Под ветвями дерева Гинкго десятилетия назад они строили планы, «она» и ее спутник — гео божество — рассматривали то, что через многие года превратится в невероятный город.
— Почему ты настолько к ним привязана? — Спросил ее партнер, резко и слегка грубовато. Для него ее восхищение смертными было странным. Ненормально для адепта ассоциировать себя с людьми, но, казалось, никто не был с ними ближе, чем она. Конечно, на это у нее были свои причины.
— Эти люди крошечны и хрупки, словно пылинки, — нежно начала она. — Из-за того, что они настолько малы, они не могут узнать, когда погибнут: в конце жизни, в буре или при землетрясении — и поэтому они боятся. И из-за того, что они боятся, люди пытаются стать более умными и способными, что я вполне могу понять.
— Ты можешь понять? — Он смешно смутился, все так же оставаясь с каменным лицом. Она рассмеялась про себя.
— Раз между нами огромная пропасть в силе, мне нужно вместо нее использовать мудрость и технологии, прямо как и людям, — она улыбнулась. — С твоей мощью и моими мозгами этот город станет поистине великим.
Рядом с ней Моракс ненадолго замолчал. Было ли это для нее слишком — предполагать и загадывать наперед с их партнерством? Конечно, они не были связаны контрактом, но она надеялась… что даже обычное обещание слабой богине, как она, может для него что-то значить.
— Я буду защищать тебя и наших людей, Гуй Чжун.
Ее сердце на мгновение сжалось. Не «хэй» или «ты». Не «богиня» или даже «феникс». Гуй Чжун. Это… был первый раз, когда он назвал ее по имени.
***
Для Нин Гуан было, как минимум, странно видеть Чжун Ли таким, каким он предстал перед ней сейчас. Что же…
Моракс было более подходящим именем для бога в памяти девушки. Он выглядел в точности, как Чжун Ли в настоящее время, но… он невероятно отличался. Конечно, угадывались его черты: его честность, защита, сила и благородство — но этот —
Моракс — был твердым и отстраненным. Грубоватый, резкий и даже жестокий. Ее Чжун Ли терпеливый и заботливый, спокойный, добрый и чувственный. Выходит, этот Чжун Ли был для нее незнакомцем. Похоже, тысячелетия могут изменить даже божество.
— Ты их пугаешь, — прошептала девушка. Рядом с ней Моракс шумно выдохнул носом и, развернувшись, со своим копьем в руке ушел из лагеря. С извиняющимся кивком старосте деревни она бросилась за ним.
— Их учишь ты… я ухожу, — нетерпеливо произнес мужчина.
— Ох, ну пойдем, ты же лучше всех знаешь, как ухаживать за землей. И, чтобы поладить с ними, ты должен проводить с ними время. — Ответила она.
— Я защищаю их, этого недостаточно? — Усмехнулся Моракс.
Прочищая горло, она спокойно произнесла:
— Достаточно ли этого для тебя?
Услышав вопрос, Властелин камня остановился.
— Что ты имеешь в виду? — Он повернулся, смотря ей в глаза.
— Достаточно ли тебе лишь защищать? — Вновь спросила она, подходя к нему ближе. — Будешь ли удовлетворен лишь наблюдением издалека, без понимания и знания людей и того, за что ты сражаешься?
Когда она не услышала ответа, то вздохнула еще раз.
— Я не буду. И я так же, как и ты, прекрасно знаю насколько хрупки и слабы люди. И все равно, для меня все воспоминания с ними бесценны. Все сердца, которых я касаюсь… наполняют меня жизнью. — Она замолчала, после добавляя: — И мгновения, разделенные с тобой, я буду помнить вечно.
***
У Гуй Чжун было много талантов и способностей. Об этом Нин Гуан знала давно, намного раньше начала своих снов. Но лучшим в Гуй Чжун было ее невероятное сострадание. Оно на самом деле восхищало. Осознала она это в своей прошлой жизни или нет, лишь ее присутствие изменило Чжун Ли, превратив его в того мужчину, которым он был сегодня.
Кстати о нем, как там был ее Чжун Ли? У Нин Гуан всегда было отвратительное чувство времени в ее снах. Несколько раз она замечала, что увидела целое недельное путешествие, пока прошло лишь пару минут глубокой ночи. Или, наоборот, были случаи, когда она становилась свидетельницей коротких моментов, просыпаясь под утро. Она была уверена, что вскоре проснется, ведь, кажется, он хотел сказать ей что-то очень важное.
Когда Чжун Ли пришел навестить ее, его брови были нахмурены больше, чем обычно. Это уже говорило о многом.
— Что случилось? — Взволнованно спросила она.
Садясь напротив, Властелин камня тяжело вздохнул.
— Пин просит Очищающий колокол.
— До сих пор?
— Да.
Это было почти смешно. Пин всегда была за красоту и красивые вещи. И когда ее зоркий глаз увидел Очищающий колокол Чжун Ли, неудивительно, что она захотела приобрести эту маленькую безделушку себе. Поначалу ее вежливые и не-очень-вежливые просьбы игнорировались и пролетали мимо Чжун Ли, но сейчас, кажется, она выложилась на все сто процентов.
— Что она сделала на этот раз? — Мягко спросила девушка.
— Она стала невероятно тщеславной и попыталась загнать меня в угол.
Ее глаза стали шире и, спустя пару мгновений тишины, она взорвалась смехом. У Пин осталось лишь насилие. Она всегда старалась сначала манипулировать. Так что под «невероятно тщеславной» Чжун Ли точно имел в виду, что она старалась соблазнить его.
Под звук ее смеха, Чжун Ли нахмурился в раздражении.
— Кхм.
— Ох, прости… это не смешно, я знаю. Но я не думаю, что Пин в самом деле… — Она хихикнула. — В любом случае ты как-то избежал этого.
Он хмыкнул.
— Просто отдай ей колокольчик, — она улыбнулась, — просто скажи ей, что одолжил его, и она будет обращаться с ним со всей осторожностью.
Он обдумал ее предложение, перед тем как кивнуть в согласии.
— Так и сделаю.
— Кстати, с другой стороны. Многие очарованы и влюблены в красоту Пин. Кто-то бы сделал что угодно, чтобы она пришла к ним также, как и к тебе. — Заметила богиня. — Разве ты не находишь ее красивой?
— В отличии от ее приятной внешности, ее личность весьма… неприветлива, — он вновь нахмурился.
Внутри девушка радовалась, ведь это было одним из самых длинных предложений, которое она когда-либо слышала от Чжун Ли! Уже это требовалось отпраздновать.
Никак не комментируя, она просто рассмеялась.
— Тогда, личность в сторону.
— Твоя внешность намного приятнее, — без колебаний произнес мужчина.
Он не показал ни крохи смущения, и она знала, что фраза не несла в себе никакой романтики, но это не отменяло того факта, что ее щеки горели. Теперь у него был способ застать ее врасплох.
***
Благодаря ее ранним воспоминаниям, Нин Гуан знала, что Пин выглядела совершенно иначе, но не понимала изменений, что произошли в характере адепта. Тысячелетия и вправду меняют каждого. Но осознание того, что она была
настолько другой, было чуть ли не смешным. Она обязательно узнает об этом всем у адепта попозже. Соблазнить Чжун Ли ради колокольчика… ох, это было весьма неплохо.
С другой стороны, было… довольно интересно и необычно видеть и чувствовать тоже самое, что и Гуй Чжун. Ее только зарождающиеся чувства. При чем ее любовь к Чжун Ли расцветала практически точно так же, с теми же тонкостями. И снова, было странно видеть в воспоминаниях того же мужчину, что и в настоящее время. Этот Чжун Ли все еще казался для нее незнакомцем.
