9 кругов преткновения и повиновения

Удар за ударом: висок, челюсть, казалось, что каждая клеточка его головы уже ощутила их на себе, но они продолжались. Созоро замахивался раз за разом с необычайной точностью, его обещанные тридцать ударов казались сотней, несколько минут тянулись вечностью. Но даже так, Изая не испытывал угрызений совести или чего-то подобного, он и мысли не допускал о том, почему это происходит. Перед его глазами застыл лишь только образ сумасшедше-страшного монстра - Хейваджимы Шизуо. Каждый удар по голове Орихары расплывался в его сознании волнами страха и боли той последней схватки его с монстром. Он дрожал не от кулаков Созоро, не от взрывов и пожаров, поглотивших город, он дрожал от лица Хейваджимы перед собой. В его разуме каждую секунду волна за волной появлялись воспоминания о его последнем дне в Икебукуро, эта буря звучала как хруст ломающихся костей под руками Хейваджимы. Ноги Орихары сводило в конвульсиях от диких судорог данности о том, что с ними сделал Хейваджима. - Эй, Шизуо снова не спится? Хейваджима, освещаемый одной только луной и поглощенный дымом сигарет тотчас обернулся, позади него стояла девушка в его рубашке, ее светлые волосы слабо мерцали в темноте, она приближалась. - Ворона... - Тебя снова мучают кошмары? - Да... - Поделись со мной своими переживаниями, расскажи наконец-то, о чем они? Но Шизуо молча подошел к ней, взял за руку и повел за собой. - Не бери в голову. “Как я могу рассказать ей? Я не могу признать это беспокойство даже самому себе...”. Его Мысли все время заполнялись, он никогда не мог отдохнуть, каждую ночь его будили страшные сны, каждый шорох отдавался в его голове эхом и хрустом костей... “Изая...”. Бесследно исчезнувший информатор не давал покоя Хейваджиме с момента их последней схватки, он не покидал его ни на секунду, Шизуо нигде не мог от него спрятаться. Его лик виделся ему на каждой улице, где они когда-либо пересекались, его черные волосы он искал в каждом встречном брюнете, в толпе он неосознанно искал мех его куртки, в чужом смехе пытался уловить его ехидный, в каждой вспышке света Хейваджима искал блеск лезвия его ножа. Изая Орихара преследовал его везде. Шизуо, о чем ты все время думаешь? Иногда мне кажется, что... - Ворона не успела договорить, ее прервал Хейваджима, впившись в ее губы поцелуем. И хоть девушка в такие моменты понимала, как он ей дорог, ее накрывала буря эмоций, все нутро восполнял трепет и возбуждение, что она сразу забывала обо всем - Шизуо не прекращал думать о судьбе Орихары ни на миг. Наверное, он сходил с ума, ведь даже в стонах Вороны ему слышались стоны Изаи, в момент того, как его кости раздрабливались на сотни осколков. Изая Орихара преследовал его даже в постели. Хейваджима был уверен только в одном - он жив. Когда его поглощали эти мысли, он разрывался между огней, порой он даже жалел, что не убил своего врага, ему чудилось, что так он мог бы спать сейчас спокойно, но бармен гнал от себя эти выдумки, как только в его голове всплывали слова Орихары, словно ножом, прочерчивая: “Давай, сделай это, монстр”. “Монстр”. Кого бы не спрашивал Хейваджима об Изае Орихаре - все пожимали плечами, а Шинра, казалось бы, единственный, кто должен знать его судьбу, все время переводил разговор в другое русло, Шизуо это, конечно, замечал, но изменить ничего не мог. На самом деле, эта одержимость информатором его беспокоила и не давала спокойно жить. С недавних пор он начал задумываться над тем, что бы сменить обстановку. Покров ночной тьмы поглощал Шизуо и его мысли. Рядом лежащая Ворона видела все это и продолжала нежно обнимать своего возлюбленного, трепать его волосы и так мило улыбаться, когда в ее животе кружили бабочки от одной только мысли про Хейваджиму, а когда она давала волю своим чувствам - полностью теряла контроль над собой, только в такие моменты она искренне не обращала внимания на Шизуо, на его эмоции, ей казалось, что все идет своим чередом, и человека в костюме бармена она воспринимала так, словно он всегда был таким. - Шизу, может, тебе стоит отдохнуть? Ты работаешь каждый день... - Да, это правда, ведь он