Предательство

      На какое-то время всё успокоилось, но Дитон оставался всё таким же загадочным и бесполезным, и Дерек мог представить, какие разочарованные звуки издал бы Стайлз, когда Дитон снова не даст им никакой полезной информации. Судя по всему, то, что Дерек смог прорваться сквозь пепельный барьер, было большой редкостью. Это говорило о том, что он - Истинный Альфа, тот, кто готов поставить свою стаю превыше всего остального. Дерек фыркнул при одной мысли об этом. Любой Альфа, который не хотел ставить свою стаю выше всего остального, не был Альфой в его сознании. Он был почти уверен, что Дитон выдумал всё это, пытаясь расположить Дерека к себе.       — Очевидно, Истинные Альфы - это нечто. — Сказала Мелисса однажды вечером, несколько недель спустя, протягивая Дереку книгу. Он молча прочитал отрывок, соглашаясь с тем, что сказал Дитон, но Дерек не видел в этом никакой разницы, кроме того, что Истинные Альфы встречаются довольно редко, это не имело никакого значения для него и для того, как он будет пытаться управлять ситуацией.       Ной никогда не уезжал, после укуса он боролся в собственном доме, и Дерек предложил ему остаться на столько, на сколько он захочет. Вместе с Ноем приехала Мелисса. Скотт улыбнулся с грустью, когда Мелисса и Ной решили рассказать всем, что они вместе.       — Стайлз всегда говорил, что вы будете вместе, я просто хочу, чтобы он знал, как вы счастливы. — Скотт пробормотал, в глазах у всех стояли слёзы, когда Ной крепко обнял Скотта, и его глаза на мгновение вспыхнули ярко-голубым светом.       Это был совершенно другой разговор, в котором мы объясняли, что означает разница в цвете их глаз, что глаза Питера, Джексона и даже Дерека были голубыми до того, как он стал Альфой, а у остальных членов стаи глаза были золотыми. Все четверо сидели на диване в гостиной, Джексон нервно теребил нижнюю часть своего джемпера, а Дереку казалось, что у него что-то застряло в горле, когда он пытался говорить, объяснять, но Питер лишь закатил глаза на действия Дерека, а затем внимательно осмотрел Ноя, прежде чем начать.       — Это значит, что мы чувствуем вину за убийство невиновного. — Питер объяснил это на вторую ночь после обращения Ноя. — Мои были синими, когда я вернулся, но я думаю, что если бы я не был альфой, они бы посинели, как только я убил Лору.       — Но ты был сумасшедшим? — Прошептал Ной, в его голосе слышалась растерянность. — Я имею в виду, что ты не контролировал свои действия, а Джексона кто-то контролировал каждый раз, когда ему приходилось убивать.       — Да, но мы чувствуем вину за эти смерти. — Продолжил Питер. — Могли бы мы поступить по-другому? Скорее всего, нет, но мы всё равно чувствуем ответственность? Несомненно. Есть множество оборотней, которые убивали невинных и до сих пор ходят с золотыми глазами, потому что не чувствуют себя виноватыми. Наши голубые глаза показывают, что да, мы убивали, но всегда будем чувствовать себя виноватыми. Мы не должны их стыдиться. — Ной посмотрел на Питера широко раскрытыми глазами.       — В этом есть смысл. — Ной кивнул. — Я имею в виду, что убивал людей, вынужден был убивать, выполняя свой долг, и я чувствую вину за каждого из них, думая, что если бы я просто сделал другой выбор, поступил иначе, сделал что-то раньше или позже, или вообще не сделал, но это должно было быть сделано. Но от этого я не чувствую себя менее виноватым. — Он посмотрел на Дерека. — Почему у тебя голубые глаза? — Он спросил, и Дерек глубоко вздохнул, он знал, что вопрос прозвучит, но объяснить его будет непросто.       — Была одна девушка, когда я учился в школе, я был влюблён в неё, и я был убежден, что из неё получится отличный оборотень, что если бы она знала о том, кем мы являемся, мы могли бы быть абсолютно честны друг с другом, Эннис укусил её, я передумал к тому времени, не хотел, чтобы её кусали, не хотел, чтобы она прошла через боль изменения, но это не имело значения, к тому времени было уже слишком поздно. Она не пережила бы укуса, я прекратил её страдания, она заранее поблагодарила меня, но от этого не легче, я всё равно убил её. — Признался Дерек. — Потом, ну, потом я встретил Кейт, я был так сломлен, так подавлен, и я просто… она использовала меня, и если бы мои глаза не были голубыми до этого, они бы стали голубыми к тому времени, как она закончила.       — Ты и Кейт? — Питер зарычал, и Дерек напрягся. Он всегда думал, что у его дяди были подозрения, но Дерек никогда не подтверждал их, до сих пор, насколько он знал, Стайлз был единственным, кто знал правду, кроме Лоры, и теперь они оба были мертвы. — Вот сука! — Зарычал Питер, его глаза вспыхнули голубым огнём. — Я должен был знать, я должен был увидеть это, Господи, Дерек! Тебе было шестнадцать! А ей сколько? Двадцать два? Двадцать три?       — Двадцать четыре. — Пробормотал Дерек.       — Как я мог быть таким глупым?! Как я мог не понять?! — Питер взволнованно провёл рукой по волосам. — Боже, конечно, ты чувствуешь вину за это, Дерек, но ты не сделал ничего плохого. — Питер пристально посмотрел на него. — Она убила нашу семью, она воспользовалась растерянным, замкнутым, убитым горем подростком, и ты ни в чём не виноват. Ни тогда, ни сейчас, ни когда-либо. — Он говорил так похоже на Лору, что Дерек прикусил губу, пытаясь сдержать слёзы, и вдруг Питер обнял его, обхватив так крепко, что стало больно, и Дерек не мог не обнять его в ответ, пока слёзы не начали падать, пока грудь не заныла от попыток сдержать горе, страх и боль.       Остальные члены стаи появлялись то из одного, то из другого места, и прежде чем Дерек понял, что происходит, он оказался в центре большой кучи своей стаи, и все они предлагали ему утешение, даже если не совсем понимали, почему. После той ночи Дереку, как ни странно, стало немного легче. Он всё ещё чувствовал себя виноватым, всё ещё ощущал тяжёлое бремя на своих плечах, но, зная, что Питер знает, что он простил его за это, несмотря на всё, что он потерял в огне, стало немного легче. Рассказать Коре было трудно, и она почти не разговаривала с ним целую неделю, но в конце концов призналась, что злится на него, но только потому, что он ни с кем из них не говорил об этом, что он так долго носил в себе этот груз, эту вину, и это была не его вина. Он ничего не мог с этим поделать, даже если бы он понял план Кейт, она, скорее всего, убила бы его прежде, чем он успел бы предупредить остальных.       Когда Итан и Эйден появились на пороге его дома, Дерек опешил, не понимая, какого чёрта они здесь делают, и бросил на них взгляд, и его удивление возросло, когда оба глаза вспыхнули в ответ, ярко-синие, а не красные, как у Альф.       — Мы хотели бы остаться в городе. — Признался Итан. — Мы знаем, что не можем быть частью вашей стаи, что слишком много всего произошло, но мы хотели бы получить разрешение Альфы на пребывание на его территории.       — Почему? — Спросил Дерек, и Итан покраснел.       — Я познакомился с парнем в школе, он мне симпатичен, чего я давно не чувствовал, и я хочу узнать его получше.       — Я имел в виду, почему ты спрашиваешь моего разрешения? Почему вы больше не Альфы? — Спросил Дерек, и Итан покраснел ещё ярче.       — Мы никогда не должны были быть Альфами. — Эйден объяснил: — Мы не созданы для этого, даже в стае Альф мы выполняли приказы, самое большее, что мы когда-либо делали, это приняли решение покинуть Девкалиона. Мы бы предпочли быть Омегами, но мы не хотим каждую секунду опасаться за свою жизнь, и попросить у тебя разрешения остаться на территории - это лучший способ убедиться, что мы не будем каждую секунду оглядываться через плечо, что мы хотя бы немного в безопасности.       — А если я откажусь? — Прорычал Дерек.       — Дерек, перестань вредничать. — Кора шлёпнула его по руке и открыла дверь пошире. — Дерек не против, чтобы вы остались, только чтобы никто из вас не решил снова взять в заложники его бет, — она подмигнула Эйдену. — Хотя ты вполне можешь взять в заложники меня на некоторое время. — Эйден покраснел, а Кора хихикнула и вернулась к кухонному столу, где Эрика ухмылялась выходкам Коры, а Дерек смотрел на неё с открытым ртом.       — Дерек, если мы можем их простить, может, ты хотя бы подумаешь об этом? — Тихо спросил Бойд, и Дерек был поражён: три его беты были доведены до безумия стаей Альф, чуть не убили Дерека в первую же ночь, когда оказались на свободе, и убили бы ещё сотню людей, если бы Дерек не удерживал их внимание до утра, как Бойд, Эрика и Кора могли просто простить это?       — Не думай так сильно, похоже, будто у тебя запор. — Фыркнула Кора, прежде чем вздохнуть. — Послушай, Дерек, из всех них близнецы были не самыми плохими, понимаешь? Они кормили и поили нас, время от времени давали нам чистую одежду, делали всё возможное, чтобы присматривать за нами, и, думаю, они были в такой же ловушке у стаи Альф, как и мы, я права? — Спросила Кора, и Итан с Эйденом кивнули в знак согласия. — Хорошо, значит, мы их прощаем, если ты хочешь затаить обиду, то всё в порядке, но это не должно помешать им остаться здесь, хотя бы ненадолго?       — Ладно. — Дерек огрызнулся сквозь стиснутые зубы. — Вы можете оставаться на территории, и я вас не убью. Но если вы ещё хоть раз подумаете о том, чтобы причинить вред кому-то из моих бет, я разорву вас на куски. Вы меня поняли?       — Да, сэр. — Итан и Эйден пискнули, прежде чем дверь захлопнулась перед их носом, и Дерек услышал, как они быстро удалились. Эйден нежно поддразнивал Итана за то, что тот сказал Дереку о желании остаться с Дэнни.       Когда Скотт привёл Киру на чердак, Дерек был уверен, что ему следует уже просто перестать удивляться. Кира была кицунэ, немного застенчивая, но с яркой улыбкой, и она нервно усмехнулась, когда Скотт крепко сжал её руку и посмотрел на неё с глупой улыбкой. Дерек закатил глаза, но поприветствовал её в своей обычной манере, нет, не зарычал на неё, вместо этого он встал с дивана и пожал ей руку, прежде чем откланяться. У него возникло сильное желание заняться рисованием, поэтому он отправился в свой контейнер и провёл следующие несколько дней, работая над холстом, на котором была изображена его новая стая: Питер и Кора, Ной, Мелисса, Крис, Элисон, Айзек, Эрика, Бойд, Джексон, Лидия, Скотт и, конечно, он сам. Все они были волками, рассеянными по поляне в заповеднике, нежились в лучах солнца, проникающих сквозь деревья, рядом мягко текла река, они выглядели расслабленными и умиротворёнными, и Дереку было больно смотреть на эту картину, хотелось только одного - добавить в неё Стайлза.       Когда почти полгода спустя Брэйден появился снова, она радостно улыбнулась Дереку, а затем рухнула в его объятия, как дама в беде. К тому времени Кира, Итан, Эйден и даже Дэнни стали частью его стаи, он немного нервничал по поводу привлечения близнецов в свою стаю, но, Дерек не был идиотом, он знал, что между ними что-то есть, но, к счастью, они не выпячивали это перед ним, в отличие от остальных членов стаи. Большинство вечеров Кира и Скотт сидели и целовались на одном стуле, а Айзек и Элисон - на другом, отрываясь друг от друга только для того, чтобы перевести дух. Дерек думал, что это должно быть неловко, но почему-то так не казалось. Лидия и Джексон, Эрика и Бойд, Итан и Дэнни сидели в сторонке, делая ставки на то, кто первым вырвется на воздух, или устраивая свои собственные соревнования. Кора и Эйден, слава богу, до сих пор не вмешивались, а Мелисса и Ной просто посмеялись и сказали, что оставят соревнования младшим, тоже слава богу.       Дерек не то чтобы не был рад за свою стаю, он был рад, но почему-то только Питеру, Крису и ему самому не с кем было делить постель, просыпаться, рассказывать глупые шутки. В такие моменты, когда вся его стая сидела вокруг, пропахшая любовью и счастьем, он больше всего скучал по Стайлзу. В дверь постучали, и он пошёл открывать, в шоке глядя на Брэйден, которая улыбнулась ему, а потом упала, к счастью, Дерек успел подхватить её, прежде чем она упала на пол, и тут до него донёсся запах крови. Он отнес её к ближайшему столу, где Мелисса уже достала аптечку и начала осматривать рану на её животе. Похоже, её почти выпотрошили ножом, и Дерек почувствовал внутри себя ярость: он не доверял Брэйден, она ему даже не особенно нравилась, но она помогла им с Альфами, вроде как, и ему не нравилось, что кто-то причинил ей боль.       