Белый журавль / 白鶴 / Báihè

Идея пойти с учениками в поход пришла как-то сама собой и очень даже внезапно. Цзэ Сюлань просто сидел в тени деревьев, читал какой-то очередной бестиарий, охал да ахал с красочных изображений всевозможных монстров, а потом вдруг вспомнил свои летние практики, походы по полям да лугам, посиделки у костра... И что-то так захотелось куда-нибудь смотаться, что он тут же побежал искать главного героя и еще двоих учеников, свалившихся к нему на голову. Те уже навели порядок во всех павильонах и даже отмыли неотмываемую кухню, поэтому теперь их ежедневной задачей было медленно приводить в порядок сливовый сад. Между перерывами в работе Цзэ Сюлань развлекал и детей, и себя рассказами про различных духов и печати. Они даже пытались мастерить парочку. Ну а что, юным заклинателям это полезно, а Цзэ Сюланю не так скучно. А то как бы замечательно не было наблюдать за чужой работой, все равно иногда хочется и поболтать с кем-нибудь, кроме голоса в голове. Подходя уже ко входу в сад, Цзэ Сюлань вспомнил, что он прославленный (может не совсем) мастер великого ордена и замедлился. В сад он не вошел, а буквально вплыл. Так была легка его поступь, и так были грациозны его движения. Ученики, завидев ровную спину мастера Цзэ между деревьев, тут же побросали свою работу и бросились к нему. На туманном склоне они были где-то с полторы недели, но уже очень привыкли и к мастеру Цзэ, и к тишине пустующего поместья. Здесь, вдали от суеты ордена и всех остальных заклинателей, жизнь словно текла совсем иначе, своим чередом. Ни Яо Вэньмин, ни Лэй Ён с Минь Ли никогда не говорили между собой на эту тему, но каждый из них в глубине души боялся приближения того дня, когда их всех отправят обратно в низину. С мастером Цзэ было слишком хорошо жить. Большую часть времени он был погружен в себя и какие-то свои мысли, читал книги и составлял записи, но он никогда не забывал про переданных под его покровительство учеников. Он всегда приходил напомнить им про обед и ужин, если только не забывал сам. А если забывал, то приходил позже, ворчал на них за то, что они не сходили поесть, и причитал, что теперь его обвинят в издевательстве над учениками. Мастер Цзэ вставал всегда ближе к обеду и каждый раз вполне искренне удивлялся тому, сколько работы трое учеников успели сделать, пока он спал. Этот заклинатель смешно ругался, был весьма неуклюж и вечно находил, где вляпаться в какую-нибудь грязь или пыль. Он на равных общался и с главой Цао, и с ними, «стадными» учениками. Он садился по вечерам с ними за один стол и с важным видом рассказывал про растения, монстров и духов, что таили там, далеко за границами ордена «Хранителей равновесия» и где-то за барьером миров, который старательно охраняет хозяин Туманного склона. Он отправлял всех спать, а сам еще очень долго сидел при свечах в далекой одинокой беседке. Иногда читая книгу, а иногда о чем-то долго беседуя сам с собой. Мастер Цзэ временами был странный, не такой, как все остальные, но между тем было в нем нечто такое, что заставляло сердце замирать при его появлении. – Мастер Цзэ, – бросились к заклинателю трое учеников, чуть ли не сбивая друг друга с ног. – Мы только недавно отдыхали, мастер Цзэ, поэтому мы еще поработаем, – заявил Минь Ли. – А вы пока можете отдохнуть в беседке в саду. Мы ее уже прибрали, – Яо Вэньмин рукой указал в сторону беседки, а которой он говорил. Цзэ Сюлань от них отмахнулся: – На сегодня ваша работа закончена. У меня появилась кое-какая идея. Поэтому мы кое-куда сходим и кое-что заберем. [Принято задание «Добыть золотые лотосы».] – Куда? Нам нужно что-то принести с ордена? Вы нам скажите, и мы сами сходим, – решительно выступила Лэй Ён, и парни закивали. Яо Вэньмин, правда, добавил: – Я могу и один