жду тебя каждый день.

каким бы бар, куда пойдет федор на выходных после съемок, ни был пиздатым и дорогим — он оставался для него рюмочной. разве что цветных вывесок было больше, а взгляд присутствующих более чсвшный. и кто им сказал, что сидеть на диванчиках в углу с бокалами за пятихат — это знак элиты и позволяет смотреть на всех свысока. сука, у тебя дома недописанный диплом и парень, что изменил тебе на прошлой тусовке с лучшей подругой, тупая ты пизда. соси из своей трубочки водку с колокольчиком из дорогой бутылки и смотри в стол. за долгую жизнь в питере и кучу походов по центру после полуночи, вписок или концертов букер достаточно хорошо разбирался в барах. он знал, где ему нальют виски, а не колу со льдом; знал, где его бывше-популярную рожу узнает бармен и похлопает по плечу за здравие, он даже знал, где можно получить в ебло просто за веселье. если очень нужно. каким бы алкоголь ни был вкусным, сладко-приторным или спиртовым с нотками горькой таблетки от похмелья — феде было похуй, что заливать в себя. попытка уйти в психотерапию не дала положительных результатов, поэтому он просто оставался собой — с языком длиннее юбок некоторых девчонок на его концертах. хотя что угодно длиннее, чем их тряпки. он мог разговорить даже стоящую перед собой табуретку у барной стойки. просто так, ради ха-ха; мог спорить и слушать, многозначительно молчать и кричать громче стремных битов с колонок. иногда казалось, что заткнуть его на тусовке это самая огромная ошибка, что разобьет сплоченных людей интересным монологом молодого чинаски. букер не был душой компании, он был ее телом, кожей, слюнями и любовью. он был великолепен в этом. владу нравилось наблюдать издалека, молча прокручивая пальцем ободок стакана, где был то ли сидр, то ли ебаный безалкогольный коктейль, ведь пить не хотелось от слова совсем. тогда зачем он тут? кособуцкий думал о том, чтобы записать новый сингл в эту пятницу. долго напрягал память, дабы вспомнить, кто еще смог обидеть его до глубины души в малолетстве и «лучших» восемнадцати годах его гнилой жизни, но не получалось. кажется, его перестало трогать все, что связано с его пизданутыми бывшими и их длинными порезами на бедрах от папиного лезвия бритвы. хотелось просто петь, стоя в кабинке. в микрофон плакать свою боль, что он, видимо, сам себе выдумал. срезать волосы еще короче, а челку вновь оставить, потому что овал лица хорошо прикрывает. вот бы не рождаться уродом был выбор. хотя бы какой-то выбор в этой короткой видеоигре «сдохни или умри». они познакомились с букером через общих знакомых, и в этом не было ничего интересного. влад просто отводил взгляд куда угодно, пока федя по левое плечо цепко выглядывал что-то в чужом профиле с длинными ресницами. если бы говорить такое вслух можно было без косых взглядов к себе, он бы еще при первой встрече бросил «сука, ты прям малышка-эмо. мне нравится». да, это было бы лишним. с того раза их пути быстро разошлись, потому что федя был занят съемками и какими-то пьянками, а владу не хотелось ничего от слова совсем. он разлагался в однушке на обочине питера и вспоминал свою первую и последнюю сигарету, одолженную из пачки левого друга-подруги. было горько и гадко, хотелось сплюнуть назад табак, что уже дымом просочился в легкие. на глазах блеснула пленка, и нос забило дымом, выходящим из тонких губ. было горько и гадко, прям как сейчас, поэтому он просто накинул любимую джинсовку с порезами и вансы, удаляясь в ближайший приличный бар. федор говорил с кем угодно, но не со своим недавним знакомым, ибо попросту не видел его в той куче людей, что расползлась по углам задымленного помещения. влад сидел тихо и совершенно одиноко, но ему нравилось. нравилось разглядывать пузырьки в бокале, облизывать пересохшие губы и наблюдать за мужчиной с чересчур лохматыми волосами. он говорил достаточно шумно, чтобы сквозь безвкусную музыку можно было уловить куски его бесконечного монолога. владу только не хватало лицезреть физиономию парня, что сидел лицом к феде. наверняка он был скучным и туповатым, иначе давно бы вставил свои пять копеек в разговор про детские гештальты, перетекающие в экзистенциальный кризис. о, владу бы было что сказать, помни он хотя бы что-то со своего юношества. все затмило собой пьянство в период второго-третьего курса универа. парень упирался локтем в мягкий дубовый стол, именно таким он казался после двух коктейлей без доли алкоголя. кажется, там был энергетик и еще