Рассмотрим Хаос (Consider Chaos)

Зуко потребовалась неделя, чтобы добраться до берегов Королевства Земли. Он выжил за счет сомнительного вида арктических ягод, снежной белки-зайца, которого ему удалось поймать, и льда, который он растопил с помощью магии огня. Не много, но едва ли достаточно. Шок и чистая решимость заставили его продолжать. Он не смог бы сделать это в первую ночь без своего огненного заклинания, чтобы согреться. Что—то изменилось в нем— что-то другое, кроме духа хаоса, связанного с его душой, - но Зуко не был тем, кто привык много размышлять о себе. Он не мог точно сказать, что именно изменилось, только то, что это было. Ближайший маленький захудалый городок, казалось, представлял собой смесь крестьян Земного Королевства и отверженных племени Воды. Никто не был впечатлен его неряшливым, полуголодным ребенком. Его недавно выбритая голова заставила некоторых заподозрить, что у него блохи, и хозяин гостиницы настоял, чтобы он окунулся в холодный бассейн, прежде чем войти внутрь. Другие предположили, судя по шраму, что он попал не на ту сторону мага огня. Ни один человек не предложил милостыню. Вместо этого они предложили работу. Там было рыбацкое судно, готовое выйти в море, и если Зуко хотел есть, он должен был зарабатывать себе на пропитание. Это раздражало его—он был принцем, ему следовало давать пищу!—но он не был глуп. И он действительно знал, как протирать палубы. Единственное, о чем он сожалел, так это о том, что ему пришлось оставить дядю на Севере. Но, конечно, он был в порядке. Он никогда не был тем, кого изгнали. На самом деле он занимал высокое почетное место в качестве советника адмирала Чжао, и если осада окажется успешной… что ж, дядя разделит славу Чжао. Он может вернуться домой. Слава, усмехнулся в глубине души Ваату, Еще один шаг в плане Раввы-привести всех под один голос. Это была самая тревожная перемена в нем. Зуко был Огненной Нацией до мозга костей. Он любил свою родину и свой народ. Они были лучшими в мире. Но одной из вещей, которые изменились—или, может быть, не изменились, а усилились,—было ноющее чувство, что, возможно, Народ Огня был не для всех. Любимой едой Зуко была острая лапша, но это не означало, что она была для всех. Острая лапша. Как поэтично. "Мой сосуд-такой глубокий мыслитель, - подумал Ваату, - сухой. Зуко нахмурился и прислонил швабру к перилам корабля. Он старался как можно меньше общаться с рыбаками и сейчас прятался за связкой рыболовных сетей. - Если мой отец победит в войне, и весь мир станет Огненной Нацией, - сказал он, - разве это сделает ее Огненной Нацией?… менее особенный? - А вот это, - ответил Ваату, - вполне обоснованный вопрос. **** Зуко взял свою скудную плату в первом же порту Земного Королевства, предназначенном для вечернего выхода на берег, и сошел с корабля, как только тот причалил. Он даже не оглянулся. Он бродил по городу. Никакого направления. Никакого плана. Как принц, он всегда был отделен от других по рождению, и тем более во время своего изгнания. Но он никогда не был так одинок. Ему нужно было найти земного учителя. В шестнадцать лет он был слишком стар, чтобы быть новичком, но монет, предназначенных для отпуска на берег, хватало только на несколько скудных обедов. Не занятия магией земли. Но Зуко не собирался сдаваться так легко. - Иди на восток, - сказал Ваату. Вы не найдете здесь того, что ищете. “Почему? Зуко нахмурился и огляделся. Это был порт Королевства Земля, полный людей, которые были его врагами. Люди Земли строились крупнее и прочнее. Это заставляло его чувствовать себя маленьким. Кроме того, было досадно видеть, как простой народ смеется, работает, болтает и сплетничает, как это было в тех немногих колониальных портах, которые ему разрешили посетить... до того, как Озай