9 кругов преткновения и повиновения

Круг 8 “наоборот” “Мое сердце сжалось, как только я приблизился к своему номеру в гостинице, но, открыв двери, ничего особо не привлекло мое внимание... Наверное, стоило тогда довериться предчувствию или хотя бы попросить Шизу-тян остаться со мной...” - Изая анализировал последние события вечера, когда, лежа в кровати, услышал какой-то шорох, что издавался из прихожей его номера. Орихара поднялся в постели, сжав в руке нож. “Черт, если это то, о чем меня предупреждали в ходе утреннего разговора...” - в голове Изаи пронесся диалог с мафиози, которому он пожаловался на угрозы и нападение. “Ты перешел дорогу не тем людям” - эхом отразилось в его голове, а сердце сильно забилось. Изае казалось, что стук его сердца и утяжеленное дыхание слышно на весь отель, ему казалось, весь город его сейчас слышит, все на него сейчас смотрят. Орихара схватил телефон, судорожно ища нужный номер. “Пока еще не стало слишком поздно, пока не стало поздно!”. Он позвонил Хейваджиме. “Давай, возьми трубку, быстрее! Ты нужен мне здесь! Давай!”. - Ши-Шизуо... Орихара старался говорить шепотом, чтобы незваный гость его не услышал. Но слух Изаи пронзили его шаги. Он точно слышал отчетливые шаги, доносящиеся из прихожей, вокруг было так темно, света из окна не хватало, Изая почти ничего не видел. Он только слышал, и от этих звуков, его сердце замирало, в груди сдавливала безумная тяжесть, он не мог сделать вдох. - Ш-Шизуо... - на него шел человек, - спаси ме-ня... Его силуэт появился из-за угла. “Он черный, как мгла, ничего не видно... он двигается прямо на меня, не оставляя никаких ходов отступления, он не дал мне и шанса на побег. Нет... Мне некуда бежать, мне негде спрятаться! Черт, почему я не подумал об этом раньше... Нет... Он идет на меня”. Незнакомец побежал прямо на Орихару, первый раз ему удалось увернуться от его рук, и те вцепились в простыню. Запутанный в ней Орихара начал вырываться, разрывая постель ножом, а когда человек замахнулся на него чем-то блестящим, судя по всему, каким-то тесаком, Изая закрыл голову подушкой. Он упал с кровати и полоснул лезвием ногу человека, но ему не повезло, слишком толстая кожа сапог не дала перерезать артерии незваного гостя. “Блять, он сейчас схватит меня за горло, и тогда мне точно конец!”. Орихаре под руку попалась ваза, которую он бросил в преступника, а сам попятился к выходу, превозмогая боль. “Только бы потянуть время... Только бы он успел... Только бы он пришел... Умоляю, Шизуо, спаси меня!”. Изая с самого начала знал, что он не сможет справиться, Шизуо был последней его надеждой, хотя и в этом он отдавал себе отчет: скорее всего, для него эта песенка уже спета. На самом деле, Орихара был поражен и тем, что сейчас он смог преодолеть приступ, и хоть как-то пытается ускользнуть из рук злоумышленника. Но его вера рассыпалась мелкими осколками правды, как только тот увернулся от летящей в него вазы, и перевернул диван, желая прибить им Изаю. Орихара схватился за кухонный гарнитур, сметая всю посуду на пол в попытке удержать равновесие и не упасть прямо в пасть зверю. Но все это было тщетно. Уже через мгновение незваный гость поймал Орихару, он с размаху ударил его затылком о стол, разбив ему голову до крови, от чего Изая отключился. Пришедший усадил того в его инвалидное кресло и вывез из гостиницы через черный ход. Там уже стоял небольшой фургон, куда мужчина забросил Орихару и дал по газу, увозя его в далекую страшную неизведанность, в предначертанное Изае самой судьбой будущее. Его исход. “Ха-ха-ха... Кажется, я назвал Шизу-тяна “Шизуо”, эх, он теперь снова нафантазирует себе чего-то, он же такой глупый... Интересно, пошел он ко мне или нет... Может, он даже не слышал, что я ему сказал...”