Fata Morgana

      Август пролетел, как один день, в изучении всего, до чего Маргарет смогла дотянуться. Она читала днем и ночью, запоминала заклинания, впитывала как губка всю доступную информацию, тренировалась нарезать ингредиенты для зелий на обычных овощах и разучивала движения волшебной палочкой без слов, чтобы заклинание случайно не сработало.       Она не сомневалась, стоит ей начать колдовать, опекун узнает об этом. Поэтому уговаривала себя потерпеть до приезда в Хогвартс. Который, к слову, одновременно будоражил и тревожил.       Вечером накануне первого сентября Маргарет сидела на широком подоконнике в своей комнате, держа в руках старую колдографию в деревянной рамке. Со снимка ей счастливо улыбались растрепанный юноша в очках и рыжеволосая девушка с ямочками на щеках. Ее родители. Родители, которых она не помнила, но на которых, по словам мадам Помфри, была так похожа.       Похожа?       Маргарет бесшумно соскользнула с подоконника и подошла к зеркалу. В тусклом свете ночника собственное отражение показалось ей зыбким и призрачным. Обманчивым, как мираж.       Волосы темные, как у отца. Но у Джеймса они были цвета горького шоколада, а у нее черные, как вороново крыло. Глаза зеленые, как у мамы. Но у Лили светлые, как молодая листва на солнце, а у нее — темный болотный огонь. Форма носа, овал лица, разрез глаз, губы… Какие-то черты были похожи, но в целом сходство было очень отдаленным, едва уловимым. Если вообще было.       Да нет, было, конечно. Маргарет поморщилась и поставила фотографию на полку. Без сомнения, она была похожа на Лили и Джеймса Поттеров. Хотя… где-то глубоко внутри холодком царапнула мысль, что на девушку из своих снов она похожа гораздо больше.       Из снов…       Так, стоп, хватит. Маргарет решительно отвернулась от зеркала и залезла в кровать. Погасила ночник, и теперь комнату освещал лишь далекий свет уличного фонаря. Посмотрела ползущие по потолку тени.       Как там сказал Дамблдор после похода в Косую аллею? Быть собой? То есть быть такой, какой она себя чувствует. Такой, как подсказывает внутренний голос. А вовсе не копией родителей, которых она не успела узнать. Так ведь?       Вопрос повис в ночной тьме, а уже спустя несколько мгновений Маргарет, так и не ответив себе на него, провалилась в сон.

***

      В лесу было прохладно. Утренний туман стелился между деревьев. Откуда-то издалека доносилось хриплое воронье карканье.       Она бесшумно скользила по лесной чаще, едва касаясь ногами влажной травы. Заклятие делало ее незримой и почти неосязаемой. Неуловимой.       Как и его.       Только интуиция, животный охотничий инстинкт подсказывал, что он там, впереди. Прислушивается, как и она, вглядывается в стылый утренний воздух. Ладонь сама собой сжала древко гибкого лука. Тетива мелко вибрировала под пальцами.       Выстрел. Еще один.       — Ауч! — недовольный возглас разлился азартом по венам.       Молодой человек, пригвожденный двумя стрелами за рукава к земле, недовольно скривился, глядя, как она приближается к нему.       — Лук и стрелы? Серьезно? Это против правил! Ты маг или кто?       — Я ведьма, — она криво усмехнулась и, коротким жестом заставив стрелы исчезнуть, протянула руку. — Ведьмы не играют по правилам.       Что-то темное мелькнуло в его глазах, когда он схватил ее протянутую ладонь. А в следующий момент крошечная черная змейка, выскользнув из его рукава, впилась ядовитым укусом в ее запястье.       — Колдуны тоже, — с мрачным торжеством он смотрел, как теперь она оседает на землю, все еще не разжимая хватки.       — А ты быстро учишься, — выдохнула она, ощущая, как смертельный яд морозным холодом разливается в крови.       Неожиданно раздавшиеся рядом отрывистые хлопки в ладоши заставили обоих вздрогнуть. Из просвета между деревьями на небольшую прогалину шагнул невысокий светловолосый юноша с яркими синими глазами. Лицо его было мрачным и каким-то скорбным.       — Вы двое стоите друг друга, — с горечью сказал он, разочарованно глядя на них. — Я давно смирился с тем, что сестру мне не переделать, но ты, Мордред… Я надеялся, ты не поддашься ее тьме.       — Но я… — начал было он, однако юноша остановил его одним взмахом ладони.       — Довольно. Я давал тебе множество шансов, но ты ими не воспользовался. Более ты не мой ученик, а я не твой учитель. Мне жаль.       И не дожидаясь ответной реакции на свои слова, он растворился в воздухе с тихим хлопком.       Она мгновение смотрела на то место, где он только что стоял, затем перевела взгляд на своего слегка растерявшегося соперника и не смогла сдержать ехидного смеха.       — Ты это специально, да? — он отдернул руку, которой все еще сжимал ее запястье, будто обжегшись. — Подставила меня!       — О, сдался ты мне, тебя подставлять, — сквозь смех отмахнулась она, чувствуя нарастающее головокружение.       Она раскинула руки и позволила себе упасть спиной на траву. Устремила взгляд в розовато-голубое утреннее небо. Сосредоточилась на биении собственного сердца, разгоняющем по венам отравленную кровь. Удар. Еще один. В глазах темнеет.       — Моргана! Эй, смотри на меня! — его испуганный голос долетает будто издалека. — Да что б тебя, чертова девка!       Он буквально силой открывает ее рот, вливая противоядие. Глаза одновременно злые и слегка виноватые. Наивный. Будто бы она хоть на миг допускала, что он позволит ей умереть.

***

      — Сэндвичи и термос с чаем в чемодане на самом верху, если захочешь перекусить в дороге! — мадам Помфри в сотый раз пригладила ее волосы, поправила челку на лбу. — Если не хочешь лишнего внимания, просто займи сразу свободное купе и запри дверь, так тебя никто не побеспокоит. Хотя, я бы на твоем месте, познакомилась с кем-нибудь в поезде. Кто знает, может быть уже по приезде в Хогвартс, у тебя будут первые друзья!       — О, я вовсе не собираюсь прятаться, — тихо сказала Маргарет, усмехнувшись про себя. — Не переживайте.       — Ты уверена, что мне не стоит проводить тебя на платформу? — мадам Помфри явно нервничала, впервые отпуская свою подопечную в свободное плавание в волшебном мире.       — Я справлюсь, — заверила ее Маргарет, бросив взгляд на барьер между платформами 9 и 10. — Увидимся в школе!       — Ох, детка, счастливого пути!       Махнув рукой, Маргарет уверенно взялась за тележку и толкнула ее прямо в сплошную стену. Миг — и маггловский вокзал остался позади, а перед девочкой возникла волшебная платформа и ярко-красный поезд, утопающий в клубах белого дыма.       — Ну что, сыграем не по правилам, — пробормотала Маргарет себе под нос и, вытащив из кармана резинку, собрала волосы в высокий хвост, открывая шрам в виде молнии.       После этого она быстро огляделась и, заметив проходившего мимо рыжего старшекурсника в школьной мантии, поймала его за рукав.       — Извини, пожалуйста, ты ведь староста? — с надеждой заглянув ему в лицо заговорила Маргарет, отметив значок на мантии. — Ты мог бы помочь мне с чемоданом?       — Давай, да, а… — в первый момент мазнув по ней равнодушным взглядом, парень ожидаемо замер, уставившись на ее лоб. — О! А ты… ты же…       — Поттер! С ума сойти! Настоящая! — невесть откуда рядом со старостой возникли еще двое рыжих мальчишек — абсолютно одинаковых на вид. — А мы думали, ты миф!       — …легенда!..       — …сказка!..       — Байка, — машинально продолжила их словесный пинг-понг Маргарет. — Страшная. Так ты поможешь? — она снова посмотрела на старосту.       — Да, конечно! — тот уже взял себя в руки и сердито отмахнулся от близнецов. — Фред, Джордж, не смущайте девочку, идите лучше Рону с багажом помогите! Не обращай внимания на этих идиотов, Маргарет, идём…       Он подхватил ее чемодан, взял за руку и решительно направился к поезду.       — Эту девочку, пожалуй, смутишь, — донесся из-за спины голос одного из близнецов.       — Это твои братья? — спросила Маргарет, отметив их идентичный цвет волос.       — Да, к несчастью, — поморщился ее спутник и спохватился. — Прости, я не представился, я Перси. Перси Уизли, староста Гриффиндора. Мой младший брат Рон в этом году тоже поступает на первый курс.       — А сколько всего у тебя братьев? — уточнила Маргарет, заметив недалеко от них женщину с такими же рыжими волосами, утирающую слезы маленькой девочка.       — Пять, — вздохнул Перси, занося чемодан в поезд. — И сестра. Но она поступает только в следующем году. О, смотри-ка, свободное купе, — он довольно ловко запихнул чемодан на полку.       — Спасибо, — благодарно улыбнулась ему Маргарет. — Ты мой герой.       — Не за что, — смутился Перси, даже уши слегка порозовели, и серьезно добавил: — Обращайся, если еще что-то понадобится. Помогать младшим — это моя работа, — и, одернув мантию, вышел из поезда на платформу.       Маргарет проводила его взглядом. Староста Гриффиндора. Что ж, неплохо для начала.       Она не стала заходить в купе, а осталась в коридоре, прислонившись плечом к двери. Мимо нее прошли две девочки лет четырнадцати, самозабвенно болтая о чем-то, а затем…       — О, это ты? Привет! — из соседнего купе выглянула Гермиона Грейнджер. — Хочешь к нам?       — К «вам»? — Маргарет с любопытством заглянула в открытую дверь и, обнаружив в купе пухлого темноволосого мальчика, протянула ему руку. — Привет, я Марго.       — Н-невилл, — слегка заикаясь отозвался мальчик, прикипев взглядом к ее шраму. Но затем, опомнившись, неловко пожал протянутую руку. — Невилл Лонгботтом. А ты… ты…       — Поттер, — подсказала ему Гермиона. — Да, это она. Мы уже виделись в Косой аллее. Кстати, я столько нового о тебе узнала с тех пор! — карие глаза вспыхнули жаждой поделиться знаниями. — В «Новейшей истории»…       В этот момент поезд тронулся. Маргарет повело влево и она, пытаясь удержать равновесие, машинально схватилась за крупного мальчика, очень вовремя оказавшегося рядом в коридоре.       — О, прости, пожалуйста, — Маргарет улыбнулась ему, отпуская его плечо. — Как удачно ты тут случился. Я Марго, а ты?       — Э-э… Винс, — слегка заторможенно отозвался тот, как и все, застряв взглядом на ее лбу. — Винсент.       Неожиданно сбоку послышалась какая-то суета. Под ногами что-то мелькнуло и, протяжно квакнув, скрылось из вида.       — Тревор! — из купе выскочил Невилл. — Вы видели, куда он поскакал? Он постоянно от меня убегает!       — Туда, — лаконично сообщила Маргарет, указав рукой направление, а затем посмотрела на Винса и задумчиво добавила: — Надо бы помочь.

