Святой Кроули

Поправив ворот белой рубашки и фирменный жилет кондуктора, Кроули сам себе обольстительно улыбнулся в зеркало, находящееся в туалете движущегося вагона. Аккуратно закрыв за собой дверь, он вышел из туалета, ровным шагом пройдя в вагон. — Проверка билетов! — крикнул Энтони, подойдя к первым жертвам, а точнее к старой паре на вид состоятельных стариков, услужливо протянувших билеты. И пока одной рукой он легко проверял билеты, второй же незаметно доставал из кармана ничего не подозревающего старика увесистый бумажник. — Благодарю вас, сэр, — сладко улыбнулся парень, пожав ему руку, а заодно и виртуозно сняв с его запястья часы известного бренда. Рыжий двигался плавно и уверенно. Словно балерина, уже много лет выступающая на одной сцене, Кроули исполнял свой перформанс, требующий не меньшей подготовки и даже большего артистизма. Общаясь с пассажирами (и незаметно обкрадывая их), Кроули невольно сравнивал себя с лисой из старой басни, хитростью и лестью, крадущей свой заслуженный кусок сыра. В его движениях не было и толики неуверенности или нервозности. Кроули был абсолютно естественен, когда делал комплимент о прическе красивой даме, попутно снимая с ее нежной руки наверняка бабушкин перстень, или когда учтиво подавал носовой платок чихнувшему старику, незаметно стянув золотые часы из кармана его пиджака. Конечно, такой особенный дар появился у него не сразу. Свой талант он успешно развивал, тренируясь на глупых туристах и приезжих, а в случае грандиозного провала, его всегда спасали длинные ноги, уносившие Кроули в самые темные проулки, куда не всякий истинный лондонец способен заглянуть. И тем не менее, Кроули успешно прошел очередной вагон, перейдя в следующий с купе. Поначалу он уже было хотел просто пройти его и высадится на первой же остановке, пока обокраденные пассажиры не обыскались своей пропажи, но неожиданно Кроули привлек громкий тяжелый кашель, и все же он против воли зашел в купе. — У вас все в порядке, сэр? — поинтересовался он, оглядывая мужчину в рясе, который никак не мог прокашляться. — Да, почти, — он прикрыл рот носовым платком и снова разразился громким кашлем, — не подскажете, какая следующая остановка? — Вроде… Тадфилд, — пожал плечами Кроули, действительно пытаясь вспомнить. Загорелое лицо мужчины озарилось улыбкой, пока вновь его не перекосило от страшных спазмов и кашля. — Больше десяти лет я прожил в Средней Азии, — пробормотал он, утирая кровь со рта салфеткой, — и сейчас я так рад вернуться на Родину…. Едва он успел договорить, как его снова прервал тяжелый приступ кашля. Неожиданно мужчина схватился за сердце, невнятно кряхтя. Кроули растерялся, невольно присев на диванчик, и легко потряс мужчину за плечо. — Все нормально, сэр? Пытаясь сказать хоть слово, мужчина замотал головой, указывая на небольшую сумку, лежавшую у его ног, но, не удержав равновесия, покачнулся и упал. Замертво. Кроули ошарашенно приоткрыл рот, распахнув свои янтарные глаза, и вновь легонько потряс того за плечо. — Эй, мужик… Ответа не последовало. — Мужик… все ништяк? — Энтони недоверчиво приложил пару пальцев к толстой шее мужчины и прощупал пульс. Которого не оказалось. — Вот жешь блять, — Кроули резко вскочил с места, быстро дернув из купе, но его тут же остановили возмущенные крики, доносившиеся из другого вагона. — Где мое кольцо?! — И мой кошелек! — О, боже, мои часы! Тихо чертыхнувшись, Энтони вновь зашел в купе, прикрыв окна занавесками. И его взгляд невольно упал на и так валяющегося священника. Именно тогда родилась идея. На станции сошел уже не Энтони Дж. Кроули — отпетый карманник и мошенник, а сам пастор Аштарот — человек немного за тридцать, родившийся в Эдинбурге (по крайней мере, так было написано в паспорте), наверняка, уважаемый священнослужитель, недавно вернувшийся из Средней Азии. Он мирно шел и улыбался во все свои тридцать два зуба бегущим мимо полицейским, которых уже вызвали обеспокоенные пассажиры. Дело было раз плюнуть: дождаться следующего поезда и вместе с сумкой награбленного уехать обратно в Лондон. — Ох, пастор! — выстроившийся в голове план был внезапно нарушен окликом со стороны. К Кроули подбежала рыжеволосая женщина, уже преклонного возраста с ярким макияжем на лице, и дружелюбно ему улыбнулась. — Вы наверняка