Faon avec le diable.

С той ночи прошло ровно две недели. Лилит покинула отель, так и не попрощавшись с бывшим напоследок, но передав слова Чарли. Та, в общем-то, тоже попасть к отцу не могла. Люцифер запер свою комнату всеми возможными заклинаниями и остался чахнуть, надеясь превратить себя в труп. Но он не умрёт так просто. Божье, блять, создание. Была бы его воля, он бы съехал в особняк, чтобы не беспокоить Чарли и отделаться какими-нибудь важными делами. Но так он бы не ощущал Аластора рядом. Его душа всё ещё была привязана к Самаэлю и тот боялся однажды не ощутить её. Думал об этом, когда пытался поднять своё тело с пола – вы знали, что великий король всея ада может лежать в одном и том же положении целых девять часов? Он смотрел в потолок и мало что мог сообразить. Единственная мысль, что навязчиво крутилась скрипучей записью, было то, что если бы ещё двадцать лет назад, когда Лилит только ушла и он чувствовал себя в похожем состоянии..если бы тогда он исполнил то, что безумно хотел – всё сложилось бы иначе. У Аластора была бы нормальная жизнь. Если бы только он себя убил. Высшее существо в аду может умереть лишь от собственных рук. И это казалось чертовски правильно. Тогда..никто бы не заметил, но сейчас рядом была Чарли. Это было бы слишком для неё. Долгое время он чувствовал себя откровенно ужасно. Но затем настало неожиданное спокойствие. Вокруг всё стало таким..обычным. Его любимые четыре стены, покидать которые было слишком страшно – больше не казались клеткой. Он стал относиться ко всему чересчур безэмоционально и даже вышел в холл. Только чтобы снова словить себя на панической атаке и вернуться в реальность. Такое состояние у него уже бывало, и далеко не раз. Неожиданно резкое спокойствие после затяжной депрессии и мыслей о суициде указывало на то, что Люцифер мог сделать это в любой момент. У него просто не было смысла. И раньше то не было. Возможно..он думает слишком эгоистично, раз предполагает, что не доставит никому проблем своим исчезновением? Осознав это, Морнингстар откровенно испугался самого себя. И для того, чтобы больше не думать, решил не давать себе возможности здраво мыслить. Разрушал себя преимущественно алкоголем – трезвые мысли теперь страшили его и могли довести до слёз. Курение и наркотики были редкой мерой. Да и зачастую он был слишком слаб для того, чтобы хотя бы зажечь несчастную сигарету. Комната вся пропахла спиртом и перегаром..или это всё таки от Самаэля? Он не знал. Но продолжал обниматься с вещами Аластора. Чувствовал его запах слишком отчётливо, но скорее всего это было самовнушение. Они также отвратительно пропахли его горечью. Люцифер испортил их. Запятнал своими касаниями. Падший лежал на кровати в окружении вещей, будто находясь в каком-то гнезде. Он чувствовал, что опьянение проходит, а посему потянулся за бутылкой возле ножки кровати, но та оказалась пуста. Резкая злость вынудила кинуть её на противоположную стенку, из-за чего осколки разлетелись во все стороны. Рядом стояло пятно от такой же бутылки и осколки убрать Люцифер не удосужился. Ему было душно в этой комнате. Уже слишком долго он не выходит из неё, боясь даже прикоснуться к пианино или к ящику, где хранились вещи, которые сделал Аластор своими руками. Кольцо его Самаэль повесил себе на шею, пытаясь быть ближе и почти физически ощущая от него тепло. Вновь самовнушение..что за глупости?