внес поправку в свой указ об изгнании, включив, что он также не должен был ступать в колонии. После этого его кораблю разрешалось заходить только в нейтральные для войны порты, и даже тогда ему приходилось носить капюшон. Конечно, он часто выбирался на берег под голубой маской духа. Во всяком случае, странно было видеть, что люди в обеих странах ведут себя одинаково. Разве они не должны быть... другими? - Где-то здесь должен быть мастер магии земли. Может быть, я смогу пригрозить кому-нибудь, чтобы он научил меня чему-нибудь, - продолжил Зуко, хотя и понизив голос. Рядом стояло несколько дюжих мужчин, и он не хотел, чтобы его видели разговаривающим сам с собой. - Сосуд, - сказал Ваату. Что заставляет тебя думать, что ты способен на магию земли? - Что ты имеешь в виду, что я имею в виду? - Разве не в этом был смысл всего этого? Суть в том , чтобы вырваться из бесконечного древа времени, сказал дух. Но это правда: теперь, когда мы объединились, у вас есть потенциал сгибать все четыре элемента. Но земля, вода и воздух не были открыты внутри вас. Впервые с тех пор, как он покинул Северный полюс, Зуко почувствовал холод. Он снова вспомнил старые рассказы матери. Причудливые басни с Аватаром Ваном. Теперь, когда он думал об этом, первый Аватар не появился в его сознании в тот момент, когда он слился с Равой. На самом деле… нуждался ли он вообще в Рааве? - И да , и нет, - сказал Ваату. Человеческий дух может одновременно удерживать только один элемент. Слившись воедино, я удерживаю другие элементы внутри тебя. - Ты мог бы сказать мне раньше! - рявкнул Зуко, затем отвернулся, когда соседняя семья посмотрела на него шокировано. Он нахмурился и свернул в ближайший переулок. “Тогда что мне делать? Существует три способа изгиба элемента. Первый - родиться с потенциалом. Второе - полностью понять природу этого элемента и принять его в своем собственном духе. Иногда это может быть достигнуто с помощью целой жизни медитации и созерцания. Но даже тогда это случается редко. Третье, конечно, посещение древней Львиной Черепахи. Они могут предоставить вам возможность изгибать элемент по своему выбору. Зуко нахмурился и ущипнул себя за переносицу. О львиных черепахах ходили легенды. -Полагаю, вы не знаете, где прячутся черепахи-Львы, которым десять тысяч лет?" - Иди на восток, Корабль, - сказал Ваату. Зуко взял свой рюкзак и двинулся на восток. Дороги были пыльными, и идти пешком было утомительно и медленно, Зуко подумал о том, чтобы украсть страусового коня или, возможно, освободить носорога Комодо из армии своего отца, но Ваату не позволил ни того, ни другого. Это был позор. Он всегда слышал, что у Аватара есть компаньон-животное, и ему нравилось представлять себя верхом на комодском носороге. Да, они были отвратительны и воняли, как гнилая зола, но в детстве он всегда мечтал о такой. Он потратил небольшую сумму денег, которую ему выдали за отпуск на берег, на сухую еду. Это продолжалось недолго. Он выбежал на середину огромного вечнозеленого леса. Ваату, казалось, это не беспокоило. - Мы почти на месте, - сказал он, - Идем на восток. - Иди на восток, - насмешливо повторил Зуко и пнул камень, чтобы посмотреть, как он уплывает. Он с удовлетворением ударился о ствол большого вечнозеленого дерева. Может быть, скоро он узнает, как это сделать с помощью магии земли. Эта мысль вывела его из мрачного настроения. Как по команде, его желудок заурчал. Он продолжал идти на восток. На следующий день, в углублении двух хребтов, он наткнулся на вход в большую пещеру. Зуко помолчал, нахмурившись. Вход в пещеру был достаточно велик, чтобы вместить целую армию, но казался совершенно пустынным. С другой стороны, только рисунки древних Львиных черепах показали, что они были достаточно большими, чтобы держать