всегда пытался отвлечь себя от навязчивых мыслей, - может, отправимся куда-нибудь вдвоем? Устроим что-то вроде совместного отпуска? Эти слова на долю секунды показались Шизуо светом в конце тоннеля, озарением, он подумал, что понял, чего ему не хватало все это время. На самом деле, он просто в очередной раз пытался придумать для себя отговорку, причину своим навязчивым идеям, наверное, это была капля надежды, что все вернется на круги своя. И он согласился. Орихара Изая оправился от нанесенных ему Сорозо-сан травм, только изредка его заставала врасплох резкая пульсирующая головная боль, но он быстро свыкся с ней, она уже казалась ему ничем, будучи прикованным к инвалидной коляске, постоянно пребывающим в страданиях от боли, разрывающей его ноги, он пытался спрятаться в себе, но там его встречали панические атаки, из-за которых, когда-то великий манипулятор, терял контроль над собой и очень долго приходил в себя. После нахождения своего нового убежища на неопределенный срок, он не мог даже заставить себя очутиться на улице, он боялся. Но однажды кое-что все же заставит его это сделать. Он знал и ожидал этого момента с нетерпением. Изая Орихара понемногу выискивал информацию о новом ему городе, ведь, хоть и было искалечено его тело, хоть и была сломлена его психика, но его сущность все еще не бросала попыток, взять над этим верх, преодолеть это, как он его называл, наказание. Информатор обустроился, не изменяя своим привычкам, на верхнем этаже гостиничного номера. Но его новое место обитания было не особо похоже на роскошную квартиру в Синдзюку, все, что у них было общего — это огромное, величественное панорамное окно, открывающее взору вид на весь город с высоты птичьего полета. В остальном же, здесь номер был весьма маленьким, кровать казалась неуютной и низкой, какой-то маленький столик возле окна, вместо привычной большой столешницы, здесь не было и вальяжно-стоящих диванов, только один, небольшой диванчик в центре комнаты, и ни одного кресла, кроме инвалидного, с занимавшим его Изаей. В холле отеля тоже было весьма пусто, только стойка ресепшена и одиноко стоящий в углу... автомат с газировкой. Каждый раз возле него Изая панически боялся, что он взлетит на воздух, что он исчезнет с поля его зрения, ведь однажды он уже был до смерти напуган одним лишь упоминанием о парне, что способен поднять торговый автомат. Каждый раз вид этого срабатывал как триггер и в то же время утешал Орихару тем, что он здесь стоит, стоит неподвижно; несколько раз Изая ловил себя на том, что объезжал вокруг него на кресле только для того, чтобы увидеть болты, которыми он крепится к полу, чтобы убедиться, что они на месте, чтобы убедиться, что они закручены достаточно туго. Общение Орихары же в основном было сосредоточено в сети, вживую он почти ни с кем не общался, не хотел никому раскрывать свое убежище, а выходить самому было страшно, он редко выбирался на улицу, а когда это происходило, в основном, он просто перемещался из помещения своего временного дома в чей-то другой. Он редко позволял кому-то посетить его, адрес информатора знали всего несколько человек в городе, и те были верхушками, с которыми Орихара выстроил хорошие отношения. Тем не менее, от его прошлого пугающего и манящего информатора не осталось почти ничего, его ухмылка была натянутой и искусственной, тело исхудавшим и очень костлявым, свет в его ярких глазах потух, они не сияли жизнью, а синяки под глазами полностью убили их когда-то прекрасный, яркий цвет, и даже его чернильные волосы более не сверкали своей чернотой. Он выглядел измученно, отвратительно. Более он не наводил жути, никто не боялся его взгляда, его острый язык, и тот, притупился. По вечерам, сидя у окна, он иногда игрался своим выкидным ножичком - пожалуй, единственным воспоминанием о его беспечной молодости и неугомонном пылающем характере, в такие моменты его тонкие бледные губы ненадолго собирались в дрожащую ухмылку, а паника ненадолго отступала, давая ему вспомнить о том, как интересно все начиналось. Честно говоря, он откровенно признавался себе, что проявись Хейваджима как настоящий монстр