Реальность с запахом вишни

      Как только Глебу исполнилось восемнадцать, Вадим предложил брату переехать в Свердловск, с чем тот довольно быстро согласился. Честно говоря, каждый раз по несколько часов добираться на репетиции просто по-человечески надоело. Да и в Асбесте ничего интересного не происходило. Поэтому на следующий же день парень собрал чемоданы и отправился на уже очень хорошо знакомом автобусе в Свердловск.       Первый месяц совместной жизни на съемной квартире был довольно спокойным, братья приходили домой только, чтобы поспать, так как весь день посвящали репетициям. А затем старший начал медленно, но верно отравлять парню жизнь. Начались вечные гулянки и «налаживание связей», как это называл Вадим. Сначала Глеб не придавал этому значения, старался закрываться в своей комнате и абстрагироваться от шума, но постепенно количество людей в доме переступило все мыслимые и немыслимые границы! Плюсом, приходилось почти каждый вечер терпеть пьяного брата. Вадим постоянно таскал в их съемную квартиру толпы людей, порой даже незнакомых, которые громили остатки еле живой мебели. И хоть владелец — знакомый Вадима, он вряд ли будет в восторге от того, во что превращается его квартира с каждым разом. К тому же, Глебу приходилось ночами убираться, а иногда даже чинить сломанную мебель, пока его брат шлялся со своими «друзьями» по клубам. Его это конкретно так обижало, отчего отношения между братьями накалились еще сильнее, почти до грани. Глеб чувствовал, что еще несколько таких попоек он не выдержит. Вадим балансирует на кончике ножа, шаг в сторону — и он не простит.       Парень сидел на кровати и без интереса слушал разговоры каких-то девчонок, стоящих рядом. Заняться больше было нечем, разве что пить. Но Глебу алкоголь ни в какую не лез. Курить в помещении не позволяла совесть. А Вадиму позволяла. Он стоял, оперевшись на подоконник, держал в руках сигарету и слушал монолог собеседника, медленно выпуская кольца дыма. Глеб нахмурился и раздраженно выдохнул. Он несколько раз просил брата не курить хотя бы в его комнате, но все просьбы были безжалостно проигнорированы. Снова все вокруг пропахло вишней.       Парень закрыл глаза и до боли сжал кулаки. Голова начинала неприятно пульсировать от всего этого шума. Глеб старался хоть немного отвлечься, сконцентрироваться на дыхании, но получалось очень плохо. Когда парень открыл глаза, он увидел, как Вадим надел на себя куртку и, спрашивая что-то у толпы, стоящей в коридоре, вышел в подъезд. Класс, он оставил Глеба одного с толпой пьяных людей, старше него минимум на пять лет. И о чем Вадим только думал? Наверняка, только о себе.       Глеб старался еще хоть как-то держаться, но когда он услышал звук бьющегося стекла на кухне, парень не выдержал. Он натурально закипел, он злился на всех вокруг, а особенно на брата. Это было невозможно выносить.       Парень поднялся с места и прошел в коридор, нарочно толкая плечом проходящую мимо девушку. Она что-то возмущенно воскликнула ему вслед, но Глебу было все равно, он наспех завязал шнурки на ботинках и быстрым шагом вышел из квартиры, громко хлопая дверью. Он побежал, на ходу накидывая куртку, по засыпанной снегом улице. Вдалеке виднелась фигура брата. Парень, почти переходя на бег, догнал Вадима и резко развернул его к себе, схватив за плечо, отчего тот чуть не выронил сигарету из рук.       — Если ты сейчас всех не выгонишь, то я уйду. — Громко произнес парень, с решительным видом глядя на брата, закладывая в эти слова всю свою обиду. Он сказал довольно расплывчато — сам не знал, что именно имел ввиду, уход из группы, квартиры или из его жизни. Наверное, всего понемногу. Вадим насмешливо поглядел на парня, выдохнув сигаретный дым, ему прямо в лицо.       — Ну так уходи. Тебя никто не держит. — Заявил Вадим, вновь затягиваясь, а Глеб неверяще смотрел на него, пытаясь уместить слова в голове. Он знал, что брат пьян, но чтобы заявлять такое!       Глеб, тихо выругавшись, достал сигарету и глубоко затянулся, смотря на отдаляющуюся фигуру Вадима. Он начал курить с тех самых пор, как брат впервые протянул ему сигарету. Но прямо сейчас Глеб проклинал эту привычку. Она напоминала ему о брате. Казалось, будто вся его жизнь пропахла этим тошнотворным запахом вишни, начиная с того самого вечера и заканчивая этим днем. И если первое время аромат ему нравился, то сейчас он просто его терпеть не может.       