Спустя три дня он вновь навестил ее. Она была в своей обители, разрабатывая новый прототип и пролистывая свитки, когда почувствовала его и еще чье-то присутствие. Рядом с ним стоял огромный дракон.
— Чжун Ли, — радостно улыбнулась она, подбегая к двоим перед ней. — С возвращением.
— Я вернулся, — подтвердил он, утвердительно кивая.
— Вижу, — она рассмеялась. — Кто это?
— Его зовут Аждаха, — он аккуратно взмахнул рукой, представляя существо. Названный медленно склонил голову в приветствии.
— Так это ты был тем голосом, что мы слышали? — Усмехнулась богиня, рассматривая дракона. — Мое имя Гуй Чжун, рада наконец встретить тебя.
— Здравствуй, Гуй Чжун, — прозвучал грубый, низкий голос. — Приятно познакомиться.
— Он будет жить рядом с людьми, под землей, пока не нарушит приказ. — Произнес Чжун Ли. Она кивнула. Может, потому что он вел себя довольно скромно, но несмотря на его огромное тело, Гуй Чжун считала его весьма милым.
— Отлично, — она хлопнула в ладоши. — Давай, мне нужно о многом тебе рассказать и многое показать. Пойдешь со мной?
Рубиновые глаза дракона восхищенно заблестели, позади него великолепный хвост с ветвью великого древа двигался из стороны в сторону.
— Да, пожалуйста.
***
Несмотря на все сны о прошлом и воспоминания, Нин Гуан никогда еще не видела дракона. Чжун Ли всегда приходил в своей человеческой форме, и никто из других адептов, что она знала и видела, не имел такого воплощения. И снова, кажется, все воспоминания перемешались без какой-либо хронологической последовательности. Нин Гуан должна будет узнать у Чжун Ли об Аждахе, когда проснется. Она никогда не слышала об этом драконе. Что с ним случилось? Какая у него история? Нин Гуан, почему-то, не могла не думать о печальном рассказе, даже учитывая, что Аждаха выглядел милым, спокойным и умиротворенным созданием.
Это расстроило ее.
«Ищи утешение лишь в своих стремлениях, чтобы всегда оставаться стойким и непоколебимым.
Мудрость — словно живой ручей, в ней, как солнце, отражается истина.
Укрепляй жизненную силу, и тебе воздастся, когда придет время.
Добродетель тянется ввысь как дерево, однако цветкам его не страшно даже отсутствие солнца.»
— Итак, мои четыре завета высечены в камне! — она победно улыбнулась, радостно смотря на своего спутника. Рядом с ней, выражение Мора… Чжун Ли не изменилось ни на каплю. И все равно, она чувствовала, что гео божеству понравилось.
— О великая Владычица Пыли, благодарим Вас за безграничные, бесценные знания, — один из членов правительства глубоко поклонился, и за ним последовали многие жители Гуйли.
— Мне самой предстоит еще много узнать, дорогой друг. Но благодарю за ваше стремление к знаниям, — в ответ улыбнулась Гуй Чжун. И снова, люди обрадовались и низко поклонились в уважении. Попрощавшись с ними, она и ее спутник вернулись в свою обитель.
— Они не последуют твоим словам, — это было первое, что сказал Чжун Ли по прибытию, аккуратно кладя свой меч — Кромсатель пиков — на его место.
— Скорее всего. — Согласилась девушка.
— Тогда зачем?
— Потому что у меня есть надежда, — ответила Гуй Чжун, — что их стремление к знаниям и силы перерастут в мудрость и добродетель.
— Хмм.
— Кстати говоря, не только люди могу обратиться к этим заветам. — Добавила она. — Нам с тобой тоже предстоит многое узнать.
***
«Богиня мудрости» — на самом деле подходящее имя для Гуй Чжун. Нин Гуан задумалась. Ее вера в человечество поражала и восхищала. Ей было интересно… оправдали ли они ее надежды и ожидания. И все же, предстояло еще много работы. Два шага вперед, один назад. Как и говорила Гуй Чжун, и божества, и адепты могли ошибаться… Ее воспоминания
и собственный жизненный опыт многое подтверждали. Даже ее Чжун Ли, Рекс Ляпис Ли Юэ, чтимый Архонт Тейвата Моракс, не был кем-то абсолютно совершенным. И за это она любила его.
То, как он не мог разобраться в совершенно обычных вещах. То, как ему иногда требовалась минутка для осознания шутки. Его весьма удивительная нелюбовь к морепродуктам. Как подрагивают его ладони, когда она его целовала. То, как он любил нарезать овощи слегка мельче, чем требовалось. Как он управлял своим копьем. То, как он не мог завязать непослушные волосы шумным детям, которых они навещали. Нежность и доброта в его глазах, когда он говорил о ком-то. Его неспособность спрятать редкий румянец.
Она любила все это. Она любила его.
— Моя дорогая Гань Юй, тебе нечего стыдиться, — она мягко рассмеялась, кладя руку на плечо молодой полу-цилинь.
— Я должна сесть на диету! — твердо воскликнула Гань Юй.
— Ну же… ты прекрасно расправилась с врагом, что пытался уничтожить наши земли, — напомнила девушка.
— Он умер, потому что я слишком толстая! Рекс Ляпису потребовалось достать меня из его горла! Как же стыдно, — полу-цилинь прикрыла свое лицо ладонями.
— Ох, дорогая, в этом ничего такого…
— Он даже сказал, что удивлен! Он и не догадывался, что существует такой метод сражений! — маленькая девочка отчаянно застонала. Гуй Чжун же пометила у себя поговорить с Чжун Ли об этом позже… все знали его резкость, но настолько сильная бестактность, кажется, оставила не слабый след у молодого адепта.
— Это комплимент! — постаралась она успокоить Гань Юй.
— Ооох… нет, не он! — захныкала девочка. — Я сяду на диету и точка. — Она вздохнула, удрученно рассматривая тарелку цветочков цинсинь перед собой.
Богиня вздохнула. У Гань Юй было доброе и нежное сердце, и такое же упрямое. Теперь уже ничего не изменит ни ее мыслей, ни решения. Ну правда, с ее весом не было никакой проблемы!
***
Что ж, это воспоминание объясняет довольно многое. Неужели именно из-за этого Гань Юй так переживала о своем весе? Из-за этого инцидента? Нин Гуан очень хочется мягко потрепать ее голубые волосы. Гань Юй всегда была в прекрасной форме, даже когда утверждала, что набрала вес. Возможно, стоит говорить ей побольше комплиментов, когда она очнется. Если придется, она притащит к ней Чжун Ли.
Это заставило ее задуматься, кто из адептов знал истинную личность Чжун Ли? Без сомнений, Мадам Пин, но кто еще? При ней он встречался совсем с немногими, однако, это не говорило об осведомленности Гань Юй. Ладно, перед тем как притащить к ней мужчину, ей стоит узнать, кто знает о его личности.
Это был прекрасный день, на душе было спокойно, и она, наверное, еще никогда не чувствовала себя настолько умиротворенной. Солнце теплыми лучами грело ее кожу, морской ветер трепал волосы, журчала река неподалеку, животные жили своей жизнью, слышался щебет птиц, и на ее коленях необычно умиротворенный Моракс… ее дорогой Чжун Ли.
Без определенного начала или конца, мелодия возникла у нее внутри. Даже если она и не была настолько талантливым певцом, как Барбатос, кажется, это особенное мгновение наедине с ее в тайне любимым разбудило в ней что-то музыкальное.
Она закрыла глаза, наслаждаясь, и с ее приоткрытых губ сорвалась мелодия. В любой момент бог, лежащий у нее на коленях, мог к ней присоединиться. Ее сердце билось все громче и сильнее в предвкушении.
Когда прозвучал его голос, казалось, звезды и луна сравнялись… весь мир, природа, все живые существа были в гармонии. Вместе, их голоса переплетались, пролетая через нотки импровизации.