сходить. Двое его соучеников неодобрительно нахмурились, но промолчали. – Боюсь, что того, что мне нужно, нет в ордене. А если и есть, то мне его никто не даст, – вклинился Цзэ Сюлань. – Мне нужен золотой лотос. Это волшебное растение, что распускается только ночью. Ходят легенды, что своим сиянием лотосы привлекают фей. Они растут в ледяных озерах. Вот недалеко от нашего ордена, со стороны леса Гармонии, как раз есть такое небольшое озерцо. Хочу туда прогуляться и посмотреть, есть ли там подобное. Если вы не желаете идти со мной, то я не настаиваю. Вы уже дети взрослые, посидите без моего надзора до завтра. – Мы хотим, хотим, – тут же наперебой загалдели подростки, на что Цзэ Сюлань брезгливо поморщился. От такой бурной реакции того и гляди голова разболится. Цзэ Сюлань прошелся взад-вперед, царапая указательным пальцем большой, а потом повернулся к ученикам: – Так, раз уж все идут, значит нам нужно подготовить то, что возьмем с собой. Яо Вэньмин, ты пойдешь в низину и возьмешь на всех хлеба. Дорога предстоит не совсем короткая, так что перекусим. А еще принеси куски льда. Лэй Ён, найти небольшое ведерко и наполовину наполни его черноземом. Минь Ли, твоя задача – собрать три одеяла или покрывала. Будем, скорее всего, оставаться на ночевку в лесу. выдвигаемся с вами на закате, так что выполняйте скорее все поручения и отчитывайтесь передо мной. Все всем ясно? Ученики согласно закивали и, как только им разрешили разойтись, отправились по своим поручениям. Торопясь в низину, Яо Вэньмин пребывал в смешанных чувствах. Еще никогда он не выполнял для кого-то поручение с таким воодушевлением. Мастер Цзэ вообще обладал какой-то магической притягательностью, раз сумел за такой короткий срок расположить к себе. Он не делал ничего особенного и это, наверное, подкупало больше всего. Яо Вэньмин прекрасно видел, что Цзэ Сюлань был не так прост, как казался на первый взгляд. Он был вежлив, дружелюбен, добр, но Яо Вэньмин своим шестым чувством чувствовал исходящую от мужчины скрытую угрозу. Было ощущение, что он из тех людей, который сегодня пьют с тобой за здравие, а завтра без сожаления сдирают кожу. Но, несмотря на это, Цзэ Сюлань сделал для него больше, чем кто-либо в этом мире за все его годы жизни. Он видел в нем человека, он общался с ним на равных, он не выказывал и тени пренебрежения. И именно поэтому из головы все никак не могли уйти те неаккуратно брошенные слова. «Я не хочу быть таким как вы!» – с яростью крикнул ему Вэньмин в их первую встречу. Мастер Цзэ тогда его не обругал, не избил, хотя имел полное право. Ничего не сказал, лишь отмахнулся. И оттого было так паршиво. Было бы неплохо извиниться, но как? И стоит ли вообще вспоминать этот инцидент? Чем больше дней Яо Вэньмин находился на Туманном склоне, тем больше он думал над этим и тем больше корил себя за эту фразу. Ну почему нельзя было промолчать? Взять бы да вырвать себе язык... К закату, как и велел мастер Цзэ, все приготовления были завершены, и заклинатели ордена ХР были готовы выдвигаться в путь. Покрывала, одеяла и еда были сложены в средних размеров мешочек цянькунь и заброшены за спину главного героя. У Лэй Ён и Минь Ли на поясе висело по фляге с водой – одна для них, а другая для учителя. Так же на поясе висели еще и мечи. Простые, ученические. Но мастер Цзэ сказал, что до леса они полетят на мечах, а для этого нужны хоть какие. Минь Ли в руках держал еще и ведро со льдом. На него хозяин Туманного склона налепил печать и он не таял. Сам же мастер Цзэ, пока ученики все собирали и обвешивались припасами, одиноко стоял на берегу озера и смотрел вдаль. Небо, нависшее над горным хребтом ордена, стыдливо румянилось заходящим солнцем. Рыхлые облака подсвечивались то ли оранжевым, то ли розовым, и были похожи на