Читайте книги о вампирах.

Мальчик толкнул железную дверь руками. Она со скрипом отворилась, и наш герой шагнул на гравий. Под потрепанными кроссовками заскрипели мелкие камешки. Он направился под навес, в тенёк, где обычно не было детей. Серёжа громко выдохнул и прикрыл глаза, когда в углу, за своеобразной ширмой, замелькали черные пряди, развивающиеся на ветру. Он быстрым шагом направился туда, зная, что его ждёт. Разумовский сжал кулаки, и шагнул за ширму. — Ну здравствуй, — брови рыжего взметнулись вверх, и он развернулся обратно, выходя из «укрытия». — Извините, я обознался! — крикнул он в ту сторону, где только что произошёл инцидент. Черноволосый парень из старшей группы лишь усмехнулся, представляя себе красное лицо рыжего парня, вломившегося на чужую территорию. Хорошо, не вышло. А Разум уже надеялся на примирение. Тогда оставалось загадкой о том, где сейчас Олег, потому что они не виделись с самого завтрака, что бывало крайне редко. Серёжа тяжело вздохнул и пошагал в помещение. Вот так-то они и встретились. Олег сидел в коридоре, потирая ладони друг о друга. На улицу ему всё ещё было запрещено выходить, но кого это когда-то останавливало, верно? Мальчик кусал свои губы в порывах выйти наружу, но совесть его останавливала. Хотя, какая тут совесть, когда его лучший друг просто кинул мальчика на произвол судьбы? Не ожидал Волков такого от Серёжи. Рыжий томно шагал по темному коридору, будто бы отсчитывая каждый шаг. Книга болталась в его руке, будто женский клатч (ну, знаете, который в ладошку помещается). Звук шагов отражался от крашенных стен, разносясь по всему помещению. Серёжа встретился глазами с Волковым только тогда, когда подошёл почти вплотную, сам того не заметив. Олег же смерил его презрительным взглядом и продолжил молча болтать ногами. — Д-доброе утро. — промямлил рыжий, присаживаясь на скамейку рядом с Олегом. — Угу, — Волков же нарочно отодвинулся чуть дальше от Серёжи. — Ты это.прости меня.п-пожалуйста. — Зачем? — В смысле? — В коромысле. Друзья не кидают друг друга на произвол. Спасибо, Серёженька, натерпелся. — Да прости! — выкрикнул Разум со слезами на глазах так, что его голос пронёсся вдоль всего коридора. Олег шумно выдохнул, сжимая пальцы на коленях и сминая ткань джинс. Он уже прокусил губу до крови и чувствовал привкус железа на языке. Но молчал. Испытывал Серёжу этим. А у того по веснушчатой щеке пробежала первая слеза. Он быстро вытер ее рукавом кофты и тихо-тихо всхлипнул. — Я.я.испугался.я не знал, как помочь.прости!.. — Ты мог хотя бы выйти. Это было бы честно. Я полез туда только из-за тебя. — Прости! — Я тебя понял. Ладно. Хорошо. Прощу. На этом Волков всем своим видом показал, что продолжать диалог не намерен. — Пошли на улицу? — А мне нельзя. Угадай, почему, — брюнет язвительно улыбнулся, пытаясь скрыть за этим своё разочарование. — Из-за меня, да? — вытирая очередную слезу, прошептал мальчик. Олег оставил вопрос без ответа. Он лишь закусил губу и убрал с лица мешающие волосы. Вдруг Серёжу будто осенило. Он вскинул брови и поднял красные глаза на друга. — Помнишь, как мы выбирались два года назад? Так вот. — Я не думаю, что схема рабочая, — отрезал Олег. — Рабочая. Тогда работало, и сейчас сработает. — Хорошо, веди. Губы брюнета изогнулись в презрительной улыбке. Он встал и погладил руками складки на джинсах, смотря четко в глаза Разумовского. Такой взгляд часто сводил рыжего с толку, и он просто беспомощно «тонул» в черных глазах друга. Не был исключением и этот раз. Олегу потребовалось щёлкнуть пальцами перед чужим носом, чтобы привести в чувства. Серёжа нелепо кашлянул и улыбнулся, покрывшись румянцем. Мальчики двинулись в сторону пожарного