***

      — Привет, вы не видели жабу? — Маргарет заглянула в очередное купе, где трое старшекурсников что-то увлеченно обсуждали над раскрытой книгой.       — Жабу? — один из парней удивленно поднял брови и поправил на носу очки. — Ты потеряла жабу?       — Вроде того, — уклончиво ответила она.       — Роб, ты глянь, — второй парень кивнул на ее шрам. — Это же…       — Маргарет Поттер, можно просто Марго, — в десятый раз за последние полчаса представилась она и села рядом с парнем по имени Роб. — Вы не против, если я тут у вас посижу минутку?       — О, конечно, без проблем! Хочешь апельсиновый сок? — отмер третий парень. — Я Майкл, это Роберт и Шон, — представил он своих друзей. — Мы учимся на Рейвенкло.       — Спасибо большое, это прямо то, что нужно! — обрадовалась Маргарет, беря протянутый ей стакан с соком.       Хотя фраза ее относилась скорее не к напитку, а к факультету. За время фальшивых поисков сбежавшей жабы она успела познакомиться со студентами Хаффлпафф, Гриффиндора и даже Слизерина, но не встретила еще никого с Рейвенкло.       Почему фальшивых? Потому что жаба нашлась в первые пять минут. Но не терять же такой прекрасный предлог побывать во всех купе поезда.       — Так… я читала, вход в гостиную Рейвенкло зачарован так, что чтобы войти, нужно отгадать загадку, это правда? — с нескрываемым интересом спросила она.       И следующие двадцать минут слушала подробную лекцию о всех преимуществах и недостатках синего факультета.       В общем, к тому моменту, когда Хогвартс-экспресс прибыл на станцию в Хогсмиде, все в поезде знали, что Маргарет Поттер обычная девочка из плоти и крови, о детстве своем ничего не помнит, к славе своей равнодушна, готова броситься на помощь первому встречному и искренне интересуется всем и всеми вокруг.       Сама же Маргарет, пообщавшись с представителями всех факультетов, послушав сплетни и байки, и более-менее поняв их отношения друг с другом, твердо решила, что хочет на Рейвенкло.       Гриффиндор казался ей слишком шумным и суетливым, Хаффлпафф чересчур командным и сплоченным, а Слизерин… О-о, там оказалось все совсем сложно. При взгляде на нее у всех слизеринцев становились одинаковые застывшие выражения лиц. Они будто каменели и на контакт категорически не шли.       Почему так, Маргарет пока не понимала, хотя догадывалась.       Размышляя об этом, она почти не заметила, как ее и других первокурсников посадили в лодки, которые сами собой поплыли к виднеющемуся вдалеке огромному замку. А когда очнулась… Это было странное, ни на что не похожее ощущение. Она видела Хогвартс впервые, но отчего-то он казался ей знакомым. Почти родным. Как мантия-невидимка, что лежала на дне ее чемодана.       В замке их встретила уже знакомая профессор Макгонагалл и, произнеся короткую речь, отвела в большой зал на распределение.       — …я слышал, Шляпа спрашивает, куда ты больше хочешь…       — …а может быть такое, что тебя никуда не распределят?..       — …только бы не Хаффлпафф, братья меня засмеют!..       Первокурсники шептались, переминались с ноги на ногу, жались друг к другу, ожидая и одновременно страшась момента икс.       Маргарет не слушала их. Она тоже волновалась, но не из-за распределения. Что-то иррациональное, необъяснимое тревожило ее, кололо кончики пальцев недобрым предчувствием.       Чтобы отвлечься от этих ощущений, она начала разглядывать профессоров, сидевших по обе стороны от директора, пытаясь угадать, кто есть кто. Крошечного Флитвика и кругленькую, румяную Спраут вычислить было несложно. Профессора астрономии в мантии со звёздами и такой же остроконечной шляпе — тоже. А вот с остальными было куда сложнее. Например, молодой профессор в фиолетовом тюрбане не подходил ни под одно из описаний мадам Помфри. Как и его мрачный сосед с черными волосами до плеч и крючковатым носом.       