За тысячами прутьев мира нет

— Мы должны вытащить Питера из Дома Эха, — заявляет Стайлз, врываясь в комнату Скотта. Прошло несколько недель с того дня, когда он держал за руку Питера через крошечное стеклянное окошко, боролся со своей искрой, дверью и призраками Дома Эха, видел, как медленно угасает в глазах Питера свет, видел обреченность, печаль и читал депрессивных поэтов. Стайлз больше не может этого выносить. — Ты был у Питера Хейла? — спрашивает Скотт, и вид у него обиженный и сердитый одновременно. — Ты с ума сошел? Это же Питер Хейл! — Да, я в курсе, и что? — Стайлз мечется по комнате, в венах бурлит неугомонная энергия. — Он этого не заслуживает. Скотт, ты не был там, Дом Эха... это ад. И кроме того, Питер — волк, стайное животное. Как думаешь, что с ним делает одиночество?       Скотт таращится на Стайлза так, будто у него выросла вторая голова, а, может, и правда выросла. — Ты забыл, что он пытался нас убить? — наконец спросил Скотт. — Что люди гибли из-за него? Что он убил свою племянницу? Он монстр! — Я знаю! — воскликнул Стайлз и прикрыл рукой рот, вспомнив свой разговор с Питером. «Я знаю, кто я, Стайлз». — Но ты его не видел, Скотт. Его пичкают наркотиками, и им все равно, если будет передоз. Иногда он так слаб, что даже не может подняться с постели.       Скотт качает головой. — Поверить не могу, что ты ходил к нему. С какой стати тебе захотелось навестить Питера, Стайлз? — Скотт сощуривает глаза. — С тобой случилось то же, что и с Лидией? Он залез тебе в голову?       Стайлз открыл рот и тут же закрыл. Неужели так? Питер добрался и до него? Не потому ли Стайлзу не терпелось его навестить? Вдруг он засомневался. Мог ли Питер манипулировать им? Контролировать его разум? Стайлзу внезапно становится холодно, он тяжело опускается на кровать, обхватив голову руками, и чувствует, как Скотт, пытаясь утешить, кладет ему руку на плечо.

***

      Он не появлялся в Доме Эха почти неделю. Дни эти были мучительны, и разве это ни о чем не говорит? Разве не доказывает, что Скотт прав? Питер стал зависимостью, и, когда Стайлз перестал с ним видеться, у него началась ломка. Что стало с его жизнью? Зачем он вообще пошел к Питеру?       В конце концов, именно Лидия (ну а кто, если не Лидия) однажды загнала его в угол и уставилась на него так, словно само его существование ее оскорбляло. — Что за чертовщина с тобой творится? — прошипела она. — Ты уже неделю хандришь. Тебя бросила Малия? — Чего? Нет! Зачем тебе вообще... нет!       Лидия широко раскрыла глаза. — Вы ведь больше не вместе, да? Это кто-то другой, — она оглядывается через плечо, будто ищет виновника. — Кто это? Не из школы, да? — Лидия, я понятия не имею, о чем ты говоришь.       Глаза Лидии превращаются в щелочки, и она становится чертовски страшна. Стайлзу кажется, что у нее вот-вот вырастут клыки и она закричит на него. Однако она хватает его за воротник, тянет за собой и заталкивает в кладовку. — А теперь выкладывай, — говорит она, как только за ней захлопывается дверь и они погружаются во тьму, тесно прижавшись друг к другу. — Э-э, Лидия, у меня урок. — Мне плевать. У тебя опять какие-то секретики, и я вижу, что тебя это гложет. Давай. Выкладывай.       И он рассказывает всё.

***

— Хорошо, — сказала Лидия, когда он закончил. — Ладно. Тогда давай навестим его после школы.       Стайлз недоверчиво посмотрел на нее. — Лидия, ты слышала, что я только что сказал? — Конечно, слышала. Ты по уши влюбился в Питера Хейла, и хоть я соглашусь, что он симпатичный, не пойму, почему ты всегда выбираешь проблемных? А теперь ты не можешь справиться с последствиями и предпочитаешь страдать. Очевидно же, что тебе нужен кто-то, кто поможет расставить приоритеты. — Но, Лидия, он чуть не убил тебя, а затем использовал, чтобы воскреснуть! — Я прекрасно помню, Стайлз. Но он не убил меня, и, как ты сам сказал, в тот момент он был не в своем уме. — Но что, если он все еще нами манипулирует? Что, если это все часть его тщательно продуманного плана, чтобы... ну, не знаю, выбраться из Дома Эха? Я даже не знаю, зачем вообще пошел его проведать! — Потому что ты порядочный человек, поэтому и проведал. И потому что ты был там и знаешь, как там. И ты правда думаешь, что он сможет тобой манипулировать, когда он весь под наркотиками? — А я откуда знаю? Ему же удалось каким-то образом манипулировать тобой, хотя он был мёртв!       Лидия покачала головой. — Да, это было впечатляюще, но это совершенно не относится к делу. Мы пойдем туда сегодня, даже если мне придется тащить тебя силой.        С этими словами она выходит из кладовки, с таким же дотошным, как всегда, видом и, обернувшись, через плечо, перед тем как уйти совсем, говорит: «Увидимся после уроков, Стайлз!»