выхода, которым никто не пользовался со времён учебной тревоги. Там всегда было жутко пыльно, потому что руки персонала решали оставлять то место без внимания, а дети на субботниках боялись этой двери благодаря страшилке, которую Олег когда-то придумал буквально на ходу. Разумовский довольно брезгливо схватился за заржавевшую давно ручку двери, и толкнул ее. Та поддалась и с громким скрипом открылась, показав мальчикам задний двор детского дома. Рыжий шагнул вперёд. Недовольно вздохнув, Олег последовал примеру и тоже вышел наружу, оставляя за собой облако пыли. — Вот видишь, — мог бы самодовольно улыбнуться Серёжа, если бы умел. — Вижу. А дальше-то что? — Ну, сейчас проберемся за ширму.помнишь её? — Конечно помню. Мальчики переглянулись: Сережа смотрел растерянно и как-то даже напуганно, а Олегу просто было всё равно. Этим всё сказано. Брюнет поддолкнул рыжего в спину, мол, иди быстрее. И тот зашагал. Зашагал уверенно, раздвигая руками кусты. Ветка одного из них с размаху прилетела по лицу заднего, заставив его грубо выругаться то ли на ветку, то ли на Сережу. Наконец этот чёртов квест кончился, и мальчики вышли к ширме, где, к счастью, уже не мелькали чужие черные волосы. Рыжий усмехнулся своим мыслям и вновь покраснел от той неловкой ситуации, пока Олег в своё время отряхивал одежду от листьев и паутины. Мальчики шагнули в укрытие и уселись на скамейку. — Тебе не кажется, что это лучше выкинуть подальше? — Олег кивнул головой на потушенные о скамью сигареты, оставленные старшими. — Кажется. — Если увидят нас рядом с ними, то мы в жизни вообще на улицу не выйдем, — задумчивый шепот исходил из тонко очерченных губ мальчишки. Он будто говорил не другу, а в стену. Наверное, так оно и было. Шумно выдохнув, Сережа понял, что действий ждут от него, поэтому нехотя сгреб в кучу все окурки и выкинул их в небольшое отверстие в стене. Присев обратно на скамейку, он почувствовал на своем ухе пристальный взгляд брюнета и боязливо повернулся к нему. — Бежим! — горячая рука друга схватила Серёжу за предплечье. Мальчику понадобилось несколько секунд, чтобы всё осознать, как раз тогда он услышал за спиной откровенный ор одной из воспитательниц. Мальчики рванули к зданию, и с шумом закрыли за собой дверь. Вокруг мелькали кабинеты и спальни, но оба точно понимали куда бегут. Пальцы Олега крепко сцепились на чужом предплечье и отпусксть явно не собирались. — Ах-г..чёрт..я же..мг-х.. — П-предупреждал.— с полуслова понял его Разумовский, присаживаясь на холодный пол кладовой. Он подогнул под себя ноги, надеясь на то, что брюнет сядет рядом. И он сел. Понял по глазам. — Мы хотя бы не попались, — уже успокоившись произносит Олег, хотя его сердце всё ещё бешено колотилось под футболкой. — Да, — рыжий тихо вздохнул, вспоминая ночь, и вновь залился румянцем. Олег слегка повернул голову на лисёнка, чтобы взглянуть в его глаза. Он усмехнулся, увидев красное лицо друга, но тут же успокоился. Тихо перебравшись на место напротив мальчика, он взял в свои ладони его горячие щеки. — Послушай, я всё понимаю. Ты испугался и не смог выйти. Но я ведь тоже не виноват. А наказан только я. Это же нечестно, да? — Да. — Это хорошо, что ты понял. — Я понял, д-да. Я расскажу всё мымре. Вечером, — ему очень хотелось прибавить «наверное», как он делал по привычке, но наш герой воздержался. — Нет, лисёнок, рассказывать ничего не надо. Мы уже разобрались. Я рад, что ты меня понял. Больше так не поступай, хорошо? — речь у Олега была на удивление грамотная для столь юных лет. Теплые губы брюнета едва коснулись веснушчатой щеки Разумовского, оставив там тлеющую искру. Теперь мы поняли, что Сережа любит поцелуи в щёку и грамотных людей.