распахнутые крылья феникса, сгорающего на исходе дня. С каждой минутой закат расцветал новыми красками, поглощая хрупкую фигуру Цзэ Сюланя. Он казался таким далеки и нереальным в черном наряде, расшитым золотом, что сейчас горело огнем, отражая солнечные лучи. Его волосы гладкими волнами спадали на плечи. Почему-то в последнее время мастер Цзэ совсем перестал носить заколки. Почему-то в последнее время мастер Цзэ совсем перестал носить заколки Было не понятно, о чем он размышляет. Наверняка о чем-то возвышенном и великом. И никто из учеников не смел даже в мыслях прервать этот момент слияния бессмертного заклинателя с такой же бессмертной природой. Только через палочку благовоний мастер Цзэ обернулся и подозвал к себе учеников. Те повиновались и подбежали к мужчине. – Значит так, сейчас становимся на мечи и летим за мной. Все хорошо летают? – наверное, следовало уточнить это раньше, но Цзэ Сюлань не был хорошим учителем. Пусть скажут спасибо, что вообще решил об этом вспомнить. – Да, мастер, – за всех ответила Лэй Ён. – мы уже давно достигли того уровня гармонии ци, чтобы управлять мечом. – По правде сказать, это все, чему нас учат и учили в низине, – хмурясь, сетовал Минь Ли. – Старшие братья совсем не хотят нас учить чему-то стоящему. – Мы разберемся с этим позже, – не задумываясь, пообещал Цзэ Сюлань. А потом обнажил свой меч и выпустил из рук. Тот плавно, выписав в воздухе петлю, опустился к земле. Ну точно красуется. Цзэ Сюлань запрыгнул на меч и взлетел вверх. Ученики сделали тоже самое. И вскоре четверо заклинателей уже разрезали запекшееся небо на части. «Чэнь Хуан, а как зовут меч Цзэ Сюланя?» Меч Цзэ Сюланя был красивым. Его ножны были черными, с золотыми узорами карпов. Такой же черной была и рукоятка, чем-то по форме напоминающая тонкий стебель бамбука. Головка меча тоже была в форме маленького золотого карпа. Такой меч просто не мог быть обычной безделушкой. Цзэ Сюлань чувствовал связь с ним. Это было странное ощущение, но оно было. Меч откликался на его позывы, дребезжал от радости, когда заклинатель брал его в руки и бережно гладил кончиками пальцев. Меч был живой. [Я понятия не имею, – огорошила система. – Цзэ Сюлань не главный герой и не главный злодей. Я его меч описала как черный с золотыми узорами, который тот никогда не носил с собой.] «Какое кощунство», – раздосадовано цокнул мужчина. И как ему теперь узнать имя меча? На нем не было выгравировано ни черточки. Пока Цзэ Сюлань размышлял над именем меча, они уже достигли окраины леса и пошли на снижение. Вообще, можно было зайти в лес со стороны ордена, предупредив о своем вторжении мастера Мо, но кому это хотелось делать? Цзэ Сюлань, вот, вообще не горел желанием пересекаться с кем бы то ни было из ордена. Ну, только с главой Цао и можно было бы свидеться. К тому же, с этой стороны пруд был ближе. Они как раз должны успеть к полуночи, когда золотые лотосы распускаются и их можно сорвать для размножения. Спешившись, Цзэ Сюлань вместе с учениками отправился вглубь леса. Тропинки были плохо протоптаны, поэтому хозяину Туманного склона то и дело приходилось приподнимать полы длинных юбок, чтобы ни за что не зацепиться. А то зная его неповоротливость, он обязательно навернется. Вообще, очень жаль, что Цзэ Сюлань, имея такой огромный гардероб, не обзавелся хотя бы одним комплектом походных одеяний. Было бы очень кстати. Часть пути они шли молча. Подростки настороженно прислушивались к каждому шороху, а Цзэ Сюлань не мешал им наслаждаться ночной прохладой и атмосферой леса. – Мастер Цзэ, а здесь водятся духи? – не выдержав, поинтересовался Минь Ли. Кажется, детям хотелось погеройствовать и помериться силами с лесными обитателями. Цзэ Сюлань прекрасно знал, что никого опаснее диких волков в этом лесу точно