И все это было таким правильным.
Когда они приблизились к концу, она открыла глаза, встречаясь взглядом со своим спутником.
— Теперь, эта песня моя любимая, — мягко сказал он.
Она рассмеялась.
— И моя!
И с того дня, каждый раз, как они вступали на поле, усеянное глазурными лилиями, присаживаясь между нежными бутонами, колыбельной стала та мелодия, что они напевали друг другу впервые.
***
Сейчас, Нин Гуан поняла, что знала эту песню уже много лет. Иногда, после снов она играла в уголке ее сознания в детстве. Все время это был нежный женский голос. И девушка могла вспомнить лишь первые нотки три-четыре, когда просыпалась. Но сейчас, впервые, она услышала эту мелодию полностью, во всей ее красе, в гармонии с низким голосом ее Чжун Ли. Если подумать, так она и была создана. Эта мелодия прекрасна.
Прогуливалась к фигуре, что осматривала Заоблачный предел, она кашлянула. Был день, и солнце в зените открывало истинную красоту. С небольшого расстояния она могла услышать разговор между адептами.
— Люди разработали нечто новое, называя это «парфюм», и хотели показать мне сегодня. Хочешь пойти со мной? — спросила она.
Его ответ был в легком кивке головы, и она улыбнулась, перемещаясь к Гуйли. Там, рядом с лавкой алхимии, молодой парень заметил божество и в спешке подбежал.
— Мой Господин, моя Госпожа! — сказал он, поклонившись. — Благодарю, что пришли.
— Это только в удовольствие, Хэй, — она улыбнулась, пока их проводили в небольшую лабораторию. На столе были три флакона.
— Я все еще работаю над ними со своей женой, но эти три пока что самые лучшие, что мы успели произвести. Мы изготавливали их на основе шелковицы. Я был бы рад узнать, что Вы думаете! — мужчина просто сиял, представляя три продукта.
Он брал их по одному, открывая, и Гуй Чжун почувствовала три аромата с разными оттенками. Они были потрясающи!
— Ох, мне очень нравится этот аромат, — она подняла брови. Она поднесла третий флакон к своему партнеру, и он также вдохнул. Он кивнул в подтверждении.
— Он стал весьма популярным у женщин в возрасте, — проинформировал их Хэй.
— Кажется, я именно в этой группе, — рассмеялась Гуй Чжун.
— Так, каковы Ваши впечатления? — с любопытством и ожиданием уточнил парень.
— Мне они все очень нравятся… Но свое предпочтение я отдаю третьему. Они изумительны! И конечно же, невероятная ветвь торговли. Я буду следить за новыми ароматами у вас. — Ответила она. Хэй и его жена счастливо обнялись.
— Спасибо Вам огромное, — пара глубоко поклонилась, и после она и ее спутник попрощались с людьми, постепенно выходя из центра города.
Пока они шли обратно к своей обители, она задала ему вопрос, который терзал ее:
— Какой понравился тебе, Чжун Ли?
— Тот же, что и тебе, — ответил мужчина.
— Ох, ты не можешь просто сказать, что тебе понравился тот же, что и мне! — она слегка нахмурилась. — Ну же, какой именно? — Она переспросила, но он остался тверд в своем ответе.
— Третий заставил тебя улыбаться больше всего. Он был тем, что мне понравился.
Она покраснела.
***
Что же, это объясняло довольно многое. К счастью, в своих снах она может чувствовать абсолютно все, и аромат, который понравился Гуй Чжун был определенно тот же, что использовался во время Церемонии Сошествия… которую проводил Чжун Ли несколько месяцев назад. Следуя чеку и рассказам путешественника о том, что статуя Рекс Ляписа предпочла последний аромат, именно он использовался на самой церемонии. И этот парфюм без сомнений все еще был очень популярен среди женщин в возрасте. На самом деле, у нее был собственный флакон в Нефритовом дворце. Совпадение? Возможно. Однако, Чжун Ли был более сентиментальным, чем показывал. Как мило.
Рассматривая удаляющуюся фигуру Якша, она поняла, что не может перестать хмуриться. Ее спутник быстро это заметил.
— Что такое? — спросил он.
— Я волнуюсь за него, — ответила девушка.
— Ты всегда волнуешься.
Она рассмеялась.
— Да, ты прав. — Подтвердила она. — Но это другое. Сяо не совсем как другие Якша. Он перенес и вытерпел столько боли и страданий… что он уже не считает себя достойным мира и счастья.
— Это он сказал?
— Нет, но это видно по его действиям. — Она вновь нахмурилась. — Он никогда сильно не будет полагаться на нас и просить о помощи, так что нам нужно будет поддержать его в тишине. Но я надеюсь… что в один день он найдет свое спокойствие и того, кто сможет его защищать.
***
Даже будучи членом Цисин Ли Юэ, Нин Гуан не встречала Сяо до того случая в Нефритовом дворце. И хоть они сделали, как Цисин, все, что могли, чтобы помочь адепту в сражении, Нин Гуан не могла не волноваться. Если в памяти Гуй Чжун и есть что-то, то это то, что Сяо мог быть одиноким и отстраненным тысячи лет. И ей не казалось, что между путешественником и адептом возникло спокойствие, что он так давно искал. Когда она очнется, она обязана спросить об этом Чжун Ли. Возможно есть еще что-то, что можно сделать.
Именно сейчас был тот момент, когда Чжун Ли бросал вершины гор в молниеносную форму Барбатоса в попытке его сбить, и у нее было смутно предположение, что они не очень хорошо ладили.
Кхм.
Ладно… шутки в сторону. Двое абсолютно противоположных божества, кажется, хорошо принимали и понимали друг друга. Однако, совсем недавно Барбатос дразнил их, назвав любовниками, так как услышал их пение на Тростниковых островах. Чжун Ли был невероятно раздражен такими постоянными издевками, что и привело их к тому, чем они сейчас занимались.
— Ох, ну давай, глупый старик! Если ты сейчас пытаешься впечатлить свою даму, то у тебя получается весьма ужасно, — ветер подхватывает его, чтобы увести в сторону от особенно больших брошенных валунов.
— Моракс, почему бы нам не сходить на ужин всем вместе, — она прервала их, кладя ладонь на его плечо. С шумным вздохом он опустил камень, что уже хотел пустить в другого бога.
Небольшое воздействие анемо помогло Барбатосу возникнуть перед ними, и веселая усмешка появилась на его лице.
— Вы правда уверены, что не против, чтобы я стал третьим лишним? — спросил он.
Она клянется, что услышала, как у Моракса взорвалось последнее терпение. Она быстро перешла ему дорогу, хватаясь за одежды, прежде чем он почувствует искушение ударить по голове анемо бога.
***
Если подумать, в своей нынешней жизни она встретила двух Архонтов из первой семерки. Конечно, сейчас он звал себя «Венти», но атмосфера между двумя старыми друзьями ни капельки не изменилась. Кажется, Венти вообще не изменился за прошедшие тысячелетия, все еще без конца дразня Чжун Ли, хоть и со своеобразной лаской. Эта незначительная деталь принесла невероятное облегчение Нин Гуан. Когда она проснется, она обязательно пригласит барда выпить.
Хоть это случилось в неспокойное время, встреча с друзьями всегда была чем-то приятным и даже торжественным. Все они слышали гуляющий шепот о скорой войне, такой, что может разрушить их дома. Они боялись этого, что и заставило встретиться друг с другом.
Владыка Лун, Хранитель Облаков, Творец Гор, Созидатель Небес, Аждаха, Осиал, Хаврия, Пин, Канью, Гу Хуа, Первасиас, Меногиас, Индариас, Сейджи, Гань Юй и ее отец. Каждый оставил свои дела, приходя в Заоблачный предел и деля трапезу с остальными. Они обсуждали слухи и новости, наслаждались прекрасным чаем, а главное — потрясающим виноградным вином.