что-то, поэтому мозги все равно плавило. кособуцкий сглатывал сладкую слюну и смотрел на федины руки с часами на кисти, на его аккуратную бороду и широкие плечи. блять, букер был настолько огромным в сравнении со всеми, что будь таких, как влад, двое — все равно не повалили бы этот поэтичный шкаф с шутками, как у пятиклассника. хотя хватило бы и одного, чтобы прижаться бедрами к чужим коленям и закрыть собою любой вид на этого скучного еблана, сидящего рядом с мужчиной. еще полчаса, и за свои мысли перестанет быть стыдно совсем. влад почувствовал холод по лодыжкам, когда в бар зашли еще двое парней крупного телосложения. они громко смеялись и хлопали друг друга по спине, а пахло от них так, что бар был точно не первым в их ночной прогулке. свободных мест не было вообще, поэтому, чуть погодя у барной стойки, эти самые двое гогочущих мужчин направились именно к пустому и абсолютно комфортному столу влада. комфортному до этой самой секунды, когда прозвучало: «соряныч». казалось, делать тут больше нечего. казалось, ещё секунда и бледное лицо владислава омоет ледяной ветер с нивы, но ему не дали даже оставить бокал на стойке, ухватив за локоть. — о, какие люди. владик, здарова! — от феди пахло коньяком и длинными, утопающими внутри сознания фразами. слава не удержался от улыбки, просто от неожиданности. — привет. — наверняка из его уст это звучало недостаточно громко да и глупо. и выглядел он скорее, как трезвый придурок в два часа ночи среди толпы шумных веселых лиц. было неловко, но феде так не казалось. — ты уже уходишь? а я тебя даже не заметил тут. спешишь? — да нет, совсем. — может, феде просто хотелось одолжить у него пару минут цепких глаз на его опухшем и приятном лице, а может, просто ради приличия. влад думал и чем больше делал это, тем меньше понимал, зачем букер так мягко и довольно улыбался с первого момента, как смог обратить на себя внимание. — тогда выйдем? я как раз покурить хотел. на улице было хорошо. машины почти не ездили, хотя район был людный. где-то на углу сосалась парочка подростков, а дальше по улице ожидала одинокая машина такси. если бы не федя, вероятно, именно на ней можно было уехать в свою тухлую однушку, разглядывать белый молчаливый потолок. букер стоял рядом слишком близко, распаковывая новую пачку ротманса. от него уже не так шманило алкоголем, а язык совсем не заплетался. видимо, выпить успел он не так много, пока влад разглядывал его силуэт. нос заложило некстати, и парень только аккуратно переводил взгляд от красивых потасканных временем зданий на бордюр. федя же вновь смотрел только в лицо и улыбался чему-то своему. его татуированные пальцы внезапно задели крашеную прядь темных волос влада, слабо отводя с лица. — я говорю, ты че, трезвый один в баре сидел? — из облаков в голове влада выдернул совсем не вопрос со стороны, а это странное касание. владислав слегка отстранился, поворачивая голову к собеседнику, и поднял брови в попытке ответить как-нибудь не глупо. — да, я друга ждал, но он так и не пришел. а вообще я щас редко пью. — где-то на лбу до сих пор, казалось, есть чужие пальцы, но федя уже обхватил ими желтый фильтр сигареты. федор многозначительно хмыкнул и обернулся на вход бара, откуда падающей походкой выходили пару мужчин с залитыми взглядами. мужчина мягко оттянул влада за локоть от входа, мешая пьяным господам ебнуться прямо на спину его знакомого, прижимая к себе. влад закрыл глаза, упираясь ладонью в чужую грудь, и бегло обернулся назад, слыша неразборчивый бухой бубнеж незнакомцев. «блять…» — утонуло во вздохе, цепляя нотки одеколона и глоток никотина прямо в легкие. — может, пройдемся? или могу проводить до той таксы, если ты уже заебался видеть пьяных ебланов. сорян, я один из них. — он улыбается и выдыхает из носа дым, а неон с вывески бара оттачивает его черты до какого-то высшего уровня прелести алкоголизма. «красиво», — бегло пробежало в голове и затухло. — можем и пройтись, если не будешь курить мне прямо в лицо. — влад улыбнулся одними губами, осознавая, что так и стоит чересчур близко, пока чужая рука и не собирается отпускать локоть. ебаный букер и его ебанутая тактильность вновь напомнили о себе, пока парень попятился назад, освобождаясь от оков излишнего внимания. у феди в карманах пальто всегда и обязательно была пачка сигарет, зажигалка и фляга с любым горячительным, что найдется дома. именно последнее он вытянул из внутреннего кармана, припадая жадными глотками к железному горлышку. влад