Отказ в движении к настоящему

До того, как Герман уснул на парте, кабинет был пуст, но тут же его разбудил удар о голову линейкой и хохот учеников. —Пишеский, долго ты ещё будешь дурака валять?— Учитель истории, кандидат наук и нынешней классный руководитель 10 класса; или же очень злющая молодая женщина, у которой с самим Германом вечные тёрки и та, кто оставил его на второй год, теперь будет каждый день усложнять ему жизнь. Враг номер 2 в его списке. Да, он ведёт список врагов. Ну вот только друзей у него чистый и идеальный нуль... —Что, не выспался за лето? Ты ведь ничем не занимаешься. —Он просто устал от того, что ничего не делал, вот и умаяло его. Каждый, из нынешних старшеклассников, хотел хоть как-то задеть Германа, но они не знали, что ему и внешне и глубоко в душе абсолютно плевать на их лица, голоса и вообще их существование. Он сам на себя чихать хотел, но только вот своей жизнью нужно жить самому, никто её за кого-то не проживёт- даже будь это возможно. А в его случае, это слишком гнусное бремя, на столько, что сам уже покрыт пылью. Герман глупо уставился на доску- как обычно, в первый день нового учебного года там всегда написано "С днём знаний". Он так же повернул голову к учителю- она что-то разжёвывала, буд-то с бумажки; обернулся к одной девушке, которая в начале его дразнила, и она ему в ответ состроила гримасу- она была ему соседкой в пригороде. Герман всё крутился, осматривал одноклассников и почти каждого знал лично. В основном пацанов, ведь в прошлом году они его избивали за оплату. Он сам просил, сам давал деньги; ему хотелось почувствовать что-нибудь другое, кроме горя, требовался выплеск адреналина и, самое главное, чтоб за него начали переживать отец и уж хотя-бы мачеха. Но им было всё равно на него, он уже и так опозорил их семью на тридевять земель, дальше больше некуда. Этот парень ещё с самого детства был подвергнут к саморазрушению, но в прошлом году он чуть не слетел с катушек. Тогда была годовщина смерти его и старшего брата матери, но никто, кроме Германа об этом не вспомнил. Про неё все забыли, кроме Германа. Её больше не существовало, но не для её маленького и несчастного младшего сыночка. И он тоже- существовал только для неё. Когда Герман осмотрел весь кабинет, как сумасшедший- кем и являлся-, его взгляд резко вернулся обратно к следующей парте наискосок от него и глаза тут же наполнились гневом. Там сидел тот самый враг номер 1, который в прошлом году кинул его лицом в грязь, в буквальном смысле...

***

Прошлый год, конец мая _Герман уже опаздывал на эту чёртову линейку из-за дебильной ссоры с мачехой, которая возникла по поводу чего-то бытового. Вообще ему было не зачем приходить туда, ведь он, с гордо поднятой головой, остался на второй год, но всё же им нужно прилюдно это высказать; сказать, какой он сукин сын и с компетентностью преподавателя ласково послать на три замечательные буквы завуалированные под фразой типа "надеюсь, ты исправишься". Ему повезло, что у них нет домашних животных, а то с босыми ногами пришлось бы выбегать. Ему всегда везёт только с тем, чего нет. А тёплая погода с ночным дождём есть, и люди тоже. Когда он уже протискивался через всю толпу учеников, чтобы пройти к своему преподавателю, то даже использовал "простите, дайте пройти, пожалуйста"‐ возможно где-то упал метеорит и разрушил пол планеты. Возможно его не услышали и грубо толкнули. Очень грубо, насколько выяснилось- почти специально. Герман упал белоснежной рубашкой в лужу, которая ещё не успела высохнуть на солнышке, а компания ребят поддерживала того, кто его толкнул, говоря что он правильно сделал, что он и не этого заслуживает. То был высокий, нерусский парень, а на его лице читалось отвращение к тому, кто сидит у его ног, теперь ещё и в грязной одежде- и не скажешь, что из достаточно богатой семьи. Вот только этот взгляд так показался только Герману- он настолько привык к такому поведению окружающих, что ему просто померещилось. Но почему он обратил на это внимание? Так взъелся на этого паренька, что аж буря эмоций начали закипать, чего никогда не было. У него чувства давно уже были уничтожены, кроме гнева, который с каждым днём, после смерти матери, возрастал и вскоре он станет бесконтрольным. Наверно уже, раз так остро среагировал на то, что когда-то его не волновало. Вот так ему пришлось быть несколько часов- грязный, раздражённый, а потом прийти домой, поругаться с обоими родителями, получить леща от старшего брата, выслушать обзывательства младшей сестры и намотать на ус тех придурков, от которых он получил без его просьбы.