нет, потому что лес этот – собственность ордена ХР. И если бы какой-нибудь случайный хотя бы мало-мальски опасный или хотя бы крупный дух сюда затесался, мастера бы тот час выпустили бы учеников на охоту. Но расстраивать детей Цзэ Сюлань не стал, поэтому категорическим отказом не отвечал. Просто пожал плечами. Пусть сами гадают. Спустя еще палочку благовоний Цзэ Сюланю надоела тишина и он подумал, что прекрасной идеей будет спеть походную песню. Потому что ну какой поход без песен? – Кто-нибудь из вас знает дорожные песни? – поинтересовался Цзэ Сюлань. К его разочарованию, ученики отрицательно покачали головами, внимательно следя за старшим. – Что ж... Тогда слушайте и запоминайте слова. А потом вместе споем. От такого предложения у учеников глаза на лоб полезли. – Мы...мы будем петь? С вами? – заикаясь, уточнила Лэй Ён. – Именно, –тоном, не терпящим отказа, подтвердил Цзэ Сюлань. – Ну, что с вашими лицами? У этого мастера не настолько плохой голос, чтобы так пугаться. Слушайте текст. Ученики растерянно переглянулись, а мастер Цзэ несколько раз повторил слова припева и куплета, слегка меняя слова. Это была походная песня, что они часто пели группой, поэтому слова и мотив были так ему знакомы, что даже вспоминать ничего не нужно было. А потом Цзэ Сюлань тихонечко запел, разгоняя сгустившуюся тьму своим бархатным тембром. Ученики, уловив мелодию, тоже подключились, тихо и неуверенно мурлыкая под нос едва запомнившиеся слова. Стоит ли говорить, что у Яо Вэньмина получалось лучше всех? Однако сейчас никто не обращался внимание на пение. Все наслаждались той хрупкой связью, что установилась между людьми, между которыми никогда и не должна была устанавливаться. Звезды поочередно зажигались над головами, освещая путь, и путники медленно продвигались вглубь, приближаясь к цели. Счастлив, кому знакомо Щемящее чувство дороги, Ветер рвет горизонты И раздувает рассвет! С этими словами трое учеников во главе с мастером буквально ввалились на поляну, посреди которой красовался небольшой прудик. Как и было сказано в сборнике, лотосы к полуночи расцвели и озаряли золотым свечением все вокруг. Подростки пораженно замерли, стараясь навсегда запомнить эту красоту. Цзэ Сюлань тоже остановился. Это было похоже на золотые гирлянды на елке. Только подобное природа сотворила сама. Было страшно осознавать, в насколько же особенный мир он перенесся. Было страшно осознавать, в насколько же особенный мир он перенесся «С ума сойти, насколько же это прекрасное зрелище». [Я полностью довольна тем, каким получился мой мир!] «Да ты этого даже не прописывала. Я из травника об этих лотосах узнал». [- 10 баллов за вредность.] «А ну верни обратно! Ты не имеешь права вот так вот забирать их, когда тебе вздумается». [+10 баллов. Ты лучше следи за языком. Это я сегодня добрая.] – Мастер Цзэ, – тихо позвал мужчину Яо Вэньмин, – мы ведь пришли за лотосами. Вы позволите мне сорвать их для вас? Просьба была вполне себе обычная, но почему-то на лице главного героя было такое сложное выражение лица, что Цзэ Сюлань был не в состоянии его как-либо трактовать. – Ладно, иди сорви, – разрешил Цзэ Сюлань. – Только смотря сильно не вымачивайся. И сапоги сними. У этих лотосов крепкие стебли. Если получится, вырви один вместе с корнями. Если приживется один, то точно появятся и другие. Яо Вэньмин послушно кивнул и направился к пруду. Он, как и велел мастер, снял сапоги и закатал штаны. И только потом полез в воду. Та наверняка была ужасно холодная, и Цзэ Сюлань аж передернулся, представляя ее температуру. Все-таки уже началась осень. Да еще и пруд ледяной. [Да уж, а ты действительно жесток. В осеннюю ночь заставлять ученика лезть в пруд за каким-то цветком, который тебе и не нужен то особо.] «Где ты видишь жестокость? – вскинул