пастор Аштарот? — осведомилась она, оглядывая рыжеволосого мужчину с необычно яркими карими глазами, отливающими приятным янтарем. От неожиданности Кроули слегка опешил, но быстро поняв, что обращаются к нему, тут же подобрался, слегка поправив белую колоратку. — Он самый, — кивнул он, стараясь не потерять лицо. Женщина обрадовалась, по-детски хлопнув в ладоши. — Какое счастье! — улыбнулась она, — а я мадам Трейси, ваша экономка из Тадфилда. Мы с вами списывались. — Ах, точно, — воскликнул Кроули, театрально ударив себя по лбу, — мадам Трейси… как я мог забыть. — Ничего страшного, пастор, — мило улыбнулась женщина, довольно резво для своих лет выхватив у него чемоданчик, — прошу, пойдемте, а то тут слишком много полицейских… Вы не знаете, что произошло? Кроули обернулся, глядя на поезд, и легко пожал плечами, невинно улыбнувшись. — Кажется, кто-то просто навел шума. Они, мило разговаривая, прошли почти до самого выхода с вокзала, когда неожиданно их дорогу преградила полицейская, развёртывающая желтую полицейскую ленту. — Простите, но мы оцепляем территорию. Неизвестный похитил собственность пассажиров поезда, никто не должен покинуть территорию вокзала, — четко отрапортовала она. По спине Кроули прошли неприятные мурашки, он нервно огляделся, пытаясь найти альтернативный выход, и уже хотел было поэкспериментировать с окном в туалете, но внезапно в разговор вмешалась мадам Трейси. — Извини, дорогая, — добродушно улыбнулась она, указав на Кроули, — но это наш новый пастор Аштарот, он только с дороги и наверняка очень устал, верно? — Воистину, — коротко ответил Энтони, мысленно скрестив пальцы. Полицейская еще раз смерила двоих внимательным взглядом и устало вздохнула, поднимая перед ними ленту. — Проходите, пастор, только быстрее. — Да благословит вас Бог, — улыбнулся он, перекрестив полицейскую, и, довольно улыбнувшись, пошел за мадам Трейси. Выйдя на парковку, Кроули, наконец, смог выдохнуть с облегчением, не переставая улыбаться, словно сытый кот. — Не волнуйтесь, пастор, — откликнулась Трейси, подходя к небольшому голубому мопеду, — доедем с ветерком. Кроули почти с благоговейным ужасом оглядел престарелый мопед, печально вспоминая о ненаглядной Бентли, что он оставил в Лондоне, и в слепой надежде спросил: — Может лучше такси? Женщина мило рассмеялась, словно услышала какой-то анекдот, и, отмахнувшись от парня, водрузила его поклажу на багажник. — Я вас умоляю, пастор, — отсмеявшись, улыбнулась она, подавая Кроули шлем, — такси в пределах города едут медленнее улиток, а мы сейчас с вами за пару минут доедем. Кроули недоверчиво оглядел шлем, но, поддавшись странной магии его спутницы, послушно залез на мопед, пытаясь уместить свои длинные ноги. — Вы готовы? — спросила она, заводя свой драндулет, — советую за что-нибудь ухватиться. Женщина тут же дала по газам, и они тронулись. Говоря: «доедем с ветерком», мадам Трейси бесстыдно преувеличивала. Ехали они со скоростью, может быть, скоростного велосипеда, задевая чуть ли не каждую кочку на дороге, которые Кроули своим несчастным задом успешно смог расчувствовать и пересчитать. Но за время поездки он все же смог оценить некоторую прелесть сельской местности, так разительно отличающуюся от шумного и вечно спешащего Лондона. Мадам Трейси остановила свой мопед возле средних размеров церквушки. Это было здание, построенное в типичном викторианском стиле, стилизованное под готику. Однонефная базилика с примыкающей к ней высокой квадратной башней с колоколом была построена целиком из темно-серого кирпича, что выгодно выделяло церковь на фоне остальных небольших светлых домов. Вход был украшен по бокам двумя ликами святых архангелов, возводящих руки в молитвенном жесте к небу. Рядом с церковью также стоял небольшой одноэтажный домик священника, выполненный вместе с церковью в едином стиле. Сам Кроули не то чтобы был верующим. Как максимум, он относил себя к агностикам, а Библию брал в руки только тогда, когда нужно было подпереть шатающийся столик в его квартире. И сейчас, при виде этого величественного нуарного здания, в голове у Энтони крутилась лишь одна мысль: «Как бы быстрее и незаметнее отсюда свинтить». — Красиво, правда ведь? — улыбнулась мадам Трейси, заметив, как Кроули рассматривал церковь, и интерпретировала его