Отведи меня домой

Ночные улицы освещали тысячи фонарей. Толпа народа, вышедшая со стадиона, и спешившая кто куда, заполонила все свободное пространство. Впрочем, кое-где уже появлялись пустые зоны - все же, люди начали расходиться. Вова уверенно, пускай и немного смущенно, шагал вслед за ведущем его Чоном, которому все же пришлось надеть парик и маску - иначе узнали бы, так как в одиночном кафе в последний момент отменили столик, поэтому им пришлось переключится на маленькую кофейню на окраине. Кормили там вкусно, но из-за неудачного расположения посетителей всегда было немного. - Ну вот, и потом пришел мой друг, Леня, - Приморский запнулся, пытаясь припомнить, рассказал ли он Чонгуку о Хабаровске - все же, за эти двадцать минут, они, кажется, успели обсудить все на свете. По крайней мере макне узнал почти все о Вове, включая самые идиотские истории. - Я говорил тебе о нем? - Нет, его ты не упоминал. Кто он? - поинтересовался кореец. - О, Леня - мой лучший друг! Я без него никуда. У него, конечно, далеко не простой характер и все дела, но он все равно мне дорог. Никто другой не стал бы в час ночи мчаться ко мне из другого, пускай и соседнего города, чтобы я поел макарон с сыром. Я просто болел тогда, и ничего делать толком не мог, - пояснил Владивосток, заметив озадаченное лицо Чона. - Вот как..., - казалось, Чонгук задумался. - Я рад, что у тебя есть такой человек, это прекрасно, - наконец улыбнулся парень, слегка приобняв Вову за плечи. - Мои лучшие друзья - это моя группа. Честно, может показаться, что все шоу и передачи - сценарий, и отчасти это действительно так, но это не отменяет того, что я всех их очень люблю. Знаешь, когда я был младше, я даже и не мечтал оказаться в подобном коллективе. Поэтому BTS - моя семья. Ближе них только родители, наверно, - парень рассмеялся. Приморский не мог отвести взгляд от глаз собеседника - как же они сияли, пока тот говорил о мемберах! Наблюдая за этим невозможно было сдержать улыбки - все же, кроме любви, на свете бывает еще очень крепкая дружба, которая, возможно, гораздо ценнее первой. - Ох, это просто великолепно! - Вова аж подпрыгнул, покрепче обхватив руку макне. - Это просто... очень мило, понимаешь? - почти сразу же смутился русский, почесав голову свободной рукой. - Прости... - Тебе не за что извиняться, - Чон подбадривающе похлопал Владивосток по плечу. - Я наоборот рад видеть, что вызываю у тебя искреннее эмоции. На несколько минут повисла тишина. Причем не давящая или неловкая, а напротив, комфортная. Она ощущалась как небольшая передышка после откровений - как раз то, что нужно было обоим. Длинная, уже полупустая (и когда они только успели выйти из заполненного людьми квартала?!), улица, тянулась бесконечно долго. По бокам высились дома - низкие, то красные, то белые, то желтые, с яркими, иногда неоновыми вывесками, указывающими на бары, парикмахерские, небольшие забегаловки, клубы, магазины и отели, не резали глаза, а скорее дополняли картинку сияющей ночной Кореи. Приморский вдохнул полной грудью и прикрыл глаза, прижимаясь головой к руке идущего рядом Чонгука. Воздух был теплым. Он обволакивал русского со всех сторон, погружая в легкую, приятную, дремоту. "Как же здесь все-таки волшебно" - подумалось ему. - А у вас, в России, на улицах также? - внезапно спросил Чон. - Мы там были только один раз, с концертом, но осмотреть толком ничего не успели. Да и с 2014 прошло столько лет... - О, нет, - махнул рукой Вова. - У нас редко когда встретишь разноцветные дома - чаще многоэтажки или хрущевки, хотя порой встречаются провинциальные. Ночью из окон на дороги падает мягкий, темно-желтый свет, а белого нигде и не встретишь - разве что в гос. учреждениях. Ну и, конечно же, ни в одном доме не обходиться без неоново-розового или фиолетового окна, - Приморский улыбнулся, вспоминая родные места. Чонгук