. Изая понемногу приходил в себя. Если бы он только знал, как сейчас плохо было Хейваджиме, сейчас он как никогда разделял боль Орихары. Изая открыл глаза в каком-то подвале, он лежал на холодном бетонном полу. “Почему так больно... Что они со мной сделали?”. Орихара был туго связан веревками. Он застонал от боли, давящей на все его тело. Понимая, что каждый момент приносит новую волну агонии, Изая ощущал, как веревки жестко сжимают его запястья, оставляя отчетливые следы на коже. Безжалостно врезавшись в него, он ощущал, как они упорно проникали в его плоть, вызывая острый, непереносимый дискомфорт. Каждое движение, каждый малейший толчок или потрясение вызывали резкую боль, которая распространялась по всему его телу словно поглощая его языками пламени, ядовитый огонь жег Орихару. Каждый пытливый тягостный вдох воздуха напоминал ему о его безвыходном положении, и он ощущал, как острые нити веревок врывались в его конечности, ужасно сдавливая их безысходностью. Казалось, что его больные ноги сейчас просто треснут под напором веревок. Изае казалось, что сейчас его кости раскрошатся и это было гораздо страшнее, чем драка с Хейваджимой, ведь здесь он не мог противостоять своему врагу. Неумолимо крепкие, эти веревки были как плен, лишающий его свободы и причиняющий невыносимую боль, которая усиливалась с каждой секундой. Он мог лишь молить о том, чтобы это кошмарное издевательство как можно скорее закончилось, но каждый раз, когда он пытался двигаться, боль становилась только сильнее, заставляя его запрокинуть голову назад и сжать зубы от ужасной муки, из его рта вырывались хриплые стоны, Изая никак не мог добраться до внутреннего кармана своей куртки, чтобы достать оттуда маленький ножик. Как бы он ни пытался, движения вызывали у него такие чувства, что хотелось вопить во всю глотку, он еле сдерживался. Наконец-то в ходе несчетных переворачиваний Изаи, угол его куртки провалился под сгиб локтя и, превозмогая адскую, рвущую его плоть, боль, он смог проникнуть во внутренний карман. Его пальцы были сжаты веревками до посинения, он очень долго не мог ухватиться за нож, но еще дольше он не мог вытащить его из куртки, пока тот просто не выпал оттуда на пол. Благо, Изая как-то изловчился и сумел его перехватить прежде, чем от стен сырого подвала отразился бы громкий звук его падения на бетон. Орихара судорожно пытался открыть нож, это было его единственной надеждой на спасение. Несколько минут, и, наконец, открытый нож трудно елозил по веревкам на руках Орихары. Не сосчитать, сколько раз лезвие воткнулось в запястья Изаи, сколько раз чуть не отрезало ему пальцы — все это не имело значения для мученика. Изая был готов как угодно изощриться, главное было - перерезать веревки, пока они не перерезали ему кожу. Изая чувствовал незамысловатый звук рвущихся о лезвие ниточек веревки. Вскоре дверь в подвал отворилась и к Изае подошел статный господин. Человек наклонился над ним. Его лицо источало ужас, глубоко посаженные глаза под нахмуренными бровями, их холодящий душу взгляд, кого угодно свели бы с ума, только не Орихару. Ему мастерски удавалось держать контроль над собой в этой ситуации, и где-то глубоко в своих мыслях, он благодарил за это Хейваджиму Шизуо, ведь, кто знает, как бы все обернулось, не разбейся машина с ним у отеля Орихары - возможно, сейчас Изая бы остолбенел и его бы поглотила паника, а может его психика не выдержала бы еще в отеле, и отдала мозгу приказ остановить его сердце. Сейчас же Изая поглотил свой страх, его интерес, его