Осколки

Жизнь Ким Намджуна должна была быть самой обычной. Он родился в небольшой деревне в пригороде в фермерской семье с огромным хозяйством и едва ли не с пеленок должен был помогать отцу, чтобы однажды занять его место. И у него всё отлично получалось. За исключением разве что учебы, но чтобы ухаживать за козами, коровами и рисовыми полями не нужно быть профессором. Поэтому Намджун и не особо-то старался, с трудом набрав на экзаменах нужные баллы, чтобы хотя бы просто получить документы о среднем образовании. И хватит. На этом его образовательная миссия была полностью выполнена. К тому же, у Намджуна был младший брат, большая умница и талант, вот кому нужно было быть профессором и вот кому прочили блестящее будущее, ведь Субин был такой молодец. Грамотно писал и говорил, отлично разбирался в математике, учил итальянский и английский, пел в церковном хоре и мечтал стать врачом – ну просто ангел. Они так гордились им. А уж когда он стал первым учеником и набрал на экзаменах высший балл, то Намджун едва ли не до потолка прыгал за него от радости. А родители приложили все усилия, продали большую часть хозяйства и даже некоторую землю, чтобы собрать ему денег на колледж и переезд в Сеул. Они так на него надеялись и знали, что из Субина выйдет просто отличный хирург. И до какого-то момента всё шло по плану. Субин прилежно учился, настолько вдумчиво и усердно, что у него не было времени даже на то, чтобы приехать домой. Ни в выходные, ни в праздники, ни на каникулах. Намджун как сумасшедший работал на ферме и на полях, чтобы заработать еще немного денег и отправить их брату, чтобы тот не искал подработку и полностью сосредоточился на учебе. К тому же их отец уже был не так молод, и у него просто не хватало времени и сил на всё хозяйство, поэтому это бремя практически целиком легло на плечи Намджуна. И он так погрузился в работу, что в какой-то момент… что-то упустил? Своего брата. Когда Субин все-таки приехал домой – спустя два года в Сеуле и десятки часов уговоров – на юбилей матери, Намджун сразу понял, что с братом что-то не так. Сначала он списал это на волнение и долгое отсутствие дома, но когда случайно застукал Субина вдыхающим белый порошок прямо с подоконника в туалете, то всё встало на свои места. И нервная дрожь, и несвязная речь, и покрасневшие бегающие туда-сюда глаза, и нежелание рассказывать про свою учебу в университете. Ведь Субин, их умный наивный мальчик, попав в большой город и в очень плохую компанию, вылетел из него еще полтора года назад, не отучившись даже и семестра. И что он делал всё оставшееся время – непонятно. А сам он об этом отказывался рассказывать и рыдающей матери, и хватающемуся за сердце отцу, и извергающему ругательства и угрозы Намджуну. Ясно было лишь одно: сейчас единственное, что имело значение в жизни Субина, – кокаин. И с этим нужно было что-то делать. Естественно, несмотря на все его крики, сопротивление, мольбы и угрозы, никто не отпустил его в город назад. Сначала они пытались справиться с его зависимостью своими силами, просто закрыв его на какое-то время и перекрыв доступ к порошку, но это не помогало. Субин отказывался есть и спать, круглые сутки плакал и кричал, сводя их с ума; дошло до того, что он начал калечить себя, и тогда они поняли, что не справятся. Собрав все те средства, что у них были, и продав еще часть земель, они отправили Субина в клинику. Дорогую, хорошую. Там он провел целый год, и ему вроде как даже стало легче. Но, оказавшись дома, он сбежал в Сеул в ту же ночь. Намджун пытался искать его, но всё это было… бесполезно. Разве можно найти иголку в стоге сена? Вот и он не смог. А уж родители… Сердце отца не выдержало, и они с мамой похоронили его ровно спустя месяц после побега Субина. А еще через месяц тот вернулся. Грязный, худой, плешивый и вшивый, с черными от уколов венами, весь покрытый струпьями, грязью и язвами, с полубезумными, лихорадочными глазами и мольбами о помощи. Если бы Намджун был чуть хладнокровнее и злее, то он бы просто убил его и закопал на заднем дворе, чтобы тот не мучил и без того угасающую и словно доживающую свои последние дни мать. Но нет, он был хорошим заботливым старшим братом с огромным чувством