Осколки

Чонгук, одетый почему-то в ярко-розовое, расшитое пайетками пальто Намджин, накинутое поверх кигуруми Пикачу, и неизвестно откуда выкопанные резиновые сапоги кислотно-зеленого цвета, уже почти две минуты молча стоял напротив Юнги и не моргая пялился на него, периодически пуча глаза и надувая щеки – очевидно, пытаясь что-то изобразить. Выходило крайне плохо. Возможно, если бы Юнги постоянно не отвлекался на скачущих вокруг них с громкими воплями замотанных поверх одежды в огромные куски нежно-сиреневого тюля Тэхёна и Хэён, пытающихся ловить огромными, вполне реальными и совершенно непонятно откуда взятыми сачками бабочек, которых на ночной улице в декабре могли видеть только они, то Юнги смог бы считать это молчаливое послание, но… Они что, серьезно решили в отместку за Хосока коллективно довести его сегодня до нервного тика своими пьяными выходками? И уж от кого, от кого, а от раскрасневшегося, поющего, громко хихикающего и ловко скачущего по асфальту через невидимые препятствия в погоне за галлюцинаторными бабочками, аки юная горная козочка, Тэхёна Юнги совершенно точно не ожидал такой подставы. – Ну так что? Это твое? – В голосе напарника Юнги, мистера Пака, с интересом наблюдающего за разворачивающимся перед его глазами бесплатным шоу, сквозила неприкрытая насмешка. – Ага, мое, – растерянно кивнул Юнги, пока совершенно не представляя, что ему делать с этим пьяным зоопарком на выезде, а ведь у него было еще два безжизненных пьяных бревна в нагрузку на фуд-корте. Но они хотя бы спали на одном месте и пока не доставляли ему проблем. А эта троица… И как они вообще сумели добраться до него посреди ночи из их не самого благополучного района, умудрившись не вляпаться в неприятности? – И что будешь делать? – Пока не знаю… – задумчиво протянул Юнги. Понятно, что этих идиотов ни в коем случае нельзя было оставлять на улице, но и тащить на работу еще троих пьяных в зюзю придурков… Вряд ли его начальство по достоинству оценит этот дружеский порыв. Хотя… После того как весьма юная, ревнивая, беременная и очень нервная супруга господина Пака рано утром, уже к концу смены, заявилась к ним на работу прямо в пижаме и тапочках, чтобы высказать ему всё, что о нем думает, а следом за ней принеслась ее мать, вооруженная сковородой, и отходила нерадивого (и, между прочим, совершенно невиновного) зятя так, что тому пришлось ехать в больницу, и происходило это на глазах у только-только приехавшего директора и самых ранних арендаторов, не совсем трезвая шайка его друзей под покровом ночи не казалась такой уж проблемой. По крайней мере, пока. А Джин и Намджун и вовсе были обезврежены. Причем надолго. Хотя убрать их с фуд-корта от греха и посторонних глаз подальше не помешало бы. – Привет, – с совершенно невменяемой улыбкой внезапно выдал отвисший Чонгук и зачем-то полез обнимать Юнги, обдавая того отвратительной смесью запаха перегара, рамёна и чего-то ванильно-сладкого. – Я так по тебе соскучился, и я… я… так люблю тебя, – изо всех сил вцепившись в Юнги, зашмыгал носом парень, тем самым обозначив стадию своего алкогольного опьянения как финальную. Это значило, что еще одна порция алкоголя – и Чонгук превратится в то же бессознательное бревно, что и Намджун с Джином, вот только если у тех всё еще были шансы на пробуждение и самостоятельное либо околосамостоятельное доползание до дома и собственных постелей, то Чонгук всегда проводил в отключке минимум сутки, и на нем можно было хоть танцевать впятером канкан: он абсолютно никак не реагировал на внешние раздражители. Но про взаимоотношения алкоголя и этих троих Юнги хотя бы знал, а вот про продолжающих скакать по улице Тэхёна и Хэён, которые на его памяти не позволяли себе ничего крепче кофе… И как это вообще случилось? Особенно если учесть, что одному уже через несколько часов выходить на работу, а вторая прямо сейчас должна быть на ней. И что за незапланированный отгул во имя всеобщего пьянства? Неужели и правда из-за него? Вернее, из-за них с Хосоком? Кстати… – У нас, кажется, проблема, – всё так же продолжая поливать слезами и соплями униформу Юнги, пробормотал Чонгук. – И какая же? – насмешливо спросил Юнги, даже немного сожалея о том, что трезвый Чонгук далеко не такой нежный, чувствительный и милый, как сейчас. – Мы потеряли, – судорожно всхлипнув, выдал парень. Очевидно, решив, что для Юнги этой информации вполне достаточно, чтобы понять всю глубину трагедии. – И что же вы потеряли? – В голосе Юнги сквозил неприкрытый сарказм, однако Чонгук совершенно не понимал этого. – Вашу трезвость? Память? Остатки мозгов? – Нет, – недовольно прохныкал парень и выдал ответ, от которого сердце Юнги буквально рухнуло куда-то в пятки: – Мы потеряли Хосока и Чимина. – Что? – мгновенно растеряв всю свою саркастичность, глухо спросил он, однако добиться еще чего-либо от Чонгука оказалось невозможно. Как и от Тэхёна с Хэён, которые, устав гоняться за своими галлюцинациями, уселись прямо на асфальт и, надев друг другу сачки на головы, заливисто хохотали, не обращая внимания ни на что вокруг. Какого черта? И правда, где Хосок и Чимин? Юнги