Воспоминание

      Палец размазывает новую каплю смазки по выступающей вене. Йоичи чуть дёргается, стонет в голос и сжимает пальцы рук в кулаки. Шинджи прикусывает свою губу, но хватку на запястьях партнёра не ослабляет: рано, хочется ещё немного поиграть. Довести до бессознательного желания, до слёз в уголках глаз, до криков и яростного желания.       Он сам так попросил.       Вообще, они не планировали сегодня заниматься любовью. Просто… Йоичи очень невовремя лёг экспериментировать со своим телом, а Шинджи очень невовремя проходил мимо: и приняв одиночные всхлипы из-за мастурбации за плач, из лучших побуждений решил проверить друга… и так и не смог уйти.       Он переключает на пульте скорость — Йоичи под его руками выгибается, вскрикивая от частых вибраций. Сам Шинджи не раздевается, терпит, наслаждается открывшимся перед ним зрелищем тела, мокрого до прилипшей, чуть приподнятой кофты над покрасневшим от откладываемого пика члена и нежно-розовой кожи около кислотно-розового «хвостика» вибратора внутри задницы.       У него постоянно перехватывает дыхание, стоит Йоичи чуть изогнуться или начать стонать в другом диапазоне. Но он сдерживает себя, зная, что сможет отдрочить попозже: главное сейчас — беловолосое чудо, метавшееся по простыням.       Нет, ну надо же было придумать: играться с собой в такое время суток! Шинджи хмыкает, но всё же чуть отпускает запястья партнёра — на них красными линиями очерчиваются пальцы самого Шинджи, а тот, хоть и любит оставлять свои метки, но на такой нежной коже лучше не рисковать.       Лучше вновь обратить внимание на чуть подёргивающийся член затихшего Йоичи. Провести большим пальцем по головке, а остальными пальцами огладить лобок. Всхлип и нечленораздельное бормотание — он уже на грани и довольно долго.       Сжалиться или нет? Шинджи оглядывает результат своих трудов: дрожащие коленки, не сводящиеся друг с другом бёдра, так и норовящее толкнуться в милостиво подставленную ладонь тело. Да, пожалуй, хватит.       Резкая хватка на твёрдом стояке вызывает полувскрик. Ладонь активно двигается по стволу, чуть сжимая орган. Йоичи дрожит, вдыхает через зубы и на каждом выдохе всхлипывает, вызывая тем дрожь уже у Шинджи. Вторая ладонь аккуратно играет с игрушкой, то почти вытаскивая — так, что через расслабившийся анус виднеется сама «пуля» — то углубляя, пытаясь добавить к источнику вибраций ещё и фалангу пальца, хотя бы одного. Запах малиновой смазки (он её сам выбрал? Пошло, очень пошло!) почти рассеялся, как и сама она на теле — и Шинджи отрывается от почти «готового» изогнувшегося в пояснице над кроватью Йоичи, чтобы облизать ладонь. Хочет попробовать, каков тот на вкус. Нравится.       Вновь касается члена, а другой рукой включает максимальную мощность. Судорожная дрожь ног, непрекращающиеся крики и закатывающиеся глаза. Тело, что двигается в такт активным движениям рук. И капли неожиданно брызнувшей на живот спермы, что сразу же стекает вниз по гладкому впалому животу. Йоичи надсадно дышит, прикрывая освобождённой рукой глаза и нашаривая другой «хвост» вибратора, с тихим «мгм!» вытаскивая его из себя.       Шинджи в ответ лишь расстёгивает свои штаны, высвобождая стояк. Чуть проводит по нему рукой туда-сюда. Тянется к уже упомянутой смазке, уже предвкушая, как, почуяв запах, над ним будет смеяться Сабуро.       И, внезапно озарённый идеей, поднимает ноги ойкнувшего Йоичи, втискиваясь органом между уже не столь худых бёдер.       — Серьёзно? — смеётся тот, в то время как Шинджи начинает самозабвенно долбиться в образовавшуюся щель, непреднамеренно задевая сверхчувствительный после оргазма член партнёра и вызывая вскрики. Обнимает поднятые почти до его плеч ноги, поглаживая их по внутренней стороне.       Он готов поклясться, что ему больше ничего и не нужно для счастья, когда видит уставшие, но сверкающие глаза Йоичи, внимательно наблюдающего за каждым движением любовника. Не против такого обращения.       Всё-таки любит?       Шинджи запрокидывает голову и с тихим мычанием кончает, добавляя к чуть застывшей на теле любимого белёсой сетке узоров новые пятна. Замедляется, восстанавливая дыхание.       А потом чертыхается, вспоминая, что вообще-то у него ещё были дела. Но улыбающийся напущенно-злому другу Йоичи чуть развеивает недовольство.