Профессор Макгонагалл вызывала новеньких одного за другим к высокому табурету. Кого-то распределяли быстро. Кого-то после ощутимой паузы. Между учеником и Шляпой явно происходил какой-то диалог, и Маргарет надеялась, что ее желание древний артефакт тоже учтет.       — Поттер, Маргарет! — прозвучало наконец.       Держа спину ровно и стараясь дышать глубоко и медленно, она вышла на помост под пристальными взглядами всех в зале. И профессора, и ученики отвлеклись в этот момент от своих разговоров и мыслей и следили за тем, как она идет к Шляпе. Дамблдор тепло улыбался ей. Мадам Помфри комкала в ладонях носовой платок. Профессор Макгонагалл ободряюще кивнула, когда она села на табурет, протянула руку со Шляпой к ее голове, и…       — Слизерин! — громкий возглас разнесся по залу раньше, чем Шляпа успела коснуться ее волос.       — Что? — невольно вырвалось у Маргарет. — Что за… это нечестно!       — М-м… мисс Поттер, — растерянно произнесла Макгонагалл и оглянулась на директора, — я понимаю ваше удивление, но… Шляпа озвучила свой вердикт.       «Ее» удивление! Маргарет обвела взглядом зал. У всех, включая студентов Слизерина, на лицах был написан абсолютный шок. На Дамблдора даже оборачиваться не хотелось. Уж он-то никогда не скрывал, что хотел бы видеть ее на Гриффиндоре. И все же она обернулась. Уже знакомый холодок ввинтился в спину, стоило Макгонагалл отойти от нее. Совсем как тогда, на Косой аллее.       Вот только в этот раз определить хозяина взгляда было невозможно, за преподавательским столом на нее смотрели все. Дамблдор с задумчивым и одновременно каким-то горьким выражением. В глазах мадам Помфри читался натуральный ужас. У остальных — удивление или растерянность.       — Ладно, — тихо сказала Маргарет, вставая с табурета. — Слизерин, так Слизерин.       В конце концов, раз мудрая Шляпа, оставленная в школе самим Основателем, приняла такое решение, не задержавшись на ее голове и доли секунды… может, что-то в этом есть?       К столу под серебристо-зелеными знаменами Маргарет шла в гробовой тишине. И только когда профессор Макгонагалл выкрикнула имя следующего ученика, зал наконец отмер.       — Однако, интересный выбор факультета, как для воспитанницы директора, — медленно произнёс темноволосый старшекурсник, рядом с которым села Маргарет, выбрав ближайшее свободное место.       — Ты считаешь? — вежливо поинтересовалась она, обводя взглядом соседей по столу.       Напротив нее сидела красивая девочка-блондинка, кажется, Дафна Гринграсс, а чуть левее знакомый по поезду Винсент, его друг Грегори и Драко Малфой, которого она запомнила по распределению.       — Так все считают, — ответил между тем ее собеседник. — Ты ведь дочь Поттеров и подопечная Дамблдора. Каким невероятным образом ты могла оказаться на Слизерине?       — Решением Шляпы, очевидно, — Маргарет посмотрела на него в упор. — Все претензии к ней.       — Это очень странно, — протянула Дафна, разглядывая ее то ли со скрытым интересом, то ли с презрением. — Я слышала, что так быстро Шляпа распределяет только тех, у кого сильные родовые традиции. Тем более на Слизерин.       — Как по мне, распределять учеников с помощью головного убора в принципе странно, — чуть наклонившись вперед, доверительно сказала Маргарет. — Так что, странностью больше, странностью меньше… О, кажется, ужин начался. Приятного аппетита всем.       Воспользовавшись моментом, она показательно потеряла интерес к собеседникам и занялась едой, появившейся на столе. Она сама не понимала, откуда брались все эти язвительные реплики, но была рада этому внезапно нахлынувшему азарту.       