шел рядом абсолютно раскрепощённо, болтая о последней демке и старом приколе его друга. было спокойно и приятно, а еще намного интереснее, чем в баре с молчаливым упертым долбаебом, что считал: «детство — это лишь старые воспоминания недоразвитого человека, что как зарождаются, так и умирают там», — вот же придурок с советскими привычками пригублять свои болячки работой и бухлом. хотя чем букер лучше, он ведь уже с пары месяцев не может выговорить: «влад, может, хочешь выпить прогуляться? я знаю пару приколов из твоих песен, что в такси переслушивал, как ебнутый». пожалуй, скажи сейчас это вслух, и мир не обвалится под ногами, но это в феде говорил лишь подпитый коньяком мозг. картина ночного питера и узких улиц резко переключилась на свойственную тишину квартиры, тонкие стеклопакеты и мигающую лампочку в коридоре, только все было не так. влад моргает резко и чувствует вес на теле, чужую горячую ладонь у бедра, что вообще никоем образом не должна там находиться. парень жмурится и открывает глаза вновь в попытках переключить этот бредовый сон, но в ответ слышит только федин заложенный нос где-то сверху. — блять. — мужчина, нависая сверху, валится и с трудом поднимается на локтях. его ситуация нисколько не пугает, даже более — он чувствует себя более чем комфортно, приминая друга к дивану. через пару секунд кособуцкий понимает, что у него плывет все настолько, что трезвый разум покинул его как с час назад. неловко вслух говорить такие вещи, но: «какого хуя сейчас происходит?». вспышками сепии парень с трудом восстанавливает в голове то, как они зашли в какой-то алкомаркет, взяли литровую бутылку водки и… что было дальше? букер тяжело дышит и усаживается где-то между ног, медленно стягивая тяжелый кожаный плащ с плеч. — слушай, у тебя попить дома есть чего-нибудь, на запивон? — спустя затяжное молчание влад все же переводит взгляд на еле заметное во мраке лицо друга, зависая. от него до сих пор ждут ответ. — че… да? да, на кухне. федь, а мы много выпили? — в ответ смеются хрипло, а потом федя проводит сухими пальцами по чужой щеке, быстро переключаясь на макушку, и слабо теребит крашеные волосы. — достаточно. — это единственное, что он бросает, поднимаясь со скрипучего дивана, растворяясь в темноте по пути к кухне. влад дышит кусками душного кислорода и откидывает голову на подушку, слабой ладонью натягивая задравшийся край футболки на живот. в голове стучит спирт, складываясь только в: «блятьблятьблять!» следующее его пробуждение было от резкого шума в квартире. за окном лениво выползали первые намеки на утро, а машины перестали ездить совсем. где-то на коленях тяжелой тканью лежало то, что в пьяной дреме влад нащупал как блядское пальто букера. где его владелец, было не ясно, как и то, сколько времени парень лежал в отключке. хотелось его позвать, что-то промычать или просто подняться, но кособуцкий лишь провел вспотевшей ладонью по лицу и вздрогнул, чувствуя, как по колену ползет что-то грубое и большое. — спи-спи, я только телефон заберу. пульт от твоего телека я так и не нашел… — темные глаза с немым вопросом осматривают лохматую голову, а федя только бросает короткий взгляд в ответ с кривой улыбкой. — этот? под боком точно находилось что-то одно из того, что искал федя. нагретая до сотки металлическая крышка айфона почти обожгла пальцы, и мужчина кивнул, откидывая плащ на подлокотник расправленного дивана. перед глазами на секунду блеснула картинка, как ночью он стягивал его с себя так медленно и аккуратно, что, казалось, следом пойдет и черный свитшот. влад поднялся и уселся рядом, оглядывая квартиру затуманенным взглядом. тихо, аж блевать хочется. от букера рядом пахло какой-то настойкой, кисло и пряно. как позже выяснится, он, как полный раздолбай, не найдя запивон, просто смешивал старое варенье из азбуки вкуса с водой и глушил водку в одно горло. стало как-то неловко даже. на чужое плечо облокотился подбородок с аккуратной ямочкой, и влад сощурился глянуть время с экрана. 