Апокалипсис желания

Гарри медленно проснулся, потирая лицо рукой. Он вспомнил о сне, который он сегодня видел. Сон, который был намного реалистичнее видений, которые ему насылал Волдеморт. Сон, в котором он мог чувствовать стены под своими руками, пол под ногами, приглушенный смех и сплетни, которые были— О нем. Но это был шестой год, а не пятый, когда все действительно сплетничали о нем. Гарри покачал головой и раздвинул балдахин кровати. Секунду спустя Рон, одетый только в штаны, выбрался из своей постели, размахивая волшебной палочкой. — Гарри? Что случилось? Почему ты кричал? Гарри тем временем смотрел на дальнюю стену, которая представляла собой совершенно чистый камень, смотревший на него насмешливо в ответ. Там ничего не было, повторил он про себя. Ничего. Но на секунду ему показалось, что он увидел тень с лицом Тома Реддла, поднявшего голову с колен, как будто он заснул, прислонившись к стене. — Гарри? Он не мог им сказать, подумал Гарри. Они действительно подумают, что он сходит с ума. И Рон, и Гермиона уже и так думали, что его одержимость всюду следовать за Драко Малфоем была плохой. — Кошмар, — прошептал Гарри и вздрогнул. — На секунду я вернулся в Отдел тайн, где увидел, как он проваливается сквозь завесу… Симус, выглядывавший из-за штор, фыркнул и снова закрыл их. Гарри на мгновение нахмурился в его сторону. Симус так и не извинился за то, что верил в ту чушь, которую «Пророк» печатал в прошлом году. Он просто пожал плечами и вернулся к обычному поведению рядом с Гарри, как будто ничего и не произошло. Но Невилл был с ними в Отделе тайн, он тоже вылез из-за полога своей кровати и поспешил к Гарри и, понизив голос, произнес: — Ты уверен, что это был просто кошмар? Он имел в виду не видение. Гарри слабо улыбнулся ему. — Да. Но это ощущалось как видение. — Это нехорошо, приятель, — тихо сказал Рон, убирая палочку. — Я думаю, тебе следует пойти к мадам Помфри и, по крайней мере, попросить зелье Сна без сновидений. Гарри уставился туда, где было видение Тома Реддла. Больше всего его напугало то, что это не была точная копия подростка из дневника, ухмыляющегося и торжествующего. Волосы этого Тома торчали в разные стороны, а на щеках у него был румянец, который, возможно, появился после сна. Разум Гарри все это выдумал. Да, так и есть. — Да, — прошептал Гарри. — Хорошо.

***

— Я вижу у Вас явные следы переутомления, мистер Поттер, — сказала мадам Помфри и опустила палочку, хмуро глядя на него. — Когда вы последний раз нормально спали? — Обычно я встаю ночью, чтобы сходить в туалет, — пробормотал Гарри. Он съежился на больничной койке и не мог не поглядывать на стены, гадая, увидит ли он ещё одно видение Реддла с растрепанными волосами и раскрасневшимися щеками. — Значит, давно. — Я имею ввиду, мучают ли Вас кошмары? Или боль в шраме? Гарри не был уверен, что мадам Помфри знала о видениях Волдеморта, но предположил, что она в курсе. Он покраснел и кивнул. — Кажется, неделю назад у меня было, что-то похожее на кошмар. — Вам снятся кошмары каждую ночь, мистер Поттер? Гарри был рад, что Рон и Невилл, которые пришли с ним в больничное крыло, были по другой сторону светящегося магического экрана, который не позволял им подслушивать. Было достаточно неловко от того, что голос мадам Помфри стал мягким и обеспокоенным. Он вздохнул и откинулся на спинку кровати, скрестив руки на груди. — Это не столько кошмары, — сказал он потолку. — Это беспокойство. Я просыпаюсь и чувствую, что должен быть где-то в другом месте, делать что-то другое. А потом я оглядываюсь вокруг и понимаю, что я просто в своей постели, и это то место, где я должен быть. И мне снятся сны, которые будят меня от того, насколько интенсивными они кажутся, но я не могу их вспомнить. Мадам Помфри слегка похлопала руками по воздуху, и только тогда Гарри осознал, что его голос повысился от волнения. Он закрыл рот и сглотнул, склонив голову. — Совершенно понятно, мистер Поттер, — мягко сказала мадам Помфри. — Совершенно понятно, что вы нервничали и расстраивались после такого сна. И совершенно понятно, что вы проснётесь и у вас будет какое-то видение. — Вы думаете, это всё… галлюцинация? — Я не могу найти никакой физической реакции ни на что, — сказала мадам Помфри. — Я думаю, что смогла бы сказать, если бы на вас было наложено проклятие или было использовано зелье. Поэтому, я думаю, мы должны искать причину этих снов и видений в вашей собственной убежденности в том, что вы должны заниматься чем-то другим, чем-то… бóльшим. Её глаза были полны жалости, и Гарри отвёл взгляд в сторону. Газеты были полны новостей о рейдах, нападениях и убийствах каждый день, и он ничего не мог сделать, чтобы остановить их. Но он всё же что-то делал, успокаивал он себя. Потому что брал уроки у Дамблдора, и директор сказал, что они были ключом к тому, чтобы остановить Волдеморта. Гарри должен был поверить в это, иначе он сошёл бы с ума. — Ещё безумнее, чем я есть, — вероятно, сказали бы некоторые люди. Мысль мелькнула и умерла. Это было не в прошлом году. Гарри кивнул. — Я постараюсь привести свои мысли в порядок перед сном, мадам Помфри, — её одобрительная улыбка сказала ему, что это были правильные слова. — Можно мне немного зелья Сна без сновидений?