— Первое, что мы должны сделать, это узнать, кто нам союзник, а кто враг, — произнесла она, на что каждый закивал головой, выражая согласие. — И после этого — понять, кто и как готов сражаться вместе с нами, скольким пожертвовать и сколько для этого потребовать.
— Гуй Чжун, ты прекрасно знаешь, что все присутствующие здесь — изначально союзники. Вместе мы сможем защитить то, что для нас важнее всего. — Осиал улыбнулся, держа ладонь Хаврии в своей.
— Клянусь, я помогу всем, чем только смогу, — продолжила Хаврия, ее обычно мягкий и нежный голос излучал твердую уверенность. Позади них рассмеялась Пин.
— Мы все поможем, — заверила Пин, и каждый за столом широко улыбнулся подтверждая ее слова.
— Нужно упомянуть, что все действие начнется завтра. Хранитель облаков и вы направитесь на Север, пока Владыка Лун и Созидатель Небес будут на Востоке, — сообщил Творец Гор.
— Мы с Хаврией посетим каждого из адептов, жителей океанов и существ воды. — Продолжил Осиал.
— Канью, Первасиас, Гу Хуа и я будем в Дихуа, Лухуа и Гуйли. — Добавила Пин.
— Оставьте Тяньцю и все, что южнее, для нас: Меногиаса, Индариаса, Гань Юй, Цилиня и меня, — улыбнулся Сейджи.
— Что ж, остались я, Аждаха и Моракс. — Заключила она. — Мы позаботимся о Заоблачном пределе, включая Южные небесные врата и Перевал Линдзю. Границей нашей области станет гавань. — Рядом с ней, Чжун Ли хмыкнул в согласии.
— Раз мы все решили, то давайте выпьем! — Первасиас поднял свою чашу с вином вверх, предлагая тост. — За мир! И пусть вино нашей дружбы никогда не заканчивается!
— За мир!
Посмотрев на своих друзей каждый выпил вина, продолжая оживленную беседу. Это заставило ее широко, слегка глуповато, но счастливо улыбнуться. И эта улыбка не покидала ее еще очень долго после их расставания.
***
Хоть воспоминание и было счастливым, Нин Гуан почувствовала лишь печаль и сожаление. Осиал, неужели он был адептом? Тот самый, что был погребен под копьями каменного леса Гуюнь и сейчас под ее Нефритовым дворцом? Он был
другом. Другом. Почему это изменилось? Что именно пошло не так? Что случилось после этого воспоминания?
На самом деле, даже опуская ситуацию с Осиалом, Нин Гуан с горечью заметила, что те, кого она только что видела — лишь частица от всех адептов и их потомков, а главное, большинство из них она просто не знала в этой жизни, принимая во внимание все ее многочисленные исследования. Во время битвы с Осиалом и Фатуи она встретила всех живущих адептов. Это заставило ее задуматься о всех потерях во времена Войны Архонтов… множество друзей и семей погибли в той страшной войне.
Сколько утрат и сожалений пришлось пронести Чжун Ли в одиночку?
Война, что многие называли Войной Архонтов, становилась все более жестокой и кровавой с быстро растущим числом новых жертв, и это заставило ее полностью посвятить себя изобретению нового оружия, что сможет использовать даже самое слабое божество или адепт, и, если это невозможно, то оружие будет работать автоматически.
В первый раз, когда она рассказала об этой идее Чжун Ли, он сказал, что это не нужно, что его усилий вместе с адептами будет достаточно. Но она посчитала, что они не смогут всегда находиться повсюду, особенно, если будет масштабная угроза. И теперь, ей нужно найти помощника для воплощения своей идеи.
Сегодня вместе с ней была Хранитель Облаков, создавая первый полный вариант новой конструкции. Пока что все было прекрасно. При контакте с силой адептов машина могла поражать цели быстрыми, мощными лучами из чистейшей энергии. И она надеется, что они никогда не воспользуются этой функцией. А если и так… значит, они будут в полном отчаянии, сражаясь против могущественных врагов, сравнимых по силе с Осиалом, Чи из Гуюнь, Аждахой и Чжун Ли и без помощи перечисленных союзников.
Отойдя подальше и внимательно осматривая прототип, она удовлетворенно кивнула себе, что оружие готово к первым испытаниям.
— Скажи мне вот что… как ты именуешь эту конструкцию? — поинтересовалась Хранитель Облаков.
— Я назвала ее Баллистой. — Отозвалась она через плечо.
— Слишком скучное название. — Хмыкнула позади нее адепт.
— А какое тогда? — Спросила она, настраивая функцию автоматического прицела.
— Хмммм… Как насчет. — Хранитель Облаков задумалась на несколько секунд, — Баллиста Гуй Чжун.
Она хихикнула.
— О да, это намного лучше.
***
Раз за разом, Нин Гуан замечала все новые детали, что связывали ее настоящую и прошлую жизни. И хоть она восхищалась строением и устройством Баллист Гуй Чжун, достаточно часто изучая их, чтобы добавить к своему Нефритовому дворцу, она и подумать не могла, что это является ее собственным изобретением в прошлой жизни.
Как она знает, в настоящее время Хранитель Облаков все также хорошо помнит и уважает Гуй Чжун за ее знания и умения, вспоминая лишь в добром свете. Нин Гуан надеялась, что пусть они не в самых приятельских отношениях с адептом, та примет подарок, который она передаст через путешественника. Может, приглашение или просьба о совете для новой конструкции Нефритового дворца?
Это было смущающе. Очень.
Она, будучи богиней тысячи лет, догадалась, что была влюблена, благодаря пятилетнему человеческому ребенку. Она все еще помнит этот разговор сегодня утром:
— Что-то случилось, Леди? — Прозвучал высокий голосок совсем рядом с ней. Уже через секунду она сидела на большом камне перед бурлящей рекой.
— Прямо сейчас я над кое-чем размышляю. — Ответила она.
— Оу, над чем же? Может я смогу помочь! Меня зовут Юи, — маленькая девочка ярко улыбнулась, присаживаясь напротив. Она же посчитала, что рассказать о своих мыслях любопытному ребенку никак не повредит.
— Приятно познакомиться, Юи. Мое имя Гуй Чжун, — она начала свой рассказ. — Недавно я почувствовала, будто в моей груди очень тесно, и мне даже немного заболел живот. Мое сердце билось намного быстрее обычного, а еще мне было довольно жарко.
— Вы заболели?
— Не думаю, — усмехнулась она. Напротив же девочка встала в невероятно задумчивую позу.
— Когда это с Вами случилось?
— До какого-то момента такое было лишь единожды, но сейчас — постоянно. — Она кивнула в подтверждении своих слов.
— Вы так же себя чувствуете, даже когда одни?
Она замолчала, подумав.
— Нет, я не могу такого припомнить.
— Может, кто-то пугает Вас? Иногда у меня начинает болеть живот, когда бабушка заставляет меня есть бок чой.
— Нет, — она по-доброму рассмеялась. — Когда я так себя чувствую, люди вокруг меня совсем не страшны.
— Хммм, — пробурчала Юи. Вдруг она резко подняла голову с широко раскрытыми глазами. — Есть там тот, кто Вам нравится?
Ее брови взлетели.
— Мне нравятся многие люди, но никто… в романтическом плане?.. — она слегка понемногу затихает.
— Вы уверены? — Девочка наклонила свою голову.
Вдруг в ее мыслях промелькнул Чжун Ли.
— Теперь, когда ты спросила, возможно, нет. Кое-кто пришел ко мне на ум…
— Тогда, вы влюблены, мисс Гуй Чжун! — маленькая девочка весело улыбнулась, протягивая ей цветок и поздравляя.
