На краю света хрен и тыква

Грим с презрением любовался женоподобным рогатым, распластавшимся перед ним. Тонкие ручки и ноги, белое личико, коротенькие рожки, зато кимоно с драконами. — Я то думал не найду собрата в этом краю! Ан нет! Вот ты где, сучок! — прохрипел бес в чёрном кимоно. — Дяденька! Пощадите! — пропищал бесёнок. Демон осклабившись, посмотрел поверх ничтожества на кровать, на ней в компании прекрасных женщин возлежал мужчина с крайне мерзкими усами и вороными волосами. Над постелью висел герб с драконом, с пятью когтями. «Ничего святого! Вся у Шаньцев спёрли!» — про себя рассмеялся Грим и строго спросил: — Как зовут? — Широ. Дяденька не убивайте! Я всё делаю, как отец приказал! — прохныкал бесёнок, схватившись за ногу Грима и начав её целовать. Бес с презрением отпнул собрата и проревел: — Слушай меня, содомит недожаренный, чтобы тебя на третьем кругу спалили, ты демон, или кто? Больше достоинства! Что за молодёжь пошла?! Подхалимы и ничтожества! Ты, ангелы тебе крылья отгрызи, личный бес самого императора всего греховного архипелага длани Евы, а ведёшь себя, как грешницы, перед Спасителем! Бесёнок тут же вскочил и вытянувшись по струнке, отчеканил: — Я Широ! Личный бес императора Хирогавы! Превратил его дворец в содом, душу издырявил, одежды господни украл, пред Спасителем этот грешник предстанет голым в язвах! — То-то же! — усмехнулся Грим и тоже представился: — А я Грим, несчастный бес одного святоши с материка Адама… — С самого Адама? Но как? — пролепетал Широ, вновь склонившись. — Пути папаши неисповедимы! — осклабился Грим и сказал: — Я не просто так бросил своего подопечного наедине с Богом, обрисую ситуацию: Он святоша, девственник, потенциальный святой, великомученик, монах в общем праведная сошка из стада Божьего, у папки на него планы, вот я и должен его расколоть! — Тут я тебе не помощник! Я этого язычника еле сломала, а с воцерковлёнными вообще дела не имел! — просипел бесёнок. — Тьфу на тебя! Чтобы я у мелкоты спрашивал, как ломать людишек?! Хрена! Мне нужна помощь, по-бесовски помоги а… — Чем? — поинтересовался Широ, сложив бровки домиком. — Натрави своего императора на остров Хайко, это к югу от Сапоро, втемяшь ему в голову, что тамошние Субару, что-то затевают, ну или наплети ему, что там бабы красивые и детишки сладкие, что там твой козёл в общем предпочитает! Поможешь - обоим рога нарастят! Может домой на каникулы пустят, ты сам то давно в тьме купался и скрежет зубовный слышал? — спросил Грим, улыбаясь во все клыки. — Давно не слышал, с рождения! Помогу чем смогу! — пролепетал Широ, глазки его заблестели. Грим от омерзения, чуть не сплюнул скопившийся в горле пепел. Бесёнок услужливо пропищал: — Кстати ты бы поискал, вдруг и на Хайке такие как я есть! — Ага счас! Мне моего козлика надолго с Богом оставлять нельзя, а то мало ли, я тут, а за ним уже огненная колесница прикатила! — прыснул Грим и попрощавшись расправив чёрные крылья взмыл в небо. «Что же Янеш жди меня и я вернусь!» — подумал он, времени было полно, но бесовская гордость требовала действий. *** В центре комнаты стояла обнажённая девушка, вокруг суетились женщины, омывающие белое тело. Спиной к данному зрелищу сидел вождь Айну — Маннуэки, куривший трубку с задумчивым лицом. — Как же низко пала Чивка-унтара, — пробурчал шаман, внимательно следивший, чтобы его ученицу хорошенько отмыли. — Прости уж Иташир, иначе никак, я хочу спасти Екашибу и остальных братьев, — проговорил Маннуэки. — Мог бы предложить им заместо Ихики, золота или кости морского камуя! — проворчал Иташир. Женщины закончив мыть, начали одевать девушку в прекрасный халат с синими узорами. — Учитель, успокойтесь пожалуйста, Ямада, не взяли бы кости, заместо людей, им нужны заложники, — тихо произнесла девушка. Иташир грустно закряхтел и прохрипел: — Что будет с нашим племенем рыболовов и охотников, если мы отдаём в плен тех кто хранит наших камуев? — Я же не единственная училась у Вас, Бикки станет хорошим шаманом, — улыбнулась девушка, прикусив губу, пояс завязали слишком туго. — Да, но шаманов должно быть много! Вот помру я, а Бикки на охоте