тяга к жизни, они были выше него самого, он полностью взял себя под контроль, и даже эти чертовы веревки не могли сломить его вновь. Кажется, Изая смог сбросить ношу своего камня с плеч и пойти дальше, превратив свою слабость в истинную силу. Неужели он смог победить? - Ты знаешь, зачем ты здесь, Орихара Исая? “Ха-ха-ха! Он даже не знает правильное имя своего врага!” - Орихару так позабавило это обращение в купе с грозным видом мужчины, что он не выдержал, и рассмеялся тому прямо в лицо. - Ха-ха-ха! Ха-ха! Ха-ха-ха! Это ты тот грозный дядька, что любит напиваться и звонить по ночам маленьким мальчикам? - Это ты-то маленький мальчик? - Этот хмурый дядька был очень зол, его руки уже чесались, чтобы задушить Изаю Орихару, но сейчас было еще рано. - Мне 21! Ха-ха-ха! Ты даже не удосужился что-то обо мне разузнать перед тем, как, хм.. Позвонить мне с угрозами - раз, наслать на меня шпану - два, похитить меня посреди ночи - три! Да ты извращенец, раз любишь спихивать свою неудовлетворенность жизнью на детей-инвалидов! Ха-ха-ха! Мужчина напротив не стал терпеть оскорблений в свой адрес, даже несмотря на то, что по вине Орихары он теперь банкрот - мужчина не хотел покидать свое место под солнцем и статус в обществе. Он сжал руку в кулаке и замахнулся на Орихару. Изая долго ждал, когда же он решится ударить его, и в миг выскользнул из-под, облаченного в дорогой костюм, тела. Одним резким движением Орихара сбросил с рук перерезанные им же веревки, и полоснул ножом прямо по сухожилиям руки замахнувшегося на него мужчины. - Слушай, скорее всего, я перерезал твои вены, так что перед тем, как ты истечешь кровью и умрешь - скажи, где мое кресло? Орихара ловко срезал веревки с ног и, придерживаясь за стенку, встал. - А еще передай своим ребятам, пусть придумают что-то получше, чем веревки и какой-то вонючий подвал. Хотя, такие как ты - не достойны большего. Прощай. Изая попрощался с уже бездыханным телом, и, трудно ковыляя, выполз из подвала. Он двигался тихо, в ожидании того, что где-то будут поджидать люди этого человека. И он оказался прав, его встретила большая комната, а в коридоре за ней Изая насчитал по меньшей мере еще троих человек на стреме. “Этих мне так просто не обвести вокруг пальца...” - подумал Орихара и принялся осматривать комнату. “Ха-ха-ха! Какие же они все-таки придурки! Привезли меня на свою базу, дела видно у них, были совсем плохи!”. Изая увидел стоящий в углу ящик с гранатами. “Надо проверить, я недостаточно хорошо себя чувствую, что бы рисковать...”. Он взял одну гранату и, хорошенько замахнувшись - бросил ее в подвал, откуда только что поднялся. Изая прижался к стене, чтобы его не заметили парни, побежавшие вниз на взрыв. Убедившись, что путь свободен, Орихара хромым шагом побежал к выходу. В виде заключительного аккорда он устремил еще одну гранату в здание, она повлекла собой целую волну взрывов, а, успевший спрятаться, Изая только ехидно улыбнулся. Он вспомнил как подорвал целый город. Спустя некоторое время, из темноты показался свет. К зданию подъехал красивый белый автомобиль представительского класса, и, как только двигатель был заглушен - открылась дверь, перед Изаей показался давно ему знакомый мафиози. - Долго вы. - Да, я смотрю, ты тут уже сам разобрался... - Есть немного... Мужчина подхватил Изаю, помогая тому сесть в машину, где для него уже было отодвинуто подальше сидение. Орихара тут же выпрямил ноги. - Где твое кресло? - Этот хмырь не сказал мне, а искать самому особо не представлялось возможным. - Не думаешь, что это отличный повод вернуться к своим двоим? Но Изая только рассмеялся. Утром он наведался в