Белый пепел

Глупцы, обесценивающие душевную боль. Они никогда по-настоящему не страдали. Если физическая боль дает о себе знать лишь до тех пор, пока не затянутся раны, то боль в груди напоминает о себе перманентно

***

Почему всего лишь один человек стал причиной восьмилетних скитаний по тропе под названием ненависть? Белый пепел до сих пор стоит перед глазами Чонгука. С той самой страшной ночи не было ни дня, чтобы он не вспоминал свою семью. Кто бы мог подумать, что самые теплые и нежные воспоминания о семье у него вызовет тот, кто уничтожил всю деревню с беззащитными детьми и стариками, его близких, его право на счастливое детство и его самого. Кожа до сих пор горела в тех местах, где касался Тэхен, а сам Чонгук пылал. Омега выбежал на улицу и в попытках затушить боль упал лицом в сугроб. Снег охлаждал тело, но не сгорающее сердце. Неизвестно, сколько бы омега так лежал, если бы его за шкирку не подняла чья-то рука. Кто посмел прервать страдания Чонгука? Как хорошо лежал и плакал! Хотелось занести кулак как следует слишком любопытному «спасителю». Чонгук быстро выпрямился и сердито повернулся. Как только зеленые глаза увидели перед собой генерала, весь боевой дух упал к ногам (кажется, должно быть наоборот). Расцарапанные пухлые щеки напряглись. — Часто ты лежишь лицом в сугробе? — голос генерала звучал снисходительно, именно это и заставило Чонгука расслабиться. — Мне надо было успокоиться. — Король тебя довел? — догадливый, он слишком хорошо знал Тэхена. Чонгук замешкался с ответом, выбирал между «да» и «как же я терпеть не могу этого ненавистного короля!». Наблюдая, как бегали глаза солдата, Намджун слегка улыбнулся. — Он не такой дьявол, каким хочет казаться. Глаза омеги тут же сфокусировались на высокой фигуре за альфой. Генерал обернулся. К ним шел советник в длинном бордовом плаще, слегка касающемся снега. — Путь от принца до короля изуродовал его, но я знаю, что он все еще способен чувствовать, — Джин улыбнулся солдату, затем продолжил. — Оставь нас наедине с генералом, пожалуйста. Чонгук без лишних телодвижений двинулся к казарме, размышляя над словами советника, и никак не мог понять, почему это говорят именно ему. Глаза Джина блеснули в след солдату, что не осталось без внимания Намджуна. — Джин, что вы задумали? Альфа взглянул на генерала так, как смотрят на несмышленых малышей. — Генерал, может, вы видите возможности на войне, но я так понимаю, в мирное время вы словно слепой котенок. — Давайте без ядовитых фраз. Джину понадобились силы вселенского масштаба, чтобы не закатить глаза. — Этот мальчик может нам помочь, — видя, как нахмурились брови Намджуна, Джин продолжил пояснять. — Тэхен никогда не интересовался кем-то. А Чонгук заставляет его проявлять теплоту и нежность, которая не свойственна нашему снежному королю. — Он альфа, они не могут... — генерал замялся под конец, увидев в глазах советника разочарование. Джин растерялся, когда губы генерала брезгливо дрогнули. — Вижу, вы ограничены в некоторых вопросах, — голос Джина снова стал холодным и сдержанным. — В любом случае мне хочется верить, что он соберет по кусочкам сердце Тэхена. Он заслужил это за все, что с ним сделал его отец. Мне пора. До свидания, генерал.