короткий вздох, как вздох восхищения, — я уже говорила, что наш прошлый пастор скончался пару месяцев назад, и с тех пор церковь пустует… Она вздохнула, на пару секунд предавшись воспоминаниям, и вновь обратилась к Кроули. — Но с вашим-то опытом и богатыми знаниями дела наверняка пойдут в гору! — она с надеждой посмотрела на Энтони, а тот ответил ей сдержанной неловкой полуулыбкой, — ох, ну что же мы стоим! Вам наверняка интересно взглянуть на ее внутреннее убранство! — Уж будьте любезны, — натянуто улыбнулся Кроули, последовав за мадам Трейси. Внутри церковь оказалась не хуже, чем снаружи. Высокий потолок из вековых дубовых балок создавал иллюзию средневековья. Белые стены расширяли пространство, а окна, украшенные витражами, прекрасно освещали зал без дополнительных источников света. Возле стен, по разные стороны, значились две небольшие лестницы, ведущие на небольшую террасу, которая в свою очередь вела в колокольню. Вдоль зала шли два ряда скамей — места для прихожан, а далее значился небольшой выступ – апсида, с тремя стекольчатыми окнами и распятием по центру, все это образовывало пресвитерий, находящийся на небольшой возвышенности. Но главенствующее место занимал алтарь, с изображенной на нем монограммой Христа. Безусловно, это было стоящее зрелище, но все внимание Кроули, едва он переступил порог церкви, было обращено к нему. Свет витражных окон придавал этому человеку чуть ли не ангельское свечение, а звуки небесного хора, исполняющие церковную песнь, добавляли образу еще больше странной небесной силы. Это был мужчина, Энтони это понял сразу. Широкие плечи, наверняка крепкая спина, спрятанная под курткой, пухлые бедра, что так привлекательно обтягивали немного узковатые штаны — все в этом образе казалось Кроули идеальным. Но его невольное любование чужой задницей было весьма не вовремя прервано заговорившей мадам Трейси. — Ах, инспектор Фелл! Вы не предупредили, что у вас сегодня репетиция с хором! — воскликнула женщина, хлопнув в ладоши. Мужчина повернулся, и Кроули готов был поклясться хоть на крови, что никогда не видел лица красивее. Аккуратный вздернутый носик, круглые щеки, налившиеся здоровым румянцем, тонкие светлые губы, в уголках которых виднелись веселые морщинки, и глаза… эти пленяющие небесно-голубые глаза, которые, казалось, видели темную душонку Кроули насквозь. — Мадам Трейси, — радостно улыбнулся блондин, прервав репетицию, — прошу, простите мою забывчивость… У меня сегодня было свободное утро. Но неожиданно он перевел свои небесно-голубые глаза на Кроули, и те удивленно округлились. — А с вами… — Это наш новый пастор! — не менее радостно заговорила женщина, схватив Энтони и невольно приводя того в чувства, — пастор Аштарот. Окончательный налет сказочности был стерт, когда новоиспеченного пастора обступили люди, еще недавно воспевавшие Бога. Но их разговоры были для Кроули белым шумом, когда он еще каких-то пару секунд любовался эфирно-зефирными кудряшками этого поистине волшебного мужчины. Тот растерянно улыбнулся, отступив на несколько шагов назад, и легко одернул свою жилетку. И вот тогда Кроули заметно помрачнел. На груди мужчины висел полицейский значок, а в кобуре виднелся пистолет. Да и только сейчас до Энтони дошло, что мадам Трейси обратилась к мистеру Феллу, как к инспектору. Кроули сегодня явно не везло. А тем временем прихожане все теснее обступали Энтони, не давая ему и шага ступить, но на помощь тут же пришла мадам Трейси, преградив людям дорогу. — Ну что вы, — улыбнулась она, специально оттесняя Кроули к выходу, — пастор проделал к нам длинный путь. Наверняка он очень устал, верно? — Воистину, — в который раз неловко проговорил Энтони, двигаясь к выходу, — да и вещи мои нужно распаковать… Наблюдая за тем, как прихожане сместили свое внимание на нового пастора, инспектору ничего не оставалось, кроме как скромно улыбнуться и убрать папки с листами в сторону. Выйдя из церкви, Кроули нетипично вежливо распрощался с прихожанами, пытаясь скрыть рвущееся наружу раздражение и гнев. Но и они довольно быстро испарились, стоило выйти из храма ангельскому инспектору. — Я рад, что наш приход теперь не будет пустовать, — улыбнулся он, вежливо протянув Кроули руку, — я ведь так и не представился. Я инспектор Азирафаэль Фэлл, приятно