***

      Питера снова связали, он мечется и кричит. Стайлз позабыл, как было сначала, когда он пришел в первый раз. До этого Питера не фиксировали несколько месяцев. Да, у него бывали хорошие и плохие дни, но даже в плохие он был достаточно вменяем, чтобы разговаривать со Стайлзом. Но не... в этот раз.       Лидия обменивается с ним взглядом. — Он всегда такой?       Стайлз быстро качает головой. — Нет. Несколько месяцев было нормально.       С тех пор, как Стайлз начал приходить к нему всё чаще и чаще. А потом вдруг пропал на неделю. Стайлз вспомнил о пантере из любимого стихотворения Питера Рильке, и по спине пробегает холодок. — Питер? — нерешительно позвал он. За неделю может случиться столько всего, особенно в таком месте, как Дом Эха. — Питер, это я, Стайлз!       Он прислоняется к двери камеры, но Питер не реагирует. Стайлз прикрыл рот рукой. — Это все моя вина. — Питер сам виноват в том, что бегал-убивал людей, — огрызается Лидия. — Нет, я не об этом. Но... ему стало намного лучше. А теперь как будто началось снова, — Стайлзу хочется зажать уши руками, чтобы заглушить звериный вой Питера. — Что с ним? — спросила Лидия санитара, который привел их сюда. Стайлз его не знает, наверное, он новенький. — Не знаю, плевать, леди, — ответил мужчина. — Монстры буянят, их накачивают наркотой. Так уж повелось. А этот, — он кивнул в сторону камеры Питера, — хуже всех. Уже уходите или останетесь? — Уходим, — ответила Лидия, когда Стайлз сказал: «Остаёмся».       Лидия смотрит на него убийственным взглядом. — По-твоему, ты что-то сможешь сделать? Он даже не замечает, что ты здесь.       Стайлз проводит руками по волосам, разворачивается на каблуках, чтобы посмотреть в окошко, а затем снова на Лидию. — Я знаю, но я просто... просто... еще немного. Ты можешь уйти, если хочешь, всё нормально.       Лидия поджимает губы, мечет молниями из глаз. — Ладно, — сказала она и повернулась к санитару, который наблюдал за ними с легким интересом. — Мы останемся ненадолго. Мы сообщим, когда будем готовы уйти.       Санитар только пожал плечами. — Как хотите. Если спросите мое мнение, этот мужик наглухо чокнутый.       Лидия мило улыбнулась ему. — Хорошо, что вас не спросили.       Санитар, кажется, растерялся, и Стайлз быстро оттащил Лидию, пока их не вышвырнули отсюда. Он старался быть на хорошем счету у всех санитаров, поэтому они оставляли его с Питером наедине. Стайлз не хотел, чтобы Мартин свела на нет всю его работу.       Стайлз поворачивается к камере Питера и прижимает ладони к холодной металлической двери. В прошлый раз он обнаружил, что просунуть руки сквозь металл гораздо труднее, чем через стекло. По теории Питера, в сплав к стали добавлено что-то, что делает металл непроницаемым для магии. Но как всегда, когда Стайлзу говорят, что у него не получится, это подстегивает его к новым попыткам. Его упрямство оправдалось, когда однажды ему удалось просунуть руку сквозь металл.       Стайлз решил в этот раз приложить больше усилий. Вдруг удастся пройти через дверь? Он прижимается лбом к двери и всем сердцем желает, чтобы та исчезла, чтобы он смог подойти к Питеру и сказать, что он вернулся. Лишь одна дверь, проклятая дверь стояла между ними.       Он вскрикивает от неожиданности, когда внезапно падает вперед, спотыкаясь, размахивая руками, пытаясь сохранить равновесие, и только в последний момент удерживается на ногах. Когда Стайлз оборачивается, то видит потрясенное выражение лица Лидии, которая смотрит на него через окошко.       Потому что он как-то прошел через дверь, не потерев ни одной конечности. — Я сделал это! — восклицает он, ударяя кулаком по воздуху и радостно пританцовывая, а потом вспоминает, где он и почему вообще хотел пройти через дверь.       Он опускается на колени возле койки Питера, берет его холодную ладонь в свою и гладит его по голове. — Стайлз, — прошипела Лидия, широко раскрыв глаза и глядя на него через окошко в двери. — Что ты... Выходи оттуда сейчас же! — Дай мне секунду, — отозвался Стайлз. — Стайлз, а что, если тебя там кто-нибудь увидит? Как ты собираешься это объяснить? — Почему кто-то должен меня увидеть? Я скоро вернусь.       Лидия раздраженно пыхтит и ударяет кулаком в дверь, прежде чем обернуться и «встать на шухер».       Питер, после того как Стайлз стал гладить его по волосам, подуспокоился, напоминая, что волки — существа тактильные. — Питер, — шепчет Стайлз, — это я, Стайлз. Я вернулся.       Голова Питера отвернута к стене, глаза зажмурены, он что-то бормочет про себя. — Ну же, Питер, открой глаза, — призывает Стайлз. Возможно, Лидия права. Возможно, Питер уже где-то далеко и не услышит. — Стайлз, — это первое, что Стайлз смог разобрать. — Да, я здесь. —Ты ненастоящий.       Стайлзу сморгнул слёзы. — Это я, Питер. Я настоящий. — Нет, я просто... я вижу... я брежу. Ты бы не стал... зачем тебе это?       О Боже, что они сделали с Питером? — Ты ж меня знаешь. Я любопытнее любой кошки.       Питер моргает, а затем прищуривается. — Стайлз? — Да? — Как ты... — он переводит взгляд с двери на Стайлза. — Ты же не смог.       