целые сообщества несчастных людей на своих спинах. В течение головокружительной секунды он смотрел на огромные горные вершины и думал, не были ли они бугорками и гребнями на панцире невообразимо большой Львиной черепахи. Если да, то каково было его открытие? Ушной канал? Ноздря? - Что это?" он спросил. Способ раскрыть свою магию земли, если ты достаточно силен. Зуко нахмурился. - Конечно, - затем, разжигая огонь в ладони, он вошел. Пещера была... как пещера. Не так уж много. Полно обломков и скользких пятен, которые застали его врасплох, пока он не научился следить за отражением мокрого камня на земле. Он шел все дальше и дальше, не замечая никаких признаков других человеческих существ. Это была обычная пещера. Он не слышал ни дыхания, ни сердцебиения, как будто входил в гигантское животное. - Алло? - крикнул он и услышал, как его голос эхом разносится по длинному-длинному туннелю. Пожав плечами, он пошел дальше. Всякий раз, когда он подходил к развилке туннеля, он выбирал направление наугад. Ваату не высказал своего мнения. Казалось, он ждал с терпением существа, застрявшего на дереве на десять тысяч лет. Зуко пошел дальше. Он уже был очень голоден, и постоянное пламя не помогало. Вскоре его водяная кожа высохла. Он шел уже несколько часов. Он был уверен, что солнце уже зашло. И он остановился и понял… Он не чувствовал солнца. Выругавшись, Зуко быстро повернулся и направился обратно. Но в прошлый раз он выбрал правильный туннель, не так ли? Пол пещеры был слишком каменным, чтобы на нем можно было заметить следы. Он сделал свою лучшую догадку, свернув в один туннель, а затем снова свернув. Потом еще раз, теперь уже бегом. Запаниковал. Каждый туннель в системе пещер выглядел одинаково, и все же был совершенно другим. Он бежал, пока его дыхание не стало неровным, и ему пришлось перейти на быструю ходьбу. В конце концов, голод, жажда и постоянное усилие держать пламя зажженным было слишком большим. Его концентрация ослабла, и огонь погас. Тьма, окутавшая его, была мгновенной и всепоглощающей. Темнее самой темной ночи. В удушливой темноте не было ни намека на свет, ничего. Он был слишком глубоко в земле, чтобы чувствовать положение солнца. В панике он снова быстро зажег огонь и вздохнул с облегчением. Но пламя в его ладони было маленьким и дрожащим, таким же трепетным, как и учащенное биение его сердца. - Алло? Гм, почтенный Лев-Черепаха?… Кто-то… Кто-нибудь меня слышит? Его голос эхом отдавался в длинных, бесконечных туннелях и возвращался к нему сотни раз, звуча искаженно и испуганно. “Ваату, хватит!” прорычал он. - А где Лев Черепаха? - Сосуд, - ответил дух почти с жалостью. Львиные черепахи, за редким исключением, исчезли из этого мира на тысячелетия. - Я не понимаю. Что ты имеешь в виду? Зачем ты привел меня сюда? Чтобы согнуть землю, нужно научиться понимать землю лучше, чем вы знаете себя. Было три способа научиться сгибаться: Родиться со способностью, получить способность от Львиной Черепахи или… Ужас охватил его, мгновенный и холодный. - Но ты сказал, что это займет целую жизнь. - Возможно, - ответил Ваату. Но у них не было великого духа хаоса, чтобы помочь им. - Нет, нет! Я не буду этого делать. Я убираюсь отсюда. - обхватив ладонью нежное пламя перед собой, он начал идти, а затем, как только полностью отдышался, перешел на тяжелую пробежку. Если бы он мог чувствовать солнце, у него было бы направление, куда идти... но он был слишком глубоко, и даже лучи Агни лежали вне досягаемости. Извилистые туннели тянулись все дальше и дальше. Один за другим в бесконечном лабиринте. Никакой воды. Нет еды. Ни звука. Только земля вокруг него. Бесчисленные тонны его давят. Ему казалось, что он тонет, и выхода не было видно. Насколько он знал, он только углублялся. В конце