4:09. заебись. — хавать хочешь? — его глаза во время вопроса упали прямо меж приоткрытых губ, и влад заметил это слишком отчетливо. мужчина дернул бровями вверх и улыбнулся. от него пахло не вареньем, а скорее теплом. влад кивнул и опешил, убирая голову с чужого плеча. как глупо. на кухне было чисто, к удивлению для самого влада. видать, от нехуй делать букер решил вымыть всю посуду. на столе стояла липкая стопка с самодельным морсом и почти пустая бутылка absolut. парень схватил последнюю и вернулся в гостиную, по пути вспоминая, сколько он так не валялся с кем-то один на один с бутылкой горячительного. давно это было, еще до сдачи диплома. букер лежал на диване так, словно это был его диван. да и его квартира, его скрипучий матрас и влад в проходе с бутылкой водки тоже его. парень облизал губы, внезапно чувствуя спиной взгляд на себе, пока усаживался рядом. федина ладонь потянулась от локтя до горлышка, и татуированные пальцы перехватили алкоголь. в тишине прозвучали пару шумных глотков, а после тяжелый запах спирта забился в ноздри. они сидели, опершись спинами о стену, и одновременно начали разговор ни о чем. чуть позже они включили с айфона альбом crystal castles, а еще погодя разговор перешел на старые обрывки воспоминаний. голос феди хрипел от сигарет и легкой слабины, а потом влад прикрыл глаза и улыбнулся мысли, что ему нравится с точностью до секунды этот вечер. — и в общем, я еще матери с получаса пытался объяснить, что это не я боты проебал, а у меня их спиздил бомж с района. она мне не поверила, но сделала вид, что это так. — бутылка была пуста, а владу хватило только пару раз сморщиться от мелких глотков, как на виски начало давить. стало жарко до ужаса, а еще хотелось впервые вновь закурить. то ли от феди так вкусно пахло табаком, то ли голова совсем опухла. доставка к ним так и не доехала, хотя по ощущениям они прожили пару вечностей за этими разговорами. влад кусал губы и откидывал непослушную челку с глаз, дыша обрывисто. — ты у меня ночевать будешь? — не, не хочу тебя смущать. щас тачку буду искать и поеду. — кособуцкий слабо закивал, поворачиваясь к окнам. на улице наверняка сейчас хорошо и свежо. там не пахнет одеколоном и хриплый голос феди не путается в ушах. — какой у тебя ад… — оставайся. ты меня не смущаешь, просто жарко очень. мужчина слабо кивнул пару раз, поднимаясь с места, и ухватил с собой бутылку, выкинуть по пути. — я окно ща открою, заебись будет. федор не стал думать о том, как они добирались до дома и почему после выпитого на улице влад так мягко прижимался плечами, протягивая забитую шею вперед, пока слушал скучный бубнеж букера. он не стал придавать какой-то смысл их поездке на лифте и то, как жарко было в коридоре. ведь взгляды — это просто взгляды, а обкусанные губы влада просто с нервов такие, но попробовать их на вкус хотелось только сильнее. возвращаясь назад к несчастному дивану, мужчина остановился, наблюдая, как кособуцкий стягивал узкие джинсы с бедер, и завис. влад не был худым. нет, к счастью. и его аккуратные ноги, прикрытые широкой футболкой, заставляли зависнуть на пару секунд. парень на это только дернул головой наверх, кивая в сторону стула, где федя может оставить шмотки. в голову начали лезть какие-то нехорошие вещи, как мужчина прижался задом к матрасу, снимая сначала свитшот, а после и джинсы. в комнате на этот раз реально становилось душнее, хотя прохладный ветер даже заставлял волоски на крашеной голове слабо подрагивать. федя провел по бороде ладонью, многозначительно моргая, и молча уложился спать на подушку у стенки. с того вечера они не виделись больше пары месяцев. работа, стримы, подкасты, снова работа, а потом федя внезапно вспомнил, что он — рок звезда: концерты в маленьком баре питера; московский фестиваль; хриплый уставший влад в гримерке, который даже на него не посмотрел, и два выступления в ласточке и пипле. крики толпы заставили вспомнить, кто ты такой, стробоскопы жалили сетчатку, сорванный уставший голос встречал домашнего питона и оставался предсонной голосовой в телеграме. влад уехал в богема тур и вспомнил, что пиздец соскучился по феде. он снимал кружочки с вечерней заснеженной россией, скалился зубами и чесал от нервов голые бедра, потому что сквозняк от открытого балкона на съемной хате в омске напомнил тот вечер. — слушай, привези мне уже наконец эту тётю грушу. — не-е, ее надо пить только находясь в самом краснодаре — иначе неинтересно. — сука, тогда привези мне краснодар. я тут в каждодневных съемках зарываюсь пиздец. мужчина подставил ладонь под ровно выстриженную бороду и с улыбкой заглянул в пиксельные глаза влада на экране видеозвонка. на заднем фоне гудел электронный чайник, а на плите шипели тушеные овощи. давно пора подлить воды. — ты придешь в питере к нам? — по одному твоему велению. — они взаимно улыбнулись друг другу, и время перевалило за полночь в омске, пока питер проматывал по телевиденью вечерние новости.

///