— Влюблена?!
— Ага! — Юи резво закивала. — Я все время чувствую себя так рядом с Ченом, потому что люблю его.
Не нужно говорить, что после некоторых обсуждений всего этого с Юи, пока они собирали цветы и ели сладкие клецки, она признала, что интуиция девочки ее не подвела. Она слышала множество историй и была свидетелем не меньшего количества, а потому необычное физическое состояние, которое она испытывала, было доказательством ее растущих чувств к партнеру.
Нужно было обдумать еще очень многое, но вклад Юи был неоценим.
— Скажи ему, что любишь его! — учила ее девочка.
— Что?! Я не могу! — воскликнула она в ответ.
— Почему нет? Чен был очень счастлив, когда узнал, что я люблю его!
Все это и привело ее туда, где она сейчас — в своей обители, работающая над своим лучшим изобретением. Это будет воплощением ее убеждений, ее мудрости, и, что важнее… ее сердца. Кто-то скажет, что довольно странно делать это в виде головоломки, но она не хочет, чтобы все было раскрыто так быстро. Решение этой загадки было довольно простым, Чжун Ли лишь потребуется быть слегка сентиментальным. Самое главное, это покажет ей, что он, возможно, тоже испытывает к ней чувства… хотя бы чуточку. Когда придет время и Чжун Ли разгадает, она клянется, что признается ему, и пусть все последствия летят к черту. На секунду все отошло назад, для называния небольшого метеорита в ее руках. Как насчет…
Память о пыли.
***
Нин Гуан сразу же узнала прототип этой головоломки. Это было… без сомнений, то самое оружие, которым она сегодня владела, которое ей отдал именно Чжун Ли. Это было несколько недель назад, когда он впервые показал его ей.
«Это загадка, которую я хранил у себя довольно долгое время» — начал он. — «Пока что я не решил ее, но знаю, что она служит отличным оружием. И думаю, в твоих руках ему будет лучше, чем в моих».
В тот момент она была поражена конструкцией головоломки, неподвластной даже ее умному Чжун Ли. Она тогда спросила, можно ли ей попробовать решить. Ее любимый рассмеялся.
«Конечно. Я бы удивился, если бы ты не попыталась», — ответил мужчина.
Если Чжун Ли не знает о ее прошлой жизни, то она обязана признать «судьбу». Как столько всего могло совпасть и случиться одновременно? Это определенно не совпадение.
К сожалению, до сих пор все ее попытки были бесполезны. Ничего не работало. Хоть она не любила хвастаться, Нин Гуан была довольно эрудированна. Той, кто гордится своими знаниями. Но, как и все, что окружало Чжун Ли, эта загадка была для нее очередным сложным испытанием.
Чем больше она думала об этом, тем ближе, казалось, был ответ. Почти как… если бы решение было на расстоянии вытянутой руки.
Когда новости впервые достигли ее, она расплакалась, растирая слезы по своему лицу. Добрая, заботливая, милая и невинная Хаврия… она погибла.
— Мы должны усилить охрану. Держись подальше от слишком уверенных в себе людей. — Безэмоционально произнес Чжун Ли.
— Должно быть другое решение, — тихо произнесла она.
— Мы на войне. А он нарушил контракт. — Резко ответил Архонт.
— Осиал в трауре, он скорбит, — она продолжала плакать. — Он твой союзник, брат по оружию, точно как и Аждаха. Пожалуйста, поговори с ним!
— Слишком поздно.
Первым предупреждением были приливы. Будучи среди рек и озер, долина Дихуа превратилась в болото. Флора и фауна приспосабливались или сразу же погибали, загнивая. Благодаря какому-то чуду ей удалось спасти глазурные лилии, а также урожай с дамбами и каналами, но лишь до огромного наводнения, что смело и похоронило все культуры. Чжун Ли был в ярости, однако прямого вреда людям еще не было, значит, полномасштабной битвы пока не требовалось.
Вторым предупреждением стала смерть морских обитателей. Вся вода стала непригодной для питья, горькой, невероятно соленой. Голод страшной волной прошелся по селениям, болезни распространялись быстрее. Делая все для обычных людей, она и адепты собрались для помощи. Чжун Ли не присоединялся к ним… вместо этого он искал местонахождение Осиала.
Третьим и последним предупреждением была прямая атака. Та, что специально была произведена, когда Чжун Ли, Якша и Аждаха были в Натлане. Она началась с миазм в реках и озерах, а после его искаженная форма явилась в Гуйли. Из яростных, ядовитых вод был соткан Осиал, пока волнами смывал деревья, здания, целые поселения.
— О небеса, Осиал, нет… — ахнула она. Безжизненные глаза Осиала смотрели сквозь них, когда он собственными руками разрушал то, что клялся защищать. Несмотря на ее совместные усилия с Пин, Сейджи и Созидателем Небес, они не смогли предотвратить худшие из повреждений.
Когда Созидатель Небес был серьезно ранен, она приказала Сейджи немедленно перенести их для дальнейшего лечения. Течение времени было ощутимо. Яд распространялся невероятно быстро… и каждая секунда задержки приближала неминуемую смерть.
Сейчас остались лишь Пин и она, без малейшего намека на подкрепление. Молниеносным движением Пин была откинута в сторону, яд проникал в ее рану. Краем глаза она заметила одну из конечностей Осиала, готовую пройти сквозь нее. Он… он хотел также проклясть и ее.
И вдруг, не осознавая, она потеряла опору под ногами.
Тогда начались тьма и боль.
***
Это откровенное воспоминание сильно давило на Нин Гуан. Значит, Хаврия была убита, и Осиал… умирающий от печали и скорби, поддался разложению, распространяя его на весь Тейват. Это было печально… если преуменьшать. Именно это разложение стало причиной смерти самой Гуй Чжун.
Даже будучи ослепленной миазмами, она могла чувствовать его. С ее испорченной, пепельной пылью, забивающейся в нос и рот, лишающей зрения, ничто живое не могло выжить.
Наконец, он пришел остановить ее.
Наконец, он освободит ее.
— Ррррааааах, — ее сломленный голос разносился по серой пустоши, а внутри все скрутилось в узел, когда она атаковала его. Его меч… Кромсатель пиков в руках. Именно с этим мечом он давал свою клятву.
Безжалостный Моракс и его грубая сила, они не будут сомневаться, не дрогнут сейчас, правда? Она нарушила их обещание защищать и наставлять людей.
И все же… он не смог. Моракс — Чжун Ли, что был воплощением стабильности и последовательности — колебался.
Где-то глубоко в своем сознании Гуй Чжун знала, что просто подчинить ее будет недостаточно. Однажды попав под влияние разложения и гнили, никто не сможет вернуться. Даже сейчас, она билась, пытаясь выбраться из печати Чжун Ли, в которой он пытался ее удержать.
Когда она наконец вырвалась на свободу, ее тело не сомневалось ни секунды пред новой атакой, более яростной и смертельной. Кажется, разложение не просто отравляло разум, забирая способность ясно мыслить и действовать, но и одаряло навыками сражений. Плевать кто кем был до этого.
Сражаясь в невероятной близости, она скользила и уворачивалась от слабых выпадов Чжун Ли. И именно тогда случилось что-то…
— Гуй Чжун всегда тебя ненавидела, Моракс. Чжун Ли. — Ее искаженный, сломанный голос коварно шипел Архонту в лицо.
Нет! Никогда! Я люблю тебя!
— Ты… — он тяжело сглатывает, сжимая зубы. — Ты не смеешь произносить ее имя!
— Или что? Ты убьешь меня? Убьешь ее? — Издевался скрипучий голос.
Сделай это. Пожалуйста. Я люблю тебя.
