9 кругов преткновения и повиновения

Круг 7 “Камень преткновения Хейваджимы Шизуо” Шизуо обошел гостиничный номер несколько раз, пока не сдался, он встал и молча смотрел. Шизуо взялся за голову, он закрыл руками лицо и медленно сполз вниз по стене. С ним никогда не происходило ничего настолько ужасного, он даже не понимал, как объяснить эти чувства, что сейчас разрывали его изнутри, он был сломлен. Он тихо заплакал. Хейваджима медленно достал телефон, но каждый раз набирая Изаю - слышал лишь короткие гудки. Тогда его пальцы бегло набрали номер полиции, и его дрожащий голос попытался им что-то объяснить. Когда приехал наряд и опросил весь персонал отеля - никто не смог им дать информацию ни о произошедшем, ни даже о том, куда делся человек в инвалидной коляске, по их словам, главные двери отеля он сегодня не покидал. Значит, его увели через черный ход. Полицейский склонился над Шизуо. - Скажите, Вы имеете предположения, кто это мог быть? Но Хейваджима ничего не знал. Он только поведал мужчине в форме о том нападении возле больницы. Орихара ничего ему не рассказывал, он не ответил ни на один из его вопросов тогда. “Черт! Почему я оставил его? Почему?”. “Он же не зря не пришел ко мне сам... Не зря построил маршрут так, что бы я проводил его до гостиницы, так почему? Почему он ничего не рассказал мне? ...Нет. Почему я ничего не понял? Почему я не остался с ним? Почему я ушел, почему, почему позволил ему быть одному, почему я не понял.... ПОЧЕМУ?”. “Неужели... Это и есть мое наказание?”. “Но тогда... Тогда должен страдать я, а не Орихара! На его месте, там сейчас должен быть я!”. Шизуо часами бродил вокруг отеля, он искал зацепки, что угодно: следы шин, следы инвалидной коляски, кровь... Он искал даже мех с куртки Орихары, он ползал по асфальту и искал черный волос с головы Изаи. Искал что угодно, все на свете, что могло бы подсказать ему, где информатор. Но в этом городе не было вездесущих долларов, видевших все, не было платков, не было всегда приходящего на выручку Кадоты, здесь не было спасения Саймона, поддержки Кишитани, не было скоростной Селти, отсюда исчез всезнающий информатор - Изая Орихара, единственный, кто был всегда и везде, где бы ты ни оказался. Он исчез бесследно. Так, словно его никогда тут и не было. Полиция разводила руками, поиски не давали никаких результатов, как и непрекращающиеся брожения Шизуо по городу. “А может, его и правда никогда тут не было?”. Шизуо мучался от переживаний, и его психика дала трещину, маленькую, но скрывающую в себе глубокую-глубокую пропасть, и с каждой мыслью, посетившей разум, она расширялась. Шизуо начал воображать эти несколько дней с Орихарой - своей больной фантазией, тяжелыми галлюцинациями и последствиями одной настоящей аварии. Хейваджима Шизуо днями сходил с ума, бесследно вынюхивал улицы города, в попытках найти хотя бы запах Орихары, а ночами - забивался в больничную постель, где давил себя слезами. Запах Изаи исчез с больничных простыней. Их заменили в то же утро, после ночи, когда Хейваджима ринулся в гостиницу. “Неужели, я сошел с ума... Конечно, откуда здесь взяться токийскому информатору... С чего бы вдруг, моему злейшему врагу идти навстречу мне. Монстру”. Шизуо все больше убеждал себя в искаженности его воспоминаний, он подвергал сомнению даже факт их действительности, он начинал считать их своей выдумкой, фантазией или тайным желанием в попытке поглотить свое чувство вины перед Орихарой. Шизуо убеждал себя, что только такой как он монстр мог разрушить гостиничный номер в погоне, преследовании своих грез о живущем там Изае. “Неужели, все это... Всего этого не было?” Если не было - откуда тогда брался запах Орихары, каждую ночь душащий