Скажи мне, что ты чувствуешь

Микаса остановилась и застыла как громом поражённая. После неудачной попытки Арлерта косвенно разузнать, что на душе у азиатки, юноша решил прибегнуть к крайней мере — спросить в лоб. — Я хочу знать, что чувствует он, — смущаясь, Аккерман потупила голову. — Со мной-то всё ясно. Что и требовалось ожидать. Задать вопрос напрямую — действительно хороший ход, после которого беседа с очень высокими шансами получит новый виток, но, как обычно, необходимо брать в расчёт много нюансов: подходящий ли флёр несёт диалог, достигнут ли нужный уровень доверия между объясняющимися и так далее. Само собой, Армин понимал, на какой риск идёт, но попробовать всё равно же стоило. — Ясно, — разочарованно протянул блондин. — Извини, забудем. Где-то я ошибся… Девушка виновато пожала плечами. Микасе не хотелось обижать друга, ведь она видела, как он старается помочь. И одно только это заставило азиатку кое-как, скрепя сердце, заговорить вновь. — Мне так надоело угадывать, что влияет на настроение Эрена. Сначала он злится, через мгновение снова весёлый, улыбается мне, а ещё через минуту огрызается, и… — Да, да, продолжай, — парень кивал головой, подстраиваясь под словесный такт девушки. — Что потом? — Я стараюсь не напрягать его, любезничаю с Жаном, чтобы он лишний раз не срывался, но, как итог, снова ноль, снова агрессия и нетерпение. Ты слышал? Там, в доме? «Не надо меня трогать». Да я больше вообще и слова не скажу… На глазах брюнетки навернулись крупные слёзы. Не разрешая эмоциям выйти наружу, Аккерман запрокинула голову и медленно вдохнула, как бы заставляя слёзки только дрожать на длинных ресницах, но ни в коем случае не скатываться по щекам. — Конечно, с силой титана ему приходится гораздо труднее, чем мне, — при всей твёрдости характера Микасы голос её не переставал дрожать. — Однако… я отказываюсь верить, что хоть чем-то заслужила подобное скотское обращение. Манипуляция Арлерта сработала не просто на пять баллов, а на все десять с плюсом. Внимательно слушая подругу, он ловил себя на мысли, что не бездумно жалеет азиатку, а искреннее ей сострадает. — Ну что ты разнервничалась, не надо, — юноша аккуратно протянул брюнетке фляжку с водой. — Ты не права, Эрен не принимает тебя за скот. Он… ты… действительно невероятно важна для него. — Это что за важность, сопровождающаяся безразличием? — боль девушки перерастала в праведный гнев. — Я не прошу многого, не умоляю нянчиться со мной, но я так… так уже измучилась. Всё. Аккерман закрыла руками лицо и тихонько всхлипывала. Блондин даже и не подозревал, что плакать можно так отчаянно. «Неужели всё настолько серьёзно...» — пробежало у него в голове. Будучи далеко не глупым человеком, Армин знал, что Микасу и Эрена связывает не только тёплая дружба, начавшаяся ещё в их далёком детстве, и даже не любовь в её стандартном понимании. Чувства между ними были куда глубже и сильнее. Но эта физическая и духовная тяга не была в полной мере осознанна, поэтому и вносила немалую долю неоднозначности, так мешающую расставить все точки над i. — Прости, — тыльной стороной ладони азиатка вытирала с щёк следы сантиментов. — Я не должна была на тебя столько вываливать. — За что ты извиняешься? — парень искренне удивился. — Я же сам попросил рассказать обо всём ровно так, как оно есть. — Да, наверное... — Тебе полегчало хотя бы немного? — с надеждой спросил Арлерт, забирая у девушки пустую флягу из-под воды. Аккерман кивнула. В её выражении лица появилось что-то трогательное, беззащитное. Сейчас перед блондином стояла не воин, не мастер рукопашного боя и даже не борец за жизни человечества, а обычная девушка, которой давно необходимо было выговориться, освободить себя от тяжкого бремени всего замолчанного и скрытого. — Не стесняйся того, что ты испытываешь, и не бойся говорить об этом открыто. — Ты прав, ты прав... — повторяла брюнетка. — Слушай, а, может, ты точно также спросишь у Эрена? — Нет, в этом теперь нет необходимости. И после разговора с тобой я ясно это вижу. — Почему? — Вам не нужен посредник в моём лице, — без тени сомнения заключил парень. — Объяснись с ним сама, и, уверен, что результат тебя приятно удивит. — Хотелось бы верить. — Стало пасмурно, наверняка будет дождь, — юноша раскрыл ладошку, проверяя, упадут ли на неё капли из сгущавшихся туч. — Полагаю, пора возвращаться. Не против? — Да, ещё нужно приготовить обед. По пути домой ни Микаса, ни Армин не проронили ни звука, каждый был