концов, Зуко пришлось остановиться. Огонь замерцал и погас. Абсолютная чернота давила на его глаза, как сила. - Здесь, в этой системе , нет биолюминесцентных существ, которые могли бы указать вам путь, - сказал Ваату. Вы покинете эту пещерную систему только с помощью земного изгиба. “Я не знаю, как! - рявкнул он. Он прижал кулак к стене, но камень был неподвижен и недосягаем для него. - А если я не смогу? Тогда ты умрешь и попытаешься снова в следующей жизни. “Ты с ума сошел! Зуко повернулся, слепо двинулся вперед, затем пошатнулся, когда носок его ботинка зацепился за неровность в камне. - Этого не может быть. Ты же дух—Сделай что-нибудь! Я должен выбраться отсюда. Ты должен вытащить меня отсюда! Ваату! Отвечай! Ты, сукин сын ... Ваату молчал, стоически принимая оскорбления. В конце концов, Зуко потерял энергию даже для того, чтобы закричать на Ваату. Он ощупью добрался до ближайшей стены. И, прижавшись к ней, подтянул ноги к груди и отдыхал. Должно быть, он спал, потому что ему снился луг, который Ваату однажды показал ему, чтобы объяснить хаос и порядок. Ему снилось, что дух нараспев произносит: "Почва жива, Сосуд. И на этот раз Зуко увидел внизу луг. Не только почва, но и насекомые, черви, грызуны и другие существа внутри земли. Большинство из них были слишком малы для глаза, но Зуко все равно видел и знал их. Целая планета, полная крошечных существ, которых он никогда не представлял себе в своем самом диком воображении. С чувством прирожденного мага огня он узнал в них крошечные пылинки, похожие на языки пламени в темноте. Ваату взял его глубже. Вся эта почва лежала, как кожа, над милями и милями камня. И это лежало поверх огня, который он так хорошо знал в своем собственном сердце. В центре земли билось сердце—одновременно чужое и знакомое. Медленный скрежещущий пульс магмы. Это было прекрасно. Это было ужасно. Силы вырвались из этого оранжевого ядра в центре мира. Сила, которую Зуко не до конца понимал, даже со зрением духа. Он сдвинул камень, достаточно сильный, чтобы раздавить его вместе и разорвать на части... но не оказал никакого воздействия на плоть. Во сне он понимал, что тоже научится этой силе, если когда-нибудь надеется покорить землю. Зуко проснулся в той же кромешной тьме. Не имея ни малейшего представления о том, где находится солнце, он почувствовал головокружение и отшвартовался, как корабль, дрейфующий в море. Ему так хотелось пить. Казалось, у него внутри все пересохло. Слишком сухо, чтобы рисковать огнем. Но Зуко не собирался сидеть и позволять смерти забрать его. Медленно, осторожно он ощупью пробирался вперед. Прежде чем он понял, что заблудился, он вспомнил, что видел туннели с тонкими струйками известковой воды, но это было очень давно. Проводя пальцами по краю стены, он продолжал идти вперед, спотыкаясь, когда его ботинки натыкались на рыхлые камни. Он шел и шел. И в конце концов пришлось снова сесть и отдохнуть. Ваату не давал никаких советов. Казалось, он ждет. - Я не могу умереть вот так, - сказал Зуко, встал и заставил себя снова идти. В конце концов ноги больше не держали его. Он впал в ступор, двигаясь вперед. Он знал, что, должно быть, наткнулся на другие повороты в туннелях— иногда он даже попадал в тупики, и ему приходилось возвращаться назад. Все стало размытым, как будто он спал, а тело несло его вперед только по привычке. И вдруг его ботинки наткнулись на что-то мягкое и странно податливое. Он споткнулся и наполовину упал на нее. Он не понимал, что это такое, кроме того, что оно было мягким, пушистым и холодным.