больницу, где лежал Хейваджима. “Его должны были выписать еще пару дней назад... Вряд ли он все еще здесь”. Орихара подъехал на такси прямо к главному входу и попросил водителя подождать его. Чутье подсказывало Изае, что Шизуо здесь нет. Каждый шаг был пыткой для Изаи, при каждом шаге он ощущал, как тяжелая волна пронзительной боли накатывает на его ноги, по ним рассыпалась боль, словно раскаленные иглы проникали в самые глубокие слои его плоти. Каждая мышца, что, казалось, уже атрофировалась за все время его бездействия, напрягалась и дребезжала, словно была ошпарена горячими углями, заставляя Изаю подавлять стон от каждого движения. Несмотря на свою решимость и настойчивое желание продолжать двигаться вперед, Орихара ощущал, как его собственные ноги предательски подкашиваются под ним, словно готовые сломаться в любой момент и бросить его на произвол судьбы. Каждый шаг становился испытанием, каждое поднятие ноги вызывало острую, непереносимую боль, которая медленно, но уверенно проникала во все клеточки его тела. Тем не менее, он продолжал перебирать ногами, придерживаясь за все, что попадалось ему под руку. Орихаре повезло, сейчас этим всем стал подхвативший его врач. Изая взглянул на него и сразу узнал в мужчине лечащего доктора Хейваджимы. - Простите, я не обознался? Это же вы? Скажите, как сейчас Хейваджима? - О, Хейваджима-сан... его выписали еще несколько дней назад... - А он не говорил, куда пойдет?.. - Говорил. Что-то внутри Орихары заставило его испытать мимолетную радость из-за слов мужчины в белом халате. Он уже ждал, когда услышит что-то вроде адреса дешевого привокзального хостела или столовой для малоимущих. Но следующие слова человека остановили время вокруг. - Он вернулся в Токио. Орихара удалился обратно в такси молча. Он даже не поблагодарил врача, не попрощался и не посмотрел на этого человека. Его слова эхом отдавались о стенки внутри его черепной коробки. Мысли будто бы опустели, и в голове больше не было ничего. - Куда двигать? Голос водителя ненадолго отрезвил Изаю, хотя это особо ничего не изменило. Орихару поглощали смутные сомнения, в его голове разжигалась самая настоящая война двух противоположностей. Что-то внутри него жаждало вернуть непринужденное общение с Хейваджимой, Изая тешил себя мыслью, что только благодаря его неожиданному визиту в город и их случайной встрече он смог выбраться из омута поглощающих его страхов. Но в то же время, тревога овладела им. Ведь возвращение в Токио означало возвращение к тем же улицам, запахам, людям, к тем же воспоминаниям, призрак прошлого положил свои холодные руки на тяжелые плечи Орихары, напоминая ему о их истинных отношениях с Хейваджимой, о том, к чему они привели. Что, если он вернется и все повторится? Что, если прошлое не отпустит его? Смешанные эмоции сражались в его душе, заставляя его колебаться между желанием вернуться и страхом оставаться. Изая знал, что ему нужно принять решение, но не мог ни побороть внутренних демонов, которые подталкивали его к неизвестному, ни подчиниться им. "Жизнь — это игра, в которой каждый шаг может оказаться последним, и я не привык проигрывать” - Изая Орихара по поводу грядущий сомнений. “По правде говоря, эту игру я до конца так и не понял. Мне не удалось ее просчитать, и я не знаю, как действовать дальше. Я в тупике”. "В этом мире нет ничего постоянного, кроме перемен. Но если ты умеешь играть свои карты правильно, ты можешь управлять этими переменами, как мастер шахматной доски. Я же не знаю, какие у меня карты и на каком поле пройдет следующий бой. Я боюсь проиграть снова, я боюсь, что сломается не только моя психика, но и сердце".