же заворожено наблюдал за собеседником - Владивосток выглядел, как мудрец из сказок, что рассказывает главным героям какую-то удивительную легенду, не забывая при этом ссылаться на собственную, долгую-долгую жизнь. - В России, может быть, не так чисто и ново, как у вас, в Корее, но... там, знаешь, в каждом районе что-то свое, особенное, и до жути родное. Наверное, все так говорят о любимых местах, - произнеся последнюю фразу, Вова вздохнул и тряхнул головой, стараясь отвлечься от мыслей о России и сосредоточится на свидании - а то как-то неловко выйдет. - Прости, я что-то заговорился... - Ничего. Мне нравится тебя слушать. Твой голос успокаивает. Красивый такой... на самом деле у тебя есть шанс стать певцом, - задумчиво протянул Чон, будто бы не замечая резко вспыхнувшее лицо Приморского. - Чон, ты..., - пробормотал парень, прикрывая глаза свободной рукой. - Говорю чистую правду, - предугадывая вопрос, заранее сказал кореец. - Вова, мне не за чем тебе врать. Склонять имя русского для Чонгука все еще оставалось непосильным трудом, да Владивосток особо и не настаивал - Чон по-русски ни разу в жизни не говорил, и коллег оттуда не имел, поэтому осуждать макне глупо и бесполезно. Да и не за что - "Вова" тоже звучит красиво. "Голосом Чона все звучит красиво..." - пронеслось в голове у Приморского, и он не мог не согласиться с самим собой. Однако, где-то в глубине сознания вертелись назойливые мысли, которые Приморскому хотелось просто-напросто забыть и никогда больше не думать о чем-то подобном. "Что будет, если Чон узнает, что я город?" И ответа на этот вопрос у Приморского не было. Или же был, просто Владивосток не хотел его принимать. Возможно, и то, и другое сразу. Но разве сейчас время думать о чем-то вроде этого? Вот уж нет. В конце концов, Вова может себе позволить просто расслабиться в приятной (вернее сказать, роскошной) компании или нет?! Город и город. На этом этапе общения о каких-то глобальных вещах вообще не задумываются - и исключением становиться Приморский не планирует. "Я хочу просто быть счастливым. Хотя бы один вечер", - мысленно взмолился парень, закатывая глаза. - "И считаю, что имею на это полное право". Конечно, с этим не поспорить, но... Так все. Никаких но. Есть только он, Чонгук, и прекрасное свидание. А "но" пускай плачут в сторонке. - Все хорошо? - взволнованно спросил макне, заметив странное выражение лица Вовы. - Да, не беспокойся, - отмахнувшись, наконец, от надоедливых мыслей, улыбнулся Приморский. - Мы еще не пришли? - Еще нет, но уже скоро, - Чонгук указал рукой в сторону поворота. - Свернем, пару минут прямо, и будем на месте. Ты устал? - Нет-нет, - попытался убедить корейца Владивосток, пускай на самом деле ноги немного болели. - Расскажешь мне что-нибудь? О себе. Не как об айдоле, а как о человеке. - Мне будет удобнее, если ты задашь вопрос, если честно, - ответил Чон. - Расскажу все, по мере возможностей. - Хорошо..., - Приморский задумался, пытаясь придумать, что бы такого спросить. Он может получит ответ на почти любой вопрос от самого Чонгука - разве это не то, о чем мечтает каждый фанат? Вот только Вове хотелось узнать не что-то типичное для арми, а... - Расскажи мне о своих родителях. - А..., - казалось, Чонгук слегка озадачен. - Я родился в Пусане, в семье бизнесмена и художницы. Родители у меня прекрасные, все детство провел на море. Первое время даже мечтал стать мореплавателем, только вот, с кораблями у меня не сложилось, - Чон тихо рассмеялся. - Иногда я скучаю по воде... но у меня мало времени на воспоминания. Старший брат сейчас вообще в другой стране. Учится в университете. Мы с ним часто созваниваемся - он ужасно тоскует по родине, говорит, в Англии все не то, не то... - А с ним у тебя какие отношения? - на всякий случай поинтересовался Владивосток - вдруг не совсем то, чем кажется? - Прекрасные, - Чонгук