***

Пар, красиво извиваясь в воздухе, прятал обнаженное тело альфы. Горячая вода забирала напряжение, скопившееся за день. Раскинув руки по бортикам ванны, король запрокинул голову назад. Закрыв глаза, погрузил усталое тело в воду. Когда не видишь, не дышишь, моментально появляются силы жить, ведь теперь все проблемы кажутся ничтожными. Вынырнув, Тэхен запустил ладони в волосы, убирая мокрые «сосульки» с лица. Из-за туч выглянула луна, не стесняясь своего неровного лика. Несовершенна и этим прекрасна. Металлический кувшин, стоявший рядом с королем, отражал другую красоту, что затаилась позади. — Подай полотенце, — голос альфы заставил замереть Чонгука. — Я знаю, что ты здесь, поэтому подай полотенце. Дорога под названием любопытство настолько редко приводила омегу к успешному финишу, что редко здесь — это практически никогда. Видимо, сегодня самая неудачная из попыток. Чонгук, увлеченно рассматривая узоры на полу, взял с полки полотенце и протянул его королю дрожащей рукой. Ему часто приходилось видеть голые тела, ведь он солдат, но почему-то именно это смугловатое тело вызывало в нем неконтролируемый трепет. Читая смущение на лице омеги, Тэхен приподнял уголки губ и резко дернул Чонгука к себе. Все произошло настолько быстро, что омега не понял, как оказался в воде на коленях короля. Ощущать чью-то наготу неприятно, а ощущать наготу своего врага — вдвойне. Первая попытка подняться была больше похожа на барахтанья младенца в пеленке, а перспективу второй попытки отрезал альфа, прижав упорно сопротивляющееся тело к себе. — Своей непокорностью ты только распаляешь, — горячее дыхание обожгло шею. То ли Чонгук поумнел, то ли слова Тэхена так на него подействовали, но исход один — омега смирно сидит на коленях бессовестного мерзавца. Худое, но крепкое тело хотелось прижимать к себе с особым желанием. Альфа жадно хватал воздух, наполненный слабым ароматом диких груш. Хотелось надышаться свободой, которой веяло от этого маленького «альфы». Говорят, что те, кто обладают властью, свободны делать все, но многие не догадываются — именно они ограничены больше остальных. Законами, что сами создают, долгом перед народом, доверившим им свою безопасность в мире, где каждый стремится отобрать жалкий кусок чужого. Король обнимал так, словно боялся, что его оставят. Чонгук ощущал, что за него держатся, как за спасательный круг. Впервые его кто-то обнимал так. Так боязно и по-отчаянному сильно. В груди защемило, ведь он не спасатель, а палач. Не в состоянии выносить такое противоречие внутри, Чонгук выпалил первое, что пришло на ум: — Мы долго будем сидеть так в ванной? Гениальная фраза! Точно решит все проблемы. — А ты бы хотел лежать так на кровати? Чонгук вмиг залился краской. Сконфуженный и растерянный он снова попытался встать. В этот раз получилось. Солдат стянул сапоги и зашлепал босиком по холодному полу. — Подожди, — снова этот приказной тон, затем шум заплескавшейся воды. Омегу окутали огромным полотенцем. Он в нем утонул, и не только в нем. Чонгук понял, что так просто от него не отстанут. Но что нужно королю от простого солдата, поправка — от солдата-омеги? — Та́к собрался идти? — Тэхен снова опалял своим дыханием. Чонгук боялся повернуться и увидеть то, что предназначалось не для его глаз. — Или погода тебе нипочем? — и опять этот снисходительный тон, от которого омега поморщился. Так вовремя вошедший слуга немного понизил градус сдерживаемых Чонгуком чувств. — Умойте его, оденьте и приведите ко мне, — король толкнул солдата к слуге и, дождавшись, пока его оставят одного, снова погрузился в воду.