вины. Он отмыл этого паршивца, протащил его по всем врачам, вылечил, снова пустил в их дом и в их жизнь, поверив в слезные уверения Субина в том, что он исправился , чтобы тот… сбежал спустя две недели, прихватив все деньги и ценности? Даже старый покоцанный телефон Намджуна, обручальное кольцо отца и нательный крестик матери. Чертов ублюдок. Намджун искренне надеялся, что они больше никогда не увидят его. Но он снова вернулся. И вся история повторилась по кругу. А потом еще раз и еще. Однажды он и вовсе, когда Намджун был в городе на осенней ярмарке, влез со своими дружками в дом и вынес то последнее ценное, что еще можно было хоть как-то продать. Даже новую зимнюю куртку Намджуна, подушки, одеяла, посуду и купленную на Чхусок и поминки отца бутылку недорогого вина. Пытающуюся помешать ему мать он просто отшвырнул в сторону, и та, ударившись об угол стола, упала и сломала шейку бедра. Почти смертельная травма при ее возрасте и состоянии здоровья. И мама не справилась, оставив Намджуна один на один с Субином и всеми его проблемами. Намджун с удовольствием бы удавил эту сволочь, ну или хотя бы отправил в тюрьму, но перед смертью мама со слезами на глазах попросила дать Субину еще один шанс. И Намджун… просто не мог отказать ей в этой просьбе. Продав остатки родительского имущества и загнав себя в огромные долги, Намджун собрал денег на еще одну реабилитацию, в одну из лучших клиник в стране. Суровые сотрудники клиники сами отыскали Субина и упрятали его в клинику, где тот провел целый год, пока Намджун горбатился простым рабочим на полях и ферме, которая уже не принадлежала их семье, чтобы хоть как-то покрывать медицинские расходы брата и погашать долги по целым семи займам, которые он взял. Он искренне верил, что всё это было не напрасно и бодрый голос Субина, звонившего ему два раза в неделю, по средам и субботам, это подтверждал. Брат слишком часто и до боли искренне молил его о прощении, рассказывал о том, что он действительно поправляется и хотел бы начать нормальную жизнь. И Намджун жил лишь мыслями и мечтами об этом. Как закончится его реабилитация, как он приедет сюда и они начнут всё сначала на том жалком клочке земли, что у них остался. Как они своими руками заново выстроят хозяйство, заработают деньги и выкупят назад поля, ферму и дом родителей из рук новых владельцев. Это было то, ради чего Намджуну хотелось жить. До того дня, когда из клиники в среду вечером ему позвонил не Субин, а главный врач и глухим равнодушным голосом сообщил ему, что его брат сегодня ночью повесился на украденном у одного из охранников брючном ремне в прачечной и что он может приехать и забрать прах, потому что его брата два часа назад уже кремировали. И да, никакого возврата средств за оставшийся период времени. По договору. Никаких объяснений. И никаких разбирательств. Намджун не верил, что его братишка мог вот так вот… Нет, он не мог! Но вот полиция верила, ведь для них он был наркоманом со стажем и очень разболтанной психикой, что подтверждали все специалисты, в том числе именитые психиатры из клиники. Поэтому ему отказали даже в разбирательстве. А все личные вещи Субина оказались самым странным образом потеряны. Возможно, если бы у Намджуна были деньги на хорошего адвоката, были власть и влияние, то всё бы было совершенно иначе. Для этих людей он был никем, простым деревенским работягой с братом-наркоманом. И всё. Тем, кто не заслуживает внимания и справедливости. Осознавать это было больно. Чертовски. И Намджун долгое время пытался залить эту боль алкоголем. Сколько он тогда пил? Год? Два? Он потерял работу, последнее жилье, самоуважение и желание жить. Он вообще почти растерял остатки человеческого. И планировал подохнуть в одиночестве от цирроза, язвы или алкогольного отравления в ближайшие пару лет. А потом в его голове внезапно щелкнуло. И он понял, что не хочет умирать вот так. Глупо и бесцельно. Ведь его родители вряд ли хотели для него такой судьбы, а Субин… Намджуну жизненно необходимо было выяснить настоящие обстоятельства его смерти и, если там было что-то не так, добиться для брата справедливости. И для этого ему нужен был план. У него не было достаточно ума, таланта и хватки, чтобы стать успешным