Шизуо? Откуда бралось воспоминание о тепле его тела на руках Хейваджимы? Откуда брались, отдающиеся эхом, колкие шутки, что резали слух Шизуо? Не мог же он вообразить себе все это... Раны от аварии совсем зажили, остались только розовые рубцы, от некоторых из них вскоре не останется ничего, некоторые же - останутся мелкими шрамами на теле Хейваджимы. Сегодня утром его выписали из больницы. Ему некуда было идти в этом чужом городе. Искать Изаю больше было негде, он обошел каждую улочку, заглянул в каждую щель - он выучил это все наизусть, но так и не смог выйти на верхушек этого города, так и не смог найти хоть малейший отглас Изаи Орихары здесь. Хейваджима Шизуо возвращался в Икебукуро. Город встретил Хейваджиму теплыми объятиями, горящими вывесками, кучей звонких голосов и знакомых лиц в толпе, только внутри Шизуо царила холодная вьюга, его сердце окаменело, в сознание вторглись глыбы изо льда, такого холодного и острого, он крошился и ранил Хейваджиму каждый день. Каждый день он содрогался от того, насколько виноватым чувствовал себя. Шизуо настолько сильно разъедала поселившаяся в нем депрессия, что он думал - лучше бы он не рождался. Он считал свою жизнь полностью, одной огромной ошибкой, что одним его существованием повлекла за собой столько проблем. Он замкнулся в себе окончательно. Шизуо бездумно бродил по Икебукуро, где каждая улица, каждое здание и каждый встречный ему человек, словно бесформенные пятна, проплывали мимо, не цепляясь за его взор. “Каждый раз, когда я пытаюсь переключить свои мысли на что-то другое, что угодно, кроме, Изаи - я вижу его лицо перед собой, каждый раз, когда мои мысли возвращаются к тому последнему сражению, я чувствую, как у меня сжимается сердце. Мне больно видеть, как он пострадал из-за меня. Я знаю, что это моя вина, что я причинил ему столько боли и страданий. Я был слеп от ярости, ослеплен местью, и теперь я понимаю, как много ошибок я сделал. Но еще хуже мне от осознания того, что, когда я появился в городе и мы начали общаться... У него появилась надежда на что-то светлое, а я снова все испортил. Звук его ломающихся костей снова преследует меня везде, вот только теперь я боюсь, что из-за меня теперь кто-то делает с ним нечто гораздо худшее. Наверное, он был прав, когда говорил, что лучше бы я его тогда убил. Я и правда монстр. Он никогда не ошибался на мой счет. Он был моим врагом, но теперь я понимаю, что мы оба страдаем от последствий наших действий. Я не могу забыть его лицо, искаженное болезненным извращением, которое я причинил. Я не заслуживаю его прощения, но все же я мечтаю о том, чтобы он мог смотреть на меня как раньше, пусть он будет ненавидеть меня, пусть я буду ему противен, я хочу, что бы он жил как раньше, что бы он был живым. Моя вина тяжела на мне, как гора, и иногда я чувствую, что не могу вынести этого бремени, сейчас, когда все стало только хуже и снова причинив Орихаре кучу проблем и боли, и я даже не знаю, где он... Мне очень хочется все прекратить. Но я не могу, я обязан узнать, где он, я обязан узнать, что с ним, пускай я не смогу ему помочь или все исправить... Но я должен попытаться. Я должен найти способ искупить свои грехи, даже если это займет всю мою жизнь. Я не заслуживаю счастья, но я мечтаю о том, чтобы он мог найти его, даже если мне придется отдать свою жизнь за это. Я не отрину свое наказание, каким бы оно ни было, я готов сделать все”. Никогда Хейваджима еще не был настолько откровенен с собой, даже в своих мыслях. Сегодняшний день позволил ему открыть самому себе душу, возвращение в Икебукуро родило внутри Шизуо какую-то маленькую надежду. Надежду искупить свою вину перед Изаей Орихарой. Но он не знал, что для этого сделать.