… И очень-очень тихо. Осторожно он протянул руку. Это было тело. Не человек, но почти такой же большой. Мягкий и очень-очень холодный. Туша какого-то животного? Внезапно справа от него послышалась вибрация. Низкий вибрирующий гул. Горячий влажный воздух обдувал его лицо. Зуко отпрянул с потрясенным звуком. Хотя он ничего не видел, у него было впечатление, что что-то очень большое и очень большое находится прямо рядом с ним. Воздух—дыхание—снова обдал его. Он отчаянно замахал руками в воздухе, но ничего не увидел. Он был огромным, карликовым по размеру. Это было очень большое животное, обнюхивающее его. Дыхание, упавшее на него, пахло сладко, как цветы. Раздался второй грохот. Еще один вздох омыл его. Менее сладкое, но сопровождающееся глубоким урчанием в груди. “Что… Что? - он попытался подняться, но головокружение мешало ему, и он, споткнувшись о собственные ноги, снова упал. Рядом с трупом. Он быстро отполз в сторону—только для того, чтобы ударить головой о низкий выступ скалы. - Успокойся, Сосуд, - сказал Ваату, заговорив впервые за несколько часов. Это гигантские барсуки. У Зуко закружилась голова. Хотя он мог представить себе этих существ—они фигурировали в свитке истории Королевства Земли, который он любил в детстве,—Он не мог вспомнить, были ли они плотоядными или травоядными. Потом он вспомнил, о что споткнулся. Последний кусочек головоломки со щелчком встал на место. Это были два гигантских барсука, и он споткнулся о гораздо меньшего. Возможно, их отпрыски. Их очень холодное, очень неподвижное потомство. Ему действительно не везло больше всего на свете. Зуко замер. - Я его не убивал, - сказал он хриплым голосом, удивляясь, почему разговаривает с животными. Но он не мог бежать, даже если бы у него были силы. Он очень сомневался, что животные поймут или им будет не все равно. Их ребенок был мертв, и его нашли рядом с ним. Барсуки сопели и урчали друг на друга, словно чудовища в темноте. Он крепко зажмурился и попытался приготовиться к смерти, надеясь, что это произойдет быстро, а также на то, что Ваату винил себя за то, что навсегда забыл о своем первом убитом корабле. И вдруг что-то коснулось его плеча. Он отмахнулся, и его пальцы наткнулись на какую-то грубую растительность, прохладную и влажную. Он не думал, его сухой язык и обезвоженное тело приняли решение за него. Через секунду он оторвал его и сунул в рот. Он прикусил губу, и взрыв воды ударил ему в язык. Кресс-салат-мох. Это был деликатес в Народе Огня—растение, сделанное в основном из воды, предназначенное для крошечных, нежных салатов или очищающих вкус между блюдами. Он так и не понял, что его привезли из Земного Царства. Еще больше кресс-мха коснулось его щеки, вместе с большим теплым дыханием, которое пахло цветами. Он взял еще, и его пальцы наткнулись на мохнатую усатую морду. Один из барсуков предлагал ему еду. Зуко не понял, но взял его и сунул в рот. Медленно, Сосуд , ты сделаешь себя больным. - У тебя нет тела. - огрызнулся он в ответ, но притормозил достаточно, чтобы высосать сок из кресс-салата, прежде чем начать жевать. Внезапно что-то мягкое ударило его, сбив с ног. Теплое пушистое тело расположилось так близко, что коснулось его. Зуко замер. Послышался глубокий грохот, звук катящихся камней, и второй барсук устроился по другую сторону от него. Он был заключен между двумя стенами из колючего, но теплого меха. Барсуки, казалось, не сердились на него и не винили в смерти своего отпрыска. Они были… Защищать его? Обнимать его? “Я не понимаю,” прошипел он себе под нос. “Они не сердятся? - Нет, Сосуд, - сказал Ваату, как будто Зуко был очень глуп. Эта супружеская пара недавно потеряла своего детеныша. Теперь на них наткнулось мяукающее, беспомощное существо. - Он моргнул. Не то чтобы это имело какое-то значение в абсолютной темноте, но… - Я не их ребенок. Ты бы предпочел быть их врагом? Учитывая, что каждая из этих вещей была размером с дом Земного Королевства? Нет. Гнев Зуко усилился. “Вы хотите сказать, - выдавил