***

Герман до звонка витал в облаках, а потом резко встал и чуть ли не выбежал из кабинета. Он уходил быстрым шагом, будто боясь, что его кто-то догонит. Но это были лишь навязчивые мысли, которые не оправдались... пока. Не то, чтобы это было заметно, но Герман начал избегать всех, даже тех, с кем никогда не связывался. Его мысли делились на два фронта: в одних он иногда даже стыдился из-за того, что остался на второй год из-за глупой истории с учителем- иронично, история с учителем истории-. А с одной стороны он был счастлив оставаться на одном и том же месте, и никуда не двигаться. Потому что он с каждым днём всё дальше от, очень дорогих ему, воспоминаний. Его не трогали ещё больше недели, и то только по тому, что сами отвыкали от летних курортах, а позже школа вновь возобновила свою обыденность. И Герман теперь отбивался от фантиков и скользких шуток. Как-то он задержался, направляясь в библиотеку– теперь он личный слуга нынешнего своего классного руководителя и выполняет её любые поручения в качестве извинений– и тут его поймали, схватили за плечо и резко обернули. —Долго ты будешь ещё убегать? Тебе нужна помощь?— это был… враг номер один. Он оказался не настолько высоким, как Герману изначально показалось. А помощь? Разве видно, что Герману нужна помощь? Он никогда ни о чём не просил и не будет просить, тем более его. Единственный раз когда это случалось, он умолял, чтобы мама вернулась домой. Она не вернулась. Поэтому и сейчас, если и надо, ему не помогут. Ну и что этому придурку нужно, если не продолжить издевательства. Герман не отвечал, вырывался и продолжал идти в пункт назначения. А тот шёл за ним. —Слушай, это же ты тот, кто на второй год остался, да? Мне рассказывали, что ты отброс,.. а тебя же Герман зовут, верно?— Он много о чём болтал, а Герман его не слушал. Они вместе собрали учебники- один по поручению, другой что-то для себя— и молча собрались домой. Вот когда они вышли за двери учебного заведения, тут то они поменялись местами. Теперь Герман не затыкался. —Что тебе от меня надо?! Чё, мало того, что я и так достаточно получил? Да мне насрать на всех, уж тем более на тебя. Отвали к чертям! —Воу! ...Прости, если обидел или… я просто хотел наладить с тобой контакт, так как я помощник старосты и..— Он не успел договорить, а Герман уже ушёл. Да он и не собирался стоять и слушать его. "Лицемерный ублюдок..." Когда Герман был уже дома, там была, как обычно, только мачеха- она домохозяйка. Младшая сестра ходила в творческие кружки и поэтому часто домой возвращалась поздно. Отец был на постоянных командировках и в доме мог отсутствовать месяцами. А старший брат, когда поступил, то уехал в другой город, которых находился за пару тысяч километров: теперь он был лишь редким гостем. А Герман был тараканом в углу своей комнаты. Всегда, когда он возвращался, то уходил сразу в свою среду обитания- его личная комната, которая постоянно закрыта на ключ. Можно подумать, что он какой-нибудь хикикамори и у него там горы мусора, но это лишь предположения. Он, как это не удивительно, соблюдает там чистоту: уборка, соблюдения порядка. Он не скрывает, что любит чистоту, на самом деле и не любит, просто это место также является и источником поддержания прошлого. Герман ни чем не увлекался, но настенные и шкафные полки он заполнял: фото и вещи матери, её побрякушки и абсолютно всё, что могло о ней напоминать. "Она должна храниться в чистоте"- так говорит её младший сын каждый раз, когда увидит хоть пылинку на рамке с самым красивым и главным фото. Возможно, его апартаменты не совсем удобные: маленькая комната где в стеснении стоят кровать и шкаф, сразу возле подушки рабочий стол, на котором лежат её фото-альбомом и его