собирался сам спросить об этом у Чонгука, искренне надеясь на то, что те нормальные и трезвые, просто спокойно спят в своих постелях, ну или хотя бы отрубились от количества алкоголя, но опять же дома. Но если эти двое потерялись где-то по дороге от дома до его работы, то… это было плохо. Очень и очень плохо. А если учесть, что ни один, ни второй не отвечали на свои телефоны, то у Юнги был вполне реальный повод для паники. Господи, неужели это и было его наказание за собственную тупость? Если бы он только знал, то просто женился бы на Хосоке в первый же день их знакомства, лишь бы эта безумная ночь никогда не случилась в его жизни , но… Она случилась. И с трудом соображающему, тоже являющемуся далеко не образцом трезвости Юнги пришлось взять на себя обязанности главного. Первым делом они вместе с господином Паком (который так и порывался унять снова начавших свои поскакушки Тэхёна и Хэён электрошерокером) загнали эту троицу в один из пустующих конференц-залов на первом этаже, а это была та еще задачка, если учесть, что все они как хаотичные и очень подвижные элементы стремились разбрестись в разные стороны и лишь обещание включить «Пороро» и сварить Тэхёну, глаза которого сошлись в кучу на переносице и категорически не собирались расходиться, еще «той вкусной какавушки» и грубая физическая сила помогли им с господином Паком утрамбовать этих троих в замкнутое помещение с закрывающимися дверями, гарантирующими, что никто из них не потеряется, пока тяжело дышащий от паники Юнги ищет сгинувших в неизвестном направлении Хосока и Чимина. Слава богу, что всё оказалось далеко не так страшно, как успел надумать себе Юнги, рыская по темным улицам по дороге от работы до дома в надежде найти если не эту сладкую парочку, то хотя бы следы их пребывания, однако… ночные улицы были чисты, пусты и безмятежны. А вот в их квартире, которую Юнги тоже решил на всякий случай проверить, царил полный бедлам. Вся кухня была завалена пустыми бутылками, огрызками, перьями и осколками битой посуды; посреди основной комнаты лежал несчастный, выпотрошенный подчистую крокодил, все вешалки с одеждой и постели были перевернуты, повсюду валялись одежда, парики, обувь, несчастный выдранный из горшка фикус медленно умирал, повиснув на люстре, но самое главное, что вся комната и все вещи были залиты водой и засыпаны мокрыми разорванными презервативами и драными упаковками от них, словно тут кто-то устраивал водно-презервативные бои за неимением воздушных шариков. Что за?.. Единственное, что обрадовало Юнги, так это то, что их с Хосоком вещи практически не пострадали и что завтра, страдая от похмелья, этот бедлам будет убирать не он. А вот то, что Чимина с Хосоком здесь нет, было куда менее приятной новостью. И, честно говоря, Юнги совершенно не представлял, что ему делать и где этих двоих искать. Да, наверное, стоило надеть на всех его соседей ошейники с GPS-маячками, тогда бы ему жилось значительно легче. Он уже собирался было выйти из квартиры, чтобы вернуться на улицу и продолжить поиски, как его внимание внезапно привлекло глухое кудахтанье Коко откуда-то из… ванной? Юнги практически бегом рванул туда, совершенно не обращая внимания на снова начавшее ныть от усталости бедро, и с огромным облегчением обнаружил там не только пернатую зазнобу Чонгука, но и их пропажу. Хосок и Чимин, каким-то фантастическим образом умудрившись вдвоем впихнуться в зайцекигуруми Джина, свернувшись клубочком спали в поддоне душевой кабины, а сверху на них вольготно расселась недовольно поглядывающая на него Коко. Ну слава богу. Одной проблемой меньше. Теперь у Юнги оставалось всего пять проблем, которые нужно было с минимальными потерями транспортировать от места его работы и до дома. И если с Намджуном, Джином и Чонгуком, которых они с господином Паком утрамбовали в одно такси, никаких проблем не возникло и они даже сами поднялись до дверей квартиры, вповалку рухнув в прихожей, то вот с рыдающим как младенец Тэхёном и Хэён… Юнги пришлось очень постараться, чтобы просто не убить этих двоих, но в конечном итоге и они были доставлены из точки А в точку Б. Правда, Юнги пришлось дать хорошие чаевые явно заимевшему нервный тик таксисту, чтобы его просто не заблокировали в приложении, а еще влепить никак не желающему подниматься домой Тэхёну пару поджопников, но всё это было не так важно, когда все его алкодрузья наконец-то оказались дома, в безопасности, и ему не нужно было больше нести какой-либо ответственности за них. Поэтому Юнги с чистой совестью закрыл всех этих придурков в квартире, предварительно собрав у всех все ключи, чтобы те не смогли выбраться, и отправился назад на работу, вяло размышляя о том, что его подозрения относительно Хэён в который раз подтвердились, и о том, что нужно купить для господина Пака в благодарность пару бутылочек соджу. Главное, чтобы он распивал их как можно дальше от Юнги, у которого после сегодняшней ночи, кажется, началась аллергия на любой алкоголь и в особенности на тех, кто его употребляет. Но вот насколько приятной была мысль о том, как сладка будет его месть сегодня утром…