— Ты ничто, всего лишь подделка! — взревел он, снова и снова проводя мечом по ее телу, лишь для того, чтобы увидеть, как оно вновь обретает свою форму из серой пыли. Каждая часть ее тела была такой, кроме ее сердца. Как и в любой другой магии или энергии, будь то даже гниль и разложение — все берет свое начало в сердце.
— Пусть, но с другой стороны… внутри, она все еще в полном сознании. — Продолжал насмехаться голос.
Не слушай его, Чжун Ли. Пожалуйста, закончи все это. Я в порядке. Я люблю тебя.
— Я не верю тебе, — прорычал верховный адепт.
— Ох, правда? — Усмехнулся голос. — Тогда… послушай это.
— Чжун Ли, — прозвучал ее собственный голос.
Его глаза увеличились, Он и вправду услышал ее… это было нехорошо. Она запаниковала.
— Не…
— Все, все. Этого достаточно, Гуй Чжун. Время воссоединения еще не настало.
— Ты!.. — Чжун Ли взревел.
— Присоединяйся к ней. Тогда вы оба будете вместе навеки, — прошептал голос.
НЕТ! Пожалуйста!
У себя в груди она чувствовала, как раскалывается и разрывается на куски ее сердце, когда она видела сомнения Чжун Ли. Он — твердый, стойкий, неизменный, как камень и земли, с которых он пришел — выглядел потерянным. Отчаявшимся.
— Помоги ему, Гуй Чжун.
Никогда!
— Тц тц, тебе следовало бы вести себя получше, Гуй Чжун, — недовольно заметил ее изломленный голос.
Чжун Ли, пожалуйста. Живи.
— Нет, — прозвучал баритон перед ней.
— Что это значит?
— НЕТ, — Чжун Ли поднялся, и его слова становились громче. — Все закончится сейчас. Я помню наше обещание. Я подарю ей свободу. — Он вспышкой исчез.
Она закрыла глаза.
Когда его клинок пронзил ее грудь, Гуй Чжун наконец улыбнулась. Вся эта боль… растворилась в невероятном ощущении спокойствия и любви.
. . .
***
Значит, это был он. Она должна была знать.
Это всегда был…
он.
Бог контрактов. Властелин камня. Бог войны. Первопроходец. Бог торговли. Бог истории. Бог богатств. Дракон. Верховный Адепт. Гео Архонт.
Рекс Ляпис.
Моракс.
Ее…
Чжун Ли.
Возможно, Нин Гуан должна быть больше обеспокоена и расстроена тем, что мужчина, которого она любит и с кем состоит в отношениях, ни меньше ни больше Бог контрактов, но, хоть она и жаждала ответов, она не могла ненавидеть его. Ее больше сдерживало не то, что она видела как Гуй Чжун, а то… что она
не видела.
И все же, Чжун Ли возложил на себя огромную ношу вины после смерти Гуй Чжун; из народных сказаний Нин Гуан знала, что Рекс Ляпис запечатал Осиала после разрушения Гуйли. Теперь, осознание этого в связи со своей прошлой смертью заставило Нин Гуан попробовать представить ту боль, которую он терпел. Сколько тысячелетий он страдал и скорбел в одиночку?
. . .
Она должна проснуться сейчас. Она хочет обнять его и сказать, что все в порядке. Она не хочет заставлять переживать его еще больше.
Она не хочет, чтобы он был одинок.
Отношения. День 47.
Прошло уже
три дня.
Три долгих дня с тех пор, как Нин Гуан провалилась в нескончаемый сон рядом с ним под старым Гинкго. Память о том дне была невероятно точна до сих пор.
. . .
***
—
Нин Гуан! — он кричал.
Сказать, что Чжун Ли паниковал, это не сказать ничего. Меньше двадцати минут назад Нин Гуан мирно заснула рядом с ним. Ее грудь ритмично поднималась то вверх, то вниз, а мягкий звук ее дыхания успокаивал и заставлял самого мужчину прикрывать глаза в дреме, когда неожиданно она простонала будто при кошмаре. Меньше чем через минуту все стало еще хуже. Пот скатывался по ее лицу, когда она морщилась и часто дышала все еще с закрытыми глазами. Когда он попытался аккуратно разбудить ее, он с ужасом осознал, что никак не может заставить ее открыть глаза и наконец посмотреть на него.
Вскоре, она начала кричать, метаться, царапаться и брыкаться. Все это пустило страх и ужас по его венам, а ее надломленный болью голос разбивал его сердце. Не останавливаясь, он проговаривал ее имя, отчаянно стараясь разбудить девушку, но ничего не работало. Прикрыв глаза, Чжун Ли попытался успокоить ее элементальную энергию и проникнуть в ее сон также, как и месяцы назад. Но вместо размытого погружения в ее подсознание он встретил барьер. Этого… никогда еще не случалось.
Дрожь прошлась по его позвоночнику, когда Чжун Ли осознал — он не может ей помочь. У него были сила и знания, которые он собирал больше шести тысяч лет, но он
снова не может помочь тому, кого любит? В страхе он упрямо пытался успокоить Нин Гуан перед тем, как мягко перенести ее к Пин. Когда же он взял ее на руки, она замерла.
Замертво.
Если бы он не слышал ее дыхания и не чувствовал ударов сердца, Чжун Ли мог бы подумать, что она…
Мотнув головой, Чжун Ли собрался духом и перенес их в место, которое было точно безопасно… обитель, которой он пользовался совсем редко… туда, куда он планировал привести ее после раскрытия своей настоящей личности.
Царство Облаков.
Сразу же отправив послание Пин, он нежно положил Нин Гуан на кровать, снимая ее каблуки и убирая украшения, чтобы ей было комфортнее. Наконец укрывая ее пледом и держа ее ладонь в своих, Чжун Ли начал ждать прихода Пин.
— Что случилось? — Взволнованный голос женщины прошелся по обители моментом позже.
— Мы были под Гинкго, и я уже хотел рассказать ей… но она выглядела уставшей и прилегла отдохнуть. Кажется, воспоминания отравляют ее, и она не может очнуться.
— Что ты уже пробовал?
— Физически разбудить ее, стабилизировать ее элементальную энергию, соединить с ней свою собственную энергию адептов, проникнуть в ее подсознание, — пока он перечислял, то не сводил глаз с лица Нин Гуан. Она начинала потеть. Он быстро взял платок и нежно протер ее лоб.
— Я не могу придумать что-либо еще. И Нин Гуан не говорила, что с ней происходило подобное раньше. Позволь мне попробовать сформировать контакт с ее элементальной энергией и погрузиться в сновидения… — затихла Мадам Пин, подходя ближе к его любимой.
Держа ее ладони перед собой и закрывая глаза, Мадам Пин слегка нахмурилась, напряженно пытаясь проникнуть в подсознание девушки на кровати. Однако Чжун Ли спустя несколько секунд заметил, что адепт столкнулась с таким же блоком, как и он ранее. Когда она открыла глаза, тревога исказила ее лицо.
— Я еще не встречала такого. — Это были ее слова, и Чжун Ли стал волноваться еще сильнее.
— Но у меня есть вера, старый друг. Она вернется.
— Но что если нет? — Он просто не мог не спросить, его голос сквозил отчаянием.
— Просто поверь. Она
вернется. И когда она очнется, мы будем рядом. — Постепенно успокаивала его Пин, кладя свою ладонь ему на плечо. — А пока, я свяжусь с Гань Юй и помогу ей и Цисин выполнить работу Нин Гуан. Я скажу им, что случилось нечто непредвиденное, и это задержит Волю Небес на некоторое время. Что касается тебя, мой друг, я оповещу директора Ху Тао, что определенный период тебя не будет на работе. — С этим пожилая женщина развернулась к выходу.
— Спасибо тебе.
***
. . .