До конца праздничного ужина никто из соседей по столу больше не заговорил с ней, хотя многим, похоже, хотелось. Драко Малфой то и дело поглядывал на нее одновременно с интересом и подозрением. Еще одна первокурсница с блестящими каштановыми волосами бросала на нее робкие взгляды, значения которых уловить было трудно. А темнокожий мальчик, сидевший слишком далеко для разговора, ободряюще улыбнулся.       Маргарет, еще не понимая до конца, как вести себя в этой странной ситуации, автоматически зеркалила реакции окружающих, на позитивный посыл отвечая улыбкой, а на негативный отсутствием эмоций вообще. Никогда прежде в своей жизни она не сталкивалась с такой откровенной предвзятостью.       В маггловском мире она строила отношения с людьми с нуля. Это было просто и понятно. О ней никто ничего не знал заранее, и только от нее зависело, что подумают о ней новые знакомые. Здесь же, в мире волшебников, все было с точностью до наоборот.       Впечатление о ней сложилось задолго до ее появления. Все явно ожидали, что она поступит на Гриффиндор, как ее родители, в крайнем случае на Хаффлпафф или Рейвенкло. Но никак не на Слизерин, у которого, похоже, была весьма скверная репутация, да к тому же, здесь учились дети и внуки ближайших сторонников Волдеморта. Которые, в свою очередь, не жаждали принимать в свои ряды девочку, из-за которой их семьи оказались на проигравшей войну стороне.       Ах, да, к тому же, она была подопечной Альбуса Дамблдора, который открыто выступал против Волдеморта и его сподвижников.       Маргарет оглянулась на преподавательский стол. Директор как раз в это время поднялся со своего кресла, чтобы произнести приветственную речь. Высокий, с длинными серебристыми волосами и бородой, в темно-фиолетовой мантии с золотыми звездами — он производил еще более сказочное впечатление, чем обычно. Глядя на него сейчас, Маргарет вдруг снова подумала, что его внешность совсем не соответствует характеру.       Нет, Дамблдор всегда был добр к ней, никогда не ругал — это, в основном, делала мадам Помфри — искренне заботился о ее благополучии, но… Даже при очень сильном желании она не смогла бы назвать его своей семьей. И дело было не в кровном родстве. У одноклассника Маргарет из маггловской школы родители тоже погибли рано, и он рос в приемной семье, но там отношения были теплыми и близкими. А Дамблдор… он всегда был скорее наставником, чем отцом или дедушкой. Держал дистанцию. Рядом с ним она чувствовала себя неуютно и никогда не могла расслабиться.       Мадам Помфри была совершенно другой. Она всегда щедро делилась теплом, обнимала, пела колыбельные, кормила вкусными пирогами и изо всех сил старалась окружить ее заботой со всех сторон. Как хрупкую игрушку заворачивают в вату, чтобы не разбилась случайно. И пока Маргарет была совсем маленькой, это все было чудесно, но уже к восьми-девяти годам она начала чувствовать, что не может полностью доверять своей опекунше. А к десяти окончательно убедилась, что несмотря на глубокую привязанность, мадам Помфри не на ее стороне. Стоило поделиться с ней чем-то по-настоящему важным, и об этом обязательно узнавал Дамблдор. Просить ее пойти поперек его воли было совершенно бесполезно. Для нее директор был наивысшим авторитетом, и любое его решение было по умолчанию единственно верным.       А если Маргарет вдруг выражала свое несогласие с опекуном — так это она просто еще слишком мала и не понимает, что для нее лучше. Возможно, так оно и было. Даже, скорее всего. Почти все дети из окружения Маргарет ругались и спорили со своими родителями по разным поводам — начиная от необходимости есть овощи на обед и заканчивая временем отбоя или длительностью просмотра телевизора. Но душевной близости и доверия все это не добавляло.       — Первокурсники! — голос старосты — высокой девочки с высокими скулами и сложной прической из кос — вернул Маргарет в реальность. — Меня зовут Сара Селвин, это Люциан Боул, мы старосты факультета. Пожалуйста, постройтесь парами, и мы проводим вас в гостиную.       