На что способна невинность

Рамона Уайлд, запись первая Меня зовут Рамона. Я живу в Анималии в посёлке Малые Норки. Не знаю, зачем я пишу это и для кого. Наверное, мне просто очень скучно и нечем больше заняться. Сегодня утром мама запретила выходить на улицу. Она не объяснила почему, просто запретила и всё. А тем временем, сама не возвращается во время уже вторые сутки подряд. Думаю, её задерживают на рынке, загружают какой-нибудь работой. А может просто она подбирает что-то вкусненькое на вечер. Ради того, чтобы сготовить вкусную стряпню, её ничто не остановит. Конечно, я могу приоткрыть входную дверь и хотя бы воздухом подышать или выйти на крыльцо. Но зачем, если по дороге или возле леса всё равно не погуляешь. Кстати, наш домик стоит самым последним в посёлке. Ну, или самым первым, если считать со стороны леса. Этот лес самый крупный в западной Анималии. Мне очень нравятся лесные пейзажи. В нашем лесу проживают только травоядные и грызуны, с которыми я бы хотела познакомиться. Думаю, им очень весело жить среди природы и деревьев. Хищных зверей там нет, поэтому и бояться там некого. Вообще не понимаю, почему это кролики должны бояться хищников. Ведь хищный и одичавший, не одно и то же. Как раз сейчас я сижу у окна в своей комнате. Оно выходит в сторону леса, и я очень хочу увидеть кого-нибудь из лесных зверей. Но ещё больше мне хочется, чтобы мама поскорее вернулась и всё объяснила, как следует. Ее работа в лавке заканчивается до заката. Когда утром она собиралась уходить с сумкой для припасов, я уже не спала. И перед её уходом услышала только: «что-то происходит в посёлке, так что из дома ни ногой». Я единственный ребёнок в семье. Может, из-за этого мама и переживает. Обычно у кроликов так не бывает, и детей в семье много. Всё время хочется спросить у мамы, почему у нас так, а не как у других. Может и правда что-то случилось в Малых Норках. За то время, что я сидела у окна, несколько раз были слышны крики и плач. А ещё чаще звуки какой-то суеты. Такое всегда бывает на рынке, где много зверей, но в этот раз особенно громче и тревожнее. А когда суета прекратилась, или когда я перестала вслушиваться, я снова пыталась найти способ себя развеселить. Недавно мама научила меня вязать на спицах, и я связала из цветных ниток маленькую божью коровку. Эти маленькие разноцветные создания всегда обитали на лугах и возле леса. Они мне очень нравятся. Скоро наступит закат. Обычно во время заката мама зовёт меня домой, когда я гуляю. А сегодня приходится провожать закат, глядя в окно и ждать момента, когда можно будет встречать маму. Наверное, она придёт не раньше, чем я успею связать вторую божью коровку из ниток. Интересно, успею я это сделать? Николас П. Уайлд, запись первая Итак, неделя пребывания в загранице прошла, и наш корабль Сарабия наконец-то возвращается в Анималию. По моим расчётам мы доберёмся за 3-4 дня до побережья, оттуда ещё полсуток пути на поездку до Зверополиса, а из Зверополиса рукой подать и до Малых Норок. Самое большое 5 суток, и я, наконец обниму и расцелую своих любимых: мою зайку Джуди и заечку Рамону. Сегодня закончилась треклятая загрузка мешков бочек ящиков и тюков с различным заморским скарбом в трюм нашей Сарабии, и сегодня же команда решила плыть на родину. Обычно такое событие сопровождается большой попойкой прямо на палубе, как только скомандуют «к штурвалу». Но ребята слишком вымотались и, похоже, все до единого разбрелись по кубрикам на отдых. Я матрос самого среднего ранга и положения в команде. Не новичок и не старожил. Так что впечатлений от таких плаваний у меня не слишком много, как и от пребывания за границей. Почти всю неделю приходилось прозябать в порту на дежурстве в лучшем случае, а в худшем - на загрузке. Сначала стережёшь товары на причале, потом таскаешь на корабль и продолжаешь стеречь их там, попеременно с наведением порядка на палубе. И всё это пока не привезут новую партию мешков да бочек. Лишь пару раз удалось увидеть красоты за пределами порта и вдоволь вкусить заграничной жизни. Но теперь грех жаловаться, зная, что скоро окажешься дома. Что ж, пора гасить свет, пожелать кораблю попутного ветра и ложиться спать. А ещё надеяться, что любимые жена и дочка не проронили ни слезинки в ожидании любящего мужа. Николас П. Уайлд, матрос корабля Сарабия. Джудит Л. Уайлд, запись первая За все свои годы жизни в Малых Норках не могу вспомнить ничего такого, чтобы леденило душу и пробирало до костей. Часто приходилось видеть разбои на рынке или пьяные драки. Как-то бывали пожары по соседству и, даже приходилось поучаствовать в их устранении. С тех пор, как я вышла замуж и поселилась на опушке леса с Николасом, я постоянно страшилась всякого рода неизвестности. Но мой Ник неоднократно убеждал нас с дочерью, что пожары в лесу не предвидятся, и никакие дикие хищники там не обитают. С тех пор я спокойно выхожу на крыльцо и даже на опушку, где стоит моя сушилка для платьев и запас древесины для печи. Но сегодня на рынке я увидела то, что напугало меня, как никогда, и что я собираюсь изложить на бумаге. Один из лавочников, Симон, или как там его звали, сегодня отсутствовал на рынке. Кто-то говорил, что он захворал. Якобы, его вчера видели в плохом состоянии. И впрямь, припасы так и остались лежать на его прилавке со вчерашнего дня. После того, как в дом к нему не достучались, решили всерьёз заняться его поисками. Вскоре, он был найден в погребе собственной лавки. Его изъеденные смердящие останки выволакивали из погреба под пронзительные стоны и плач зверей и их деток, которым не посчастливилось это увидеть. Многие торгаши покинули рынок, заслоняя рты ладонями. Лавку вместе с припасами сожгли на месте. Когда страсти затихли, скорбящая жена лавочника рассказала, как вчера вечером утирала ему рот после кровавого кашля. А ещё, как увидела на его шее по бокам какие-то воспалённые шишки. Звери на рынке говорили, что так поработать над звериным телом могли жуки. Один из них был особенно тревожен, так как недавно вернулся из Зверополиса и утверждал, что в городе таких же, как лавочник Симон не одна сотня, и что трупы там выволакивали прямо с жилых улиц. После того, как я убрала свою лавку, пришлось помочь и другим торговкам. Самым пожилым и желающим поскорее покинуть рынок. Когда я закончила, то бегом помчалась домой к Рамоне. Уже стемнело, но я знала, что без меня она точно не ляжет в постель. Когда я вошла в дом, дочь наверняка заметила тревогу в моих глазах. Придётся завтра запретить ей выходить из дома. До того, как Гастон меня успокоил, я каждый день беспокоилась о семье и доме, воображая себе лесные пожары и хищных зверей, угрожающих всем нам. Но я никогда и не думала о плотоядных жуках. Сейчас я понимаю, что их я боюсь больше всего.