***

Чонгук не помнил, когда в последний раз он чувствовал себя настолько чистым, аж смотреть на себя было страшно. — Все готово, Ваше Величество, — с этими словами его вернули в надежные руки мерзавца. Чонгук топтался у двери, король, привычно сидевший за работой, поднял глаза, чтобы плотоядным взглядом вцепиться в него. В хлопковой рубашке и свободных брюках Чонгук выглядел совсем как обычный омега, но рельефные мышцы делали его силуэт не таким изящным, к каким привык альфа. Однако это не уменьшало необъяснимой тяги Тэхена к этому солдату. Здесь присутствовало не только примитивное желание. Чонгука хотелось просто обнимать, слушать его милые ворчания, быть рядом... и не отпускать — Поздно. Ложись спать, — буднично сказал Тэхен, опуская взор на бумаги. От этих слов Чонгук раскрыл глаза и уставился на короля — не послышалось ли ему, может, Тэхен пошутил. — Я пойду к себе, — несмело возразил. Теперь Тэхен уставился на Чонгука. — Я сказал — ложись спать, — не послышалось, и не пошутил. Омега послушно расположился на краешке кровати, натянув одеяло до шеи. Что случилось с королем? Буквально недавно он пребывал в хорошем настроении, что Чонгук сделал не так? Думать, когда каждая клеточка расслаблена после горячей ванны, было невозможно. Чонгук потом узнает, почему альфа стал таким, а пока он позволит себе провалиться в облегчающий мысли сон. Не в состоянии сконцентрироваться, Тэхен затушил свечи и направился к омеге. Тот размеренно спал на краю кровати. Альфа вновь почувствовал раздражение. Тэхен наклонился к Чонгуку и коснулся пальцами губ своих, затем чужих. Хотя бы так он оставит свой поцелуй. — Не оставляй меня, в такие моменты я ненавижу тебя. Сегодня сон не для него. С этой мыслью король оставил омегу одного, тихо закрывая дверь и совсем не подозревая, как чутко спит Чонгук. Даже шепот способен его разбудить.

***

Неприятное предчувствие окутало альфу, как только ему сообщили, что его ждут в малом зале. Советник зашел без стука и направился к гостю. — Вы романтик, раз любите появляться под покровом ночи, — Джин рассек настораживающую тишину, — учитель. На альфу смотрели голубые глаза, полные решимости. Советник ощущал, как тревога поднимается до горла и не дает дышать полной грудью. — Прошу прощения за поздний визит, но мне необходимо было увидеть вас. Если не сейчас, потом будет поздно. — Я вас слушаю. — Это началось, когда мы впервые встретились. Я не понимал, что происходит, но в последнюю нашу встречу во дворце графа Чона ясно осознал, что происходило со мной все эти месяцы. Джин еле удержал глаза, стремившиеся вверх. Как же издалека начал этот омега. Изобразив заинтересованный и участвующий вид, альфа подошел чуть ближе. — Прошу, продолжайте. — Я что-то чувствую, — пролепетал с особой осторожностью Чимин. — Я вас не понимаю. — Я вас люблю. Глаза Джина вмиг стали словно два колеса. Так широко он их давно не открывал. Взволнованный вид омеги добавлял неловкости всей этой ситуации. Гробовая тишина, опасно сплетающая своими нитями, заставляющая забыть слово «вдох». Сохраняя умиротворение на лице, наступая на горло импульсам, влекущим неопределенные последствия, Джин сдержанно пояснил: — К сожалению, я не могу ответить взаимностью. Учитель сделал шаг и с напором спросил: — Почему? — плохо прикрытая настойчивость Чимина сбивала с толку. Джин взяв побольше воздуха произнес на одном дыхании: — Потому что в моем сердце другой. Предвидя, что эмоции возьмут вверх, советник направился к двери, но голос учителя заставил остановиться. — Это генерал, — не робкий вопрос, а уверенное утверждение. Заявление Чимина парализовало. Альфу словно поразило молнией — он не мог сделать ни шагу, ноги словно прилипли к полу. А прерывистое дыхание не поддавалось многолетнему умению себя контролировать. Джин спиной чувствовал тяжелый взгляд. Мозг забил тревогу. Собрав крупицы сил, советник смог подчинить свои ноги себе. — Вынужден уйти. Всего доброго. Чимин, долго не думая, повернулся к окну, где помимо диванов стоял огромный бордовый комод. — Он ушел, можете выходить. Из засады показался Намджун.