улыбнулся, смотря куда-то вдаль. - В детстве он часто меня стебал, а потом и сам стал сдачи получать, - парень ухмыльнулся. - Так и подружились. Помню, однажды он подговорил меня перелезть на соседней участок, чтобы украсть камбалу. - И как? - посмеиваясь, спросил Вова. - Ну как-как... украли, приготовили шашлык. А потом нам и от соседа и от родителей влетело, - оба парня рассмеялись одновременно, случайно шарахнув друг друга по плечам. - Знаешь, у меня есть похожая история. Это давно было, - Приморский нахмурился, припоминая подробности. - Мы были детьми. К нам приехал одна шишка важная, всем округом его ждали. А мой друг, Леня как раз, с самого начала бунтарем был - вот он и решил своровать у него медальон с чьей-то фоткой. Я боялся, потому отговаривал, но... Леня умеет убеждать, - криво усмехнулся Вова. - Поэтому, пока я отвлекал Михаила Юрьевича, он снял цепочку с шеи. Я не успел посмотреть, что там - мужчина сразу заметил пропажу медальона и, поймав знатно так приофигевшего Леню, отобрал украшенье и ушел. - Твой друг не рассказал тебе, что там? - Приморскому показалось, что Чонгук заинтересован, и это до жути льстило русскому. - Нет, только покачал головой, и сказал, что я не хочу знать, - пожал плечами Вова, убрав прядь волос за ухо. - Скоро придем? - решил перевести тему Приморский. - Уже почти, видишь, вон там за углом, - Чон указал рукой на поворот. - Вообще в кафе не должно быть много народу, так что не беспокойся, - кореец улыбнулся краешком глаз. - Хорошо. Главное, чтобы тебя не узнали, - серьезно сказал Вова, чуть сильнее прижимаясь к руке Чонгука. - Волнуешься? - немного игриво спросил макне. - Конечно! - с готовностью воскликнул Приморский. - Мы с тобой идем на свидание. Ты мне нравишься. Я, вроде как, нравлюсь тебе. Как я могу не волноваться, скажи мне на милость?! - Все-все, сдаюсь, - шутливо приподняв руки, улыбнулся Чонгук. - Я... тоже беспокоюсь. О тебе и ну... твоем комфорте, вот. Приморский ничего не ответил, только крепче сжал руку парня. Мысли как-то не фокусировались - то об одном, то о другом, они ползли-ползли в черепной коробке медленным потоком, слегка напоминающим мед. Редко когда им удавалось захватить внимание Вовы - думать совсем не хотелось. Зачем, когда ему так хорошо? На самом деле русский представить не мог, что отпуск в Корее будет проходить так. Но, если судьба дарует нечто подобное, разве имеет он право отказывать? За поворотом обнаружилась тихая, безлюдная, за исключением пары человек, улочка, усеянная небольшими трех-двухэтажными домиками с пологими крышами. Маленькие, бывало даже свечные, фонарики, висевшие на каждой стене, освещали кружочки тротуара, по которым они и двигались. "Выглядит как в сказке" - невольно сравнивает Владивосток. - "Словно мы сбегаем от злобного колдуна по пятнышкам света, которые ведут нас к вратам королевства"... - О чем думаешь? - внезапно спрашивает Чон. - О том, что мы похожи на сказочных героев, - легко признается Вова, улыбаясь. - Правда? Мне тоже на секунду так показалось, - надевая маску повыше, ухмыляется Чонгук. - Я злобный колдун, аааа! - корчит рожу парень, отпуская руку Приморского, и скрючивая пальцы. - Вовсе ты не злой. Не похож! - смеется Приморский, скрестив руки на груди. - Да ну тебя! - чуть дуется Чонгук. - Я злобный-злобный колдун! Захочу вот и съем тебя! - Правда? - брови Вовы недоверчиво взлетели. - Тогда я добрая фея! Заколдую тебя и станешь хорошим! - Так нечестно! - возмутился Чон. - Разве может добрая фея спасать плохого колдуна? - Может. Все заслуживают второй шанс, - чересчур серьезно для столь абсурдной игры говорит Вова. - Даже плохие колдуны? - на всякий случай переспрашивает Чон. Кажется, его в самом деле это беспокоит. - Даже плохие колдуны, - подтверждает Приморский, успокаивающе беря корейца за руку. - Я бы сказал, особенно плохие колдуны.

