Ким, веря в каплю благоразумия своих родственников, старался не рассматривать столь подлый поступок с их стороны — ошибался. Размышления и самоугрызения он оставляет на потом. Сейчас его интересует другое:       — Какого хуя? — не стесняется и задаёт крутящийся на языке вопрос.       — И тебе привет, сынок, — мать, как ему кажется, по-издевательски улыбается и прошмыгивает внутрь квартиры, игнорируя не такого уж маленького Тэхёна в проходе, что был выше своего бывшего мужа сантиметров на пять точно. — Мы пришли узнать, как у тебя и моей внучки дела. Ты не берёшь трубку и не даёшь нам, а также её второму родному отцу видеться с Данби. Это нас беспокоит.       — Проваливайте, — бегает злым взглядом по всем троим.       — Не груби матери, — вмешивается его отец, тире главный жополиз, и тоже проходит внутрь, утягивая за собой и молчаливого Юбина, который стал выглядеть просто ужасно: тёмные круги, осунувшееся лицо, неприятная на взгляд щетина и странная одежда. Он будто бы визуально подсдулся. Тэхёну нет до этого дела — он это подмечает в последний момент, потому что его затапливает ярость и желание выпроводить незваных гостей. Он обходит всех, становясь перед ними, ибо не намерен пускать их дальше, и собирается уже обложить всех благим матом, но его перебивают:       — Тэ? — позади вырастает фигура в излюбленной белой майке-борцовке и спортивных серых лёгких штанах. Ким оборачивается на голос и видит, как Чонгук обводит внимательным взглядом сначала его родителей, а далее цепляется за Чхве.       Тэхён клянётся, что ещё ни разу не видел столь быструю смену эмоций мужчины. Сначала его взор был хмурым и непонимающим, а после брови вернулись в обычное состояние, но глаза… Обсидиановые глаза по-опасному сверкнули на секунду и приобрели более хищный блеск, отражая что-то непонятное. Чон облизнул губы и тут же перевёл уже привычный ласковый взор на него. Что, мать твою, это было?       — Познакомишь? — Чонгук спокойно указывает подбородком на скопление людей и успокаивающе поглаживает его бок. Ким чувствует себя потерянным, несколько долгих секунд всматриваясь в родные глаза, что глядят на него немного странно, а после переводит свой взор на Юбина, что при виде татуированного мужчины лишь вскинул непонимающе и даже немного вызывающе бровь. Не знает, у кого находится на мушке? Забавно.       — Да, Тэ, познакомишь? Четыре месяца с развода всего лишь прошло, — недовольно звучит голос главного придурка планеты Земля. Киму очень хочется закатить глаза, а после пройтись кулаком по этой наглой морде. Просто по-человечески заебал множество людей за эти четыре месяца, хотя они даже лично не разговаривали. Это супер навык или что? Доводить людей до дёргающегося глаза, не присутствуя при этом лично. Неожиданно среди всего этого роя мыслей и вопросов мужчина вылавливает идею.       — Впрочем, — Тэхён складывает руки на груди и непринуждённо вскидывает брови. Появившаяся в голове мысль может оказаться дельной. — Почему бы нет? Проходите на кухню. Мы сейчас подойдём.       Его мать на подобные слова радостно улыбается, будто выиграла этот бой, ибо думает, что сын образумился, и уходит вместе со своим прицепом на поиски кухни. Тэхён же, как только те скрываются за поворотом, разворачивается к Чонгуку, который напряжённо смотрит вслед незваным гостям, сжав челюсти. Он искал этого урода столько месяцев, а тот оказывается был всё время под носом. Злость накатывает с каждой секундой сильнее, но подобную возможность схватить выродка за яйца терять из-за неуправляемого гнева нельзя. Он слишком много задолжал: Чонгуку — деньги, Тэхёну — нервные клетки и потраченное на него время, а кудряшке — нормальное детство.       — Родной, — Ким привлекает внимание, поддевая пальцами подбородок мужчины. Чон сразу же реагирует и на полюбившееся прозвище, и на ласковое прикосновение, мягко захватывая в плен своих пальцев чужое запястье. — Звони Чимину, Юнги да кому угодно, чтобы они забрали этого мудака нахуй отсюда, — облизывает губы, видя в глазах Чона те же эмоции, что испытывает и он. Злость, напряжение и желание ударить побольней. — Пока кто-нибудь за ним едет, мы потянем время. Пора бы уже закрыть этот гештальт и жить в спокойствии. Этот мудак, как противное надоедливое жужжащее насекомое вроде комара — не видно, а раздражает.       — Никогда не думал, что буду чуть ли не выпрыгивать из штанов, когда кто-то в своей речи будет использовать мат, — Чонгук шутит, разряжая обстановку и заставляя Тэхёна расслабиться и посмеяться. Всё же эти люди не задержатся надолго — переживать не о чем. Особенно когда рядом Чонгук. Ким подаётся вперед, на несколько секунд прижимаясь к губам напротив. Он хочет практически сразу отстраниться, как чувствует тяжёлую ладонь на задней части шеи, которая не даёт этого сделать, и влажный язык на своих губах, что пару раз проходится по ним. Чонгук целует его настойчиво, но неглубоко и недолго.       Мужчины отстраняются друг от друга, облизываются, а Чон поддерживающе подмигивает Киму, доставая телефон из кармана штанов. Они двигаются в сторону кухни, и Чонгук быстро и в нескольких словах информирует Чимина, практически сразу получая в ответ: «Понял, принял, выезжаю». Он кивает Тэхёну, что вопросительно смотрит на него перед входом в нужную часть квартиры, и успокаивающе целует того куда-то в скулу, прекрасно зная о сложных отношениях своего мужчины с родителями. Того не очень уж и беспокоит Чхве, так как Ким прекрасно знает, что этот чудак не способен навредить ему в силу своего жалкого положения, особенно когда Данби не здесь, а вот родители могут выесть мозг чайной ложечкой. Хотя, скорее, это сделает мать, пока отец будет без конца поддакивать.       Они заходят на кухню и видят, как миссис Ким хозяйничает, наливая всем кофе, будто это её квартира. Тэхён именно за это терпеть не мог свою мать. Женщине совершенно не знакомы такие понятия, как тактичность, личные границы и взаимоуважение. Для неё существует лишь её мнение и неправильное. Этот факт всегда выводил Кима из себя.       