он, - что эти два барсука удочерили меня? Так казалось бы. - Но я же не их ребенок! Пожалуй, не стоит им этого говорить. Он застонал, и барсук со сладким дыханием повернулся, чтобы уткнуться в него носом. Зуко раздраженно оттолкнул ее морду. - Мне чертовски не повезло с духом. Нет. Ты-вместилище духа хаоса. У вас больше возможностей для перемен и странных обстоятельств раз в жизни, чем у большинства из них в мизинце. - Пауза. Вы можете думать об этом как о хаотическом везении. “Это смешно, - угрюмо пробормотал он себе под нос, но негромко. Судя по глубокому, ровному дыханию, двое барсуков по обе стороны от него спали. Он знал, что должен бежать, но он был измотан. Его жажда и голод были только немного утолены, но даже это небольшое облегчение увеличило его усталость. Как бы ему ни было неприятно это признавать, он чувствовал себя комфортно. Он почувствовал, что расслабляется почти против воли. Вскоре он уже спал. Когда он видел сны, то видел землю и почву под лугом. На следующее утро он проснулся от того, что что-то, пахнущее цветами, лизнуло его щеку. “Фу! Он попытался оттолкнуть гигантскую морду, но она—она, кто бы она ни была—была слишком сильна для него. У Зуко не было другого выбора, кроме как подчиниться еще паре лизаний, прежде чем барсук был удовлетворен. Пахнущее цветами дыхание животного дало ему еще кресс-салата—мха, чтобы пожевать-откуда он брал мох? Зуко неохотно взял его. Так начался его первый день в качестве приемного барсука. Зуко быстро обнаружил, что разговор вслух расстроил их. Может быть, им не нравились человеческие голоса, а может быть, они звучали как огорченные дети барсуков. В любом случае, он старался сохранять спокойствие. И не смел разжигать огонь. считалось, что барсуки слепы, но они были также большими, как дом, и такими же сильными. Меньше всего ему хотелось пугать их. Тем более что они, похоже, были его билетом на еду. В своем сознании он назвал то, что цветок вдохнул аромат, Цветком, а второй Рокот, потому что ему всегда казалось, что он рокотит что-то в глубоком вибрирующем тоне. Именно Флауэр регулярно предлагала ему кресс-салат. Поскольку он казался более склонным к материнству, он подозревал, что это может быть женщина из пары, хотя и не был уверен. Барсуки любят путешествовать по туннелям. За неимением другой идеи, он последовал за ними—шаркая, пока они шли по коридорам и громыхали взад и вперед друг к другу. Будем надеяться, что они будут время от времени подниматься на поверхность, чтобы покормиться. Это было немного, но это был единственный план, который у него был. Даже с обнадеживающими подношениями Цветка, состоящими из кресс-мха и какого-то твердого корня, который требовалось некоторое время, чтобы прогрызть, Зуко слабел. Он не был детенышем барсука. Его тело не могло бесконечно выживать без раффажа. Барсуки двигались не очень быстро, но через несколько дней ему стало трудно за ними угнаться. Они также не предприняли никаких попыток отправиться на службу. “Я должен выбраться отсюда,” слабо прошептал он, прислоняясь к стене туннеля. Он прижал плоские ладони к холодному чужеродному камню и толкнул. Ничего не произошло. - Ты должен разорвать связь с Землей, - сказал Ваату. Зуко оскалил зубы. “Каким образом? Его голос снова и снова эхом разносился по туннелям. Грохот отозвался в беспокойстве. Дух не ответил. Зуко подумал, что он, вероятно, не знает. И снова ему приснился сон. Два дня спустя он понял, что попал в большую беду. У него все время кружилась голова, и он едва мог следовать за двумя барсучьими кроликами в их медленном, неуклюжем темпе. Он остановился, прислонившись к стене пещеры, чувствуя, как чернильно-темный мир плывет вокруг него. Он скучал по солнцу. Грохот подошел к нему, ткнувшись носом так сильно, что сбил Зуко