Кошки-мышки на выживание

      Ци Жун третий день ходил по улицам в поисках сына. Он был зол и подавлен одновременно. Он искал уже везде там, где их похитили, — по дороге, возле дома. В сам дом он не заглядывал по понятым причинам, даже снова залез в резиденцию Хуа Чена. И сейчас вот мрачно пёрся домой, надеясь, что засады в квартире уже не будет. Чёртов сосед оказался чёртовым генералом. Блять! Скорее всего, уже всё им распиздел. Зря ему показалось, что он может жить нормальную жизнь. С самого детства просто выживает. Сначала бродить на улицах в поисках еды себе и матери, в бедном бандитском районе. После в пятнадцать оказаться на поле боя и в двадцать четыре обзавестись ребёнком. Как будто он вообще для этого подходит. Поднимаясь по лестнице в абсолютной апатии, он услышал родной детский смех за дверью. Повернув голову, Ци Жун обнаружил себя возле двери Цяньцю. Этот кретин забрал его сына! Взял просто так и забрал его! Зубы непроизвольно сжались и скрипнули. Он был зол. О, он был просто в бешенстве! Выломать дверь, ударить по голове, связать и сломать ему все кости на руках в крошку. Чтобы понял, каково это — брать чужое. Боль. Гнев. Кровь. Нельзя!       Он пришёл в себя и обнаружил, что держит дверную ручку. Будто бы обжёгшись, он отодвинулся в другой угол лестничной клетки. Нет, так нельзя, он обещал… Он придёт ночью. Наёмник вздохнул и поднялся наверх, аккуратно открыв дверь, и, пошарив в каждом помещении со стволом в руках, пришёл к выводу, что никого в доме не было и ничего не пропало. Также, ещё спустя часа три ползаний и вылизываний всех доступных и недоступных мест, Ци Жун выяснил, что никаких жучков нет. Как будто в квартиру вообще не заглядывали. Неужели этот болван им ничего не сказал? Почему?       Закрыв двери на все замки и проложив ловушку-оповещатель, он завалился в ванную. Выполз он из душа через добрых два часа, где, как последний слюнтяй, пока никто не видит, смотрел на две резиновые уточки, плавающие на поверхности. Он прошёл на кухню и остановился перед холодильником, так и оставив протянутую руку висеть в воздухе, потому что не мог оторвать взгляд от декора холодильника. Каракули с маленькой завитушкой, с кошачьими ушками и большое зелёное нечто. Также список покупок, который его мальчик каждый раз старательно выводил своей лапкой, и каждый раз они покупали совсем не то, потому что забывали его. Он взял последний, тот самый, которые они писали накануне пиздеца.       «Киндер», — ну, конечно же.       «Хлебуешк», — неправильно написанное слово вызвало легкую улыбку.       «Мяско бля котлеток» — Ци Жун засмеялся.       «Молоко коровки и молоко орешков». — «Миндальное», — сказал он тогда ребенку, малыш так и записал.       «СОКА!» — О, а это они купили тогда, а то Гуцзы бы выел ему плешь;       К концу списка по щеке мужчины катилась слеза. Он проморгался, вытер глаза, выкинул бумажку в урну и залез в холодильник, вынув себе продукты для ужина. В середине готовки он услышал звонок с домофона. Дёрнувшись, Ци Жун оставил в покое тушащееся мясо и подошёл ко входу. На камере отображалась не кто иная, как Сюань Цзи. Явилась, блять, не запылилась. Он открыл ей подъезд и убрал сканер на входе, чтобы тот не верещал. Пока наёмник, шаркая по полу, вернулся обратно, чтобы еда не сбежала. Как бы он не привык не жрать, каждый раз как в первый, голод вам не шутки.       — Божечки, блять, какого хуя, А-Жун! Я на неделю улетела на отдых, приезжаю, а тут… — девушка, несмотря на громкие возмущения, тихо закрыла и подошла к нему, запнувшись, продолжила, — тут ты!       — Что я? Я ничего не делал.       — Да я в курсе, тебе проблемы нужны, как собаке пятая нога. Кстати, а где моя плюшечка? Плюшечка! — она выглянула из-за поворота в соседние помещения, но ничего, кроме темноты и тишины, не обнаружила и уже более обеспокоенно оглянулась на Ци Жуна.       — Хэй! Фонарик? Где твой огонёк? — девушка положила руку ему на плечо, а мужчина тяжело выдохнул.       — У генеральского гандона. Я заберу его этой ночью и сбегу с города. По крайней мере, это мой план.       — Но вам тут так нравилось, и что значит «заберу его этой ночью»? Откуда? Ты так быстро можешь проникнуть туда? А что если генерал — ну и умудрился же ты вляпаться — будет использовать ребёнка против тебя! С таких гондонов, как он, станется.       — Не будет он ничего с Гуцзы делать. Этот идиот даже палить мою квартиру не стал. Ни этому псу, ни моему братцу.       — Подожди, подожди, слишком много инфы. Почему не стал? Откуда в тебе такая уверенность? Где ты, мать его, встретил Се Ляня?       — В резиденции Хуа.       — Чего? И что там забыл биг босс всея копов?       Ци Жун поморщился, как будто вмазался в слив с остатками еды.       — Плевать, что он там делал. Он пытался меня поймать с этим блядским отродьем. Не буду об этом больше говорить.       — Ладно, — Цзи-цзе подняла руки в знак капитуляции, — а с генералом что? Кто это? А бы даже сказала, несмотря на то, что у него твой ребенок, ты даже не мечтаешь размазать его по стене, что как бы, ну, странно. — Она развела руки в сторону и вопросительно уставилась на него.       — Он мой сосед. Лан Цяньцю.       — …       Ци Жун закончил с едой и разделил на две тарелки. Да, выходило меньше, чем он планировал, но не поделиться с человеком, с которым выживал, хуйня поступок.       — Что ты на меня так смотришь? Я не знал, он заехал в этот дом позже меня. Мы вообще начали общаться из-за того, что я его затопил.       Девушка всплеснула руками.       — Охренеть просто! Так ты говоришь, он снизу? С твоим малым?       — Да, я…       — Пошли!       — Что? Эй!       Сюань Цзи взяла два стакана и направилась к двери.       — Ты действительно пойдёшь подслушивать?       — Да, а что?       — Нет!       Ци Жун отобрал посуду, покрутил пальцем у виска и ушёл обратно есть. Но спокойно он ел ровно до того момента, пока не услышал хлопок входной двери. Он закатил глаза и продолжил поедать свою порцию. Пока его взгляд не наткнулся на женскую сумку на барном кресле напротив. Наёмник расширил глаза и побежал к входу, но, открыв дверь, услышал детский лепет и своего соседа, который предлагал зайти на чай.       «Бля, — он услышал закрывающуюся дверь и стиснул зубы. — Чёртова Сюань Цзи».       Цяньцю с удивлённым лицом уже минут десять наблюдал за женщиной, которая сидела с Гуцзы и беспрерывно занимала его. У него так не получалось. Малыш постоянно менял занятия, сейчас надуто пытался собрать кубик Рубика — первое и чуть ли не последнее, что попросил купить его ребёнок.       — Так вы подруга Ци Жуна…       — Да, а что? — отвлекаясь от малыша, колко спросила она.       — Да ничего. Просто он не то чтобы дружит с кем-либо.       — Хм, — она окинула его оценивающим взглядом. — А не много ли о нём знаешь для соседа? И откуда у тебя его сын? Как он вообще на тебя посмотрел? Даже если ты в его вкусе, он бы не стал водиться с тобой.       — Я не… что?       — Что? Ещё раз, если ты глухой: ты в его вкусе, но, как я и сказала, он бы не заговорил с тобой из-за красивых глазок.       Тут внезапно их перебил ребёнок и, потеряв интерес к игрушке, положил на щёки девушки свои ладошки:       — Папе нравится, как Лан-гэгэ заботится обо мне. Поэтому он всё ещё с ним общается, — простодушно улыбнулся малыш.       — Гуцзы! — взрослые сначала посмотрели на мальчика, который радостно мотал головой, глядя то на одного, то на другого.       — Кстати, тетя Цзи, ты найдёшь папу? Он ведь в порядке? Его ударили по голове. Он говорил, что этого больше не будет, но я снова видел много крови, и теперь это была его кровь, — малыш от своих же слов словно посерел и скис.       Сюань Цзи заметила, как на кресле напротив подскочил хозяин и как в его глазах появилась паника. Он хотел помочь, но явно не знал как. У женщины тоже не было детей, хотя, по сравнению с этим амбалом, опыта явно больше.       — Конечно, он в порядке. Твоего папку таким не убить, он и не такое выдерживал. Так что не волнуйся, переживёт, — она с усталой улыбкой поглаживала по голове ребёнка, что зарылся ей в грудь и тихо сопел. Через минут семь маленькие ручки совсем расслабились и повисли. Девушка встала и вопрошающе уставилась на Цяньцю. Тот непонятливо развёл руками. Она закатила глаза и выразительно посмотрела на малыша. Мужчина хлопнул себя по лицу и, обойдя мирно лежащую Принцессу, пошёл в другую комнату. Женщина уставилась на него, как на идиота, когда увидела, что маленький мальчик спит на большой кровати, и Тайхуа шёпотом принялся оправдываться:       — Он не отлипал от меня. Первую ночь мы спали вместе, потом я купил кровать, — он указал в угол на коробку. — Но как только он ее увидел, то сразу принялся рыдать, и всё.       — Ладно, я поняла. Ци Жун раньше вообще выглядел как кенгуру, Гуцзы всегда был у него на руках.       Она уложила мальчика на кровать, и они вышли, прикрыв спальню. Они сели обратно, и девушка наконец-то добралась до своего уже холодного кофе. Тишина висела всё то время, пока она не закончила и, встав, без прощания пошла к выходу, но её остановил вопрос:       — Ты знаешь, где он?       Женщина остановилась и открыла дверь.       — Нет, но ты скоро узнаешь. А вот что с тобой будет, уже должно было определить твоё поведение. Удачи — при встрече с Лазурным Фонарём она нужна всем.       Больше ничего знакомая Ци Жуна не сказала. Генерал сидел и смотрел со своего места на входную дверь, всё думая, что у неё не было при себе ни сумки, ни карманов. Ничего.