Мужчины подходят к свободным местам напротив уже трёх занятых, и Чонгук отодвигает для Тэхёна стул, за что получает благодарный взгляд и тихое «спасибо». Чон совершает подобное действие на автомате: влияет воспитание, которое привил ему отец.       — Не знал, Тэхён, что тебе нравятся «женские» ухаживания, — слышит противный хриплый хмык Юбина, на который Тэхён, не скрываясь морщится, ибо отвращение затапливает с ног до головы. Даже отвечать не хочется.       — С каких пор желание ухаживать за партнёром и сделать ему приятно делится на мужское и женское? — Чонгук вскидывает бровь, присаживается на своё место и расслабленно откидывается на спинку стула, по привычке закидывая руку за спину Кима. — Если у тебя нет обыкновенного воспитания, то это твои личные проблемы и предрассудки.       — По-моему, воспитания здесь нет только у Вас, молодой человек, — женщина специально акцентирует внимание на обращении, параллельно отдавая чашки с кофе двум своим отщепенцам. — Тэхён, не мог найти на замену кого-то поприличнее и более соответствующего? Без всех этих тюремных наколок, железа и замашек дикаря. Ему сколько? Двадцать пять? И почему он выглядит таким знакомым? — она небрежно водит пальцем в воздухе, параллельно сыпя вопросами.       — Польщён тем, как Вы меня омолодили, — Чонгук наигранно прикладывает руку к груди и склоняет голову. Тэхён хихикает, положив свою щёку на ладонь и смотря на Чона, что, видимо, намерен довести его мать до дёргающегося глаза. Киму такое по душе. — Мне тридцать четыре, — злорадствует на три пары выпученных глаз, — и, если вдруг вы снова захотите узнать несколько интересных фактов из моей биографии, то обращайтесь напрямую ко мне. Неприлично ведь говорить о человеке в третьем лице при его личном присутствии, — обворожительно улыбается, не отвечая на последний вопрос, потому что хочет увидеть их выражения лиц попозже, а женщина только фыркает на это, присаживаясь за стол.       — Это Чон Чонгук, мой мужчина, как вы, думаю, уже поняли, — Ким мило улыбается, положив одну из рук в немного собственническом жесте на бедро Чонгука. — Это мои родители, которых я не вижу смысла представлять, потому что они тут ненадолго, и мой бывший муж, которого ты и без меня хорошо знаешь, — он правда пытался удержать в себе ехидство, но не получилось. Мужчина рядом на это только понимающе смеётся, будучи очарованным таким поведением. Тэхёна не очень часто можно увидеть в столь язвительном настроении.       — Что это значит? — Юбин вскидывает бровь, пока старшая часть четы Ким возмущённо ловит воздух ртом на слова сына.       — Неважно, — отмахивается, решая не портить тому своеобразный сюрприз, — так зачем вы пришли? И как вообще узнали мой новый адрес?       — Мы хотели повидаться с Данби и посмотреть, как вы устроились на новом месте, — его мать отпивает кофе. — Твой адрес узнать было нетрудно, когда твоя подружка, вроде как, Сана выложила в социальные сети фотографии и истории с праздника вместе с геолокацией кафе, — женщина выразительно смотрит на него, отпивая кофе и давая возможность самому додуматься.       — Вы следили за нами от самого кафе? — у Тэхёна слетает с лица всякое веселье.       — До тебя по-другому было не достучаться, — миссис Ким равнодушно пожимает плечами, не видя в этом ничего плохого. — Мы понадеялись на твоё благоразумие, попытавшись дозвониться до тебя, когда уже стояли на парковке, но ты как всегда поступил иначе, выбрав детский путь игнорирования. Квартиру и этаж мы любезно посмотрели в списках жильцов с нумерацией квартир, которые висят сейчас в каждом адекватном жилом комплексе. Ничего сверхъестественного.       — Пиздец, — Тэхён разочарованно хмыкает, понимая, что совершенно не удивлён подобной выходке. Стоило ожидать. Его руку мягко поглаживают пальцы Чонгука, напоминая, что это всё скоро закончится. — Надеюсь, после этого разговора вы отъебётесь от меня нахрен.       — Выбирай выражения, — прорезался голос отца. Ничего себе. Валенок заговорил. Однако Ким даже не кидает на него взгляд.       — Меня вообще не колышет то, зачем вы сюда пришли, ибо Данби здесь нет и, даже если бы она была, я не позволил бы вам с ней увидеться, потому что я достаточно наслушался всякой херни во время бракоразводного процесса. Постоянно слушал о том, какой я тронутый на всю голову идиот, который упускает такого хорошего мужчину; что мне нужно больше вкладывать сил в эти замечательные отношения, лишь бы только они продолжали цвести и пахнуть; а ещё, что вы хотели бы такого сына, как Юбин, а не как я, ведь он порядочный, уважительно к вам относится и лижет жопу при каждой возможности. К слову, вы тогда и Данби приплели, оскорбив и её своими высказываниями, которые повторять у меня даже язык не поворачивается. Вместо оказания поддержки в столь трудный для меня период, вы решили встать на сторону человека, который и похерил большую часть того, что мы строили, и позабыл о своей дочери. Вот и наслаждайтесь ролью его нянек, а нас не трогайте, потому что вы все трое, — обводит их пальцем, облизывая губы, — ни разу за все указанные тобой, Юбин, четыре месяца даже не позвонили мне, чтобы попросить прощения хотя бы за мои уничтоженные нервные клетки. Мне-то, к слову, это не так важно, потому что к вашему ненормальному поведению я привык. Но Данби? Она, блять, ребёнок, который совершенно ни в чем не виноват, однако вы не соизволили даже узнать, как у неё дела. Так ты, мама, её ещё пыталась забрать из сада без моего ведома ради своих корыстных целей. Ничего не ёкает?       — Я хотела увидеться с внучкой и дать ей повидаться с отцом, — звучит неубедительно. — Мы сидим перед тобой и спрашиваем у тебя о ней, а ты только ядом плюешься. Твои претензии беспочвенны! Прекращай вести себя, как неразумный ребёнок, — его мать повышает голос, пытаясь отстоять свою правоту.       — Ты уверена, что здесь именно я веду себя неразумно? — Тэхён смеётся, а женщина вскидывает бровь, не понимая вопроса. — Вам совершенно плевать на неё — вы пришли сюда по другой причине. Я не разрешу вам видеться с ней. Да и Данби уже забыла, как вы выглядите. Она перестала спрашивать о вас спустя два с половиной месяца после последней встречи. Сейчас обеспечиваем её счастливым детством я и Чонгук, который сделал для неё за полтора месяца столько же, сколько родной отец и другие родственники почти за четыре года. Вдумайтесь в эту разницу.       — Да, видел ваши трогательные фотографии со дня рождения у Саны в профиле, — Юбин даже говорит противно. Тэхён прямо сейчас хочет ему вылить чашку кофе, которую тот крутит в руках, прямо на голову. Не в его положении вообще рот открывать. — Мило. Новая жизнь и новый хуй, на котором ты прыгаешь?       — Завидовать плохо, — Тэхён сужает глаза, смотря прямиком в осунувшееся лицо бывшего. — Извини, но предлагать тебе попрыгать на члене Чонгука или на своём, как в старые добрые, не буду.       — Не судьба, — подаёт хриплый голос Чон, подмигивая немного покрасневшему от негодования Чхве.       — Тэхён, хватит. Заканчивайте детский сад, — его мать говорит уже через сомкнутые зубы. Тэхёну так нравится её доводить. На душе прям мёд разливается. — Мы пришли по важному делу.       — О, так уже не для того, чтобы узнать о делах внучки? Забавно, но, зачем бы вы ни пришли, помогать я всё равно не собираюсь. Вы так отчаянно указывали мне во время развода на то, что я никчёмный неудачник, который окажется с ребёнком в луже без такого замечательного мужа, правда, посмотрите, где мы сейчас? Сидим на кухне в моей квартире в центре города, ибо вы пришли ко мне просить помощи, а я до вашего визита отлично проводил время со своим любимым человеком, пока Данби тоже отлично проводит время у друзей. Так чего вы тут пытаетесь выдавить из себя?       — Кстати, квартиру мог бы поменьше, но поуютнее выбрать. Сплошная белая коробка, — пытается вставить свои пять копеек мистер Ким. Тэхён на это закатывает глаза, а Чонгук рядом на столь жалкую попытку задеть лишь выпускает смешок.       Чон не ожидал такого большого идиотизма. Тэхён действительно ни капли не преувеличивал, рассказывая о своих родителях и их методах воспитания, которые подразумевали под собой манипуляции и унижения, что считались мотивацией быть лучше. Отвратительные люди, не имеющие и капли критического мышления. Мужчина достаёт пачку сигарет из кармана, понимая, что перед самым интересным ему хочется покурить, и подхватывает сигарету, которую они уже привычно разделят напополам с Кимом. Когда малявки нет дома, в разных частях их квартир — зависит от того, у кого они находятся — появляются пепельницы, потому что оба позволяют себе закурить где угодно.       — Ты разрешаешь ему курить у себя в квартире? — Юбин смотрит на Тэхёна и на Чонгука по очереди, видя, как мужчина без проблем собирается поджигать сигарету. — Ты же, вроде как, бросил и старался избегать курящих. Снова взялся за старое?       — Откуда у тебя такой интерес? Это в любом случае не твое дело, — Ким легко пожимает плечами и слышит рядом щелчок зажигалки, почти сразу чувствуя запах едкого дыма, которым глубоко затягивается Чонгук. Он демонстративно берёт руку Чона, что держит сигарету, в свою и подносит к губам, тоже примыкая к фильтру. Мужчина рядом ласково поддевает его щёку пальцами, одобряя провокационное действие.       — Тэхён, послушай, — миссис Ким игнорирует, по её мнению, непотребное поведение сына и поддаётся вперёд, заглядывая ему прямиком в глаза. — Мы готовы перед тобой извиниться, но нам и Юбину нужна помощь. У него появились небольшие финансовые проблемы в виде парочки долгов и мы с твоим отцом взяли несколько кредитов, чтобы помочь ему выплатить их, и отдали уже чуть меньше половины, но наших сбережений всё равно не хватает. Вы же с ним не чужие друг другу люди. А мы вообще твои родители. Юбин — хороший человек, который просто страдает после вашего развода. Он же любит тебя до сих пор. Окажи услугу, ведь, если ты так кичишься и гордишься своим состоянием, то используй его на благо.       Тэхён, честное слово, сейчас разрыдается от абсурдности. Её слова даже звучат неадекватно, будто человек под чем-то. Либо ему самому снится какой-то сон в бреду.       — Ты себя слышишь? Вы облили меня дерьмом с ног до головы, а теперь пришли просить помощи, даже не извинившись. «Страдает после развода»? «Не чужие друг другу люди»? «Небольшие финансовые проблемы»? Вы, должно быть, шутите.       — Видимо, для них долг в более, чем несколько десятков миллионов вон в казино и украденная партия травки, которая стоила ещё больше, и есть «небольшие финансовые проблемы», — Чонгук непринуждённо выдыхает дым и переводит взгляд с сигареты на побледневшего Юбина и изумлённых родителей. Настал его час сверкать. Пусть как в классическом боевике Гая Ричи, но зато такое наслаждение обволакивает изнутри, что не удаётся сдержать его и во взгляде. Моменты, когда на твоей стороне бесспорное преимущество, приятнее, чем окрыляющее алкогольное опьянение.       — Откуда ты… — Чхве даже обмякает слегка, бегая глазами от одного мужчины к другому. Родители же напряженно замерли, ибо не могут понять, что происходит. До Юбина медленно доходят ранние слова Тэхёна.       — Кто-то из вас сказал, что я выгляжу знакомо, — мужчина снова зажимает губами сигарету, совершая затяжку и смотря Юбину прямо в глаза. — Давайте я представлюсь немного иначе. Чон Чонгук, владелец казино, в которых ты проебал столько денег, и тот, у кого ты умыкнул партию травы. Приятно познакомиться. Теперь я не так уж и смахиваю на обычного татуированного парня двадцати лет с юношеским максимализмом в одном месте, правда?       — Ты шутишь… — Юбин судорожно сглатывает.       — Вовсе нет, — Тэхён неожиданно для всех улыбается, — мы познакомились с Чонгуком, когда он пришёл ко мне узнать возможную информацию о твоем местонахождении и рассказать о твоих грязных делах, предупредив меня о подобном визите. Ты самолично загнал себя же в ловушку, Юбин. Твоя тупость с тобой сыграла злую шутку, как и наивность моих родителей. Наверное, я в жизни буду тебе благодарен лишь за две вещи: за Данби и за твой упомянутый идиотизм, который познакомил нас с Чонгуком, — Ким переводит взгляд на мужчину, который ему мягко улыбается, а после не выдерживает и подаётся вперёд оставляя на губах лёгкий короткий поцелуй со вкусом табака.       — Почему ты не сказал? — Ким впервые видит на лице матери такой шок. Приятно очень.       — А должен был? — вскидывает бровь.       — Неужели у тебя никакого сочувствия нет? Это твой бывший муж, с которым у вас дочь! Как она будет расти без отца? А мы? Мы понабрали кредитов ради вашего же благополучия! Подумай о нас! — женщина вскакивает и повышает голос чуть ли не до противного писка, не зная, за что лучше зацепиться в своих манипуляциях.       — «Ради нашего же благополучия»? Ты так не шути, мам. Хочется вам задать вопрос: как вы решились помогать этому моральному уроду? — выпускает нервный смешок, — и кто сказал, что она будет без отца? — Тэхён разговаривает с ней совершенно спокойно. Он забирает из руки Чонгука протянутую и наполовину истлевшую сигарету, делая затяжку и отдавая её обратно. Ким словил полный дзен. — Я, в любом случае, буду подавать в суд на Юбина по поводу лишения родительских прав. А у Данби есть я, Чонгук и ещё много замечательных людей, которые не являются кончеными в край.       — Мы с Тэ лично проконтролируем всё. В том числе суды, которые будут проходить по ещё парочке статей, что накинет команда моих адвокатов и что определённо ускорят процесс дела по лишению родительских прав, — Чонгук блаженно улыбается, выдыхая дым. Наконец-то его главная головная боль разрешилась.       До этого окаменевший Чхве, услышав неожиданный хлопок откуда-то из недр квартиры и не догнав, что это было, отмирает из-за громкого звука, поднимается и быстрым шагом, чуть ли не бегом, идёт в сторону выхода из кухни, намереваясь покинуть квартиру как можно скорее под спокойные взгляды Чонгука и Тэхёна, пока миссис Ким что-то кричит ему вслед. Он скрывается за поворотом, но неожиданно слышится возня, после чего на кухню входят Чимин и Юнги, за спинами которых пара личных охранников Чона держат Юбина.       — Смотрю, мы вовремя, — Юнги осматривает интересную компанию и переводит взгляд на мужчину, что недовольно дёргается в руках двух амбалов. Тот выглядит, как задохлик, и Мин хочет верить, что Тэхён, которого он наконец видит воочию и привлекательность которого смог оценить при первом же коротком взоре, просто испытал кризис в своих вкусовых предпочтениях, когда выходил за этого чудика замуж. Или это долгосрочное употребление травки такое влияние на внешность имеет.       — Ты прав, — Чонгук отдаёт почти дотлевшую сигарету Тэхёну, который совершает последнюю длинную затяжку и тушит её в стоящей на столе пепельнице, а Чон поднимается с места и благодарно пожимает руку и Мину, и Паку. — Спасибо.       — Не за что. Я приехал, чтобы лично посмотреть на мудака, который поставил под сомнение мой хакерский профессионализм, — Мин осматривает Чхве, скривившись всем лицом. По тому сразу видно, что мудак тот ещё.       — Куда его? — Чимин приветственно кивает Киму, который поднимается с места, здороваясь с обоими пришедшими.       — Отвезите его в «наш» полицейский участок. Они знают, что необходимо делать в таких ситуациях, — Чонгук видит, как Юнги снова внимательно своим кошачьим взором осматривает Кима и уже открывает рот для будущей реплики, но Чон его опережает: — потом с ним познакомишься, а если точнее, на моём дне рождения поболтаете. Хватит на сегодня, — Мин на это закатывает глаза и уходит в сторону входной двери, кидая что-то наподобие «я в машине, щенок».       — Тогда до встречи, — Чимин уже разворачивается, желая дать знак двум мужчинам, которые стоят с этой всё ещё дрыгающейся соплёй, как его останавливают.       — Подожди, — Тэхён касается плеча Пака и подходит ближе к бывшему мужу. Юбин исподлобья смотрит на него, видимо, где-то в своей голове обвиняя именно его во всех грехах мира. Ким стоит, взвешивая все «за» и «против», а после решает хотя бы на это мгновение забыть обо всех правилах морали. Чхве в ту же секунду получает по морде крепко сжатым кулаком, ощущая отнюдь не приятные ощущения. Удар был красивым, но болючим: у Тэхёна заныла рука, а у пострадавшего хлынула кровь. Где-то на фоне в ужасе ахнула мать, а Чонгук с Чимином одобрительно присвистнули. — Это за Данби и головную боль, которую ты всем нам принёс.       — Прелестный удар, солнце, — Чон довольно улыбается, целуя подошедшего к нему мужчину куда-то в висок. Пак же одобрительно выпятил нижнюю губу и показал большой палец.       — Раз все сказали всё, что хотели, я повёз наш ценный груз в обезьянник, — Чимин выпускает смешок, кидая взгляд на Чхве. — Скоро увидимся, супружеская парочка, — он кивает головой на вход, давая знак, и уходит под смех четы Ким-Чон.       — Он, оказывается, умеет говорить больше пяти слов за тридцать минут, — вырывается из Тэхёна, когда Пак скрывается в глубине квартиры, а Чонгук на эти слова смеётся ещё звонче. Мужчина оборачивается к родителям, которые всё ещё в шоке от всего сказанного и произошедшего: — мам, пап, дверь всё ещё открыта. Уходите и не звоните мне больше. Я не хочу иметь ничего общего с вами. А если ещё раз будете следить за нами или приходить за Данби без моего разрешения, которое вы, конечно, ни под каким предлогом всё равно не получите, то одним словесным предупреждением не отделаетесь.       — Но, Тэ, как же Данби без бабушки, дедушки и отца… Она же…она не сможет расти в столь неполноценной семье, — его мать строит грустное лицо, пытаясь надавить на жалость. Правда, на Кима это перестало действовать лет восемь назад, когда он понял, что в подобном нет искренности, лишь манипуляция. Хочется встряхнуть женщину за плечи и хотя бы раз сказать всё то, что образовывало в голове Тэхёна снежный ком, который давил огромное количество лет недолюбленного ребёнка внутри него и который держался лишь на мизерной любви к родительнице. Однако он сдерживается и сейчас, рациональной частью себя понимая, что данные действия к результату не приведут: такие люди, как его мать, никогда не осознают нужного.       — У Данби есть отец. Даже два. Это я и Чонгук. И дедушка у неё будет в лице господина Чона старшего, к которому мы поедем знакомиться уже на днях. Вы не переживайте об этом: вредно для здоровья. Да и не ваше это дело, — он улыбается матери, с которой после этих слов сошёл весь лживый образ, растаяв в одну секунду, а глаза заплыли ядовитой злостью, потому что всё пошло не так, как она хотела. Её поведение читаемо. — А теперь прошу на выход. У нас ещё остались планы на сегодняшний вечер, в которые вы не вписываетесь, — этими словами он ставит окончательную точку во взаимоотношениях со своими родителями, показывая, что они уже давно не в почете как в его глазах, так и в глазах дочери. Давно надо было это сделать, чтобы не произошло подобной ситуации. Где-то внутри него снова что-то давно забытое, спрятанное надламывается, но другого исхода и ожидать не стоило: либо ты терпишь всю жизнь подобное, либо выбираешь себя и своё душевное равновесие.       Женщина остервенело забирает свою сумку и буквально вылетает из квартиры, а отец вальяжно поднимается, окидывая сына противным взглядом, на который Тэхён стойко отвечает своим, и покидает кухню со словами «ты ещё о нас вспомнишь», бросая и на Чонгука, который дружелюбно машет ему рукой на прощание, презрительный взгляд. Ким, к слову, в сказанных словах сомневается. Вспомнит он о них, только когда Джину будет пересказывать всё произошедшее.       Наконец-то хлопает входная дверь и Тэхён облегченно выдыхает, разворачиваясь, чтобы тщательно помыть кружки после гостей. Может, их просто выкинуть? Мало ли на них осталась ядовитая слюна его матери или Юбина, что ещё хуже. Он не успевает даже сделать шага, как его обнимают сзади, прилипая всем горячим телом прямо к спине.       — Ты правда считаешь меня отцом Данби? — Чонгук, растрогавшись, утыкается ему губами в плечо. Эти слова поразили его до глубины души, заставляя сердце чуть ли не выпрыгнуть из груди. За секунду он почувствовал невероятное количество различных эмоций, начиная от эйфории и заканчивая окончательным пониманием всей новопришедшей после этих слов ответственности. Мужчина держался изо всех сил, лишь бы не показать перед чужими людьми то, как пошатнулся его пыльный внутренний мир. Сейчас же Чонгук может позволить себе выразить все эмоции, зацеловав Тэхёна.       — Родной, — Тэхён поворачивает к нему голову, чмокая в висок и смакуя приятное обращение на языке. — Я ни капли не соврал, сказав, что ты сделал для неё за полтора месяца наших отношений столько же, сколько сделали и эти люди за четыре года её жизни. Начиная от уделённого внимания, заканчивая подарками и счастливыми моментами. Я вижу дальнейшие перспективы наших отношений, доверяю тебе и, в конце концов, вроде как, мы близки к переходу на более высокую стадию отношений, нежели влюбленность. Поэтому да, Чонгук, я считаю тебя отцом Данби, даже если боюсь, что у нас ничего не получится. Уверен, малявка через месяц-другой уже начнёт называть тебя папой, судя по её сильной привязанности к тебе.       — Я сейчас упаду, Тэ, — мужчина разворачивает к себе Кима, заглядывая тому в глаза и оплетая его талию руками. В угольных глазах Тэхён видит столько всего, что сам теряется. Но больше всего там плещется благодарности, из-за чего он не может сдержаться и крепко обнимает Чонгука в ответ, пытаясь то ли забрать часть эмоций, то ли передать немного своих. — Нельзя говорить столько важных для меня вещей за раз. Моё сердце может не выдержать: мне всё-таки тридцать пять скоро, — в подтверждение берёт чужую руку и кладёт к себе на тёплую грудь, прижимая ту своей ладонью и давая ощутить ритм своих чувств. — Я тоже тебя почти люблю, если выражаться твоими метафорами, и считаю Данби своей кудряшкой. Я не подведу тебя, клянусь. Постараюсь сделать всё, чтобы наша семья вошла в тот самый небольшой процент «раз и навсегда», несмотря на то, что к подобному я всю жизнь относился со скептицизмом. В любом случае, помни о моём обещании — наше будущее не несёт в себе плохого.       — Я помню, — Ким счастливо улыбается своей широкой запоминающейся улыбкой и подаётся вперёд, закрепляя их слова чувственным и вкусным поцелуем. ///       Тэхён выходит из машины, захлопывая за собой дверцу, и поворачивает голову на Чона, что открывает другую дверь для Данби, которая забавно выпрыгивает из автомобиля, справившись с ремнями безопасности в детском кресле самостоятельно. Девочка подбегает к папе и берёт его за руку, воодушевленно топчась на месте, пока Чонгук достаёт с заднего сидения купленный Кимом шикарный букет цветов для его сестры и бутылку дорогого рома для отца, после передавая взятое мужчине, а сам подхватывает Данби на руки. По подземной парковке эхом разносится писк автомобильной сигнализации, и они все вместе направляются к лифту.       — Ты совсем не волнуешься? — Чонгук любопытно смотрит на Тэхёна и заходит в лифт, чувствуя, как кудряшка излюбленно начала играться со множеством пирсинга в его ушах.       — А нужно? — улыбается в ответ, поправляя платье дочери, которая предвкушающе елозит в крепких руках.       — Я ожидал немного другого, — Чон забавно и озадаченно выпячивает нижнюю губу: — все мои приятели делились историями знакомства с родителями, которые обязательно содержали в себе хотя бы одну неловкую ситуацию, произошедшую из-за волнения, поэтому я предполагал наблюдать иные эмоции на твоём прекрасном лице.       — Истории? — Ким выгибает бровь. — Ты сам ни разу не знакомился с родителями своих бывших партнеров?       — Нет, — пожимает плечами, — как-то не срасталось.       — В любом случае, — мужчина вздыхает и поправляет ворот чужой рубашки, который настойчиво выводят из нужного и презентабельного положения маленькие проворные пальцы. — Не вижу смысла для пустого волнения, потому что члены твоей семьи не могут быть плохими людьми.       — Это ещё почему? Не забывай, что именно от отца мне достался нелегальный бизнес, из-за которого ты считал меня чуть ли не Аль Капоне, — Тэхён на подобную шутку закатывает глаза.       — Я хотел сказать, что плохие люди не могли воспитать такого хорошего человека, как ты, но передумал, — мужчина выходит из лифта под влюбленный смеющийся взгляд, от которого мурашки бегают вдоль позвоночника.       Отец Чонгука живёт в элитном пентхаусе в центральной части города вместе с младшей дочерью, которая наотрез отказалась переезжать, потому что «жить одной — скука смертная». Тэхён, честно говоря, ожидал какой-нибудь шикарный дом загородом с огромной зелёной территорией, потому что разве не все мечтают о тихой пенсии? Но, в отличие от многих, господин Чон предпочёл спокойствию природы вечно оживленное сердце города, желая быть в центре всех событий.       Ким подходит к нужной двери, которая одна на весь этаж, и поворачивает голову к Чонгуку с Данби, что подходят к нему, держась за руки. Чон кивает ему на кнопку, безмолвно прося нажать, что он и делает. За дверью раздаётся еле слышимая трель звонка, чьи-то громкие разговоры, а после звонкий цокот, по всей видимости, шпилек о пол. Замок поворачивается пару раз и перед ними предстаёт высокая девушка в чёрном облегающем платье с открытыми плечами, так как его толстые бретельки специально по задумке приспущены; на её ногах в цвет платью туфли-лодочки, а на голове красивая объёмная укладка, из-под которой виднеются массивные бриллиантовые серьги. Она выглядит как девушка, которая неосознанно потопчется на твоём сердце.       — Вы чего как не родные? — она удивленно смотрит на них. Тэхён сразу же подмечает схожую с Чонгуком выразительность бровей. — Оппа, в твои тридцать пять уже деменция в гости постучала? Пароль от двери всего четыре цифры, а ты никак запомнить не можешь.       — Это называется нормы приличия, маленькая засранка, — Чон в ответ поднимает брови, смотря на сестру. — И ещё раз назовёшь меня подобным образом — расскажу отцу о новом, но спрятанном в моём гараже порше, который при смерти. Ему необходима реанимация.       — Господи, Тэхён, как ты выдержал этого зануду дольше двух недель, — девушка дует губы, тыча аккуратным пальцем в сторону брата. — Я, кстати, Чон Джуми, сестра самого душного человека в мире, — на удивление Кима, она не протягивает руку, а сразу заключает его в короткие, но дружеские объятия. Мужчина теряется от такой смены настроения и вежливо кладёт руку на её спину, похлопывая. — О, классный парфюм, — Джуми утыкается ненадолго аккуратным носом Киму в плечо, вдыхая аромат, а Чонгук на такое поведение закатывает глаза.       — Приятно познакомиться, — кивает и протягивает букет, — это тебе. Чонгук сказал, что ты любишь лилии, но, наслушавшись о ваших взаимоотношениях, я решил ради собственного спокойствия довериться себе и купил пионы.       — Тэхён, ты точно стопроцентный гей? — Джуми принимает цветы и заламывает брови, а Тэхён растерянно кивает: — пионы — мои любимые цветы, а на лилии у меня аллергия. Клянусь, мы знакомы три минуты, а я готова подраться за тебя с собственным непутевым братом.       — Пусти нас в квартиру, мелочь. Я устал стоять на пороге.       — Была бы моя воля — за дверью бы тебя оставила, — девушка мило улыбается Чону и всё-таки пропускает их в квартиру, после чего обращает внимание на увлеченную разговором взрослых Данби. — Привет, кудряшка, я тётя Джуми или просто Ми, — она присаживается на корточки и протягивает девочке руку.       — Я Данби, — смущённо улыбается, сжимая чужие пальцы. Младшая Чон не сдерживает в себе порыва умиления и немного щекочет девочку, наблюдая с широкой улыбкой за её звонким хихиканьем.       — Только я её называю «кудряшкой», — Чонгук хмурится и прижимает Данби к своим ногам, спасая от покушения, а сестра так же хмуро смотрит в ответ.       — Бог учил делиться.       — Я неверующий, — Тэхён на подобные взаимоотношения сестры и брата смеётся: забавно смотреть, как Джуми будучи младше Чонгука на двенадцать лет пререкается с ним на равных.       Из рассказов Чона, которые содержали в себе много забавных историй, Ким понял, что, несмотря на подобные шутки, между этими двумя очень крепкая связь, содержащая в себе много тёплых чувств в силу того, что отец и брат — главная опора девушки. Чонгук подарил Джуми много счастливых моментов как в детстве, так и в подростковом возрасте, когда та, в свою очередь, не давала ему загнуться в особо тяжёлые моменты жизни. Они до сих пор поддерживают друг друга, считая свои взаимоотношения очень близкими, хоть и выпускают колючки на людях — у них это семейное.       — Не успели увидеть друг друга, а уже клацают зубами, — со стороны разносится тяжёлый страдальческий вздох. — Вырастил на свою голову двух язв.       — Чонгук первый начал, — Джуми тычет пальцем в брата, всё ещё сидя на корточках возле Данби, которая рассматривает нового человека, появившегося в её поле зрения.       — Тебе двадцать три, а не просто три, Ми, — мужчина в строгой классике, которому на вид не дашь более сорока лет, подходит к ним ближе, растягивая губы в широкой улыбке и смотря на новоприбывших тёмными глазами. У Тэхёна ухает где-то в груди от его схожести с Чонгуком. Он даже кидает украдкой взгляд на последнего, убеждаясь в своих мыслях: те же глаза, нос и в целом форма лица. Перед ним как будто ещё более взрослая версия Чонгука. — Добрый вечер, Тэхён. Я Чон Минсо, отец этих детин. Ты не представляешь, насколько я счастлив тебя видеть.       — Спасибо, господин Чон. Я тоже очень рад с вами познакомиться, — Ким вкладывает свою руку в протянутую чужую и снова никак не ожидает попасть в объятия. Это у всего семейства Чон в крови?       — Тэ, пожалуйста, только по имени. Я бы попросил тебя называть меня «отец», но Чонгук сказал, что ты любитель формальностей, поэтому надеюсь, что ты сам как можно скорее до этого дойдёшь, — в Чона, который только ехидно улыбается, летит убийственный взгляд карамельных глаз, а самый старший замечает ещё одного гостя. — А это кто тут у нас?       — Ким Данби, — девочка любопытно смотрит на Минсо, что присел перед ней на корточки и ласково улыбается, рассматривая ту с явной нежностью в глазах.       — Привет, кудряшка, — сверху слышится недовольный показушный вздох. — Я Минсо, а лучше просто дедушка. Рад познакомиться с тобой. Хочешь посмотреть на игрушки, которые мы тебе с Ми купили? — мужчина протягивает ей руку, желая узнать девочку поближе за разговорами, потому что не каждый день знакомишься со своей потенциальной внучкой.              Данби поднимает взгляд сначала на Тэхёна, который кивает ей, а после на Чонгука, что отпускает её руку, обозначая свободу действий. Девочка хватается освобождённой рукой за чужую протянутую и следует за Минсо в одну из комнат, которую выделили специально для игрушек и её самой. Оставшиеся взрослые провожают её ласковыми взглядами. Мужчина сразу начинает о чём-то расспрашивать маленькую Ким, не стирая с лица нежной улыбки. Его сердце обливается теплом и переполнено счастьем в сегодняшний вечер, когда в рядах его любимых детей случилось пополнение. Давно у него не было в груди подобного трепета. Данби же не испытывает и капли страха перед новым человеком: Минсо, имеющий большую схожесть с Чонгуком, не пугает её, а только располагает к себе своими добрыми глазами и искренней вовлеченностью в разговор. Они удаляются, оставляя всех позади, потому что не желают впускать кого-то в своё знакомство. Отец Чонгука настроен очень серьёзно в отношении новых членов семьи.       — Ми, будь добра, отнеси ром в столовую, — Чонгук кивает подбородком на бутылку в руке Тэхёна, которую тот забыл отдать. — Ты всё равно туда идёшь за вазой.       — Будешь должен, — она забирает бутылку, — ещё раз приятно познакомиться, Тэ, — она улыбается Киму и удаляется с звонким цокотом туфель.       — Мне тоже, — кивает и переводит взгляд на Чонгука, который рассматривает его со смешинками в зрачках. — «Любитель формальностей»?       — А разве нет? — Чон подходит к нему вплотную, цепляясь пальцами за шлёвки брюк.       — Это называется «вежливость», — недовольно щипает за предплечья, но сразу после укладывает руки на те же места, поглаживая.       — Знаю, — Чонгук склоняется, легко захватывая уже родные губы в плен своих, чувствуя, что не в силах удержаться от пары секунд поцелуя. Всё-таки он был прав, когда думал, что поцелуи с Тэхёном будут главной его зависимостью. — Не обращай внимания на местами эксцентричное поведение моих родственников: они сами по себе такие и не хотят причинить тебе дискомфорт, но, если вдруг что, сразу говори Джуми напрямую о её пришибленности или мне, потому что иначе, как в лоб, она не понимает.       — Всё хорошо, родной, — Чон ласково мажет губами по бархатной щеке, всё ещё не привыкнув к своему «прозвищу». — Твоя семья именно такая, какой я и ожидал её увидеть — забавная и милая.       — Я рад, — Чонгук оставляет ещё пару вкусных чмоков на розовых губах напротив, после чего отстраняется. — Пойдём к папе отбирать кудряшку, иначе он её окончательно в оборот возьмёт. Скоро ещё Чимин и Юнги подъедут, которые тоже невыносимые до ужаса, — мужчина шуточно морщится и цепляет тёплые пальцы Кима, что не сдерживает смеха на его поведение, своими и ведёт в нужном направлении.              Начало вечера Тэхёну показалось невероятно чудесным. ///       Вечер прошел лучше, чем просто замечательно. Минсо пригласил начать их времяпрепровождение в просторной светлой столовой, где так же, как и в большинстве комнат квартиры, можно узреть панорамный вид на вечерний город. Тэхён впервые ощутил себя в настоящей семейной обстановке, пропитанной искренностью и ласкающим теплом. Не было ругани или какого-либо недовольства, присущих семье Кима — лишь шуточные споры Чонгука, Чимина, Юнги и Джуми, которые даже господин Чон иногда поддерживал. Особенно, если спорили Юнги и Чимин: Минсо уже около четырех лет ждёт известия о начале их отношений, потому что просто не может поверить, что эти два засранца не созданы друг для друга. Данби какое-то время сидела вместе со всеми за столом, а на какое-то время уходила в комнату играть и иногда прихватывала с собой каждого взрослого по очереди. Уж слишком она всеми прониклась. И, на удивление всех, больше всего она зацепилась за Юнги, который без конца смешил девочку. Чонгук сразу пригрозил Мину: пусть только попробует передать его дочери свою язвительноть — сразу отхватит по полной программе.       Из-за режима, новых знакомств и игр, уже спустя два-три часа после их прихода, девочку начало клонить в сон, и Минсо предложил Чонгуку и Тэхену остаться у него, потому что никому не хотелось прерывать столь замечательное застолье-знакомство, на что те с удовольствием согласились.       Весь вечер Чонгук был рядом с Тэхёном, заботясь о том, чтобы тот чувствовал себя комфортно в новом для него окружении. И, хоть Чон не хотел этого признавать, где-то в глубине его души поселилось волнение за то, как Ким примет его семью, потому что за отца и сестру мужчина не переживал: те в тот же день, когда узнали о наличии крепких отношений да ещё и о ребёнке, что внезапно появились в жизни их родственника, готовы были лететь на пятой космической знакомиться и чуть ли не проводить обряд принятия в семью.       Тэхён же, вопреки волнениям своего мужчины, сблизился со всеми, поговорив с каждым лично на различные темы. Все, кто его окружал, сказали ему, что ждут жалоб на Чонгука, чтобы, в случае чего, помочь вправить ему мозги на место и отыграться за все года, в которые тот показывал свою властную натуру в полной мере, но которая притихла, когда появился Ким. Чон на это только закатил глаза и под всеобщий смех ушёл к кудряшке, потому что «только она любит и уважает меня в этом дурном семействе».       Они провели около двух часов в столовой, пробуя различные блюда шеф-повара, которого Минсо отбирал лично, и ещё примерно три часа в невероятно изысканной и большой гостиной за разговорами, смакуя дорогой алкоголь из личной коллекции Джуми. Однако в один момент Чимин и Юнги, разгорячившись во время очередной забавной и несерьёзной перепалки, ушли в комнату: сначала показательно поднялся Мин, который задолбался спорить и по-ребячески заткнул уши, а за ним Пак, продолжавший яростно доказывать свою точку зрения. Они скрылись в какой-то из гостевых комнат на втором этаже, и все поняли уже минут через десять, что тех больше ждать не стоит.       