***

–Вы расстались..не так ли? Осторожно интересуется Хаск, смотря на Аластора, который сидел за барной стойкой, уложив голову на руки. Понять, что что-то не так было легко: взгляд демона пуст; нижнюю часть лица он прятал в изгибе локтя, чтобы скрыть отсутствие улыбки; уши то и дело норовили прижаться к голове, а в крови уже был чересчур высокий градус. –Ты снял кольцо.– добавляет бывший оверлорд, осторожно отодвигая от Аластора бутылку, ведь ещё немного и тот отрубится прямо здесь. Он хмыкает.– И выглядишь чересчур убито, впервые твои актёрские навыки тебя подводят. –Заткнись, Хаскер.–приглушенно ворчит Аластор, хмурясь. Его бесила проницательность и внимательность этого грешника, но сил злиться не было. Как и на что либо ещё. На дворе условная ночь и в холле остались лишь они двое. Аластор потому что пил и не хотел оставаться один, а Хаск не уходил потому что.. а почему собственно? –Я выгляжу до смешного жалко не так ли?– роняет лишённый всякой радости смешок, приподнимаясь и переводя взгляд на демона. Мимика лица не выражала ничего, лишь усталость. Хаск отрицательно качает головой, выдыхая, опирается на стойку спиной и смотрит на Аластора в ответ. –Ты выглядишь не фальшиво. И это даже радует, хотя бы напоминаешь, что ты умеешь что-то чувствовать.– Хаск игнорирует взгляд, коим его одаривает Аластор. Смело – лезть в чужую личную жизнь и говорить подобное тому, в чьей власти находится твоя душа. – Не знаю, что у вас стряслось, но вы выглядели счастливыми рядом друг с другом. А сейчас, что ты, что он позакрывались по комнатам, словив хандру. Не лучше ли поговорить и прийти к какому-нибудь решению?– он вопросительно смотрит на собеседника, чьи руки от триггерной темы еле заметно тряслись. –Какое тебе-то дело? Мне казалось, ты питаешь ко мне ненависть из-за контракта.– Хаск на это хмыкает и жмёт плечами. –Сначала так и было. И продолжалось долго. Но потом я смирился, а ты перестал вести себя как полнейший уебан, так что..наверное..я хочу помочь?– Аластор смотрит на него не без удивления. Вау, вот это и правда было неожиданно, но он не знал, что сказать по этому поводу. Тяжело выдыхает, чувствуя, что внутри разрастается новая волна боли. –Я переживу это, Хаскер. Не лезь не в своё дело.– прозвучало слегка раздраженно, Аластор встаёт, забирая недопитую бутылку виски и жестом прощается. Лучше ретироваться, пока либо не наговорил лишнего из-за опьянения, либо не разрыдался. Хаск выдыхает, потирая пальцами переносицу. Аластор неисправим. Верно. Аластор закрылся. Снова. Ото всех и вся. Пил в одиночестве, курил так, что ещё немного и получил бы никотиновую передозировку, абсолютно не мог спать. Его вновь мучила бессонница, от недосыпа демон начал ловить ужасные слуховые галлюцинации, что вызывало новые приступы паники. Поэтому прибег к использованию снотворных средств. С ходу начал с больших доз и, почувствовав, что это помогает, он высыпается, не видит кошмаров и чувствует себя относительно отдохнувшим, продолжил их принимать. Кажется, Аластор был на грани приобретения зависимости, а может уже и перешёл её. Стал носить в качестве прически на постоянной основе тугой хвост, потому что иначе мог лишиться доброй половины волос во время панических атак, это слегка спасало. Тяжело в таком состоянии держать улыбку на лице, поэтому, будь его воля, он бы не выходил в свет никогда, но работа не позволяла запираться вечность. Постояльцам не повезло. Потому что вся боль Аластора стремительно переросла в агрессию к окружающим. Он, конечно же, сдерживал себя, по крайней мере старался, но не всегда выходило, отчего он срывался. Даже Чарли ощутила это на себе, а ведь Аластор всегда хорошо общался с ней. Но кто просил её пытаться завести беседу о его состоянии и заодно выудить информацию, что произошло и как дела у отца? Неудивительно, что он огрызнулся на это, после мгновенно