политиком или бизнесменом. Госслужба и военная карьера не привлекали его от слова «совсем». Он был не слишком красив и талантлив, чтобы стать айдолом. Но вот актер… Кривляться на камеры? С этим у Намджуна проблем точно не было. С кривлянием. И еще ему часто говорили, что у него фактурное лицо. Разве это было плохо? В общем, закончив свой долгий запой, собрав остатки пожитков и денег и нагуглив пару десятков прослушиваний в театральные спектакли, дорамы и прочую белиберду, Намджун, полный решимости, отправился в Сеул. Но жизнь достаточно быстро его обломала. Прямо на вокзале, стоило ему только сойти с автобуса, его багаж и все деньги увел какой-то прощелыга, притворившийся таксистом, а на прослушивании в продюсерской компании над ним откровенно посмеялись. И если бы Намджун в тот день в том торговом центре не встретил Чимина, то… непонятно, как бы всё сложилось. Вернее, слишком понятно. Он просто сидел и, бездумно глядя в мелькающие на плоском экране картинки, думал о том, что, возможно, совсем не прав со всеми этими своими мыслями и дикими планами и что пора перестать метаться и что-то делать, а просто пойти и спрыгнуть с ближайшего моста головой вниз. И наконец-то присоединиться к своей семье. Ведь это было просто и логично. Все они были там. И он тоже должен быть ТАМ. Только вот в его планы вмешался ободранный бездомный мальчишка с такими пронзительными глазами, что у Намджуна до сих пор при одном взгляде в них сбивалось с ритма сердце. Мальчишка, вновь подаривший ему вкус и интерес к этой жизни. Просто вернувший его из мрачных далей на эту землю и заставивший не существовать, а ЖИТЬ. Пак Чимин. Намджун знал, что это его ненастоящее имя. Он знал и настоящее. Знал всю его историю и весь тот ад, что ему пришлось пройти. А Чимин знал всю его историю. От А до Я. И всё равно любил и поддерживал его. Куда сильнее, чем родной брат. Чем кто-либо на этой планете. А Чимин… был ли он для Намджуна смыслом всей его жизни? Определенно. Если бы кто-то спросил, есть ли для него роднее человек в этом мире, то он бы с уверенностью ответил, что нет. Они оба через многое прошли до и после своей встречи. Они через многое проходили сейчас, и еще больше испытаний ждало их впереди. Но они были у друг друга, и Намджуну всегда хотелось верить, что вместе они всё смогут преодолеть. Даже болезнь Чимина. Ведь Намджун собирался биться с ней до конца. До победного, и только так. Тем более что теперь они с Чимином были не одни, и у них была действительно мощная группа поддержки. Их друзья. Нет, больше, чем друзья, – СЕМЬЯ. Забавно, но мечта Намджуна об актерской карьере, хотя скорее теперь это было упрямое желание доказать всем тем, кто ему отказывал и смеялся в лицо, что он чего-то да стоит, тоже сбылась. Вот только в слегка искаженной форме. Но он был этому даже рад. Намджин, его милая Намджин, для которой он столько работал, репетировал, тренировался и учился, была просто превосходна. Если бы она была отдельным от него человеком и Намджуну нравились бы женщины, то он определенно бы в нее влюбился. Но Намджуну нравился Джин, а Намджин была… его спасением. Перевоплощаясь в нее, он действительно становился абсолютно другим человеком. Талантливым, ярким, артистичным, совершенно беззаботным и легким, как бабочка. Для Намджин не существовало никаких переживаний и проблем, кроме правильного выбора песни и цвета помады на сегодняшний вечер, а всё остальное оставалось там, в жизни Ким Намджуна, в которую ему порой так не хотелось возвращаться. Особенно сейчас, когда его милый, маленький, любимый Чон Хосок, грозящий вскоре стать вторым Пак Чимином его сердца, сделал Намджуну один из самых драгоценных подарков в его жизни – знакомство с самим Ким Хичолем, многолетней легендой этой индустрии, и работу в лучшем из клубов. У Намджин уже был там блистательный дебют, произведший настоящий фурор среди ценителей и не только. Жаль, что проклятая болезнь не дала Намджуну закрепить успех. Но он еще обязательно сделает это, когда окончательно встанет на ноги и наведет дома порядок. А еще надает двум ненормальным самаритянам, решившим пожертвовать собой и своим здоровьем на благо всех остальных, по заднице и наконец-то отправит их отдыхать!