и убей он его тогда — это было бы куда более захватывающим и интересным: умереть от рук человека, отринувшего свою человечность. Для Изаи это бы значило победу. Но произошло то, чего он никак не смог предвидеть, и он проиграл. Он часто задумывался о том, где допустил ошибку, но сам факт того, что он это сделал давал ему право считать нынешние муки своим заслуженным наказанием, он не злился на Хейваджиму, разве что где-то там, в глубине своей души, он думал, за что тот так жестоко обошелся с ним, но каждый раз эти мысли перекрывались другими, теми, в которых он и есть причина, он сделал Хейваджиму таким. Наверное, эти умозаключения родились в голове Изаи, чтобы успокоить себя и не дать себе окончательно сойти с ума, хотя каждый шорох вызывал в его конечностях то самое ощущение ломающихся вдребезги костей, каждый шаг в коридоре за дверью он сравнивал с манерой ходьбы Хейваджимы Шизуо. И даже сейчас, сидя у окна, он судорожно скрещивал ноги и боялся увидеть в идущих снизу людях этого монстра. Ведь он понимал, ему с ним не справиться, он не сможет не то, что противостоять ему, а даже убежать от него Изае не удастся. Хоть раньше он и был единственным человеком, способным сражаться на равных с Хейваджимой, сейчас это не так. Сложно сказать, сколько прошло времени с предложения Вороны уехать куда-нибудь и моментом, когда Шизуо окончательно решился на это. Ясным утром на рассвете Ворона начала собирать вещи, а Шизуо, держа сигарету в зубах, набирал Тома. - Привет. Слушай, Том, такое дело... Сможешь выдать мне типа отпуск? - Оу, привет, Шизуо. Конечно, я ведь давно уже говорил тебе об этом, помнишь? Появились какие-то планы? - Типа того, мы с Вороной тут подумали смотаться куда-то, развеяться, отдохнуть, ну, знаешь... - Ха-ха, да, дело молодое! Сколько тебе нужно? Неделя, две, может быть месяц? Шизуо оглянулся на Ворону, как та паковала их вещи, и в замешательстве сказал: “на самом деле, я не знаю...Давай для начала недельку, а там посмотрим, оке?”. Получив в ответ согласие, он положил трубку и направился к Вороне. Со спины она выглядела такой хрупкой и маленькой девчонкой, что и не подумаешь о ней, как о наемнике. Несмотря на то, как долго парень настраивался на этот отпуск, навязчивые мысли все равно преследовали его, он был не в силах справиться с ними, а ночью во снах они брали полный контроль над юношей. Шизуо изо всех сил старался не думать об Изае хотя бы сегодня, он искренне верил, что эта поездка способна изменить то, с чем он не смог справиться за все это время. Шизуо наконец-то, позволив на своем лице оказаться улыбке, подошел к Вороне сзади и приобнял ее, убирая ее руки от чемодана, она тотчас растаяла в его крепких руках, а лицо ее расцвело еще большей палитрой красок, она полностью предавалась любви и верила, что обрела свое настоящее счастье, что наконец-то все будет хорошо. Шизуо мечтал о том же, но все его грезы рухнули в тот же миг, ведь вместо тепла, источаемого телом окрыленной Вороны, перед его глазами всплыло лицо Изаи, его ухмылка, а в своих руках вместо нежных рук девушки, он почувствовал ломающиеся от его ударов руки Орихары. Его тело охватила дрожь, по его хребту словно прошлись разряды сотен молний, разрывая спинной мозг на части, он отошел в сторону. Ворона удивленно глянула на него: “ты в порядке?”. “Нет, черт возьми, нет! Конечно, я не в порядке!” - Не беспокойся обо мне, я просто не выспался, должно быть, - сказал ей Хейваджима, и рассмеялся. На самом же деле эта ложь вызывала отвращение даже у него самого, но он никогда не найдет в себе сил сказать ей правду. - Слушай, ничего, если я приеду позже? Том попросил еще кое с чем помочь... - и снова он врет. - Конечно... Но, может, мы тогда просто завтра поедем вместе? Мы ведь так долго планировали... — в недоумении спросила Ворона. - Вот именно, мы так долго это планировали! Не хочу все менять! Нет, ты езжай сегодня, обустрой там все, а я... Я постараюсь приехать побыстрее. Я думаю, что успею к вечеру. - Если ты, Шизуо, считаешь, что так будет правильно..., тогда встретимся вечером! Хейваджима снес вниз вещи и Ворона удалилась в такси. Полчаса