Глеб думал, что успокоится, если будет курить, как паровоз, замерзая на покрытой снежным слоем улице. Но с каждой выкуренной сигаретой злость только нарастала. Нервы были на пределе, Вадим перешел черту, точку невозврата. Снова он без какой-либо причины включил мудака. Глеб даже думать без скрежета зубов о брате не мог. Он со злостью кинул окурок и быстрым шагом отправился обратно в квартиру. Он бегом преодолел лестничную клетку и пулей ворвался в комнату, ища взглядом брата. Вадим даже не успел его заметить, как Глеб взял его за грудки и с силой впечатал в стену, отчего тот ударился головой. Внезапно стало тихо. Слишком тихо. Вадим болезненно застонал и пронзительно посмотрел в глаза парню со смесью раздражения и гнева. Глеб, все еще стоя в расстегнутой куртке и уличных ботинках, с ненавистью глянул в ответ.       — Думаешь, тебе все можно?! Что я буду вечно это терпеть?! — Кричал Глеб, кажется, на весь дом. Все то, что он сдерживал в себе эти годы, наконец, вырвалось наружу: вся боль, вся ненависть, скопившаяся еще с Асбеста, обиды и злость на брата. Он закипел, когда увидел, как старший в ответ лишь пьяно усмехался. — Я тебе сейчас лицо сломаю, уебок!       — Ну, давай, бей! — Закричал в ответ Вадим, и почувствовал сильный удар кулаком по лицу. Его откинуло к стене, к которой он прижался спиной, чтобы восстановить равновесие. Вадим слизнул стекающую по губам кровь и перевел взгляд на брата. Тут же Глеб почувствовал острое жжение на скуле. Рука брата была явно тяжелее, чем его собственная, он едва смог удержаться на ногах. Упасть от первого удара было бы совсем позорно, учитывая то, что парень сам стал зачинщиком драки. Народ вокруг перешептывался, но разнимать парней никто не спешил. Вот он, менталитет!       Удары за ударами продолжали прилетать с каждой стороны, они остервенело колотили друг друга так, как будто ненавидели до самой глубины души. Глеб был не так силен, но довольно быстр, что позволило ему схватить брата за волосы и, развернув его лицом к стене, ударить несколько раз головой о стену. Вадим опешил, но в ответе не остался. Он быстро вырвался из хватки и зарядил парню локтем, ломая нос. Братья дрались до такой степени, что все вокруг на расстоянии метра было покрыто кровью. Адреналин не давал заметить острую боль в районе разбитых губ, темноту в глазах и подкашивающиеся от ударов коленом в живот ноги. Эта драка давала эмоциональную разрядку, кулаками братья говорили больше, чем могли сказать словами. Им это доставляло какое-то мазохистичное удовольствие, они избивали друг друга, покрывая стены своей кровью и улыбались. Становилось так легко на душе, все обиды разом растворились, оставляя после себя лишь удовлетворение. Как будто братьям не хватало физической боли, чтобы забыть о душевной. Чтобы простить друг друга. Оскалы стремительно перетекли в сумасшедший смех. Это выглядело как что-то крайне нездоровое, окружающие охали и ахали, но продолжали просто наблюдать, боясь что-либо предпринять. Особенно сильно смеялся Глеб, и совершая, и получая удары. Видимо, что-то произошло с психикой от постоянных обид и недомолвок, недосыпов и алкоголя.       Когда братья уже не могли даже стоять без посторонней помощи, Вадим откинул голову назад и, стирая кровь и пот со лба, слегка улыбаясь, тихо произнес:       — Все — вон. — Все присутствующие боязливо застыли, боясь даже вздохнуть, но когда старший Самойлов громко рявкнул, все засуетились, пытаясь как можно быстрее покинуть злосчастную квартиру. А Глеб победно улыбался.       Когда последний гость покинул их жилище, парень несколько минут сидел в тишине, собираясь с силами, чтобы подняться на ноги. Эти движения дались ему нелегко, тело совсем не слушалось своего хозяина. Когда он, наконец, поднялся, парень, держась рукой за стену, медленно прошел в свою комнату. Там он застал своего лежащего оппонента на кровати. Вадим выглядел ужасно. Да и Глеб сам, наверное, не лучше. Адреналин спал, заставляя парней чувствовать слабость и боль во всем теле. Стоять было сложно.       — Я лягу рядом. — Кряхтя, промолвил парень и плюхнулся рядом, застонав от боли. Братья молча смотрели в потолок. Слова казались излишними. Они и так этой дракой сказали друг другу все, что могли.       Глеб устало прикрыл глаза. Завтра он, наверное, даже встать не сможет. Но, тем не менее, он мягко улыбался, обнажая расплывшуюся по зубам кровь. Вадим достал из кармана пачку сигарет.       — Надеюсь, сейчас ты не будешь протестовать. — Тихо сказал парень, и Глеб отрицательно покачал головой, забирая у брата последнюю сигарету. Вадим протянул ему зажигалку, и парень затянулся. Они молча курили одну сигарету на двоих. И в квартире вновь запахло вишней.