ноутбук, на свободных стенах отдельные прикрученные полки; без окна, но с хорошим освещением. Но он, как смог, устроил уютный уголок и без всего лишнего. Герман мог жить там вечно и его никто не тронет, ведь дверь запирает на ключ, и все знают, что он никому не откроет если даже умолять. Он туда не пускает даже своего старшего брата, который мог бы вспомнить свою прекрасную мать- хотя на самом деле тот и не хочет её вспоминать. Как всегда, Герман вышел в тот день ночью на кухню, все уже легли спать. Пройдя мимо стола он и не заметил, что за ним сидит человек. Оглядев, он узнал, с неохотой, в нём своего старшего брата. Тот, приехал к ним в гости на отпуск, хотя какой может быть отпуск в самом начале учебного года?. Герман не знал. И ему всё равно не интересно, он просто прошёл мимо дальше, за чем и пришёл: за лёгкими закусками и водой. Он не надеялся на разговор. —Молчишь... Тебе рассказали, что я приеду?— брат как-то печально это произнёс, такого за ним вроде-бы никогда не замечалось. —Нет.— это всё, что он ответил и повисла тяжёлая тишина. —Так дело не пойдёт. Поговори со мной, пожалуйста. — было видно, что ему тяжело вести этот диалог, но он парень сильный- не в первой.— Что с тобой? Какой ты человек? Было совсем непонятно такое слышать, ведь обычно они встречаются кулаками, а не языками. —Я- никакой, совершенно обычный, разве нет?— Герман оставил свои продукты на столе, облокотившись на нём. — Нет, я про другое. —Про другое, это про то, о чём нельзя говорить? Да, я очень стрёмный как сам по себе, так и с остальным, достаточно. —Почему? Почему ты так говоришь?— его брат конечно не понимал, а Герман начал раздражаться из-за разговоров о его "Я" — А ты почему? — со злобой парировал Герман —Что? —Почему забыл о том, что в прошлом году было 10 лет? Я был один у её могилы, потом несколько дней тоже приходил и не видел присутствие других, кто её мог навещать. А ведь мама тебя не обделяла вниманием и воспитывала, она провела больше с тобой времени! Ты полный кретин, раз считаешь, что её можно просто взять и выбросить из головы! Брат не ожидал такого выброса от Германа и что у них действительно завяжется разговор. Только вот этот разговор самый неприятный, который заставляет кровь стынуть, а сердце разбиваться на части. —Подожди! Зачем ты туда ходишь? Разве не пора уже смериться с тем, что случилось?—он поднялся со своего стула и мрачно посмотрел на младшего брата — Её смерть не должна тебя волновать, хоть это и больно принять. —Кретин! —А ты чёртов эгоист. Хватит ходить под юбкой, которой не существует, очнись! —Заткнись!— Герману не нравиться разговаривать с людьми- да он не умеет и не хочет этого делать-, потому что они приводят к одному и тому же концу. Он не стал задерживаться и направился быстрым шагом к себе- это было на третьем этаже со спальнями, в самом конце коридора. На лестнице тот его догнал схватив за руку- оба чуть не упали. —Хватит убегать, ты- чёртов трус! —Отпусти меня, отвали! Закройся и свали туда, от куда появился здесь! Они на протяжении нескольких минут орали на друг друга, с каждым разом повышая голоса. Пока не вклинился детских плач младшей сводной сестры. Братья резко повернулись. Их крики разбудили её и выйдя из своей комнаты узрела такую картину: её браться кричат на друг друга на лестнице и хватают за рукава и шиворот. Очень хорошо такое спросонья увидеть десятилетней девочке. Парни остановились, а на плач тут же выбежала её мать. —Что здесь твориться?! Герман, это опять ты! —Простите пожалуйста, я не хотел до этого довести,—старший брат начал оправдываться и прекрасно знал, что в любом случае Герман получит по первое число, и наказание будет нести только он,— просто я его задел тем, чем не