спустя от нее пришло сообщение, что она уже в поезде. Но Шизуо был слишком увлечен, что бы ответить ей - он направлялся к Шинре, и, переступив порог его квартиры, вместо приветствия, он сразу же начал с предъяв. - Эй, Шинра! Я так больше не могу! Понимаешь, я отправил Ворону одну, чтобы встретиться с тобой, Шинра, что же мне делать? Доктор почесал голову и принялся расспрашивать Шизуо о подробностях его проблем. - Тебя все еще преследуют кошмары, так? - Нет, Шинра, не так. - Тогда в чем дело? Я не понимаю... - Дело в том, что теперь это не только кошмары! Шинра с удивлением посмотрел на него, а вошедшая в комнату Селти набрала на своем КПК: [что случилось?]. - Я даже не знаю, с чего начать... В общем, Изая... Он преследует меня не только во снах, он со мной, где бы я ни был, я везде ищу его запах, обращаю внимание на каждого брюнета, на каждый смех, что слышу на улице... Он мерещится мне везде. И... Даже когда я с Вороной... Раньше она отвлекала меня, и я думал, что вот оно - мое счастье, но... - Ты же не хочешь сказать, что... - Шинра... Я... Когда я сегодня взял ее за руку, вместо ее руки я почувствовал то, как ломались руки Изаи от моих ударов... И даже, когда я слышу ее стоны... - Эй! Давай без таких подробностей! Селти не слушай этого извращенца! - ...Мне слышатся крики Орихары, когда я избивал его. - О, Шизуо... Шинра был поражен и не знал, что ответить, поэтому вместо него это сделала Селти: [Шизуо, кажется, ты чувствуешь себя виноватым за то, что произошло]. - Селти... Шинра... Я просто не знаю, что случилось после этого с Орихарой, я... Я не знаю, выжил ли он, и, если да... Что с ним теперь. Но в ответ Хейваджима снова не получил ничего внятного, а все, что предложил ему Шинра — это успокоительные и поскорее поехать к Вороне. Селти же и сама ничего не знала об Орихаре, поэтому поддержала в этом доктора. Но, стоило бармену покинуть их квартиру, Шинра обернулся к Селти: “На самом деле, я и сам потерял связь с Изаей... Уже достаточно давно”. [Что?! Так ты с ним общался?!] - Ох, милая Селти, даже когда мы общались, я не знал, где он. Мы только немного поговорили о его состоянии.... Он прикован к инвалидному креслу. [Почему ты не сказал об этом Шизуо?!] Селти начала активнее что-то печатать, но Шинра взял ее руку, он обнял ее и объяснил: “я боюсь, что ему от этого станет хуже. Так он просто ничего не знает, а если узнает, что сделал Изаю инвалидом... Я боюсь, он не вынесет этого”. Шизуо что-то бормотал себе под нос, его не покидало ощущение, что Шинра ему не договаривает чего-то важного, но бармен старался оставить эти мысли позади, как и те, которые заполонил Изая. Яркое солнце августа немного окрыляло, оно щекотало Шизуо, сверкая на его волосах и пытаясь пробиться через призму его солнечных очков, но тот был непоколебим. Лучи яркого зенитного солнца сопровождали Хейваджиму до вокзала, и спустя некоторое время, уже сидя в поезде, он вспомнил о непрочитанном сообщении от Вороны, она писала, что едет в поезде, Шизуо ответил только сейчас и очень кратко: “я тоже”. На смс тотчас отобразилось простое “прочитано”. Ворона сразу же просмотрела ответ Шизуо, она так и не смогла понять хода его мыслей, почему он так поступает, почему не поехал с ней, она не верила в его дела с Томом, а даже, когда допускала это, не могла понять, почему он отказал ей в предложении подождать его. “Почему он решил ехать по отдельности? Вряд ли у него есть кто-то еще... Но, это все так странно...”. Ворона пыталась себя отвлечь мыслями о предстоящем отпуске с любимым, и ей это удавалось, когда она воображала себе, как они будут проводить время вместе, где никто не сможет их побеспокоить, она мечтала, что Шизуо будет полностью ее и больше ничей, эти фантазии грели ее душу и заставляли трепетать тело, она уснула в приятном ожидании встречи. Шизуо тоже пытался переключиться, и, частично, он даже радовался, что вырвался из этой петли, чередующихся одних за другими, мучительных мыслей, отринул ненадолго от шумного Икебукуро, он думал, что спокойствие и тишина смогут ему помочь. Изая думал, как избавить себя и весь этот город от давящей тишины.