Стайлз усмехнулся. — А вот и смог.       Губы Питера дернулись. — Я знал, что ты мне нравишься не просто так. — Я должен вытащить тебя отсюда.       Питер бросает взгляд на сдерживающие его ремни и качает головой. — Нет. Не надо. Они не должны узнать, что ты был здесь, — Питер моргнул и снова посмотрел на Стайлза. — Ты? Здесь?       Стайлзу хочется закричать, потому что Питер совсем на себя не похож. Будто пока Стайлза не было, кто-то превратил мозг Питера в кашу. Пальцы чешутся сорвать путы, заключить Питера в объятия и доказать ему, что он полностью, на все сто процентов реален. Но как бы ни было больно это признавать, Питер прав. Если кто-нибудь узнает, что Стайлз может проходить через двери... — Что они с тобой сделали, Питер? — спросил Стайлз, накрывая ладонь Питера обеими своими. — Наверное, опять передозировка. — Это непростая передозировка. Секунду назад ты даже не понимал, реален я или нет. — Я до сих пор не уверен, — пробормотал Питер себе под нос, но Стайлз все равно услышал. От этого кровь стынет в жилах. — Я настоящий, Питер. Я здесь. Прости, что меня не было неделю.       Питер с растерянностью во взгляде на долю секунды замирает, потом его рот кривится в попытке изобразить свою привычную наплевательскую ухмылку. — Всего-то неделя, Стайлз, — прозвучало неубедительно, а в сочетании со взглядом Питера ясно дало понять Стайлзу, что прошедшая неделя, скорее всего, показалась Питеру целой жизнью. — Неважно, — говорит Стайлз, сжимая руку Питера. — Я знаю, как невыносимо тебе здесь. — Не волнуйся, здесь есть все удобства, которые только может пожелать волк. — Да, конечно, — говорит Стайлз, протягивая руку, чтобы втереть немного тепла в другую ладонь Питера. — Стайлз, — шипит Лидия из-за двери. — Ты закончил?       Стайлз не хочет уходить, но оставаться нельзя. — Мне пора идти, Питер, — говорит он тихо.       Питер закрывает глаза, кривя рот. — Знаю. — Я вернусь завтра, обещаю. — Ладно, — Питер, похоже, не верит. — Стайлз! — торопит за дверью Лидия. — Держись, Питер. Обещай мне. — Ладно, — повторяет Питер.       Перед тем как уйти, Стайлз бросается к Питеру и быстро чмокает его в губы. Настолько быстро, что Питер, возможно, даже не заметил... — Что это было?       ...если бы не был Питером, конечно. — Обещание. Я вернусь завтра. — Разумеется.       Однако, когда Стайлз добирается до двери, быстро становится очевидно, что есть проблема. Как бы он ни старался, вернуться не получается. — Э... Лидия? — нерешительно произносит он. — Кажись, я застрял. — Ты же шутишь, да? — Э... нет? — Как всегда, Стайлз, как всегда, — бормочет она, бросая на него злобный взгляд через окно. — Как ты прошел через дверь в первый раз? — Не знаю. Просто... получилось. — Кругом лишь прутья — дальше мира нет, — нараспев произносит Питер.       Стайлз резко оборачивается, глядя на Питера. — Есть, Питер. Обещаю, есть.       Питер просто улыбается ласковой, мечтательной улыбкой, от которой у Стайлза мурашки по коже. — Тогда покажи.       Стайлз мигнул, затем снова попытался пройти через дверь, но только ударился коленом. — Стайлз, — говорит Питер, голос вдруг становится сильнее, злее. — Если они застукают тебя здесь, если узнают, что ты умеешь, что, по-твоему, произойдет, м? Неужели думаешь, что тебе разрешат приходить?       Ужас оседает в желудке Стайлза, тяжелый и жгучий. Если ему не позволят увидеться с Питером... — Я вернусь, Питер. Клянусь тебе, я вернусь.       Питер усмехается. — Сперва уйди. — Стайлз, ты должен выйти немедленно! — голос Лидии звучит настойчиво, у Стайлза сжимается грудь от внезапного приступа паники. Его не должны застать здесь, не должны!       Он надавливает ладонями на дверь и думает о Питере и этом дурацком депрессивном стихотворении, и о том, что если он не выйдет сейчас, то некому будет показать Питеру, что за прутьями мир на самом деле есть. Он не позволит ему сгнить здесь по милости санитаров, которые вколют Питеру столько аконита, что тот не вспомнит собственного имени. Стайлз сделал это один раз, сможет сделать и второй. Ради Питера. Ради себя. Ради мира за прутьями.       Как и в первый раз, Стайлз внезапно упал вперед, споткнулся и врезался в противоположную стену, ударившись при этом головой. Кажется, вовремя, потому что из-за угла внезапно появляется санитар и бросает на них подозрительный взгляд. — Что вы делаете?       Лидия закатывает глаза, выглядя вполне собранной, и не похожей, что секунду назад она чуть не запаниковала. — Что тут рассказывать? Стайлз споткнулся об свою же ногу опять. Честно, ты самый неуклюжий человек в мире, — она бросает на Стайлза разочарованный взгляд.       Стайлз наклоняет голову, потирая место, которым ударился о стенку. — Извини, Лидия. — Ага. А теперь пойдем, с меня хватит твоих выходок на сегодня.       Санитар посмеивается и открывает им дверь, Лидия железной хваткой держит Стайлза за руку и тащит его за собой, чтобы тот не успел попрощаться. Может, оно и к лучшему. Завтра он вернется.

