Возвращение

      Когда Хотчнер подбегает к их бывшему дому и распахивает дверь, он одновременно готов и не готов ко всему: к тому, что Хейли застрелят на его глазах; к пуле в нём самом; к быстрой, но ужасающе мучительной смерти, пока едет команда.       Фойет не брал трубку, сколько бы он ему ни звонил всю дорогу. Играл на нервах, хотел видеть реакцию, боль, страдания, слышать мольбы. Почему-то каждому из ОАП рано или поздно на жизненном пути встречался садист-психопат с личным интересом — это было их проклятие, не дававшее в определённый момент есть и спать спокойно без страха за себя и родных. И таких людей тюрьмы никогда не сдерживали, только чья-то смерть давала одной стороне забыть о другой.       От машины доносятся звонки — Морган пытается остановить его — но Аарон уже в коридоре, входит в гостиную, прислушиваясь к малейшим шорохам, делает несколько шагов и остолбеневает, глядя на пол.       Он готов ко всему. К Хейли, привязанной к стулу, с повязкой на лице, живой — пока что. К отсутствию Джека: Джордж никогда не убивал ранее детей и ребёнка мог пощадить. Однако вид самого Фойета, скованного по рукам и ногам, с кляпом, в жутко неудобной позе, избитого, лежащего на полу, заставляет в шоке замереть. Кто?..       Дуло пистолета упирается ему в затылок, прямо там, где проходит продолговатый мозг. Выстрел точно будет смертельный. Хотчнер медленно разводит руки, разжимает пальцы, выпуская своё оружие; шансы вырваться из такого положения нулевые. Он вновь смотрит на раненого Джорджа и понимает, что почерк ему знаком. Голос сзади окончательно развеивает сомнения.       — Привет, мой старый друг.       — Винсент, — говорит Аарон. Он теряется в догадках. Появление сразу двух серийных убийц в одном доме не случайность, но что заставило бы их, абсолютно противоположных в выборе жертв, объединиться? Разные варианты обрывочно обдумываются со скоростью света, от правильного профиля сейчас зависит, кто выживет. Они не могли измениться. Да. Или же?.. Не Фойет вот уж точно. Перотта пробыл в камере почти четыре года, и они несколько раз беседовали, Хотчнер каждый раз отзывался на его письма, которые, он чувствовал, не несли угрозы. Их контакт сошёл на нет в последние шесть месяцев, а параллельно Винсент встречался с клиническим психологом. Результаты их работы были неизвестны. — Как он тебе поверил?       — Это ты мне объяснишь, — пистолет опускается ниже, заставляя кожу покрыться мурашками. — Потом. Возьми верёвку и наручники со стола, сядь на стул и свяжи себя.       — Мы уедем втроём? — задаёт он самый волнующий вопрос. Прогрессировал ли это время Перотта или, наоборот, регрессировал, включает теперь в список своих жертв женщин или остановится только на них двоих — от этого зависит, кто сегодня умрёт. На Фойета, пришедшего в сознание и прислушивающегося к каждому слову, Хотчнер согласен, на себя тоже, но не на жену, лишь бы не на неё.       — Да, — интонации выдают нетерпеливость, но его не поторапливают. Он заводит руки за спину, застёгивая наручники, ему становится физически больно и тошно, когда Хейли вздрагивает от их звука. На глаза опускается ткань, рот ему щедро заклеивают скотчем, проверяют ноги. Аарон невольно думает, что прогресс тут и вправду есть. От этого человека раньше он ожидал бы удара по голове как минимум, не яда, не шантажа — Винсент нашёл другой способ. Что он наблюдает, разнообразие или умение уменьшить насилие?       Команда найдёт только семью. Его с Фойетом за считаные минуты грузят в один багажник, отчего он дёргается, пытается отстраниться, когда чувствует чужое тело рядом. Джордж не двигается, а Перотта, на удивление, расщедривается фразой: «Он без сознания надолго» и захлопывает крышку, оставляя преодолевать бурлящие, смешанные чувства в одиночестве неопределённое количество времени.       Хотчнер выигрывает половину испытания, но с чем придётся столкнуться, будучи без подмоги с врагами, ему неизвестно.