на морского камуя утонет, кто будет обряды совершать и жертвы приносить? — грустно поинтересовался шаман, вытирая с бороды слёзы. — Бикки и на охоту на морского камуя? Он и плавать то не умеет! — рассмеялась девушка и серьёзно добавила, сведя густые бровки: — Это не навсегда, ну посижу я год в башне из камня и дерева, камуи спасут, Ямада не съедят… — А они ещё и людей едят? — испугался шаман, чьи знания об людях с равнины были ограниченными, поскольку он предпочитал сидеть в землянке с идолами медведя и орла. — Нет, это я так к слову. Не волнуйтесь за меня, я уже взрослая, — улыбнулась Ихики, на голову ей надели синюю шапку как у отца. — Взрослая она, только в четыре года на медведя пошла, и это взрослая? — проворчал Иташир, пуская слезу. — Вам повезло, что мама в дальних угодьях, она бы меня не отпустила! — грустно улыбнулась Ихики, в её глазах читалась готовность пожертвовать собой. — Она меня убьёт, когда вернётся, — усмехнулся Маннуэки и добавил: — Но зато Екашиба вернётся к своей Акише. — Вот счастья то будет! Столько семей объединится! — подбодрила себе Икихи, засовывая за пояс нож и привязывая мешок из кожи. — И всё благодаря тебе, — подытожил Маннуэки и посмотрев дочери в глаза проговорил: — Я горжусь тобой! Процессия во главе с воющим шаманом покинула дом вождя. Перед ним на поляне уже стоял отряд празднично одетых воинов, державшие на спинах огромные тюки шкур, рыбьей кости и золота. Вокруг процессии толпился весь народ леса, все выли и плакали. Кто от радости, что наконец увидит отца, кто от горя, что дочь вождя отправится в плен. — Братья! Камуи благословили этот день! — громко провозгласил Маннуэки: — Скоро Вы увидите своих отцов, мужей, дочерей, детей! Толпа заревела в поддержку вождя. Шаман начал обряд благославления посольства. В этом ему помогал неуклюжий юноша, не сводивший взгляда с Ихики, это и был Бикки. После обряда процессия двинулась на юг, в сторону Акахары-дзе. Впереди расправив плечи шёл Маннуэки, держа под руку дочь. В колчанах на поясах у воинов гремели стрелы. Аймы был готовы к любому исходу переговоров. *** Янеш проснулся в холодном поту, Грим похоже был очень честным бесом, по крайней мере в плане пакостей. Позабыв про молитву, рыцарь вскочил и обнажив меч, процедил: — Грим! Выходи пёс смердящий! — Ну почему смердящий, ну попахиваю пеплом, и что? От тебя вон первые дни солью воняло, а теперь тоже пахнешь не лучше, как баба, честное бесовское! — послышалось из-за спины. Янеш резко развернулся, перед ним стоял рогатый, на этот раз, он где-то раздобыл широкое кимоно с золотым драконом, голову Грима венчала странная чёрная шапка. Рыцарь злобно рассмотрел новое обличие и прохрипел: — Ты своими грязными руками, зачем на святое покусился? — А она не святая! Родила одного мальчика, который не выжил и всё! Жаль я и её не видел, пришлось к старшим товарищам опять обращаться, знал бы ты как мне из-за тебя краснеть приходится! — пропел бес, уворачиваясь от удара мечом. — Богохульник! Грязное животное! — проскрежетал Янеш, гоняясь по комнате за рогатым, тот исчезая, появлялся и издевательски пищал: — Ну я же тебе не понравился! Вот и пришлось искать классику! Вот сказал бы вчера: «Спасибо Гримушка, порадовал!» Сегодня ночью не наблюдал бы всю мерзость своей веры! Запыхавшись и порядком вспотев, Янеш опустился на колени. — Я убью тебя! — проскрежетал он, вытирая лицо. Грим хмыкнул и присев рядом, заботливо сказал: — Глупенький мой, а как же не убий? Ну ладно, пошутил я, не она это и с Иосифом у них ничего такого не было… — Что же вы за создания бесы? То мучаете то прощения просите! — просипел Янеш, хлопая ладонями по щекам, пытаясь успокоится. «Бесовская ересь! Я не верю! Не верю! Просто мираж, никаких сомнений в сердце!» — А что делать, переборщил, ты вот сейчас от расстройства, как Саюл на меч бросишься, а мне ты живой нужен! — усмехнулся Грим и погладил рыцаря по спине, тот ничего не почувствовал и обиженно отвернулся, разговаривать с бесом не было никакого настроения, вся голова была забита одним: «Это не правда! Кто верит в сны? Наваждение!» Грим видя, что натворил, злорадно