***

— Харрисон. — Я продолжаю говорить тебе, что это не моё имя, — пробормотал Гарри. Он лежал на берегу озера, солнечный свет падал на его лицо, руки были заложены за голову. День вокруг него гудел от запоздалых пчел и в целом был сонный и мирный. Это были замечательные час или два, пока Реддл все не испортил. Реддл сел рядом с ним. Гарри знал это, не открывая глаз и не поворачивая головы. Он ненавидел то, насколько привязался к Реддлу за последние несколько недель, но, казалось, никто не мог это остановить. — Ты заслуживаешь более длинного имени, — пробормотал Реддл. — Более элегантного имени, которое красноречиво говорило бы о твоих сильных сторонах. Это сделало бы твою репутацию лучше. — И я полагаю, ты думаешь, что я буду служить тебе, если ты дашь мне это имя? — Ты так часто говоришь о служении, лидерах и последователях, Харрисон, — сказал Реддл таким мягким и убаюкивающим голосом, что Гарри мог бы принять его за жужжание пчел. Если бы он был идиотом. — Но я говорю, что вижу в тебе равного себе. Гарри открыл глаза, судорожно вздохнув. Формулировка была настолько похожа на формулировку пророчества, что потрясла его. Реддл сразу наклонился, чтобы поймать его взгляд, его голубые глаза горели от возбуждения. По какой-то причине ему нравилось смотреть в глаза Гарри, вероятно, потому, что он планировал применить к нему Легилименцию. Гарри быстро отвернул свою голову ещё дальше, тряся ею. — Я знаю, что ты так говоришь, потому что думаешь, что это лучший план привлечь меня на свою сторону, Реддл. — И это такое плохое желание, Харрисон? — Ты бы хотел, чтобы я пытал и убивал людей, — категорично сказал Гарри. — Если ты не хочешь этого прямо сейчас, — потому что краем глаза он заметил движение, которое, как он был уверен, означало, что Реддл открыл рот, чтобы отрицать это. — Ты бы сделал это, как только подумал, что сможешь убедить меня. Но я не буду этого делать. Нет. Реддл продвинулся немного ближе. Трава прогибалась под его пальцами. Гарри понял, что смотрит на руку Реддла, и отвёл взгляд. — Но есть некоторые люди, которые заслуживают страданий, Харрисон, — прошептал Реддл. — Как магглы, которые мучили меня. Как те, кто мучил тебя. Гарри рассмеялся. Он почувствовал, как Реддл замер и склонился над ним, но, честно говоря, он ничего не мог с этим поделать. — Ты сомневаешься во мне? — прошептал Реддл. — Или, возможно, ты сомневаешься в моей способности наказать их. Гарри покачал головой и закрыл глаза, повернувшись в сторону так, чтобы оказаться лицом к лесу. — Нет, — сказал он. — Я просто думаю, что забавно, что ты считаешь, будто их пытки компенсируют то, что случилось с нами. Это случилось, и ничто никогда не сможет это исправить. Мы должны жить с последствиями, — он растянулся на траве и слегка пошевелил пальцами ног, осознавая, что Реддл жадно наблюдает за ним, но игнорируя это. — Ты всё ещё ищешь то, чего не существует, так же как ты ищешь Тайную комнату. — Тайная комната существует, Харрисон. — Нет, это не так. — Почему ты так думаешь? — Реддл растянулся на траве рядом с ним, что заставило Гарри на мгновение замереть, его глаза распахнулись. Но затем он глубоко вздохнул, успокоился и затих. Реддл мог это сделать. На само деле, он мог начать подражать Гарри во многих отношениях. — Потому что, если бы это было так, кто-нибудь бы уже нашёл её. Сотни людей искали её сотни лет. В тебе нет ничего особенного, чтобы найти её самому, Реддл, ничего настолько особенного, чтобы она сама открылась тебе… Гарри ахнул, когда Реддл перевернул его и заглянул ему в лицо. Его рука сжалась на правом плече Гарри, как это обычно делал Дадли. Гарри уставился на Реддла и ничего не сказал, ничего не сделал. — Я Наследник Слизерина, — прошипел ему Реддл. — Я особенный! — В тебе нет ничего особенного, Реддл, я же говорил тебе. Я тоже Змееуст. Рука Реддла разжалась, что показалось шоком, и Гарри заставил себя подняться на ноги и быстрым шагом повернуться обратно к Хогвартсу. Но когда он прошёл большую часть пути до дверей, он не смог удержаться и оглянулся. Реддл все ещё смотрел на него яркими, как звезды, глазами.