К тому времени, когда она пришла в себя через час, вся стая уже беспокойно металась по комнате, уверенные, что тот, кто на неё напал, уже на пути сюда.       — Что случилось? — Почти прорычал Дерек.       — Успокойся, ворчун. — Она улыбнулась. — Ничего страшного, я наложила несколько швов по дороге сюда, надо было относиться ко всему проще, наверное.       — Похоже на ножевое ранение? — Спросил Ной, и Брэйден усмехнулась, не тот ответ, которого ожидал Дерек.       — Чертовски верно. — Она хихикнула.       — Не хочешь рассказать нам, как это произошло? — Спросил Джексон, и Брэйден снова усмехнулась.       — Ну, я занималась одним делом, меня наняли, чтобы выследить этого паренька, и, боже, этот парень так хорош с ножами, я видела, как он делает с ножами то, что даже не должно быть возможным, но, в общем, я была уверена, что он знает, что я иду по его следу, ладно, у меня есть транквилизатор, так что я не слишком беспокоилась, в смысле, парень хорош с ножами, но против оружия это ничто. — Начала Брэйден, втягивая их всех в свою историю. — Итак, мы находимся в этом дерьмовом районе города, солнце палит на нас обоих, я знаю, что парень работает на износ, не мог нормально выспаться несколько дней, не ел столько же, я знаю, что это только вопрос времени, когда он оступится, я просто жду этого.       Дерек почувствовал легкое волнение на её лице, он не уверен, что кто-то должен выглядеть настолько взволнованным, когда следит за испуганным и голодным ребёнком.       — Я вижу, как он падает, и я немного удивлена, я была уверена, что мой удар прошёл мимо, но он лежит и не встает, поэтому я иду к нему, тычу в бок ногами, чтобы убедиться, что он действительно в отключке, и тут он разворачивается, нож режет мне живот, он вскакивает на ноги и бежит, словно его преследуют адские псы, мне удаётся выстрелить, на этот раз прямо в спину, он спотыкается, пытается подняться на ноги, и я стреляю в него снова, и на этот раз он падает и остается лежать. — Дерек смотрит на кровь, всё ещё окрашивающую её футболку, и думает о том, как плохо всё могло бы закончиться, если бы тот парень ранил её чуть глубже. Он испытывает странное желание защитить её, сделать так, чтобы подобное больше никогда не повторилось, но Брэйден не тот человек, которого нужно защищать, она, вероятно, посмеётся над Дереком, если он хотя бы предложит ей это.       — Что случилось потом? — Спросил Айзек, выглядя заинтригованным.       — Ну, я позвонила своему работодателю, сказал, что поймал ребёнка, дала ему указания, он послал двух своих парней, они отвезли его обратно и по дороге высадили меня в ближайшей больнице, я получила свои деньги, он получил ребёнка, мне наложили швы и я решила навестить вас, ребята. — Закончила Брэйден.       — Зачем ему понадобился ребёнок? — Спросил Ной. — Куда он его отвёз?       — Судя по всему, он работал на одном из бойцовских рингов, — пожала плечами Брэйден, — Он что-то украл, Маркус хотел это вернуть, поэтому нанял меня, чтобы я вернула ему парня.       — Маркус? Это тот парень, который владеет бойцовскими рингами?       — Он управляет ими, да, я не знаю, кто на самом деле их владелец, но Маркус такой же владелец, как и он, и без его разрешения ничего не делается. — Подытожила Брэйден. — Так или иначе, я перескочила через границу, заскочила сюда и, кажется, потянула пару швов, когда парковалась внизу. Глупо, да?       — Пока ты не на работе, я не возражаю. — Сказала Лидия. — Мне бы не хотелось, чтобы ты меня выслеживала. — Она ухмыльнулась, а Брэйден рассмеялась.       Брэйден пробыла у них три недели, Дерек только начал привыкать к её присутствию, а потом она взвалила на плечо сумку, широко улыбнулась, обняла их всех и пробормотала что-то о том, что работа не ждёт, а потом прыгнула на байк и укатила в закат. Дерек не собирался лгать, он немного привязался к ней за последние несколько недель.       