***

— Итак, — наконец сказала Лидия, барабаня пальцами по рулю, когда они сели в ее машину. — Что делать будем?       Она закатила глаза, когда Стайлз посмотрел на нее растерянным взглядом. Он был потрясен состоянием Питера. — Только не говори, что ты собирался просто оставить его там.       Стайлз мигнул, а затем, когда глаза начало печь, быстро отвернулся к боковому окну. — Я уже говорил со Скоттом. — Ясно, — ответила Лидия, ее пальцы ритмично стучат по рулю. — Значит, надо его вызволить.       Стайлз развернулся так быстро, что в шее треснули косточки, и мозг пронзила острая боль. Он не обращает на нее внимания и таращится на Лидию. Та закатывает глаза. Опять. — Не смотри на меня так, — говорит она. — Еще скажи, что тебе это не приходило в голову.       Стайлз сглатывает и снова отводит взгляд. Теперь, когда она сказала это вслух, захотелось вернуться и вытащить Питера немедленно. Конечно, он думал вызволить Питера, поэтому в первую очередь обратился к Скотту. Но после фиаско... Кхм. — Ты уже говорил с Дереком? — спрашивает Лидия. — С чего бы мне это делать? — вопросом на вопрос ответил Стайлз. Это Дерек втянул Питера в эту историю. Это он убил Питера, когда тот впервые впал в ярость. — Потому что они семья. Они — стая. Я уверена, Дерек хотел бы знать, что его дядю травят. — Это Дерек сюда его упёк! — Да, наверное, думает, что его дядя спокойненько сидит в клетке, его не мучают и не травят, как считаешь?       Стайлз невольно вздрагивает, когда Лидия упоминает клетку. Снова вспоминается то чертово стихотворение. Кажется, будто всё ведёт к этому стихотворению. Стайлз ненавидит Рильке за то, что тот вообще его написал. — Позвони ему, — приказывает Лидия.       Стайлз смотрит на нее, а Лидия сверкает взглядом в ответ. Страшно. — Позвони Дереку сейчас же.       И Стайлз звонит. Потому что у него нет выбора. И потому что он не хочет, чтобы Питер был той пантерой в клетке.