исчезая. Аластор понимал, что Люцифер не выходит из своей комнаты ужасно долго, осознавал, что у того очередной депрессивный эпизод, знал из-за чего. Но что-то не позволяло ему попытаться с ним поговорить, да и сам владыка не пытался, утонув в ненависти к себе. От обострившихся эпизодов перепадов настроения, демон за день мог успеть поубиваться по потерянной любви, возненавидить его всей душой, а потом подумать, что в принципе всё в порядке, и так по кругу. Это тяжело. Пусть Аластор сам разорвал эти отношения, любовь к Люциферу от этого ни капли не угасла. Ненавидеть того, когда любишь...паршиво. У Аластора осталось слишком много напоминаний об этих отношениях. Поделки, что создавал Люцифер, преподнося потом в качестве маленьких сюрпризов, которые радио-демон обожал всей душой. Вырванные из блокнота страницы, исписанные нотами в двух разных почерках – мелодии, что они сочиняли вместе под порывом вдохновения. Смешные маленькие рисунки, красовавшиеся на текстах для эфиров, а одно из маленьких посланий гласило "я тебя люблю". После этого Аластор сметает всё со стола на пол в одну кучу, думая о том, чтобы сжечь и никогда не вспоминать о существовании всех этих вещей, но никак не может себя заставить. Всё было слишком дорого его сердцу, что сейчас обливалось кровью. Впервые за долгое время ложась спать здесь, в радиобудке, Аластор натыкается на игрушку змеи, про которую благополучно забыл при переезде и сейчас это стало одной из худших находок за всю его жизнь. Чёртов Люцифер, что поменял внешний вид несчастной змеи, что мигом оказалась в другом углу комнаты, пока демон лежал на боку и прижимал к себе колени, накрываясь одеялом практически с головой. Снова пытается спрятаться от своих мыслей. Снова ничего не входит. Снова он чувствует себя никчёмно. Как-то Аластор переборщил с алкоголем, отчего идея поговорить с Люцифером, обнять, поцеловать, чтобы всё было хорошо как и раньше – показалось чертовски хорошей. Магия его не пускала, стучать было боязно, отчего демон сидел на полу, облокотившись спиной на дверь чужой обители, обхватив голову руками. Та болела от кучи беспорядочных мыслей, что даже алкоголь не смог унять. В ту ночь он отрубился прямо там - на холодном полу. А пробуждение было ещё хуже. От чужой руки на плече. Кое-как заставив себя открыть глаза, он обнаруживает перед собой Чарли, что протягивает ему руку, а во второй держит чашку кофе, сочувственно улыбаясь. Гордый Аластор не принимает помощь, с трудом поднимаясь самостоятельно, трёт пальцами переносицу. Голова ужасно раскалывалась, а во всем теле была слабость отчего он еле мог держать себя на ногах. Девушка протягивает ему кружку и он поражается чужой внимательности. Крепкий, без сахара. Этот жест заставляет не свалить сразу по обыкновению, а остаться ненадолго рядом с чертовски переживающей Чарли. В его сторону вновь летит вопрос что случилось и почему он спал на полу рядом с дверью её отца, на что Аластор молча показывает руку без кольца, уводя назад уши. Девушка пару мгновений стоит, пытаясь осознать, а потом её лицо изображает полнейший шок и она несколько секунд молчит, переводя взгляд с Аластора на дверь комнаты владыки. Расспрашивать дальше она не стала, видя, что демон перед ней явно не рад поднятию этой темы, поэтому позволяет ему уйти отдыхать. Чарли, осознав, что произошло, настояла на том, чтобы демон помогал лишь тогда, когда никто иной справиться не мог. Мило, что, несмотря на их натянутое общение в данный момент, она продолжала переживать за Аластора и старалась хоть чем-то помочь. Рози тоже ввели в курс дела, когда демон, пережив очередную истерику и разгромив половину радиобудки, пришёл к ней в явно не совсем трезвом сознании для того, чтобы расплакаться в плечо и вывалить всё, что таилось в душе. Девушка не возражала – сочувственно гладила того по голове и внимательно слушала длинный