Джоди взяла картину, которую он написал в прошлом году - картину, на которой Стайлз бежит со стаей. Дереку было грустно видеть, как она уходит, он часто смотрел на неё и, закрыв глаза, представлял, как Стайлз бежит по заповеднику, громко смеётся, завывая вместе с остальными членами стаи, откинув голову назад, широко ухмыляется, глаза озорно блестят.       — «Мальчик, который бегал с волками», да? — Спросила Джоди. — Красивое название, мне нравится. Ты уверен, что хочешь её продать?       — У меня слишком много картин. — Ответил Дерек, холсты были забиты в контейнер, у него было всего несколько картин, которые еще не были наполнены клубящимися красками и яркими глазами, и в ближайшее время ему нужно было купить ещё несколько.       — Хорошо, а сколько ты имеешь в виду? Только у меня есть восемь музеев, которые отчаянно нуждаются в твоих работах, не говоря уже о тридцати коллекционерах, готовых заплатить высокую цену, лишь бы заполучить хоть одну. И хотя часть меня говорит, что ограничение количества работ делает людей более отчаянными и, следовательно, готовыми платить более высокие цены, другая часть меня знает, что я могу потребовать цену в шестьсот тысяч за каждую из них, и люди всё равно заплатят, так как ты хочешь сыграть? Я могу взять много и легко избавиться от них? Или ты предпочитаешь продавать по несколько штук за раз?       — Нет. Просто, — Дерек вздохнул, глядя на заполненные холсты и понимая, что от них нет никакой пользы, если они просто лежат там, — возьми их, просто возьми их и продай.       Джоди несколько мгновений смотрела на него с тревогой, потом он неуверенно улыбнулся, и она расслабилась, подавшись вперёд и начав упаковывать холсты для транспортировки.       — Только не эту. — Сказал Дерек, глядя на портрет Стайлза. На всех других картинах у Стайлза никогда не было видно его лица, не в таких подробностях, как на этой. Была одна картина, где он был в капюшоне, но большая часть его лица была скрыта тенью, или другая, где его глаза светились золотом в темноте, придавая ему опасный вид, Но кроме золотистых глаз больше ничего не было видно, и Дерек не очень хотел, чтобы те уходили, но он расстался с ними, а вот эту, где Стайлз во всей красе, где его глаза казались живыми от смеха, Дерек не мог продать, он сказал Ною, что никогда не продаст её, и он действительно не хотел.       На упаковку и погрузку сорока картин у Джоди ушло шесть часов. Дерек оглядел контейнер и не мог не удивиться тому, каким большим он был без всех этих картин. Прежде чем Дерек принял решение, он подошёл к картине Стайлза, которая всё ещё стояла у стены в углу, и убедился, что её нельзя перепутать с другими картинами. Ему потребовался час, чтобы собрать необходимое оборудование, но ещё до конца ночи картина была закреплена на стене контейнера, а Дерек разместил остальные материалы так, чтобы всегда иметь возможность взглянуть на Стайлза, когда захочет.       Медленно, так медленно, что всё болело, он начал собирать свою жизнь воедино. Ной стал постоянным гостем в их жизни, как и Мелисса. Ной жил с ними в лофте, а Мелисса оставалась на ночь, Айзек, Питер и Кора тоже были там, Эрика и Бойд оставались там чаще, чем дома, так как их родители не очень хорошо отнеслись к тому, что Эрика и Бойд сбежали, чтобы провести лето вместе. Очевидно, были крики и споры, которые закончились тем, что отец Эрики накричал на неё: Если ты так сильно хочешь быть с этим парнем, то убирайся из моего дома и можешь вернуться, когда он разобьёт тебе сердце, что он и сделает, потому что никто не захочет быть с тобой! Эрика собрала свои вещи, посмотрела на отца с таким разочарованием, словно никогда его не видела, и вышла из дома. На чердак она приехала убитая горем, и только Мелисса села рядом с ней и обняла её дрожащую фигуру, прежде чем Эрика рассказала ей о том, что было сказано. Ной зарычал, его глаза вспыхнули голубым огнём, а Питер кивнул в знак согласия, и оба они были готовы пойти и рассказать отцу Эрики, насколько он пустая трата места.       