🎙🎙🎙

Кафе в самом деле было полупустым, только за крайнем столиком в углу сидел какой-то мужчина. Уставший официант, смерив их злобным взглядом, вытащил из кармана фартука записную книжку. - На имя Мун Донсу? - получив утвердительный кивок от Чонгука, официант отметил что-то в блокноте. - Прошу сюда, - мужчина махнул рукой в сторону небольшого стола на двоих возле окна. - Сейчас принесу меню. - Мун Донсу? - как только официант ушел, понизив голос спросил Вова. - Первое имя, которое пришло в голову, - пожал плечами Чон. Приморский хихикнул, отвернувшись к окну, из которого был виден только кружочек света от висящего сверху фонарика. На деревянном, слегка покоцанном , подоконнике, стоял глиняный горшок с парочкой бутонов мугунхва. Уголок откололся, но это выглядело как-то естественно. Легкие, колыхающиеся на ветру занавески, с узором из маленьких, желтых уточек, не особо вписывались в интерьер, однако, другие на их месте представить было невозможно. - Во-ва, - имя русского все еще давалось Чонгуку трудно. - Меню принесли, - кореец протянул Приморскому каталог. - Спасибо, - слегка рассеянно ответил Владивосток, уставившись в список. - Ой, слушай... мне тут слегка не по карману..., - вспыхнув, сказал Приморский, прикрывая лицо. - Я уже говорил, что плачу сам, разве нет? - глаза макне сверкнули. - Бери, что хочешь, и не думай о неудобствах, хорошо? На сегодня это моя забота. Позволишь? - Позволю, наверно..., - все еще смущенно и тихо произнес Вова, возвращаясь к просмотру. - Готовы сделать заказ? - уставшим голосом спросил подошедший официант. - Я готов, - ответил Чонгук. - Один бибимбап, пожалуйста и воды без газа, - Приморский чуть улыбнулся, вспоминая, как сильно Чон любит рис. - А мне пянсе, если можно, и токпокки, - Вова виновато посмотрел на Чонгука, как бы извиняясь за цену заказанных им блюд, но кореец сделал вид, будто не замечает этого. - Пянсе? - переспрашивает он. - Его у нас редко заказывают. - Знаю. Однако, во Владивостоке, то есть, в моем родном городе, это блюдо - одно из самых популярных, - объясняет Приморский, бессмысленно водя пальцем по столу. Мужчина, сидящий за углом, внезапно обернулся, но сидел незнакомец так далеко, что лица разглядеть было невозможно. По какой-то причине Владивостока он заинтересовал, поэтому парень с любопытством, ничуть не стесняясь, во все глаза уставился на странного посетителя, пытаясь определить, знакомы они или нет. Чон, заметив это, также обернулся, не понимая, чем Вову так привлек сидящий в углу человек. - Ты его знаешь? - спросил макне. - Нет, - не стал врать Приморский. - Но он кажется мне знакомым. Такое бывает - он далеко сидит, может, не узнаю. - У тебя есть еще знакомые из Кореи? - интересуется Чонгук. - Есть один, - уклончиво, как бы уходя от ответа, произносит Вова. - Мы с ним очень давно не виделись, но общение поддерживаем. И то очень редко. - А чего так? - Знаешь, он стал для меня своего рода... огромным этапом жизни. А потом все закончилось, как-то очень быстро, резко. И пускай прекращать общение совсем не хочу, я уже понимаю, что как раньше не будет. Прошла эпоха. - Вы встречались? - вот так, в лоб, без предупреждения и прелюдий. Владивосток пытался внутренне подготовить себя к этому диалогу, однако, не ждал, что он состоится так скоро. Чонгук выглядит слегка напряженно. Оно и понятно - на первом свидании сразу обсуждать прошлые отношения до жути странно, но ответ на вопрос он, очевидно, хотел получить. Чон наклонился немного вперед, стиснув зубы. Вова вздохнул, несколько раз сглотнув