монолог. Старалась дать совет, но быстро поняла, что сейчас не время. Аластор в том состоянии, когда стоит просто утешить, а не донимать способами решения проблемы. После этого он зачастил с визитами к ней, просто для того, чтобы поболтать на отвлечённые темы за чашечкой кофе. Аластор думал, что поможет, что он снова будет искренне смеяться и наслаждаться моментом, но он не мог – боль перевешивала. Однажды, возвращаясь с подобного кофепития, его взор уцепился за знакомую фигуру, что также его заметила. Черные волосы с парой седых прядей, что создавали забавный узор молнии, те же забавные антенны на голове и...шрам. Тот самый, которым наградил его радио-демон в их последнюю встречу, после которой они не виделись. Прошло лет...семь? Аластор продолжает движение, надеясь не пересекаться с этим грешником, что навевал паршивые воспоминания. Но всё же знакомый за секунды вспышкой голубых молний оказывается рядом, заставляя раздражённо выдохнуть. –Аластор! Неужели это и вправду ты? Года тебя абсолютно не меняют.– этот демон весь светился от восторга. Он кладёт руку на чужое плечо, отчего Аластор угрожающе приставляет микрофон к чужому подбородку, прожигая взглядом, что заставляет поспешно разорвать физический контакт. –Не трогай меня, блять. Тебе память отшибло на события прошедших лет? С лёгкостью могу напомнить.– демон практически прорыкивает эту фразу, сверкает своими когтями, намекая, что заставляет стоящего напротив сглотнуть и поднять руки в сдающемся жесте. Аластор возвращает микрофон на землю, опираясь на него. –Я.. я помню, Ал.– он тяжко вздыхает, подбирая слова.–Да, я натворил делов в прошлом и мне стоит извиниться. Прости меня.– демон уводит взгляд.–Не хочешь выпить? Как раньше, но только я не буду делать ничего странного, клянусь своей компанией. Вот теперь Аластор встаёт в ступор. Неужели это действительно тот Вокс, которого он знает? Отреагировал столь спокойно, без ответной агрессии? Что ж, это действительно любопытно. Настолько, что Аластор перестаёт злиться, думая о том, что было бы забавно узнать действительно ли демон телевидения поменялся, в какую сторону и насколько. Однако всегда есть свои "но". –Двух слов не хватит, чтобы сгладить произошедшее, но ты меня заинтриговал. Виски? Вокс хмыкает, улыбаясь. –Виски. У Аластора появилась компания, с которой можно выпить и не сходить с ума от одиночества. Старый новый знакомый, с которым у них было довольно странное прошлое, но подозрительно интересное настоящее.

***

Сегодня Люцифер решил выйти. Проветрить голову, чтобы убедиться, что всё ещё, возможно к сожалению, жив. Может быть позволить кому-нибудь разукрасить себе лицо...Насчёт этого Морнингстар всё ещё думал. Но он точно был уверен в том, что пойдёт не в своей форме. Чтобы кто-то увидел то, насколько у владыки серая кожа, безжизненные глаза и как он буквально пахнет депрессией и ненавистью? Ну уж нет, и без этого проблем хватает. Поэтому он поменял облик не первого попавшегося на глаза демона, став идеальным дубликатом. Походил по улицам, посмотрел на часы, как оказалось, уже было четыре часа ночи. Счёт времени теряется, когда ты не спишь, а вырубаешься по возможности. Зайдя в первый попавшийся на пути бар, Люцифер оглянулся. И тут его будто током прошибло. Захотелось телепортироваться прямо на месте, но он не был уверен в том, будет ли это правильным. Аластор сидел за барной стойкой рядом с неизвестным демоном. Был повернут спиной, поэтому выражение его лица для Морнингстара оставалось загадкой, но его собеседник, кажется, был полон энтузиазма, увлеченно рассказывая о чем-то. Помнится..и Люцифер сидел так с ним. Сознание кричало о том, что надо уйти. Снова сбежать и запереться в своей комнате, чтобы никогда больше не испытывать судьбу. Но..