***

— Как вам спалось, мистер Поттер? — Я спал лучше, мадам Помфри, — Гарри на самом деле не хотел рассказывать, что ему приснился ещё один сон, когда он принимал Зелье сна без сновидений, потому что это указывало на то, что это было видение, а не сон. У него было чувство, что он должен поговорить об этом с Дамблдором, а не с колдоведьмой. — Очень хорошо, мистер Поттер. Я ожидаю, что вы будете принимать зелье раз в неделю и продолжите работать над приглушением своих мыслей и чувств перед сном, вы меня понимаете? — Да, мадам Помфри, конечно.

***

Гарри выругался себе под нос, когда цепи выскочили из-за поворота коридора и потащили его к стене. Прежде чем он смог вытащить палочку, его правая рука была зафиксирована к боку, и он был связан так, что просто упал бы, если бы попытался сопротивляться. Реддл вышел из бокового коридора и направился к нему. — О, очень драматично, — сказал Гарри, кивая на то, как развевалась мантия Реддла у него за спиной. — Сколько времени тебе потребовалось, чтобы найти эти заклинания? — Я здесь не для того, чтобы говорить о моей мантии, — Реддл остановился на небольшом расстоянии от него. Он не ухмыльнулся удовлетворенно и не посмотрел на цепи, как, по мнению Гарри, мог бы сделать. Вместо этого он уставился на Гарри, его руки немного дрожали. — Я здесь, чтобы поговорить о твоём умении говорить на парселтанге. — Мне это не интересно. — У тебя нет выбора, — Реддл ударил рукой по стене рядом с головой Гарри. Гарри моргнул, а затем проклял себя за то, что отреагировал даже на это. Реддл продолжал смотреть на него блестящими и неистовыми глазами. — Ты расскажешь, откуда ты пришёл и почему говоришь на парселтанге. — Ты знаешь, откуда я пришёл, Реддл. — Директор сказал, что тебя нашли без памяти в деревне Хогсмид. Но ты должен знать что-то ещё, — Реддл продвинулся к нему вплотную, и Гарри обнаружил, что его голова прикована к месту заклинанием, о котором он даже не слышал, и он не в силах отвести взгляд от глаз безумца. — Ты мне расскажешь. Заклинание Легилименции врезалось в него, и Гарри закричал. Боль была ослепительно сильной, превосходящей боль от— Боль от чего? Он не знал и ничего не делал, только безвольно висел, пока Реддл копался в его голове. Когда он, наконец, отстранился, то лишь недоверчиво зарычал на Гарри и снова хлопнул ладонями по стене. — Ты не помнишь! — Я же говорил тебе, что не знаю, — сказал Гарри, качая головой и жалея, что ответил на парселтанге только потому, что на нем говорил Реддл. Но было немного поздно останавливаться. — Я проснулся и уже знал свое имя, заклинания и некоторые вещи, например, расположение Хогвартса. Это единственное, что я знаю. — Но если ты знаешь свое имя, ты должен знать что-то и о своей семье. Какова твоя связь с Салазаром Слизерином? Почему ты говоришь на парселтанге? — Я не знаю. — Ты знал, что тебя воспитывали жестокие магглы. — Я не знаю, откуда мне это известно, мне просто это снится. Реддл осмотрел его ещё раз, прищурившись и так близко, что от его пристального взгляда стало больно. Затем он отстранился и взмахнул рукой, а не палочкой. Чары, удерживающие голову Гарри у стены, ослабли, а секундой позже ослабли и цепи. Гарри рухнул на колени, тяжело дыша. — Кто бы ни послал тебя сюда, возможно, они думали, что ты соблазнишь меня совершить ошибку, — тихо сказал Реддл, наклоняясь, чтобы они снова оказались лицом к лицу. — Ты можешь передать им, кому бы ты ни отчитывался, что ничего подобного я делать не буду. — Ты думаешь, что всё крутится вокруг тебя, — огрызнулся Гарри, но Реддл уже уходил. Гарри долго сидел и позволял себе прийти в себя, прежде чем встать. Он покачал головой. Гарри мог бы пожелать вспомнить смертельное заклинание или причину, по которой он испытывал к Реддлу такую ненависть, которая взрывалась, как огненный шар, в его венах. Он мог бы пожелать это. Но это не принесло бы никакой пользы и не воскресило бы воспоминания из могил.