с ног. “Что?” прохрипел Зуко. Барсук сунул ему что - то в руки. Предмет был твердым и сухим и шевелился под его пальцами. Зуко выронил его из удивленного рефлекса, но затем так же быстро поднял обратно. Он был слишком сухим и большим, чтобы быть червем. Какое - то насекомое. Может быть жратва "Нет, не могу", - в панике подумал он. Потом невольно вспыхнуло детское воспоминание о Празднике огня, где всем и каждому подавали пряных сверчков. Волна тоски по дому накатила на него вместе с осознанием того, что он умрет, если не сделает этого. Его тело нуждалось в белке. С жалобным криком Зуко вгрызся в все еще извивающуюся жратву. Маленькое тельце взорвалось у него во рту, снаружи пахло пылью, а внутри было липким и вкусным. Он проглотил все до последней крошки, а потом обхватил голову руками и заплакал, пока два барсучихи тревожно обнюхивали его. Никогда в жизни он не чувствовал себя так низко. Даже после Агни Кай, потому что у него еще оставалась надежда найти Аватара и вернуть себе доспехи. Теперь он чувствовал, что часть его, которая была Принцем Огненного Народа, умерла в туннелях. Он не знал человека, который возродился на его месте. Барсуки продолжали суетиться вокруг него, и в конце концов Зуко снова взял себя в руки. - Я в порядке. Я в порядке, - хрипло прошептал он, потирая каждый нос в ответ. Через несколько минут Грохот отделился и вернулся с очередной жирной жратвой. Зуко съел его вместе с кресс-салатом. Вскоре он почувствовал себя намного лучше. Весь его мир сузился до темных туннелей. Он следовал за двумя барсучьими кроликами, не зная, в каком направлении они движутся и есть ли вообще. Он привык прислушиваться к источникам воды и использовать свое обоняние, чтобы вести его к цели. Он пил долго и глубоко из крошечных ручейков воды, просачивающихся сквозь стены туннелей, или однажды из огромного подземного озера, края которого он не мог видеть. Когда он осторожно погрузился, чтобы умыться, то не почувствовал дна. Его слух, поврежденный Агни Каем, обострился. Однажды он понял, что может идентифицировать каждого барсука не по тому, кто, что и какую пищу ему предлагает, а просто по звукам и тому, что они издают. Тонкая походка их движения и дыхания. Барсуки были чистоплотными, привередливыми созданиями. Всегда в движении. Иногда они следовали по существующим пещерным туннелям, иногда создавали свои собственные. В первый раз это сильно напугало Зуко. Грохот развернулся на месте и начал долбить необработанный камень, создавая совершенно новый туннель. Зуко потребовалось два дня, чтобы понять, что Рамблз на самом деле вовсе не копал-Он просто сгибал землю. Животные могут быть магами? Но, конечно, они могли. Драконы могли дышать огнем. Воздушный бизон умел летать. Почему барсуки не могут согнуть землю? И вдруг он понял, почему туннели пещеры были такими невероятно извилистыми и бессмысленными. Он должен был рассердиться. Вместо этого он обнаружил, что удивлен и немного огорчен. Это была вовсе не естественная пещерная система. Это была колония барсуков. И если бы только одна пара могла сделать все это… неудивительно, что он не смог найти выход. Зуко узнал туннели—или, по крайней мере, некоторые их аспекты. Разные типы камней ощущались по-разному под его ищущими пальцами. Некоторые были почти мягкими, чтобы лежать на них. Какие-то минералы-богатые и острые. У него не было названий для различных типов, но он узнал их ощущение и запах, как когда-то знал различные степени пламени. Огонь может выглядеть так же—если только они не были эффектными синими, как у Азулы, но—маги огня знали разницу. В конце концов, он также узнал из тщательного наблюдения, внимательно прислушиваясь, пока Цветок собирала пищу, что кресс-мох растет высоко в туннелях. Почти до самого изгиба потолка. В