он так давно не видел Аластора. Не видел его, пусть и натянутую, улыбку, что на душе стало печально. Тот бросил его и имел право находится где угодно и с кем угодно. И всё же Люцифер не смог сдержать себя. Он подошёл к барной стойки и занял место поближе. На удивление, в баре было много посетителей, посему на него внимания никто не обратил. Заказал любимый сладкий коктейль и кинул быстрый взгляд на радио-демона. Лучше бы никогда больше этого не делал. Родное, любимое лицо было очень сонным, но, кажется, довольным своим пребыванием здесь. Самаэль пытался не заплакать на месте, уж слишком часто бросая взоры на Аластора. Настолько часто, что это привлекло внимание его спутника. Тот, по всей видимости, был сильным демоном, раз так просто пригрозил когтем у шеи. Но то, что он положил затем свою руку на плечо Аластора – вынудило сжать кулаки до выступающих на кистях вен. Аластор быстро отстранился от прикосновения, что вынудило улыбнуться. И этим он вновь привлек к себе внимание. Возможно его выдавали слишком яркие глаза? Незаметно оглянув себя, он заметил то, что не снял ни своего кольца с пальца, ни кольца Аластора с шеи. Это было чертовски ужасное допущение. Было видно по глазам возлюбленного. Стоит ли телепортироваться? Или лучше заявить о себе и спросить, кто этот новый друг? Пока Люцифер раздумывал, неизвестный компаньон Аластора встал с места и взял его за грудки, отрывая от стула и зло смотря в глаза. –Слушай, приятель, ты как-то странно смотришь на моего..друга. Советую уйти по хорошему, иначе я тебя по стенке размажу.– Тон и голос его значительно отличались от тех, когда он говорил с радио-демоном. Спокойно смотря на него, Морнингстар фыркнул. Поменял облик за одну секунду из-за нестабильной от эмоций магии, и сжал одну из чужих рук, что держала его, до подозрительного хруста. –Отпустил. Шваль.– Он был слишком раздражительным в последнее время и любая подобная мелочь могла вынудить сорваться. Но рядом был Аластор. Перед ним нельзя. Незнакомец отпустил падшего, хватаясь за свою руку, и видимо, тратя время на восстановление, в это время Самаэль посмотрел на своего избранника. Бывшим назвать его не поворачивался язык. Если быть честным, сейчас король ада был больше похож на бездомного, чем на монарха. Только глаза почему-то быстро намокли, что он поспешил скрыть. Было слишком тяжело сдерживать себя от того, чтобы не впиться в Аластора всем телом, обнимая и прося больше не уходить. Но реальность была жестокой. В реальности такое было невозможно. Аластор же, от длительного употребления снотворного или же от смешивания его с алкоголем, стал выпадать из реальности. Не чувствовать, что всё, что происходит вокруг – настоящее. Временами перед глазами всё плыло, а мозг стал чересчур тягучим. Вокс что-то увлечённо рассказывает, пока Аластор старается не потерять сознание от своего плачевного состояния, но пытается при этом слушать. Как вдруг всё его внимание переключается на демона чуть поодаль. Он выпрямляется, щурится, чтобы удостовериться и впадает в ступор. И за эти несколько мгновений промедления Вокс с Люцифером успевают практически подраться, что Аластор находит забавным. Но всё же внутри расползается ужасно неприятное чувство от вида любимого, что слегка глушилось всем тем, что находилось в его организме. –Так-так. Неужели сам король ада решил вылезти из берлоги и подарить нам своё присутствие?– голос по ощущениям стал более скрипучим, видимо от влияния табака. Аластор всё ещё был остр на язык и сейчас мастерски напоминал об этом. Он опирается на локоть, подпирая голову рукой, смотрит холодно, безучастно, словно Люцифер не является и никогда не являлся любовью всей его жизни. Осматривает с ног до головы. – Выглядишь паршиво. Кстати очень милый кулон.– он язвит, протягивая эти слова, после делает глоток виски. –Что заставило тебя отвлечься от жалости к себе и выйти в свет? Ты ведь даже дочь сейчас избегаешь, что уж до меня.