Дафна Гринграсс тут же встала в пару с девочкой по имени Панси. Темнокожий Блейз Забини с худым и бледным Тео Ноттом, Малфой с Грегори и Винсентом образовали вместо пары тройку, а Маргарет, прикинув варианты, быстро шагнула к девочке-шатенке, что украдкой посматривала на нее весь ужин.       — Не возражаешь? — она дружелюбно улыбнулась. — Прости, я не знаю, как тебя зовут…       — Трейси, — девочка смущенно улыбнулась в ответ и кивнула. — Трейси Дэвис.       Наконец Милисента Булстроуд и Эндрю Пайк тоже встали в пару, и их небольшая колонна пошла к выходу из зала.       Старосты рассказали, что гостиная и спальни Слизерина находятся в подземельях, предупредили о движущихся лестницах и привидениях, с которыми лучше не контактировать физически, показали портреты, у которых можно спросить дорогу в случае чего, и наконец привели первокурсников к сплошной стене, которая открывалась паролем.       За ней оказалась просторная гостиная, оформленная в изумрудно-серебряных цветах. Стены были неровными, сложенными из дикого камня, камин украшала лепнина в виде змей, а с низкого потолка свисали лампы, освещая все вокруг зеленоватым светом. За окнами с серебристыми шторами царила непроглядная тьма.       Как объяснила в приветственной речи Сара, за окнами подземной гостиной находится озеро. Стекла надежно зачарованы на неразбиваемость, и днем можно увидеть потрясающую игру света в воде, а иногда и загадочных озерных обитателей.       — … теперь факультет Слизерин — ваша семья, а гостиная и спальни — ваш дом, — торжественно закончила свою речь староста. — Я верю, что вы будете беречь честь факультета и с достоинством носить его герб. А теперь несколько слов от нашего декана профессора Снейпа…       Маргарет посмотрела в сторону двери, куда обернулась Сара, и увидела вошедшего в гостиную черноволосого мужчину с бледным лицом и ничего не выражающим взглядом темных глаз.       «Значит, это и есть профессор Снейп, — подумала Маргарет, вспомнив скупые рассказы Дамблдора и нелестные отзывы о нем студентов в поезде. — Учитель зельеварения, которого ненавидят гриффиндорцы и боятся хаффлпаффцы».       Декан, между тем, коротко поприветствовал новичков, задержав на каждом пристальный взгляд, предупредил о наказаниях за нарушение правил и, пожелав всем спокойной ночи, вдруг посмотрел в упор на Маргарет.       — … а мисс Поттер, — добавил он со странной интонацией, — ждут в кабинете директора. Мисс Селвин, будьте добры, проводите, — с этими словами он развернулся и покинул гостиную.       Маргарет физически ощутила устремившиеся на нее подозрительные взгляды однокурсников. Отлично. Просто прекрасно. Теперь ее будут считать чуть ли не шпионкой, засланной на недружественный факультет с секретной миссией.       Впрочем, они и прежде наверняка так думали.       Усилием воли заставив себя не смотреть по сторонам, Маргарет пошла вслед за Сарой к выходу из гостиной. Они поднялись из подземелий на второй этаж и прошли по длинному коридору к статуе уродливой горгульи.       — Лимонные леденцы, — негромко сказала Сара, и горгулья повернулась, открывая проход на винтовую лестницу. — Иди. Я подожду тебя здесь.       Маргарет шагнула на первую ступеньку, неожиданно вновь испытав сильнейшее дежавю. Провела ладонью по кованым перилам. Толкнула массивную деревянную дверь и оказалась в огромном круглом кабинете. Дамблдор ждал ее, стоя у раскрытого стрельчатого окна.       — Красиво, правда? — спросил он, глядя на мерцающие вдалеке огни Хогсмида.       — Да, сэр, — Маргарет тоже взглянула в окно. — Вы хотели меня видеть? Это из-за распределения?       Директор повернулся к ней, присев на подоконник. Бросил быстрый взгляд на полку, где дремала волшебная Шляпа.       — Признаюсь, оно стало для меня неожиданным, — негромко сказал он.       — Для меня тоже, — согласилась Маргарет.       — Как ты думаешь, почему Шляпа приняла такое решение? — Дамблдор внимательно посмотрел на нее.       — Понятия не имею, сэр, — честно ответила Маргарет. — Вы же видели, она распределила меня очень быстро, профессор Макгонагалл даже руку убрать не успела. Может быть… можно спросить у нее? — она оглянулась на полку со Шляпой.       Дамблдор вздохнул.       — Я спрашивал. Она молчит. Древние артефакты зачастую весьма своенравны. Маргарет, — он коснулся ее плеча, привлекая внимание, — на самом деле, не столь важно, почему ты попала на Слизерин. Главное — помни, если тебе будет там некомфортно, если тебя кто-то попытается обидеть, сразу скажи мне об этом, и мы придумаем, как решить проблему. Как твой опекун, я прежде всего заинтересован в твоем благополучии, так что ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью или советом. Договорились?       — Да, сэр, — Маргарет улыбнулась. — Спасибо, что переживаете за меня, но я уверена, что все будет в порядке. Вы ведь сами говорили, что Хогвартс — особенное место. И теперь я понимаю, почему. Здесь… очень уютно.       — Что ж, я рад, что замок тебе понравился, — в глазах Дамблдора заплясали смешинки. — Надеюсь, и учеба тебе тоже придется по душе. А теперь, беги скорее спать. Будет очень неловко, если ты проспишь в первый учебный день по моей вине.       — Спокойной ночи, сэр.

***

      К тому времени, как Маргарет вернулась от директора, первокурсники уже распределились по спальням. Дафна и Панси поселились вместе, ясно дав понять, что хотят жить вдвоем. Милисента и Трейси, не решившись с ними спорить, заняли вторую спальню.       Оценив расклад, Маргарет поймала себя на мимолетном желании занять третью кровать в комнате с Дафной и Панси — чисто из вредности. Но потом решила, что оно того не стоит, и отправилась во вторую спальню.       — О, ты вернулась! — Трейси, сидевшая в пижаме на одной из широких кроватей, была явно рада ее видеть. — Твои вещи вон там, — она указала на кровать рядом с окном, за которым плескалась чернильная мгла. — А душевая в коридоре, первая дверь направо.       — Спасибо, — Маргарет рассеянно провела рукой по изумрудному пологу над кроватью, по серебряной вышивке на покрывале.       Она никак не могла отделаться от ощущения, что уже видела все это. Спускалась по древним ступеням в подземелья. Рассматривала диковинные водоросли за окном…       — Чего застыла на проходе? — буркнула Милисента, проходя мимо нее к выходу из спальни и слегка задевая крупным плечом.       Маргарет ничего не ответила, лишь проводив недружелюбную соседку взглядом.       — Не обращай внимания, — шепнула Трейси, когда та вышла за дверь, округлив глаза. — Она недовольна, что ей придется жить с нами.       — Почему? — прищурилась Маргарет. — Она нас даже не знает.       Трейси пожала плечами.       — Ну… она чистокровная, я слышала, она хотела жить с Дафной и Панси, но они ее не пустили к себе. А мы с тобой полукровки, к тому же, мой род не знатный, а твой… ну…       — Недружественный, — подсказала Маргарет, заметив ее смущение. — Я поняла.       Уже позже, лежа в кровати за задернутым пологом, ей снова подумалось, как мало она в сущности знает о волшебном мире. Об отношениях между чистокровными и полукровками, о войне, в которой погибли ее родители, и о традициях, которые так ценились на Слизерине.       Почему все-таки Дамблдор так упорно ограничивал ее интерес к магии? Безопасность — это понятно, но ведь он мог бы рассказать ей гораздо больше, подготовить к возвращению в этот мир, предупредить не только о славе «героини», но и об оборотной стороне этой самой славы.       Только ли из-за того, что оберегал ее спокойное детство или была еще какая-то причина?