занят своими размышлениями. В глубине души блондин опасался, что подруга так и не поговорит с Йегером, убежит от разговора или как обычно отмолчится, однако на чём-то настаивать он в принципе не имел никакого права. Пускай решительный настрой азиатки исчезнет через несколько часов или дней, сейчас имело значение другое: она, наконец, осознала, что не давало ей покоя, вслушалась в свои же слова. Ну не настоящий ли это прорыв? Он самый. — Что ты постоянно крутишь на пальцах? — Микаса решила первой нарушить молчание. — Всего лишь нитка, — отозвался парень, заталкивая в рукав нечто-то похожее на резинку для волос. По закону подлости, когда до особняка оставалось всего несколько ничтожных метров, разразился ливень, успевший с головы до ног накрыть «сбежавших». Увидевший издалека Аккерман, а затем и Арлерта, Жан с порога бросился к ним с зонтом. — Где только вас носило, промокли как брошенные собаки, — ругался Кирштайн, обращаясь больше к девушке. — Давки на тропинках, — неумело отшутился блондин. — Побыстрее топать можете? Как-то не до каламбуров сейчас. Когда дверь лесничего домика отворилась, азиатка сразу почувствовала приятный запах наваристого бульона. В столовой Саша готовила свой фирменный картофельный суп, чей стойкий аромат мгновенно разлетелся по всему особняку. — Микаса, этот лодырь только лопает всё подряд и мешает. Присоединишься ко мне? — предвкушая обед, Блаус расплылась в довольной улыбке. — Ничего я не жру! — возмутился Конни, нервно дожёвывая ломоть хлеба. — Мне нужно переодеться и разложить вещи. Снаружи потоп, — брюнетка стряхнула с бровей набежавшие капельки воды. — Позже, ладно? — Как скажешь. Тогда ты и Армин, — Саша ткнула половником в лоб Жана. — Порежете лук. Только мелко, а не как в прошлый раз! Практически полностью вымокшая, Аккерман волочилась по лестнице в свою комнату. Сняв с себя волглый плащ, она словно скинула с плеч сразу три килограмма, настолько он был сырым. Переступив через последнюю ступеньку, Микаса не заметила, как ногой зацепилась за её край и упала головой вниз. Пронзительная боль ударила в колено, не давая быстро подняться. На шум кто-то выбежал из самого дальнего помещения второго этажа. — Угораздило же тебя... Эрен бережно приподнял девушку, чтобы та безболезненно могла вновь встать на ноги и не свалиться снова. — Спасибо, я сама дальше. Брюнетка опешила, обнаружив на себе изучающий взор Йегера. Парень смотрел прямо на её грудь, просвечивавшуюся сквозь тонкую облегающую ткань мокрой форменной рубашки. На чёрном бюстгальтере азиатки были видны тонкие нити кружева и маленький бантик прямо на стыке двух бельевых чашечек. Подсознание Эрена снова мгновенно выдало ему картины у пруда. На этот раз бежать и прятаться ему некуда, поэтому решение было принято за доли минуты. — Ты просто невыносима, — со злостью бросил юноша, крепко хватая Аккерман за запястье. — Что? Переваривая реплику друга, Микаса не заметила, как оказалась в его руках. Всё разворачивалось слишком динамично, Эрен рывком втащил брюнетку в свою комнату, кидая её на заправленную кровать. Крепко захлопнув за собой дверь, Йегер накинулся на тело девушки. Целуя, нет, больше кусая фарфоровую кожу на шее Микасы, он явно давал понять, что не собирается с ней долго церемониться. — Мне тяжело, пожалуйста, прекрати... — молила Аккерман, вырываясь. — Уймись! — цыкнул Йегер. — Слишком долго ты испытывала моё терпение. Шатен агрессивно стянул с азиатки брюки, затем сорвал блузку, отодрав тугие пуговицы. Каждое движение юноши выдавало в нём зверя, дорвавшегося до куска мяса после затяжной голодухи. Раздвинув ноги Микасы, он принялся избавляться от своей одежды. Льняная тёмно-зелёная кофта отлетела куда-то к шкафу, за ней отправились и штаны. Оба оставались в одном лишь нижнем белье, но и оно быстро оказалось на холодном полу. — Твёрдый, правда? — Эрен взял руку девушки и провёл ею по своему эрегированному члену. — Просто представь, как долго я ждал. Но тебе не будет больно, обещаю. Йегер обвёл указательным пальцем вокруг напряжённого соска девушки. Пальцы другой его руки медленно скользили по её рельефному прессу, опускаясь всё ниже, к гладкому лобку. От настойчивых и нетерпеливых движений Эрена всё тело Аккерман пробивала дрожь. Она прикрыла глаза, то ли от стыда, то ли от необузданного желания. — Подожди, — увидев, как брюнетка изящно выгнула спину, парень издевательски ухмыльнулся. — Я только начал. Хлопок. Звук пощёчины выстрелом прозвучал в комнате.