улыбнулся и решил похвастаться: — А я вот тут брата недавно встретил, мелкий совсем, а уже такое со своим вытворяет! — А мне что с того? Уйди бес! Изыди! — прохрипел Янеш, пытаясь спасти остатки разума, голова кипела, грех выселятся не собирался, сомнения въедались в душу. — Так, ну я так не играю! Посмотрите на него, расстроился он! Тьфу на тебя! Знал бы ты как я ради тебя старался, а ты не точно верить в эту бурду не прекратил, так ещё и разговаривать со мной не хочешь! — обиделся Грим, обхватив плечи Янеша. — Уйди! Я не хочу с тобой разговаривать! Такая ересь не пошатнёт моей веры! Он был зачат непорочно! — проревел рыцарь, сунув голову меж коленей, он не хотел видеть беса, он вообще ничего не хотел видеть. — Так, ну тогда я пошёл, если что мне собрат показал, как местные девушки без одежды выглядят, поэтому жди! — рассудительно брякнул Грим и исчез. Янеш вскочив, долго разгонял запах пепла, а потом кинулся читать утренние молитвы. «Бесу меня не сломить!» — решил он, хотя в этот раз бес ударил в нужную точку. *** Джунко проснулась в лучшем расположении духа, да брат вчера устроил настоящее представление и мастер класс по тому как надо оспаривать мнение других, но это не сильно мешало. Сегодня её ждал очередной день с чужестранцем. Приведя себя в порядок и раздав краткие указание слугам, девушка направилась к комнате рыцаря. Предварительно остановившись, чтобы поговорить с охранником комнаты гайдзина Ясагири. — Сабуро-сан! Он опять, — взволнованно проговорил самурай, его глаза бегали, он был жутко суеверен и в версию, что в комнате простой человек не верил. — Значит разговаривает сам с собой? — поинтересовалась Джунко, которую данная проблема волновала. — Теперь ещё по комнате с мечом бегал, долго бегал, пока не устал и всё на своём демонском что-то говорил! Как думаете он своих братьев вызывает, или с Богами общается? — спросил самурай, на лбу его выступила испарина. «Даже самые храбрые воины архипелага бояться демонов и Богов, что логично, » — подумала Джунко и успокаивающе заметила: — Ясагири, сколько раз мне повторять что он простой человек, а то что со странностями, может у них так принято? Ты мне лучше скажи Юдзу ему уже сменную одежду принесла? — Да, я ей всё предлагаю вакидзаси с собой брать, мало ли. Отказывается, говорит: «Не боюсь я этого Акума-сана, » — проговорил самурай. — Надо бы тебя в правое крыло перевести, а то что-то ты тут совсем расклеился, его не надо боятся, он простой человек, да издалека, сколько мне тебе это объяснять? — строго спросила Джунко. «Взрослого человека убедить сложно, особенно суеверного, вот те мальчики сразу поняли, что он не опасен, » — Простите, не Вы меня поставили, не Вам и снимать! Я должен защитить всех от угрозы, — коротко отчеканил самурай. Джунко улыбнувшись, пожала плечами и постучавшись вошла в комнату. Её взору предстала интересная картина. Янеш убрав футон в край комнаты, лёг посередине ничком, расправив руки в стороны и что-то бубнил себе под нос. В таком положении он напоминал крест с герба клана Сабуро. — Доброе утро! — поприветствовала девушка улыбаясь. Янеш сперва не отреагировал, а потом поднявшись коротко сказал: — Доброе. Джунко ахнула, на рыцаре не было лица. Под глазами расплылись красные пятна, лицо было серо-зелёного цвета, волосы потеряв золотой блеск понуро свисали с висков, но самым страшным были глаза - они были мертвы. — Что-то случилось? — тихо спросила девушка. Янеш попытался улыбнутся, но бросив эту затею, молча кивнул и осел на пол. Джунко быстро подхватила его ослабевшие плечи. «Он явно не здоров!» — подумала она и быстро прижав свой лоб к лбу Янешу, проверила свою догадку. — Вроде жара нет, что с тобой? — спросила Джунко. Янеш от прикосновения лбами, слегка оживившись, побелев, проговорил: — Всё в порядке. — Вот не надо врать! Ничего я поставлю тебя на ноги! — уверенно заметила девушка. Рыцарь лишь тихонько улыбнулся. Вид у него был откровенно убитый. Комнату Джунко покинула составляя план лечения. «Это болезнь ни тела а души, значит будем по старинке!» — решила она. Ей почему то было больно смотреть на несчастного Янеша.