познакомиться, пастор. — И это взаимно, — широко осклабился Кроули, горячо пожав мягкую ухоженную руку инспектора. В этот момент закрепленная на куртке рация забарахлила, и из нее донесся малопонятный сдавленный голос. — О, прошу прощения, — Азирафаэль виновато улыбнулся, отходя к полицейской машине, и стал тихо переговариваться с кем-то по рации. Странным образом, но Кроули казалось, что от этого человека разило уютом за версту, а исходящее от него тепло могло бы прогреть несколько таких же городков…или хотя бы одно холодное сердце Энтони. Но эту мысль Кроули не успел в достаточной степени развить, потому что из кармана сутаны послышалась мелодия звонка. С тихим ворчанием Энтони полез за телефоном, искусно выудив его из кармана. Сердце пропустило удар, когда он взглянул на треснувший дисплей. — Хэ-э-эй, Люци, — криво улыбнувшись, протянул Кроули, прислонив к уху телефон. — Какого черта, Змий?! — рявкнул на него скрипучий голос с противоположного конца, — в партии тех яблок, что ты провез, не было ни грамма кокса! Кроули неприятно сморщился, оторвав телефон от уха, пока оглушительный поток оскорблений и мата не закончился. — Я без понятия, о чем ты, — невинно развел руками Энтони, отходя в тень, подальше от посторонних глаз, — и так, для ремарки, это были не яблоки, а персики. А товар я спрятал за место косточек. — Энтони… — Люцифер тяжело вздохнул, видимо потерев переносицу, — ты тупой или глухой?! Я тебе говорю, что кокса там нет. — Люци, я понятия не имею, куда он мог деться, — хмыкнул парень, презрительно сощурившись, — и моей вины здесь… — О-о, вот уж нет. Это целиком и полностью твоя вина, — четко заявил мужчина, с особой тщательностью выговорив каждую букву, — и ты, дружок, встрял мне на десять косарей. Кроули криво улыбнулся проходящим мимо людям и зашел еще глубже в проулок. — Я без понятия, что могло произойти, — забормотал он в трубку, — спроси у Хастура, он был ответственен за вторую часть пути. — Как это в твоем стиле, Змий, — едко заметил Люцифер, — пресмыкаться и изворачиваться. Но ты меня убедил, с вас обоих по пять тысяч. Даю два месяца. Не уплатишь и встретишь конец прямо в своей драгоценной Бентли, ты понял? — Воистину, — упавшим голосом ответил Кроули, тут же сбросив трубку, — вот я, блять, попал… Он пустил свою подрагивающую руку в короткую шевелюру, слегка пройдясь пальцами в волосах, и сдавленно простонал в локоть. Настроение было убиться об этот серый кирпич прямо на месте. Но что-то его остановило. Точнее кто-то. Кроули на пошатывающихся ногах вышел из подворотни и помутневшим взглядом все же разглядел его нового знакомого, мило общающегося с мадам Трейси. — …к тому же в том поезде был обнаружен труп неизвестного мужчины, какая неприятность… — до Энтони дошла лишь часть фразы, когда он подошел к беседующим. Инспектор Фелл обернулся к нему и его лицо озарила светлая улыбка. — О, господин пастор, вы так быстро ушли, я и не заметил. — Каюсь, — шутливо поклонился Кроули, не сводя взгляда с чарующих глаз собеседника, — я ходил осматривать свой новый дом. — О, и как он вам? — вмешалась в разговор мадам Трейси, внимательно глядя на мужчину. — Прекрасный, — на лице Энтони расцвела очаровательная улыбка, хоть она и была обращена к блондину, — чувствую, как минимум на два месяца я тут точно задержусь. Все трое рассмеялись, и Кроули снова не смог упустить шанса пронаблюдать, какие прекрасные ямочки появились возле губ Азирафаэля, когда тот смеялся. Но момент идиллии был снова варварски разрушен, когда рация на его жилете снова заработала. — Прошу меня извинить, господин пастор, мадам, — Азирафаэль натянул красивую аккуратную фуражку себе на голову и степенно кивнув, повернул к своей машине, снова с кем-то переговаривая по рации. Кроули проводил полицейского внимательным взглядом, хотя почти все его внимание было сконцентрировано на пухлых и очаровательно округлых бедрах блондина, что просто сводили с ума самого Энтони. — Мистер Фелл всегда так галантен, — хихикнула мадам Трейси, уверенно взяв Кроули под руку и поведя его в сторону дома, — я уверена, вам здесь очень понравится. Городок-то у нас тихий, наверняка самое то после шумной и неспокойной Азии, верно, пастор? — Вы как никогда правы, — серьезно кивнул Энтони, отводя взгляд куда-то вниз, — как насчет чая?