Его воспоминания о событиях прошедших дней были прерваны каким-то движением. Кажется, Нин Гуан опять погрузилась в страшные кошмары своей прошлой жизни. С тех пор как три дня назад он уложил ее, Нин Гуан не убирала плед и вообще не подавала никаких признаков испытываемой боли. Но сейчас, все становилось только болезненнее, будто в отмщение.
Следя за тем, чтобы она не навредила себе, он вновь мягко прижал ее конечности. Убрать ее кольца в виде когтей три дня назад было абсолютно верным решением. Даже сейчас он мог потерять свой глаз без этой предупредительной меры.
— Нин Гуан. — Он умолял. —
Пожалуйста, это я.
Он не переставал говорить с ней с тех пор, как она заснула. Он говорил о своих пожеланиях, просил ее проснуться, рассказывал свои сожаления о прошлом, старые истории из жизни, о том, какая погода вне обители, о его надеждах на будущее — он просто не прекращал говорить с ней. Он думал… если и был хоть малейший шанс на то, что его возлюбленная может его слышать, то ничего не было зря. По этой же причине он не отходил от нее. Волнение и переживания также никогда не оставляли его одного. Так что со всеми своими силами, он сделал все возможное, чтобы передать ей энергию, а также воду.
Сейчас, когда он пытается удержать Нин Гуан, не навредив ей, Чжун Ли осознал, что предпочел бы ее практически смертельный сон этим нескончаемым страданиям. Потому что сейчас она плачет и кричит, и каждый звук ее надломленного голоса отдает болью в его сердце. И для ее состояния это кажется многим хуже. Как раз в тот момент, когда он вновь хотел отправить сообщение Пин, девушка остановилась.
И минуту она
не дышала.
. . .
А после, она открыла глаза.
—
Нин Гуан! Ты в порядке?
Пытаясь сморгнуть сон с глаз, Нин Гуан медленно различала Чжун Ли, прижимавшего ее к кровати… которую она не узнавала. Это не было ни одним из апартаментов Цисин или отеля/гостиницы в Ли Юэ… как и не было комнатой Чжун Ли в Ритуальном бюро Ваншэн… так где она? И что еще важнее…
— Чжун Ли? — Она мотнула своей головой. — Что произошло? Сколько я была без сознания?
Ее голос был грубоватым из-за сухости в горле. Сразу после вопроса она закашлялась. Моментально перед ней возник стакан с водой. С помощью Чжун Ли она сделала свой первый глоток с ощущением, что не пила
днями. Какое облегчение.
— Нин Гуан, — несмотря на всю радость от ее пробуждения, Чжун Ли нахмурился. — Ты спала три дня.
— Три дня?! — Девушка вскрикнула, широко раскрыв глаза. — Чжун Ли, прости. Мне срочно нужно связаться с Цисин…
— Тише, — мягко произнес он, кладя руку ей на плечо. — Мадам Пин и Гань Юй прикрыли тебя.
Облегченно выдохнув, Нин Гуан расслабилась в его руках. На одно переживание меньше. Было странно, мгновение назад «она» сошлась с Чжун Ли в бою, а сейчас он нежно обнимает ее с читаемым беспокойством на лице. Вдруг она осознала параллель между их положением сейчас и в прошлом…
— Ты в порядке? — Вновь спросил Чжун Ли. Он мягко обхватил ее лицо, и между его бровями образовались морщинки.
Улыбнувшись, Нин Гуан прикрыла глаза, прислоняясь своей щекой к его ладони.
— Сейчас все хорошо.
— Что все-таки произошло?
— После того, как я заснула, воспоминания пролетали перед глазами без какого-либо порядка или хронологии, — ответила девушка, — Я увидела кое-что интересное, поэтому у меня возникло несколько вопросов. Ответишь на них?
— Как только смогу, — кивнул Чжун Ли.
Теперь пришло время озвучить свой вопрос.
— Ты планировал мне хоть когда-нибудь рассказать, что являешься Рекс Ляписом? — Нин Гуан посмотрела прямо в его глаза. Она не сомневалась, что Чжун Ли использовал множество образов, чтобы оставаться инкогнито, но это воплощение ей нравится больше всех. Даже в прошлом именно оно больше всего подходило Мораксу.
— Ах… — Чжун Ли кашлянул, чтобы прочистить горло. — Я думаю, твои сны не оставили бы мне выбора. На самом деле, я собирался обо всем рассказать во время нашего пикника.
— Правда? — Она удивленно приподняла брови.
— Клянусь землей Ли Юэ, — он встретился с ней взглядом, выражая всю свою искренность. Не имея желания испытывать его (не сейчас точно) Нин Гуан улыбнулась. Нужно еще учесть его абсолютную честность, так как он всегда был человеком своего слова. Если подумать, она встречалась с самим Властелином камня.
Для Чжун Ли ее улыбка была знаком, и он облегченно выдохнул. Это было последней вещью, которую он ожидал услышать, когда она очнется, но был совершенно не разочарован этим. Все это могло пройти намного хуже.
— Кто еще знает? — Продолжила девушка.
— Путешественник и Паймон. Мадам Пин. Венти. Дядюшка Тянь.
— И все?
— И… Царица, а также двое из ее предвестников Фатуи, чьи имена Ла Синьора и Тарталья, — слегка застенчиво улыбнулся Архонт. — Это все, — пообещал он.
— ФАТУИ? — Нин Гуан аж подпрыгнула.
— Клянусь небесами, я тебе объясню все это детально и с подробностями, — запаниковал Чжун Ли, обнимая ее крепче.
Прикрывая глаза, чтобы свыкнуться с
такой информацией, Нин Гуан медленно кивнула, запоминая расспросить его позже. По крайней мере, было ясно, что знание его настоящей личности было практически не распространенно.
— Что заставило тебя решиться все мне рассказать?
— Я… — Чжун Ли вдруг затих. — Возможно, стоит рассказать все с самого начала. — Он глубоко вдохнул. Лучше все выложить сейчас. — Это не было моим планом, чтобы влюбиться в тебя. На самом деле, как только я заметил зарождающиеся чувства, я очень долгое время не мог с ними свыкнуться и принять.
— Почему?
— Я боялся, что любовь к тебе обесценивает мои чувства к тому, кого я сильно любил ранее.
— Я догадывалась, что за шесть тысяч лет у тебя была хоть одна возлюбленная. — Нин Гуан мягко улыбнулась, в тоже время ей было интересно, раскроет ли он природу своего отношения к ней сам. — И мне было очень интересно, расскажешь ли ты мне об этом. Но если тебе неприятно, не нужно себя…
— Если это ты, Нин Гуан, то все в порядке, — лицо Чжун Ли украшала добрая улыбка. — Она не была моей… возлюбленной. — Начал он. — Но я любил ее, пусть и осознал это слишком поздно.
Рассматривая его лицо, Нин Гуан ждала, пока Чжун Ли подберет нужные слова для продолжения. Это почти заставило ее почувствовать себя виноватой за эту игру… Но она должна была знать.
— Она… ушла тысячелетия назад во времена Войны Архонтов. Я не смог… спасти ее, — мужчина нахмурился. Девушка положила свою ладонь ему на щеку, поддерживая.
— Когда ты пришла в мою жизнь, я долгое время не мог найти внутреннее спокойствие. — Он прикрыл свои глаза, слегка закидывая голову. — Если я любил ее по-настоящему… как я вообще могу полюбить кого-то другого,
даже спустя тысячи лет? Разве любовь… не вечна? Я… был одним из тех, кто был ближе всех к ней… и раз я выжил… разве не должен я хранить память о ней?
Каждый вопрос, слетавший с его губ, заставлял ее сердце биться чаще.
— И что, — Нин Гуан смутилась, продолжая, — что заставило тебя передумать?