– он знал, что эти слова доставят боль, да и от их произнесения на душе зашкреблись кошки, но Аластор конвертировал всю свою боль в злость, отчего сейчас вёл себя как полный мудак. Видимо его мозг стал придерживаться позиции "ты сделал больно мне - я сделаю больно в ответ". Люцифер не знал, куда спрятать своё раненое естественно, чтобы не слышать слов возлюбленного. Аластор знал все его слабости и без зазрения совести давил. Будто кидался не едкими словами, а стрелами, которые попадали чётко в яблочко. Чувствуя, как его фигуру обвели безразличным взглядом, падший был готов сбежать. Он вышел из своей зоны комфорта только для того, чтобы вновь словить себя на страшных мыслях. Исчезнуть, испариться.. Аластор был слишком правдив в своих словах, и, несмотря на то, что Морнингстар говорил их самому себе, из любимых уст это звучало намного ужаснее. Из уст того, кто видел его в апатии, в радости, в злости..видел его любым. Стало быть..он точно знает, о чем говорит? Самаэль спешно попытался спрятать свой новый кулон подальше, а правую руку держать за спиной. Он снова выглядит жалко, отвратительно. Вновь показывает, что отчаянно держится за прошлое. Пока владыка пытался успокоить вмиг сбившееся дыхание, спутник Аластора подал голос. –Ох.. довольно хорошо подмечено.– Уже восстановил себе всё? Почему тон весел, а взгляд направлен исключительно на Аластора? –Ходят слухи, что вы совсем потеряли форму за годы своего отсутствия. Пока адом правил некто более влиятельный.– Зрачки светились неоном, что выглядело достаточно неприятно. Люцифер чувствовал, что его окружили с двух сторон. Посему решил подать голос, чтобы не чувствовать себя совсем уж загнанными. Хотя по сути, кроме радио-демона, в такое состояние его не мог завести никто. –Давно не виделись..– Пришлось прочистить горло, прежде чем продолжить. Люцифер всё равно не смотрел в глаза Аластору. Откровенно боялся. Не хотел увидеть презрения. Придя в комнату, он точно пожалеет об этом, однако сейчас хотелось выяснить кто находится рядом с его любимым. –Я решил просто прогуляться. Не подумай, что следил за тобой, или что-то в этом роде. Ох, просто..это обычное совпадение. Извини, мне лучше уйти? Я мешаю тебе и твоему..?– Тут Самаэль тактично бросил взгляд на демона телевидения, но тот своё представление в наглую оставил на Аластора, на что тот закатывает глаза. Смотрел на него так, будто сейчас его объявят лучшим мужчиной всего ада, а Люцифера отправят на скамейку последних мест. И только злость к этому вынуждала оставаться на ногах, в относительном здравом сознании, потому что над словами Аластора он ещё подумает.. ночью, в одиночестве, когда можно будет выплеснуть эмоции. –Давнему знакомому. Знакомься - Вокс. Директор компании Вокстек, участник троицы "Ви", сильный оверлорд и по совместительству, если для тебя это будет играть какую-то роль, то.. мой бывший.– демон делает ещё глоток, наблюдая за реакцией Люцифера. Ведь он ни разу не упоминал, что у него был кто-то хоть раз до владыки. Но конкретно в случае Аластора он просто пережил не особо приятный опыт, отчего совершенно не хотел погружаться в то время и делиться этим с остальными. Вокс заметно оживляется от такого представления, видно, что ему было приятно слышать это из уст Аластора. Чересчур заметно пялится на него, но быстро одергивает себя. Нельзя, совсем нельзя допускать такого, иначе радио-демон сразу оттолкнет, так и не позволив вновь нормально сблизится. –Ты прав. Твоя компания помешает. Оставь нас наедине, мне неприятно тебя сейчас видеть. Если снизойдёт озарение, ты перестанешь трусить и наконец сможешь посмотреть мне в глаза, то знаешь где найти. Ошарашенно метая взгляд на двух грешников, Морнингстар будто потерял язык, потому что навык общения явно был утерян. Почему Аластор ничего не говорил про свои прошлые отношения? Из-за этого падший предполагал, что он был первым. Первым, кто поцеловал радио-демона; первым, кто