и прикрыв глаза. Все пережито, и не за чем боятся рассказывать. Здоровые отношения должны быть здоровыми всегда, так ведь? В них же не должно быть лжи? Но, почему-то, сейчас честный ответ давался с огромным трудом. - Да, - как камень с души. Нет, не надо думать, что прошлое его тяготило - напротив, бывший-парень-сейчас-не-до-друг помог ему выйти из жутко тяжелого состояния, дал цели и смысл жить дальше, радоваться. Если бы не он, Вова бы не был собой. Но главная проблема вот в чем - Приморский боялся, что не прожил, не отпустил до конца их отношения. Поэтому не хотел говорить. Вступать в новые, не выйдя из старых, очень смахивает на измену. Только, в этом случае, измену самом себе. И вот, Вова произносит это роковое "да", молясь, чтобы в груди ничего не колыхнулось и... не колышется. Ничего. Только облегчение от того, что все осталось, как было. И, судя по лицу Чонгука, кореец тоже понял - это осталось далеко позади. - Понял, - коротко кивает макне, сев обратно. - Слушай, - вдруг встрепенулся он. - А расскажи что-нибудь о себе и своей семье, пожалуйста. Сколько бы ты не говорил про родину и друзей, ты ни словом о родителях не обмолвился. Пам-пам-пам. Возможно, в раскладе на сегодня все-таки была одна перевернутая башня. Хоть бы только одна. И что прикажите ему говорить? О грустном сейчас как-то не хотелось, но если сказать, что родители живы, когда-нибудь, возможно, Чон попросится с ними познакомится, или удивится, что они ему не пишут, или еще что угодно... аааа, как тяжело быть городом! - Мои родители умерли, когда мне не было и пяти. Я их почти не помню. До восемнадцати рос в детском доме, а потом, поступив, устроился на работу, и снял квартиру, - на ходу врет Владивосток, краснея с каждым словом все больше и больше, стыдясь такого подлого и наглого вранья. - Ох..., - Чонгук выглядит обескураженным, и Вова еще раз проклинает свою сущность, в угоду которой ему приходится вот так вот наебывать человека, с которым хочет построить отношения. Хорошо хоть о детдомах он осведомлен - если что спросят, все будет правдоподобно. - Умоляю, прости, я не знал... это ужасно... - Не извиняйся, все нормально, - поспешил утешить собеседника Приморский. - Я уже пережил это. - Все равно жутко... прими, пожалуйста, соболезнования..., - бормотал Чон, часто-часто моргая. - Спасибо, - быстро ответил Вова, собираясь перевести тему. - Мне уже 23, я правда справился... - 23? - слегка удивился кореец. - Я думал, ты младше. - Многие так говорят, - легко улыбнулся Владивосток, радуясь, что они закончили диалог о "прошлом" парня. - Мне последний год учится осталось. - Ухты, - охнул Чон. - Расскажешь о вашем образовании? Интересно, как в других странах учат на корееведов. - Обязательно! - воскликнул Вова, прихлопнув в ладоши. В мыслях он просто ликовал. Но тут официант принес заказ, и разговор пришлось немного отложить. Пища в самом деле оказалась вкусной. Приморский был приятно удивлен - честно признаться, он думал, что у айдолов такой себе вкус в еде, из-за диет, но, как оказалось, гурманами они тоже быть умеют, да еще как! Вове казалось, что даже Александр-о-великий-Санкт-Петербург-подышите-в-мою-сторону-Романов, не так привередлив, как Чонгук. Парень старательно выбирал все неудовлетворяющие его кусочки блюда, и ругал, на чем свет стоит, иногда даже прося заменить. Картина в целом выглядела до невозможности смешно (ну сами представьте, как Чон Чонгук, в парике и маске, выковыривает из бибимбапа куски с пережаренным рисом и тихо ворчит себе под нос, прям как бабка у