***

Гарри вошёл в кабинет Дамблдора и резко остановился, задыхаясь. — Гарри, мой дорогой мальчик, — сказал Дамблдор, вставая из-за своего стола, на котором находился Омут памяти. — С тобой все в порядке? Гарри вздрогнул и прижал руку к глазам. — Все хорошо, сэр, — прошептал он. На мгновение ему показалось, что он увидел призрачного Тома Реддла возле камина, который сидел на таком же прозрачном стуле и смотрел на Гарри глазами полными смеха. Но видение исчезло. Конечно, исчезло. Ведь его там никогда не было. — Это имеет отношения к тем вещам, о которых ты говорил при нашей последней встрече, Гарри? — мягко спросил Дамблдор. Он подошёл к Гарри и положил руку ему на плечо. Ту руку, что почернела от проклятия. Гарри вздрогнул, но старался не показывать, что он почувствовал, когда тот прикоснулся к нему. — Да, — сказал Гарри и посмотрел на Дамблдора, отчаявшись. — Есть… Я не знаю, что это, видения, или галлюцинации, или результат какого-то заклинания. Я вижу их везде, сэр. Везде. Не могли бы вы… Не могли бы вы заглянуть в мой разум с помощью Легилименции и сказать, что вы видите? Дамблдор сделал паузу, его рука на мгновение задрожала. Затем он сказал: — Если вы уверены, чтобы это сделал я, мистер Поттер. — Да. Да, пожалуйста. Я схожу с ума. Или, может быть, уже сошёл. Я не знаю, что значат эти видения, но я хочу знать. Я хочу, чтобы они прекратились! Гарри осознал, что кричит, только когда Дамблдор сильнее сжал его плечо. Он замолчал, тяжело дыша. — Конечно, конечно, — его голос был нежным, он откинул голову Гарри назад и встретился с ним взглядом. Гарри сглотнул, смутно утешенный тем фактом, что Дамблдор был готов ему помочь сейчас, в отличие от прошлого года, когда он избегал его. — Давай взглянем… Гарри был уверен, что Дамблдор заглядывал в его мысли и раньше, но на этот раз он действительно почувствовал это, лёгкий ветерок, пробежавший по некоторым из его недавних воспоминаний. Гарри попытался запихнуть образы снов и видений на самый верх своего разума, хотя и не был уверен, что сны можно будет хорошо просмотреть. Казалось, он прекрасно помнил их, не будучи в состоянии описать их. — Ну что? Гарри сильно заморгал, когда Дамблдор вышел из его сознания, и с надеждой посмотрел на него. Это звучало так, будто существовало заклинание, которое могло бы всё прекратить, и Дамблдор нашёл его. Но директор нахмурился. — Воспоминания, которые я пытался изучить, затуманены, — медленно произнес он. — Как будто они сами не хотят, чтобы я увидел их, — он снова посмотрел на Гарри. — Я не думаю, что ты видишь их такими же. — Нет, — прошептал Гарри. Его сердце бешено колотилось. — Это… Тогда бы это расстраивало меня меньше, потому что Реддл выглядел бы как призрак. Это было бы не так страшно. — Но ты видишь его? — Он выглядит как живой, но только прозрачный. Он отличается от тени из дневника, поэтому я не думаю, что заклинание просто вытягивает оттуда мои воспоминания о нем. Что это может быть, профессор? — Я не знаю, Гарри, — Дамблдор нахмурился, и Гарри потерял последнюю надежду на то, что эти видения были чем-то несерьезным. — Странно, что Волдеморт прибегает к чему-то подобному, если только он не надеется таким образом свести тебя с ума и вывести из строя. Но я думал, что он утратил способность к такому тонкому и долгосрочному планированию. Гарри думал о видении, которое заманило его в Отдел Тайн в прошлом году, но потом решил не говорить об этом. Это не было тонкостью. План Волдеморта сработал только потому, что Гарри был идиотом. Он отогнал воспоминания о смерти Сириуса и горе, которое они вызывали в нем. — Есть что-то, что я должен сделать прямо сейчас? — Продолжай очищать свой разум перед сном, Гарри. Это, по крайней мере, замедлит прогресс заклинания. Я в свою очередь, поищу информацию об этом заклинании в библиотеке, особенно в Запретной секции. — Не могли бы вы мне дать пропуск в неё, чтобы я тоже смог поискать информацию? Пожалуйста? Дамблдор пристально посмотрел на Гарри поверх очков-половинок. — Ты думаешь, это будет разумно, когда Волдеморт, возможно, пытается установить контроль над твоим разумом, Гарри? Он может заставить украсть тебя какую-нибудь ценную для него книгу. Гарри поморщился и кивнул. — Да, сэр, вы правы. Я… Все в порядке. Дамблдор ещё раз сжал его плечо и прошёл за свой стол. — Тем не менее, я не думаю, что эта ситуации помешает нашим с тобой занятиям. В этот раз я хочу показать тебе, как Том Реддл отправился на встречу с семье своего отца…