Сейчас, уже распрощавшись с Минсо и Джуми, пара навестила спящую в соседней комнате Данби, приняла совместный душ, смывая усталость, навалившуюся приятной тяжестью на плечи из-за насыщенного дня, и обустроилась в выделенной комнате. Чонгук, сидя в очках в тонкой оправе, которые безумно сексуально, по скромному мнению Кима, смотрятся на расслабленном после душа мужчине, просматривает что-то срочное по работе на широком дисплее планшета, сосредоточенно водя по нему пальцем, пока Тэхён заканчивает все свои вечерние процедуры.       Ким выходит из ванной, ероша волосы, и направляется к одному из шкафов, что-то выуживая оттуда. Он подходит к своему мужчине и становится напротив него, держа секретный предмет за спиной.       — Ты сильно занят? — склоняет голову к плечу, из-за чего немного влажные кудри, горячо любимые Чоном, спадают на такие же обожаемые им карамельные глаза.       — Уже закончил, — мужчина отключает планшет, откладывая его на тумбу, и поднимает взгляд, который своей теплотой и глубиной завораживает даже сквозь стёкла очков.       — Я говорил, что очки на тебе смотрятся до жути сексуально? — Тэхён, проговаривая эти слова, присаживается на крепкие бёдра, всё ещё не показывая рук.       — Да, но я не против слышать это даже несколько раз на дню, — Чонгук посмеивается, на что Ким ощутимо цапает его за подбородок.       — Я вообще-то хочу отдать тебе твой законный подарок, но могу передумать.       — Солнце, — хмурится.       — Помню, что у вас в семье не принято дарить подарки на дни рождения, но я очень хотел сделать тебе приятно. Если ты хочешь, то считай это подарком без повода, — Тэхён наконец показывает предмет в своих руках — коробку средних размеров в матовой обёртке с милым бантиком. Он отдаёт её в руки смягчившегося после сказанного Чонгука, немного отодвигается назад, чтобы тому было удобно открывать презент, и упирается руками в оголённые плечи.       Чон распаковывает коробку и сначала не понимает по её внешнему виду, что это может быть, пока не переворачивает её нужной стороной с изображением. Его глаза округляются, и он даже снимает очки, откладывая их к планшету.       — Фотоаппарат? — Чонгук изумленно вертит коробку, по которой сразу видно, что вещь далеко не из бюджетного сегмента, и поднимает свой взор, вопросительно заглядывая Тэхёну в глаза, что мягко улыбается на реакцию мужчины.       — Ты как-то мельком говорил, что раньше увлекался фотографией и тебе это нравилось, но потом забросил и не видел смысла возвращаться к этому. Я решил, почему бы нет? Никогда ведь не поздно.       — Тэ, ты понимаешь, что теперь весь наш будущий общий дом будет кишить фотографиями тебя и кудряшки? Образуется картинная галерея, — Ким на эти слова ласково смеётся, будучи не в силах насмотреться на столь искренние эмоции своего мужчины. — Спасибо огромное, солнце. Это в самом деле прекрасный подарок, — Чонгук тянется к губам напротив, которые уже подставлены специально для него, и нежно целует, захватывая родные губы своими. Он уже по классике хочет пролезть языком глубже, но ему не позволяют:       — Подожди, — разрывает поцелуй. — В коробке есть ещё кое-что, — кивает на ту подбородком. Чонгук открывает крышку, оглаживает кончиками пальцев устройство, что выглядит точь-в-точь как на картинке, и цепляет взглядом, а после и пальцами тонкий конверт. — Я посчитал, что тебе нужен весомый повод, чтобы ты возобновил своё хобби.       — Билеты? — мужчина опять непонимающе сводит брови к переносице, думая, что перепутал буквы или слова — держит в руках бумажки и более внимательно вчитывается в мелкий шрифт. Когда до него доходит, он вскидывает голову, снова измулённо поднимая брови. — Семейный отдых?       — Да, — Тэхён оглаживает большим пальцем линию челюсти Чона, который сейчас выглядит максимум лет на двадцать пять из-за искренних эмоций на своём лице. Ким не может успокоить собственный бешеный пульс, наблюдая с улыбкой за мужчиной. — После того, как решим все дела, слетаем втроём, отдохнём и создадим много новых воспоминаний, которые ты запечатлишь на свою шарманку, — кивает подбородком на фотоаппарат.       — Тэ, — Чонгук растроганно заламывает брови и откладывает всё лишнее, прижимая к себе Кима как можно ближе, желая слиться с ним в единый организм. — Я так сильно тебе благодарен, — покрывает щекочущими поцелуями-бабочками ключицы и шею, не понимая, как ещё выразить ураган светлых эмоций, что бушует в душе. — Люблю тебя. Ужас, как сильно. Что ты делаешь с моим сердцем? У меня уже преклонный возраст.       — Меня твой возраст полностью устраивает, родной, — Тэхён склоняется к лицу мужчины, которое нежно оглаживает своими большими ладонями, и утягивает того в глубокий вкусный поцелуй, разнося по уютной тишине комнаты звонкие мокрые звуки. Его губы покусывают из-за обилия эмоций и сразу лезут между губ языком, по-жадному желая урвать как можно больше.       Чонгук не понимает, как усмирить бурю внутри, потому что за всю свою жизнь не испытывал столько всего за раз, поэтому переворачивает их на постели, меняя положение и нависая сверху любимого тела, пробираясь руками под одежду и сжимая бока мужчины до побеления кожи. Он собирается выразить все ощущения, всю благодарность через любовь. Тэхён под ним подрагивает от эмоций вроде эйфории, которые испытывает только рядом с Чоном, и в отместку сжимает чужие рассыпчатые волосы у корней, легко оттягивая. Оба не делают друг другу больно, но дают ощутить то, как перенасыщены их души чувствами. Каждый из них благодарен другому за все те пережитые взлёты и падения, которые привели к их столкновению. Они благодарны чужим последствиям, сыгравшим важную роль в их встречи. Однако потом мужчины понимают: именно в этот момент всё пережитое, нажитое и прожитое кажется таким маленьким, незначительным по сравнению с происходящим в настоящий момент, проникнутый чувствами. В их жизнях теперь всё иначе.       «Кажется, у нас получилось.»