Чей-то хлам

Томми вернулся. Уилбур продолжал приносить еду, но он не ожидал, что… Томми вернулся и смотрит на Уила так, словно так же не ожидал его увидеть. Он смотрит на него так, будто опять готов унестись прочь. — Привет, — произносит Уилбур. Он заставил напряжение покинуть тело: опустил плечи, спокойно засунул руку в карман и улыбнулся ласково и искренне. Он надеется, что его тревога не видна мальчику. Как же он рад, что малой не валяется где-то трупом на помойке. — Привет, — опасливо повторил Томми. Он уже поднялся с лавочки, но Уилбур все еще преграждал ему выход из парка. Если Томми захочет убежать, ему придется пройти через злодея. Уилбур никуда не двигается. — Ты пришел, — вместо этого говорит Уил, неторопливо и ласково, словно подзывая бродячего кота. — Я, эм, думал, что ты больше не вернешься. — Я тоже так думал, — прошептал Томми, так тихо, что Уилбур едва услышал. — И все же я рад, — осторожно подбирая слова признался Уилбур. — Я волновался за тебя. — А ты зачем сюда пришел? — едко поинтересовался Томми, скрестив руки. Со стороны казалось, что мальчик просто обнял себя. — Сегодня день нашей встречи, — пояснил Уилбур, несильно пожав плечами. — Я ведь обещал, что буду приносить еду каждый день. — Клоун ты ходящий, меня тут даже, блять, не было, — рявкнул Томми, словно Уилбур об этом не знал. Словно он не ждал, не переживал и даже знать не знал, встретятся ли они вновь. — Ну, теперь ты здесь. Томми начал заикаться, сильнее сжимаясь: — Да… но… это… просто я… я решил… — он вздохнул, — … совершить гребанную ошибку, — он колеблется и пытается обойти Уилбура. Пытается покинуть парк, исчезнуть в переулках. Прошла всего неделя, но щеки ребенка опять впали, а глаза украсились мешками. На улице жить трудно, особенно когда ты один и когда наступила зима. — Все мы совершаем ошибки, — сказал Уилбур, не двигаясь. — Но порой они приводят нас к хорошим вещам. Томми опять едко оскалился, отойдя на пару шагов вбок. Уилбур продолжил стоять на месте. — Томс, ты нехорошо выглядишь, — продолжил он. — Ты истощен и голоден. Ну же, прими от меня еду. Как в старые добрые времена. — Отъебись, ну на кой черт ты ко мне пристал? — Я знаю, какого это, — ответил Уилбур, — жить на улице. Знаю, что это отвратная жизнь. Ну же, Томс, сейчас зима. Тебе холодно и ты голоден, а у меня есть еда, теплая еда. В следующий раз я могу принести что-нибудь теплое выпить, чай там или какао. Я соскучился по своему напарнику. — Мы не были напарниками, — злобно бросил Томми. — Я был твоим информатором. — И мне не хватает твоей информации, — заверяет Уилбур, несмотря на то, что ему точно не нужны свежайшие слухи, что мог найти Томми. — Они упрощали мне жизнь. Почти попал за решетку на прошлой неделе, потому что кое о чем не знал. Наглая, жирная ложь. Но весь их конфликт произошел из-за того, что Томми думал, что Уилбур выдаст его из-за силы целителя. Если ему удастся заставить мальчика поверить в свою незаменимость, может, он решит остаться. Может даже перестанет смотреть на него так, словно Уилбур откусит ему голову в любой момент. Осторожно, крайне осторожно он шагнул влево, в другую сторону от того, куда пытался рвануть Томми. И еще раз шагнул. Томми начал смотреть то на него, то на брешь в живой стене, что окружала парк по сторонам. Уилбур садится на скамейку и вытаскивает сэндвич из сумки. Он немного обжарен, внутри лежат сыр и ветчина. Да, по сути, не важно, что из чего приготовлен сэндвич, главное, что он теплый. Даже несмотря на то, что Томми ходил в куртке, которую оставил ему Уилбур, мальчик продолжал дрожать от холода. Он положил сэндвич на другой конец скамейки, где всегда сидел Томми. Томми подошел, и листья зашуршали под его ногами. Он не сел, но схватил сэндвич со скамейки. И на том спасибо. — Ты — уебок, — злобно бросил мальчик. На языке Томми, это он примерно так его поблагодарил. — Не за что. — Отъебись. — Нет, от меня так просто не избавишься, — Уилбур показушно потянулся, широко закинув руки за спинку скамейки. Он положил ногу на ногу и опрокинул голову назад, наслаждаясь несильным теплом от лучей полуденного солнца. Листья опять зашуршали, в этот раз ближе. Скамейка скрипнула и несильно прогнулась, стоило Томми сесть на нее. — За мной никто не пришел, — сказал мальчик. — Я никому не рассказал о тебе. — Почему? — Я ценю верность, помнишь? — Я же тебя кинул. — И? — Большинство людей на этом моменте разрывают сделку, дебил. Уилбур пожал плечами, закрыв глаза. — Какой же ты шизанутый чудик. Он почувствовал, как старая древесина скамейки прогнулась под весом Томми, когда тот опрокинулся на спинку. — Мне тебя не хватало, — признался Уилбур, надеясь, что откровенность успокоит Томми. — Весь мир не тот без моего напарника. — Все еще не напарники, — буркнул Томми. Они молчат какое-то время, а потом, словно случайно, мальчик сказал. — Я тоже по тебе скучал. Сердце Уилбура радостно замерло, ведь он знал Томми и знал, какими делают людей улицы. Там ты не разбрасываешься такими словами направо и налево. Как же ему хочется обнять мальца, но учитывая, что мальчик весь на нервах — делать этого не стоит. Он все еще зашуган. Уилбуру надо осторожно уговорить его остаться. — У тебя есть полезные слушки для меня? — спросил он, словно это обычная их встреча. — Кое-что есть, — ответил Томми и принялся рассказывать Уилбуру, что он узнал. В основном ненужные вещи, иногда бросая полезную информацию, которая была давно ему известна. Самое полезное, что рассказывает Томми — это о себе. Стоило пацану открыть рот, казалось, он позабыл о всех своих заботах. Как же давно они так не встречались. Он рассказывает Уилбуру о своем новом убежище, о том, какое оно хуевое. О том, что остановка находится слишком близко, что он всегда чуть не задыхается от выхлопов автобусов. Рассказывает о том, где достает еду. Он опять рыскает по помойкам. Рассказывает о том, чем занимается, и это заставляет Уилбура волноваться. Часть разума пытается надоумить его использовать силу, начать шептать сладкие заверения Томми на ушко. Он ведь не поймет, подумает, что сам решил пойти за Уилбуром и сам позволил заботиться о нем. Сам разрешил Уилбуру дать ему большее, чем сэндвичи и помойная еда. Устоять против соблазна почти невозможно, но Уилбур держит себя в руках. Его чары постепенно развеиваются, и когда Томми поймет, что к чему, он убежит и больше не вернется. Никому не станет доверять, что уж говорить про самого Уилбура. Поэтому юноша держит язык за зубами, не позволяя сладким речам покинуть его рот. — Мне пора идти, — через какое-то время говорит Томми. — Хорошо, — заставил себя сказать Уилбур. — Я вернусь послезавтра. Он надеется, что Томми тоже вернется, но не уточняет у него. Не приближается к нему и не затягивает мальчика в объятия, даже не треплет волосы так, как смущенно позволял Томми до той ужасной кутерьмы. — Пока, Уил, — простился Томми. — До скорой встречи, Томс.