подъезда) и Вова, не сдерживаясь, хохотал до слез, в ответ на приглушенное Чона: - У повара что, руки из жопы, или почему рис прожарен не равномерно?! Он думает, я не замечу, а я замечу, я все замечаю, у меня вообще в глазах бинокль! Приморский же был полностью доволен и пянсе и токпокки - вышли на редкость удачными. Единственное, что его смущало, так это все тот же странный незнакомец, пристально разглядывающий их из своего угла. - Чон, - кореец резко поднял голову, и Вова снова улыбнулся, увидев набитые щеки собеседника. - Меня он немного пугает, - перейдя на шепот, сказал Приморский, указывая в сторону мужчины. - Почему? - Чонгук видимо напрягся. - Смотрит, - Владивосток прервался, стараясь подобрать слова получше, чтоб описать причины беспокойства. - Странно как-то. Пристально. - Не волнуйся, у тебя просто европейская внешность, но при этом ты отлично говоришь по-корейски. Вот он и удивился, - пожал плечами Чон, посмотрев в сторону незнакомца. - Да, пожалуй, ты прав, - Приморский вздохнул, внутренне коря себя за глупый страх. Ну в самом деле, он что, ребенок, которого мама оставила постоять в очереди на кассе, а кассир начал пробивать так, словно у него в руки вмонтированы ебанные пропеллеры, пидор он этакий (извините, травма)? Вот и нечего лишнего нервы трепать. - Зря волнуюсь. - Вот-вот, - с набитым ртом пробурчал макне. - Ешь лучше, здесь правда неплохо. - Ем, - кивнул Вова, откусывая рисовую палочку, предварительно положив сверху овощи. Да, так не едят, ну и что? Здесь он устанавливает правила. - Спасибо тебе. - За что? - растерялся Чонгук. - За все, - ответил Приморский. И не соврал.

🎙🎙🎙

Смеркалось. Тряпичные занавески трепыхались на легком ветру. Фонарики, висящие на стенах качались, вместе с тем небольшим лучиком света, который они отбрасывали. все они были разные - какие-то с узорами, резные, выплавленные или выкрашенные, а какие-то простенькие, железные, иногда даже скованные своими руками. Свежий, прохладный воздух пробивал легкие, хотелось чуть ли не лететь по нему. Создавалось ощущение, будто ты находишься в маленькой, доброй деревне, где все друг друга знают, а не в Сеуле. - Вот счет, - говорит официант, достаточно грубо бросая на стол кожаную книжку. Чон фыркнул, вытаскивая из кармана бумажник. Вова отворачивается - настаивать на том, чтобы оплатить он не будет (слава богу, мозги на месте), но смотреть на это довольно-таки трудно. Внезапно странный гость, все это время сидящий за дальним столиком, встает и медленно движется по направлению к ним. Приморский вздрагивает, невольно хватая Чонгука за руку. Макне поднимает взгляд и, изогнув бровь, вопросительно уставился на русского. - Он идет, - шепотом говорит Вова, кивая в сторону пугающего незнакомца, как вдруг тот, наконец, оказывается в поле зрения и стягивает капюшон с головы. Глаза Владивостока расширяются, и он, вдохнув полной грудью, шокировано восклицает: - Ли?! - Вова! Я все думал, ты ли это, - Сеул широко улыбается, проведя загорелой ладонью по светлым, почти белым волосам. - Вот уж не думал, что встречу тебя в такой ситуации! - Вова, все еще не отошедший от удивления, еле удерживается от прыжка. - Как ты меня узнал? - Я услышал твой голос, - дружелюбно улыбнувшись, объясняет Богён. - Но был уверен, что послышалось. А потом ты сказал о Владивостоке, и я обернулся. Увидел тебя, узнал - не мог же я забыть то, как ты выглядишь. - Вот как, - тянет Приморский, искоса поглядывая на Чонгука. - Ну, раз столкнулись, может, как-нибудь погуляем? Только потом, я немного занят... - Ах, вижу, - Сеул