Бойд появился раньше них, крепко обнял Эрику и сказал, что всё в порядке, они есть друг у друга, у них есть их стая, и ничто не сможет их разлучить. Это превратилось в ещё одну ночь объятий, и Дерек подумал, что Стайлз рассмеялся бы от души, если бы мог видеть их. Он надеялся, что мог, надеялся, что мог видеть, как далеко они продвинулись, надеялся, что он будет гордиться Дереком.       Близнецы переехали к нему постепенно, всё началось с того, что они стали оставаться у него на ночь, когда у стаи был вечер кино, и их пригласили, а потом, когда Крис узнал, что они спят ночью в заповеднике, Дерек зарычал, он не был уверен, когда начал считать их стаей, но мысль о том, что кто-то из его стаи будет ночевать на холоде, заставила его раздражённо поморщиться, и в следующий раз, когда они устроили стайную ночь, а это случилось на следующую ночь, Дерек не организовывал её специально, чтобы сказать близнецам, что они отныне будут жить там, просто так получилось, что он решил, что им нужна стайная ночь, никакого плана за этим не было.       Близнецы смотрели на него с такой благодарностью, благоговением и удивлением, что у Дерека защемило в груди: он не сделал достаточно, чтобы показать им, что ему не всё равно, если они действительно были так потрясены тем, что он предложил им место для ночлега, и он должен был это исправить. Ему нужно было, чтобы его стая знала, как сильно он заботится о них.       На чердаке было тесновато, и Дерек решил, что им пора подыскать что-то более постоянное. Кора предложила снести старый дом и начать всё с чистого листа, и Дерек подумывал об этом, но мысль о том, чтобы снести единственное, что осталось от их старого дома, от их стаи, вызывала у него слёзы на глазах, но в конце концов он пришёл к этой идее, особенно когда Питер сказал, что это будет полезно для них, сблизит их.       Строительство дома заняло восемь месяцев, и за это время Брэйден дважды возвращалась, каждый раз рассказывая о работе, которую она нашла с тех пор, как видела их в последний раз. Обычно она оставалась на пару недель, а потом снова уезжала, и каждый раз Дерек удивлялся тому, как сильно она ему дорога, а потом она уезжала, и он пару дней хандрил, прежде чем вернуться к нормальной жизни.       Первая ночь в новом доме была немного странной: после того как они практически жили друг на друге, у них теперь были собственные звукоизолированные комнаты, в основном потому, что Кора настояла на этом, а Дерек не хотел слышать ничего лишнего. Были даже свободные комнаты для гостей: Скотт переехал одновременно с Мелиссой, поскольку и она, и Ной решили продать свои дома, чтобы жить вместе. Дерек помог Ною очистить дом, и не собирался рассказывать ему, что на самом деле украл несколько джемперов Стайлза, на которых каким-то чудом сохранился его запах, и Дерек держал их рядом с собой в те ночи, когда всё казалось слишком тяжёлым, а в груди гневно пульсировала связь, которая связывала его со Стайлзом.       Когда Скотт переехал, это означало, что Кира часто оставалась у них, Эллисон уже жила с Айзеком, а Дэнни большую часть ночи проводил с Итаном. Дерек не хотел думать о том, что Кора будет спать в одной постели с Эйденом, хотя они признались, что встречаются и наслаждаются обществом друг друга, Дерек просто не хотел думать о своей младшей сестре таким образом. В доме была свободная комната для Криса и ещё одна для Джексона и Лидии. Джексон часто оставался у них, его родители не понимали его поведения в последние несколько лет, и Джексону было трудно без своей стаи, он всё ещё боялся, что каким-то образом превратится обратно в Каниму, если ему не будут напоминать, что рядом есть люди, которым он небезразличен. Лидия много времени уделяла тому, чтобы убедить его, что он никогда не превратится обратно в эту тварь, и что, даже если это произойдёт, они вернут его обратно, как и в прошлый раз, потому что она любит его, и это никогда не изменится.       — В этой книге говорится, что Истинный Альфа встречаются очень редко. — Сказал Дэнни, прожевав полный рот хлопьев, и Дерек закатил глаза.       — Я тоже так слышал. — Саркастически ответил Дерек.       — У тебя появились какие-то суперспособности? Ну, понятно, что ты уже был Альфой, но, может, ты стал суперсильным? — Спросил Дэнни, и Дерек бросил на него взгляд.       — Нет, всё ещё обычный Альфа-оборотень, достаточно сильный, чтобы убить тебя сотней разных способов, если ты снова выпьешь последнее молоко? — Ответил Дерек, заглянув в холодильник и увидев, что молока там не осталось, и услышал, как Дэнни за ним сглотнул.       — К счастью, тебе не придётся его убивать, потому что я принесла ещё! — Весело сказала Эрика, протягивая ему пакет молока и подмигивая Дэнни.       Когда Дэнни узнал о них, это было странно: судя по всему, Дэнни давно знал об оборотнях, но не знал о Джексоне, и было несколько напряжённых недель, когда Дэнни отмалчивался, а Джексон умолял простить его, и только когда Джексон буквально встал на колени и умолял Дэнни простить его, Дэнни улыбнулся, крепко обнял его и прошептал, что всё в порядке, что они всегда будут лучшими друзьями. Дерек чувствовал, как горе захлестывает Скотта, и испытывал привычную боль при мысли о Стайлзе.       Оказалось, что Дэнни знал об оборотнях, потому что его мать была ведьмой, не очень сильной, но достаточно, чтобы знать о сверхъестественном мире и пытаться защититься от него. Она научила Дэнни нескольким вещам, как защитить себя, но Дэнни не был очень хорош в этом, полагаясь больше на свои технические навыки, чем на что-либо ещё. Джексон говорил, что Дэнни может стать их эмиссаром, что Дитон не будет против, потому что Дэнни - часть их стаи. Дэнни отверг эту идею ещё до того, как Дерек успел заговорить.       — Нет, чувак, я не настолько силён, чтобы быть эмиссаром, я могу создать карандаш, и всё, если тебе нужно что-то написать, а ручки нет, нет проблем, я дам тебе карандаш, но в остальном - нет, ты сам по себе.       — Вот для чего нужно обучение. — Айзек предложил: — Дитон может обучить тебя, я уверен, что всё будет в порядке.       — Нет. Мне не нужны тренировки по магии, если мне и нужны тренировки, так это по борьбе со всем, что на нас нападёт, я могу без проблем заниматься исследованиями, но сейчас, физически, мне нужна помощь.       — Я могу помочь с этим. — Одновременно предложили Крис и Ной, а затем ухмыльнулись друг другу. Дерек не очень-то впечатлился, когда Ной сунул ему в руку пистолет и велел прицелиться, но Ной настаивал, что если на них нападут, то пистолет будет лучше, чем когти и клыки, ему не придётся подходить так близко, чтобы нанести урон.       Дерек не любил оружие, он предпочитал полагаться на клыки и когти, но знал, что если дело дойдёт до этого, он сможет защитить себя и с помощью оружия.       Крис стал обучать их рукопашному бою, Дерек помогал волкам, но и люди в стае следовали его методам. По выходным они часами занимались спаррингом, по крайней мере дважды в неделю совершали длительную пробежку по заповеднику, и Дерек был доволен. Он не был счастлив, не был уверен, что когда-нибудь снова будет по-настоящему счастлив, но он был доволен тем, что имел, любящей стаей, семьей. Конечно, было бы лучше, если бы Лора была здесь, если бы его мать, отец, остальные члены семьи и Стайлз, были здесь, но он принимал всё, что мог получить.       Примерно через восемнадцать месяцев после смерти Стайлза, за неделю до его восемнадцатого дня рождения, Брэйден снова вернулась. Она выглядела счастливой, притянула Дерека к себе и рассказала ему о том, что подумывает сделать перерыв в работе, что хочет немного отдохнуть и не будет ли ничего страшного, если она останется здесь на некоторое время. Дерек согласился, даже не задумываясь о последствиях её пребывания, просто радуясь, что она рядом.       День рождения Стайлза был тяжёлым, Ной был раздражён и скорбел, и ничто из того, что он мог сказать, не могло улучшить ситуацию. К наступлению темноты они все сидели на улице в заднем саду, уже прикончив несколько бутылок пива с аконитом, а костёр перед ними уже начал угасать.       — Он бы гордился нами, понимаете? — Сказал Скотт, обращаясь к группе в целом. — Когда оглядываешься назад, понимаешь, как далеко мы продвинулись, как много изменилось, я думаю, он бы нами гордился.       — Каким он был? — Спросила Брэйден, и Скотт одарил её дрожащей улыбкой.       — Он был невероятным. — Дерек поймал себя на том, что говорит, и слова сорвались с его губ прежде, чем его разум соглашался с ними: — Он был забавным.       — Саркастичным. — Джексон пробормотал, и вокруг костра раздалось несколько смешков.       — Он был умным. — Добавила Лидия. — И наблюдательным, он был единственным, кто видел меня такой, какая я есть, даже когда я обманывала всех остальных.       — Он был добрым. — Эллисон улыбнулась. — Он следил за тем, чтобы я не чувствовала себя чужой, чтобы я вписывалась в коллектив.       — Он был занозой в заднице. — Усмехнулся Питер. — Умник, всегда на всё находил ответ.       — Он никогда не замолкал. — Улыбнулся Бойд. — В каком-то смысле это было даже приятно, знаете, он болтал без умолку, и это успокаивало тебя, когда ты знал, что он рядом.       — Вот. — Ной достал из бумажника фотографию и протянул её Брэйден, она молча изучала её при свете костра. — Фотография не очень-то его характеризует, на ней мы вдвоём, летом, перед тем как он умер. Он всегда был полон жизни, словно не мог усидеть на месте, и у него всегда была улыбка, даже когда ему не хотелось, он улыбался, потому что не хотел, чтобы я волновался. У него было огромное сердце, он любил неистово и всем, что у него было.       Лицо Брэйден слегка напряглось, челюсть сжалась, а глаза стали жёсткими, прежде чем она взглянула на Дерека и вздохнула, расслабившись и передав фотографию обратно Ною.       — Он был симпатичным ребёнком. — Сказала она, и Ной кивнул.       — Он был похож на свою маму, у неё были такие же глаза, она могла видеть меня насквозь. — Ной рассмеялся, но это больше походило на всхлип, и Мелисса успокаивающе провела рукой по его спине.       — Жаль, что у нас не было возможности с ним познакомиться. — Кира сказала, потирая большим пальцем руку Скотта. — Кажется он был потрясающим.       — Ты не поверишь, какие шалости он разыгрывал, — усмехнулся Дэнни, — помнишь, как он повесил огромный плакат с твоим ковырянием в носу на стену кафетерия? Чем ты тогда его разозлил? — Джексон рассмеялся, воспоминания о том, из-за чего он чувствовал себя грустным и счастливым одновременно.       — Думаю, это было за то, что я назвал Скотта ботаником. Он никогда не выглядел таким озабоченным, когда я его раздражал, но, ей-богу, если бы я наехал на Скотта, он бы мне этого не простил. Например, когда я толкнул его в бассейн, клянусь, он лишь залил мой шкафчик кремом для бритья, но помните, когда Блейк затолкал Скотта в шкафчик, его подвесили на флагшток за боксеры и он неделю не мог нормально ходить. — Это вызвало бурный смех, и Ной смахнул выступившие на глазах слёзы.       — Похоже, он особенный. — Брэйден согласилась, а Дерек кивнул.       — Так и было. — Дерек бы просто сказал, что без Стайлза их жизнь стала более чем мрачной, и это причиняло боль, но они исцелялись, медленно и болезненно, но исцелялись.       Брэйден оставалась рядом, она прожила там два месяца, прежде чем Ной однажды вечером пришёл к нему в контейнер, посмотрел на картину со Стайлзом на стене и немного грустно покачал головой.       — Знаешь, Дерек, ты заслуживаешь счастья.       — Ной… — Начал Дерек, не понимая, к чему это идёт.       — Нет, послушай меня, я знаю, что ты любил его, я знаю, что любил, но, Дерек, он умер и не вернётся, и я знаю, что он хотел бы, чтобы мы все были счастливы, хотел бы, чтобы мы взяли всё счастье, которое мы можем получить. Так что пригласи Брэйден на свидание, ты ей нравишься, она тебе нравится, не теряй времени, ты не знаешь, сколько тебе осталось в этом мире, используй каждую секунду. — Ной закончил и, прежде чем Дерек успел что-то сказать, ещё раз взглянул на картину Стайлза, после чего печально покачал головой и развернулся, закрыв за собой дверь контейнера.