***

— Ты запозднился, — сказал Фил, когда он пришел домой. — Пропустил обед. — Кое-что произошло, — бросил Уилбур, повесив куртку на крючок. После он облокотился на плечи Фила. Тот запыхтел, а его крылья изменили свое положения так, чтобы он мог стоять на ногах с добавленным весом Уила. — Он все еще не вернулся? — ласково спросил Фил, сочувствуя. — Нет, как раз вернулся, — сказал Уилбур. — Только не знаю, придет ли он опять. Фил гладит предплечье Уила, что обвилось около его сердца. — Тебе остается только надеяться, приятель. Знаешь, как я за тебя переживал? — Боюсь представить, — невнятно сказал Уилбур, слова его ушли в футболку Фила, в которую злодей уткнулся. Ему кажется, Филза так же волнуется о нем, как он о Томми. Может не так сильно, ведь он может за себя постоять, а Томми нет. У него ведь нет силы, которая позволяет заставить каждого опасного человека повернуться и пойти прочь. Он целитель. Товар на все руки для черного рынка, и у него никого нет. Но Фил об этом не знает, так как Уилбур держит свое чертово слово, пусть Томми об этом не знает. Он заполучит доверие мальца, пусть убьется, но получит. Техно быстро вошел в комнату. — Ясно, еще одно неуместное проявление привязанности, — проворчал он. — Получается, твой малец вернулся? — В этот раз, да, — произнес Фил. — Никто не знает, решит ли он прийти опять. Уил волнуется. Техно недовольно замычал. — Я могу его отследить, — предложил злодей. Уилбур вздохнул, как же ему трудно устоять. Томми ведь никогда не узнает. Метод Техно — незаметный, не отслеживаемый. И это поможет защитить мальчика. — Ты можешь сказать им, чтобы они только предупреждали нас, когда он в опасности. — Я могу сказать им что угодно, — сказал Техно. — Вопрос в том, послушаются они или нет, — он наклонил голову и нахмурился. — Ну, — протянул он через мгновение. — Хм? — заинтересовано замычал Фил. — Видимо, шкет им понравился, они уже за ним присматривают. Это заставляет чувство вины успокоиться. Даже Техно не может полностью контролировать тени, что следят за ним, не его вина, что они увязались за Томми. Ну, не совсем, ведь не будь его — они бы не знали о мальчике. Но тени следят за ним по собственной инициативе, так что Уилбур мальца не предавал. Технически, не предавал. Фил погладил его по руке и Уилбур, нехотя, отпустил мужчину. Он повернулся и обхватил Уила своими руками и крыльями. — Ты молодец, — твердо и ласково сказал Фил. — Ты делаешь хорошую вещь, Уил. Я знаю, тебе сложно и ты волнуешься, но ты хорошо справляешься. Я верю в тебя, — он наклонил голову Уилбура и поцеловал его в лоб. Уилбур замычал и закрыл глаза. Он не прожил на улицах столько, сколько прожил Томми. Он не был таким же забитым и зашуганным, как он. Но когда-то даже попытка Фила обнять его, могла заставить Уилбура унестись прочь и никогда не вернуться. Ему хочется верить, что однажды Томми будет ему доверять так же, как он Филу. Господи, он надеется, что ему станут доверять хотя бы настолько, чтобы вытащить мальца с улиц.