переводит взгляд на Чона, сидящего рядом и все еще сжимающего руку Владивостока. - Ты подружился с Чонгуком? - Мы на свидании, - достаточно жестко обрывает тираду Ли макне. Глаза Богёна слегка темнеют, улыбка сползает с лица. Брови приподнимаются, рот открывается в немом вопросе. Ли переводит взгляд с Чона на Вову, как будто бы ожидая опровержения, но Приморский только поворачивает голову в сторону, и внутри у Сеула что-то обрывается, с глухим стуком падая на пол, вниз, пробивая все на своем пути. Свидание. Ну конечно. Стоило бы догадаться. Вова не будет ждать, Вове это не нужно. Сеул вздыхает. Нет - значит нет. - Ой, не ожидал! - улыбается - искренне, в самом деле, он рад, потому что встретил Приморского и рад, что он счастлив, пускай и с кем-то другим. Значит, этот кто-то лучше для него. Чтож, так тому и быть. - Тогда не буду мешать! Если что, обязательно пиши, надеюсь, сможем встретится, - тряхнув светлыми волосами и ослепительно улыбнувшись, Ли Богён уходит - нет,убегает, - из кофе, натягивая капюшон и стирая с загорелых щек остатки торта. - Это твой бывший? - снова прямо, без уловок, спрашивает Чонгук, вгоняя Вову в краску. - Да, - искренне - итак между ними встало чересчур много вранья, - отвечает Приморский. - Я правда ничего к нему не чувствую и не ищу замены. На секунду Чон задумывается, заправляя волосы за ухо. Молчание в этот раз слегка тяготит, но Владивосток старается не обращать внимания. Вдох-выдох и вперед. - Я..., - Вова задерживает дыхание и судорожно хватается за руку корейца. - Я верю тебе. Облегчение, как мягкое одеяло, окутывает с ног до головы, позволяя расслабится. Верит. В тоже время это словно резко бьет по совести: он не достоин доверия. - Спасибо. Еще раз. За все, что ты мне дал. - Мы знакомы день, - смеется Чонгук. - И все равно спасибо. - Не за что.

🎙🎙🎙

Улица светится от неона и ярких фонарей. Становилось немного грустно, из-за того, что они ушли с той тихой, приятной, но родной улочки, но большой, широкий проспект - тоже не так уж и плохо. Даже хорошо. Люди, сбившиеся по кучкам, смеются, пьют, носятся туда-сюда, играют и идут по делам, напоминая уже забывшемуся Вове, что Сеул - огромный город, столица большой страны. Интересно, как человек-Сеул похож на город. С большим сердцем, весь сияет и улыбается, от него так и веет позитивом и счастьем. Вернее сказать, счастливой грустью. Единственное, что никак не клеится с образом типичного корейца - это загар и светлый-светлый блонд. Однако, они так подходили самому Ли, что с другой внешностью он попросту не представлялся. Конечно, Сеул был красив. И как человек, и как столица. - Пойдешь ко мне? Домой, в плане, - неожиданно предлагает Чон, вырывая Приморского из мыслей. - Домой? - удивленно переспрашивает Вова. - А ты уверен...? - Да! - вскрикивает Чонгук. - Уверен, что хочу узнать тебя ближе. Ты не подумай, это не о сексе! - сразу же добавляет макне, взмахнув руками. - Я о ночных разговорах, пледах и всему такому... в общем, клишированном, романтическом. - Почему бы и нет? - пожимает плечами Владивосток, мысленно благодоря господа за ниспосланную удачу. - Только, нужно зайти ко мне в отель, за вещами. - Хорошо, - ярко улыбается певец. - Ради тебя, хоть на край света! Вова улыбается, посмеиваясь. Да, глупо и наивно, по-детски, дико преувеличенно и, возможно, приторно-сладко, штамповано - ну и пусть. Те, кто так говорят, просто никогда не чувствовали этот восторг от таких вот глупышных фраз. В конце концов, разве кто-то имеет право судить счастливых и влюбленных?