начал делать подарки, ухаживать. По всей видимости, он слишком мало знал об Аласторе. Сколько ещё таких "бывших" найдётся? Бывших, которые касались его, которые дарили свою любовь. Если подумать, Люцифер и сам сейчас являлся бывшим Аластора, но чувства к нему испытывал также сильно. А если и Вокс всё ещё рассчитывал не на дружбу? Самаэль этого не выдержит. Он наконец понял, какой стресс испытывал Аластор, пока его любимый общался с тем, с кем раньше был в браке. Это ужасно – осознавать, что тебя могут променять на прошлые, более привычные отношения за несколько вечеров общения. Почему Люцифер ещё тогда не поговорил с ним об этом? Наверное..это страшно? Король ада находился на грани срыва. Он неосознанно впился ногтями в свою кожу настолько сильно, что кровь оставалась под ними. Эмоции были смешанные. Но несмотря на то, что он достаточно сильно хотел разукрасить наглое лицо телеведущего, самое яркое, что он сейчас испытывал – была вселенских масштабов обида. Разочарование в себе также присутствовало, но к этому ощущение Самаэль успел привыкнуть за эти дни. Неужели Аластор так сильно хочет задеть своего, некогда, любимого? Что же, у него получилось. Люцифер не каменный. Он не сможет выстоять даже против парочки подобных слов от своего избранника. –Я.. прости за то, что я не могу взять себя в руки. Это просто..– Он пытался оправдаться непонятно для чего - попытаться поменять отношение Аластора или доказать что-то себе. Но его перебивают. –Ваше величество, извольте на диалог прежде, чем вы скажите ещё хоть одно бессвязное предложение.– Самаэль вздрогнул от резкого касания телеведущего – тот закинул свою руку поверх чужого плеча и медленно, но настойчиво начал уводить в сторону. А Люцифер не стал сопротивляться, раздумывая над тем, о чем с ним хотят поговорить. Они отошли от Аластора на достаточно большое расстояние и сейчас находились в зоне для курения. Грешники, что до этого стояли здесь, убежали только завидев подобный дуэт. –Я и раньше слышал, что вы стали общаться с Аластором. Даже снимал репортаж.– Вокс не спеша достал тонкую сигарету и поджёг, из-за чего в нос ударил едкий, противно-сладкий аромат. Морнингстар посмотрел на того внимательнее, пытаясь понять, какие у них есть общие черты. У Аластора ведь должен быть какой-то определенный вкус..но его бывшие кардинально отличались друг от друга. –Ваша..дружба, если позволите так её назвать, довольно странная, не считаете? Вам нравится Аластор, но вы ведь знаете, что он самовлюблённый грешник, который убивал даже после того, как попал в ад.– Вокс курил с глубокими затяжками, пока смотрел на радиоведущего, что стал активнее пить виски. –Я знаю, но он.. –Он изменился ради вас? Верно. Но сделали ли вы что-то в ответ? Или приняли как должное то, что один из сильнейших оверлордов сдерживал свой потенциал, пока бегал с вами за ручку и стал слащавее кусочка сахара? Люцифер затупил взгляд на чужом лице, пытаясь обработать информацию. Вокс казался очень проницательным. Мастер слова, ничего не скажешь. –Если вы не можете предоставить ему комфортного сосуществования с собой, не меняя своей личности, есть смысл бегать за ним?– Они встретились глазами и Самаэль действительно поверил этим словам. А из-за этого стало ещё больнее. Он чувствовал ещё бо́льшую вину перед Аластором. –Мой вам совет: перестаньте бегать за недостижимым только для того, чтобы что-то себе доказать. Я позабочусь об Аласторе и он забудет о том, что случилось. Окажу вам медвежью услугу тем, что он перестанет вас ненавидеть. Морнингстар долго пытался обработать слова, пока сигарета в чужих руках незаметно закончилась. Вокс кинул окурок на пол и придавил его лакированной туфлей. Он развернулся, пока за спиной Люцифер создал портал и ушёл. Не посмотрел на Аластора, не стал снова пытаться оправдаться. Ушёл, искренне веря, что с ним всё станет лишь хуже.