следовало и вот. —А ты его не прикрывай: я знаю какой ты, Никита, и какой он мы тоже- оболтус, разгильдяй и позорище. —Ну не надо так, я сам виноват. Простите пожалуйста и ты, Вик, тоже меня прости за то, что разбудил. Девочка кивнула, но всё ещё была очень расстроена. Мачеха с упрёком посмотрела на старшего, но потом её взгляд стал понимающим. У неё разные мнения о двух сыновьях бывшей жены её мужа. Никиту, скорее Николаса, она притянула в объятья, когда они только познакомились и всё ещё скорбели по ушедшей матери, так как он был воспитан и вежлив с ней. Сам он не был против новой любви отца и так же был счастлив узнав, что он нашёл в себе силы переступить оковы прошлого. А Германа она наоборот, с такой же силой, возненавидела и, со скрипом зубов, лишь пожала ему руку. Он был категорически против того, что спустя 2 года, после смерти мамы, отец уже привёл новую женщину, да и ещё с будущим детищем. Герман метал гром и молнии, отказывался от еды и похода в школу- для своих 9 лет он имел слишком расшатанную психику и разводил истерику из-за каждой мелочи. Он даже говорил при своём отце, как ненавидит эту женщину ей в лицо. И чем она провинилась было ясно, он просто скучал по _своей_ маме и другая ему не нужна была. Её это конечно очень сильно расстраивало и было не мало пролито её слёз. Но позже они оба привыкли к друг другу- ругаться каждый день для них это стало настолько естественно, как дышать, ходить или есть. Но видимо, её чаша терпения была наконец переполнена. Она быстрым шагом подошла к Герману и с треском ударила его по щеке своей, вреде бы хрупкой, ладонью. Герман был одновременно удивлён и счастлив, что она наконец-то это сделала. Он знал ещё с прошлого года, что до этого когда-нибудь дойдёт, но не так быстро. Его лицо насторожило и мачеху, которая как-бы должна была сделать ему больно, и его брата- он не ожидал такого поступка от обоих. А маленькая Вика снова начала плакать и с рёвом убежала к себе. —Постойте, не нужно так серьёзно относиться к ссоре, мы бы всё решили мирно.— Николас начал всех успокаивать, но послушали ли его, не понятно. Мачеха побежала следом за дочерью -успокаивать её- после того, как обругала нецензурной бранью того, кого ударила, а сам Герман просто, совершенно спокойно, ушёл к себе и тихо закрылся в своём тёмном углу. Когда его брат обернулся, пытаясь поймать, не понял, куда он мог испариться. Но если его нет, то он спрятался у себя- это было настолько всем понятно, что вообще не удивляло. Он как моль- тихо и незаметно летает. Никита подошёл к его двери и постучал кулаком, чтобы тот его услышал. —Ты перешёл ту чёртову грань, где нужно было остановиться. Если тебя так волнует мама, то вот что я тебе скажу: она была бы очень огорчена твоим поведением и зависимостью от неё, ты должен забыть и жить для себя, а не для скелета в гробу.—Он чуть притих, чтобы услышать сдавленные вздохи брата.— Да, Гер, это очень жестоко, но это правда. Её нет уже 11 лет и от неё не осталось вообще ничего, а ты всё пылинки сдуваешь с её фото-рамок. Больше не говори со мной о ней, лучше расскажи о себе, когда будет что. Да, братья между собой плохо ладят, но старший понимает, что это им только вредит и старается защищать его, но ему сложно поддерживать связь одному, ему нужно соучастие Германа. Николас ушёл, оставив младшего одного. Герман просто сидел на кровати и плакал- у него вновь потекли слёзы, а звуки сдерживал, создавая ком в горле. Редкость, и это уже значит, что всё же можно добраться до его сердца и разума. Но братской связи мало, нужно что-то большее и готовое сгорать, чтобы согреть его душу. А пока он готов отвлекаться только на негатив и мороз, ему не дано познать хорошее. Пока что. Может быть.