***

— Никто никогда не поймёт тебя так, как понимаю тебя я, Харрисон. Один Змееуст понимает другого. — Ты даже не знаешь моего настоящего имени, Реддл. — Я знаю его. Я просто думаю, что ты заслуживаешь чего-то лучшего. Гарри поморщился и отложил книгу о чарах памяти, которую он читал в попытках восстановить утраченные воспоминания, повернувшись к собеседнику. Реддл стоял позади него между библиотечными полками, его глаза снова горели горячо и напряжённо, какими они были всегда, когда он смотрел на Гарри. — Ты не можешь предложить мне ничего лучшего, — устало сказал Гарри, игнорируя шипение Реддла, которое не имело никакого отношения к змеиному языку. — Ты всегда забираешь что-то, с кем вступаешь в контакт. Их свободу, или их гордость, или их жизнь. — О чем ты говоришь? — лицо Реддла застыла при последних словах. — Ты убил своего отца, бабушку и дедушку, Реддл. Ты убил ту девушку в прошлом году. Я знаю, что это сделал ты. Реддл быстрым шагом преодолел расстояние между ними, схватил Гарри и развернул его так, что его спина врезалась в полки, с хрипом выбивая из него воздух. Реддл наклонился ближе, лицо его было таким безумным, что Гарри было трудно сосредоточиться. — Ты где-то это услышал? — Я не знаю, — теперь Гарри пришлось иметь дело с таинственным знанием в дополнение к отсутствующим воспоминаниям. Ему удалось оттолкнуть от себя Реддла, и он сделала шаг назад, качая головой. — Я просто знаю это. Так же как и то, что я знал, что ты Змееуст ещё до того, как ты заговорил со мной на этом языке, и то, что у твоей палочки сердцевина из пера феникса. Реддл моргнул и уставился на него. — Почему последнее имеет значение? — наконец прошептал он. — У меня такая же сердцевина. Перо того же феникса. Палочки-близнецы. — Дай мне на неё посмотреть. — Нет. — Покажи мне свою палочку, Харрисон. — Ты понимаешь, как двусмысленно это звучит? Реддл ничего не сказал, но отступил достаточно далеко, чтобы Гарри смог скрыться между полками. Гарри удалось пройти большую часть прохода, прежде чем искушение одолело его, и он оглянулся через плечо. Реддл все еще наблюдал за ним. Гарри повернулся, дрожа, как от морозного ветра, и ускорил шаг, чтобы вернуться в общежитие Слизерина. От Реддла, конечно, не было спасения, но, по крайней мере, он мог задернуть полог на кровати и создать себе иллюзию уединения.

***

Гарри открыл глаза и увидел Реддла, спящего на кровати рядом с ним, его голова покоилась на подушке рядом с головой Гарри. В отличие от других, это видение исчезло не сразу. У Гарри было время изучить спящую галлюцинацию, его расслабленное лицо, румянец на щеках, спутанные волосы. Он выглядел таким юным и уязвимым, что Гарри потянулся, чтобы прикоснуться к нему, прежде чем смог остановить себя. Глаза Реддла открылись, он посмотрел на Гарри и улыбнулся. Затем он исчез, и рука Гарри прошла сквозь пространство, где он только что был, и приземлилась на простыни, на которых он лежал. Они были теплыми. Гарри закрыл глаза и почувствовал слезы на своих щеках.