бровь Цзэ Сюлань. – Во-первых, он сам попросился. Во-вторых, он главный герой, что с ним станет? А в-третьих, не самому же мне лезть в этих императорских одеяниях». [Ну ладно, не жестокий, а расчетливый.] Пока Цзэ Сюлань мысленно общался с системой, Яо Вэньмин уже справился с лотосом, запихнув его в ведро с грунтом и водой. Лэй Ён, которая и набрала воды в ведро, хотела отнести его мастеру, но Яо Вэньмин буквально силой выхватил его из рук девушки. – Эй, ты что, не видишь, что Лэй Ён хотела отнести его? Тебе что, сложно уступить? – вступился за девушку Минь Ли. – А почему я должен? – фыркнул главный герой, прижимая ведро к себе. – Я достал лотос для мастера, и я его ему и подарю. – Подарю! – передразнил его Минь Ли. – Ишь как заговорил. Мастер просто попросил тебя, как самого замухрышку, его достать из болотца, потому что сам не хочет руки марать. О каком подарке идет речь? – Рот закрой свой. – А если не закрою, то что? Подеремся? – Мальчики, да хватит! – взмолилась Лэй Ён. Ее соученики действительно полыхали от гнева. Того и гляди сцепятся. Хорошо, что мастер Цзэ увидел это и поспешил на выручку. – Что у вас тут происходит? – холодный свет луны придавал образу заклинателя отчужденности. Он даже выглядел слегка зловеще. Ученики тут же отскочили друг от друга. – Мастер Цзэ, вот цветок, – поклонившись, Яо Вэньмин обеими руками передал мастеру Цзэ ведро, в котором ярко сиял золотым светом озерный лотос. Феи к нему, конечно, не слетались, но он все равно выглядел как нечто нереальное и волшебное. – Спасибо каждому из вас, – мягко улыбнулся Цзэ Сюлань, и смешинки заблестели в его глазах. – Думаю, вы заслужили награду. По возвращению на склон я покажу вам одну технику. Мысль о новой технике выбила все мысли о недавней ссоре из головы, и подростки с детской благодарностью принялись низко кланяться мастеру Цзэ. Остановиться на ночлег они решили на этой же поляне. Натаскав хвороста и сухих веток, костер при помощи огненных печатей разожгли быстро. Вокруг костра заклинатели постелили покрывала, и уселись на них. Так как изначально покрывала было три, Лэй Ён и Минь Ли сидели вместе на одном. Забрав у Яо Вэньмина сумку с едой, Цзэ Сюлань достал приготовленный хлеб и разломил его на части. Поблагодарив мастера, дети уже хотели начать его есть, как были остановлены. – Смотрите, берете кусок хлеба и нанизываете его на ветку, – Цзэ Сюлань проткнул толстенькой веткой свой кусок хлеба и поднес к костру. – А потом хорошенько обжариваете его со всех сторон. – Но зачем? Хлеб ведь готовый, – не понял Минь Ли. Вэньмин же без лишних слов повторил все за хозяином Туманного склона. – Эх, молодежь, совсем ничего не понимаете. Он ведь так будет вкуснее. И у него будет вкус дороги. Ученики все равно ничего не поняли, но решили сделать все то же, что и мастер Цзэ. Цзэ Сюлань же, придерживая левой рукой рукав, с видом знающего свое дело мастера, сосредоточенно обугливал свой кусок. По-другому это назвать нельзя. Поляну тут же заполнил запах паленого хлеба. Когда же хлеб Яо Вэньмина достаточно почернел, он поднял свой взгляд на мастера Цзэ, снимая горячу еду с палочки. В глазах мужчины плясали два огня, пока он увлеченно объяснял Лэй Ён разницу между оборотнем и перевертышем. В свете огня этот мужчина казался совсем иным, ежели при свете луны. Аура отрешенности с треском рассыпалась. Осталась только аура недосягаемости. Покрутив в руках подгоревший кусок хлеба, Яо Вэньмин откусил от него кусок и широко распахнул глаза. Он не знал, в чем была причина: в свежем ночном воздухе, в компании у костра или же мастер Цзэ действительно откопал где-то волшебный рецепт, но Вэньмин, жуя постный кусок хлеба, чуть ли не со слезами на глазах осознал – ничего вкуснее этой горелой корки он в своей жизни не пробовал.