— Я сдался в попытках решить этот вопрос самому и обратился с просьбой о помощи к Мадам Пин, — вздохнул Чжун Ли. — И в конце концов я осознал, что… даже если мне и запрещено тебя любить… я не перестану это чувствовать.
Хоть ее сердце трепетало, ударяясь о ребра после такого признания, Нин Гуан не могла отделаться от тяжелого чувства.
— Я… не она, — Нин Гуан тихо шептала, уводя взгляд.
— Конечно, нет, — Чжун Ли успокаивающе улыбнулся. — Месяцы назад… я влюбился в девушку, что никогда не забудет откуда она. Девушку, что стесняется своих шрамов на стопах из-за долгих лет ходьбы босиком. Которая умна, начитана и добра. Которая также невероятно сильна в любви к Ли Юэ и его людям: от преступников до стариков, знати и детей. Которая потрясающе играет в шахматы и надувает губы, если проигрывает, — он слегка рассмеялся от ее моментальной реакции на это. — Девушка, которую я люблю… расчетлива и даже скрупулезна, но мило, почти незаметно фыркает, когда смеется. Несмотря на то, что уже не раз она обвела меня вокруг пальца, она все еще старается взять верх. Она всегда собрана, но все же имеет весьма пылкий темперамент, и ненавидит, когда люди растрачивают свой потенциал впустую.
— Чжун Ли… — она вновь замолчала, пораженная до глубины души.
— Нин Гуан, я желаю для тебя лишь быть собой и быть счастливой, — закончил мужчина.
— И все?
— Что ж, если я смогу быть в это время рядом с тобой, это сделает счастливым и меня.
Они встретились взглядами, а после рассмеялись.
— Ты… расстроена? — Спросил Чжун Ли мгновением позже.
— О небеса, нет, — широко улыбнулась Нин Гуан. — Да, есть еще много того, о чем я хочу у тебя спросить, но я точно не расстроена. На самом деле, как я могла этого не замечать? — Вслух размышляла она. — Конечно же ты — Моракс. Кто еще это мог быть? Теперь абсолютно все обретает
смысл.
Внутри Чжун Ли будто распустился узел в облегчении, и он готов был чуть ли не заплакать.
— Я рад, что ты так думаешь.
— Но теперь, учитывая, что ты верховный адепт… разве у тебя нет идей… кем я была в прошлой жизни, Чжун Ли? — Спросила наконец Нин Гуан.
— Ох, хотел бы я знать. — Мужчина опустил свою голову. — Если бы мои знания могли освободить тебя от боли, Нин Гуан, я бы сразу обо всем рассказал.
— Так… больше никаких секретов?
— Что ж… — он хрустнул своей шеей.
— Что я еще должна знать?
— Я связан некоторыми контрактами, поэтому не могу кое-чего рассказать, но они не скрыли абсолютно ничего, связанного с нами, обещаю.
— Это я могу понять, — кивнула девушка. — Тогда, Я тоже должна поделиться своим секретом с тобой. Это будет справедливо. — Она улыбнулась. Время для последних новостей.
— Что за секрет?
Создавая в своих руках Память о пыли, Нин Гуан вновь посмотрела на Архонта.
— Для начала, спой со мной.
— Хммм?
Она наблюдала за головоломкой в приятном свете, пока внутри проносилось эхо той самой песни, что звучит у нее глубоко в душе. Прислонившись к своему возлюбленному, она сомкнула губы. Каким-то образом, Чжун Ли стал еще
более статным. Вскоре мелодия срывается с ее уст, и она начинает петь. Их колыбельная. Их
песня. Вокруг нее руки Чжун Ли затвердели, сжимая ее чуть сильнее, и она могла поклясться, что на мгновение он перестал дышать.
Тысячи лет назад, Гуй Чжун решила признаться в своих чувствах Мораксу через решения этой загадки. С открытием этой головоломки Моракс бы доказал, что думал о ней и заботился достаточно, чтобы быть слегка сентиментальным. Только с этим Гуй Чжун бы смогла признаться первой. В конце концов, именно из любви рождалась ее мудрость. Многие могли возмутиться таким исходом, но и правда вся мудрость Гуй Чжун хранилась в этой Памяти о пыли. Этот небольшой метеорит был одним из ее лучших творений. Любая из техник, которую она изобрела ранее, была использована при его создании, и он также являлся отличным оружием.
— Мне нужно, чтобы ты пел со мной, Чжун Ли, — прошептала она. Спустя долгое мгновение его низкий голос присоединился к мелодии. После этого, она выждала момент перед тем, как позволить ему петь одному. По ее телу прошли волны ностальгии и любви. Это чувство… было знакомо ей с давних времен.
Вдруг, Память о пыли
засверкала, и звук двигающихся механизмов донесся до нее. Каждый кусочек этой загадки смещался, обходя один одного, пока свет затихал.
Когда головоломка наконец прекратила раскрываться, внутри они с удивлением нашли лишь кусочек бумаги. Доставая и раскрывая его, Нин Гуан вслух прочитала слова, записанные ее прошлым воплощением.
Найди меня среди Глазурных Лилий
Страшась посмотреть на него, Нин Гуан готовила свои следующие слова с прикованным к бумажке взглядом.
— Пока я спала, Чжун Ли… Я увидела то самое ключевое воспоминание… и узнала кем была в прошлой жизни, — тихо проговорила девушка.
Тишина.
. . .
— Мое имя было
Гуй Чжун.
Оглушающая, практически удушающая тишина разливалась по комнате, служа ей ответом. Чжун Ли не шелохнулся ни на миллиметр с тех пор, как она начала петь… и это заставило ее тревожно сглотнуть. Она даже не могла почувствовать его дыхание. Неужели это оно? Неужели это их конец? Когда капля воды упала на ее плечо, Нин Гуан инстинктивно подняла взгляд. Но они же не были на улице, дождя внутри быть не могло, что тогда…
— Чжун Ли?!
Полностью разворачиваясь к нему, Нин Гуан аккуратно смахнула еще одну слезу на лице любимого. Кажется, он и сам вынырнул из эмоционального потрясения, часто моргая.
Если подумать, сегодня ровно 3701 год, как он ее потерял. И сейчас, своим собственным способом, точно так, как говорило ее имя, она вернулась к нему.
Богиня сострадания. Архонт пыли. Богиня мудрости. Богиня архитектуры. Феникс. Сердце адептов.
Его Гуй Чжун…
нет. Его
Нин Гуан.
Воля Небес Цисин Ли Юэ. Леди из Нефритового дворца. Портной из Ли Юэ. Затмевающая звезда. Обладательница его сердца.
Учитывая, что Нин Гуан имеет нерушимую связь с его прошлой любовью… Это дало Чжун Ли то самое разрешение, в котором он так долго нуждался. Сейчас… у него наконец есть свобода и спокойствие, которого ему не хватало, чтобы любить ее честно и счастливо до конца жизни.
— Мне так жаль… Я не знаю, что на меня нашло, — прошептал он хриплым голосом.
— Тебе не за что извиняться, — прошептала Нин Гуан в ответ, слезы текли по ее собственным щекам, пока она целовала его мокрое лицо. — Ты не разочарован?
—
О небеса, нет, — Чжун Ли произнес ее ранние слова, закрывая глаза и прислоняя свой лоб к ее. —
Спасибо.
Пока руки обнимали его, Нин Гуан пыталась встретиться с его взглядом. Посмотрев на него своими мокрыми глазами, девушка нежно улыбнулась. Было еще так много вещей, которые требовали обсуждения, и еще столько же, чтобы узнать, но для них будет свое время. Сейчас, в этих объятиях, в такой невероятной близости с мокрыми щеками и глуповатыми, радостными улыбками, на уме было лишь одно.
— Я люблю тебя.
— И я люблю тебя.