стенах туннеля виднелись выбоины и небольшие неровности. Они были невидимы для него, когда он пользовался зрением, но легко ощущались... а иногда, казалось, и слышались. С их помощью он мог сам забраться на дерево и собрать кресс-салат. Он не думал, что это его воображение. Флауэр, казалось, был в восторге, когда он сделал это в первый раз. В тот момент, когда он спрыгнул вниз, чтобы приземлиться в месте, которое он знал—хотя он еще не знал, как—будет очищено от камней и обломков, она захлюпала над ним, сбивая его с ног от счастья. Личинки жили среди самых густых зарослей кресс-салата, и он тоже научился охотиться на них. Постепенно звуки вокруг него расширились. Он понял, что обычно мог определить размер и глубину туннеля только по грохоту барсучьих молов—по ощущению вибрации от стены. Когда они подошли к перекрестку двух туннелей, он понял, в каком направлении они повернули. Медленно, но верно, его темный мир обрел очертания. Он не видел его глазами и не слышал, хотя слух помогал. Было еще одно чувство, разворачивающееся в нем так медленно, что он только наполовину осознавал все. И все же каждую ночь ему снилась земля, которую не должен был видеть ни один человек. Постепенно Зуко начал понимать медленное движение земли. Скрежет огромных каменных плит над магмой, всемирные силы, которые сводили камень вместе и раздвигали его, великая кристаллическая матрица самого камня. И вот настал день, когда он карабкался по краю туннеля в поисках пищи, прижав ладони к камню, и он почувствовал/увидел/почувствовал/узнал царапину-царапину личинки неподалеку. Его рука метнулась вперед, и он схватил ее именно там, где и предполагал. Когда Рокот копал, Зуко чувствовал/видел, как падают камни—они крошились и раскалывались, когда барсук двигал тонны земли, как будто это было ничто. Рокот использовал не только свою силу. Существовали хитрости и короткие пути—манипулирование силами магнетизма, как он узнал в своих ночных видениях. Но не вся земля была магнитной. Для получения инертных соединений барсуки использовали свою волю , равную самой твердой породе. Они, конечно, не были официальными движениями магии земли, но они сделали свое дело. Барсучьи молы были экспертами в том, чтобы одним махом отбрасывать буквально тонны обломков, погружать сталагмиты и сталактиты обратно в стены, прежде чем кто-то успеет болезненно задеть их. Кресс-салат не рос на неухоженных участках. Они чистили туннели не меньше, чем копали новые. Держать их в чистоте и свободными от большого мусора, который мог бы навредить другому барсучьему кроту. Или очень потерянный человек. На следующий день Зуко снял ботинки и носки, завязал шнурки, чтобы можно было перекинуть их через шею, и пошел босиком. Вибрация его собственных шагов и постоянный грохот барсуков сказали ему все, что ему нужно было знать об этом туннеле—а также о других, невидимых туннелях, идущих параллельно и поперек поблизости. Он чувствовал различные типы камня, как оттенки цвета, через туннель. Он рассеянно прошел мимо сталагмита, о который споткнулся бы еще несколько недель назад. Он учился с искусным терпением, которое никогда не использовал прежде, пока Цветок и Грохот копали; Раскалывая зернами камня одни туннели, против него-другие. Зуко подошел и встал рядом с ним. Сжав руки, он принял стойку—настроил свою волю—и толкнул изо всех сил, сосредоточившись на камнях и частицах магнитной силы, которые он чувствовал, проходя через камень. Он толкнул ее, и она сдвинулась. Мгновенно оба барсука повернулись, ему пришлось пригнуться, чтобы избежать восторженного сопения. Вот каково это-чувствовать родительское одобрение? Он гладил их по мордам и отталкивал в грубой, ласковой манере, на которую они отвечали лучше всего. Затем, фыркнув, Грохот оттолкнул Зуко назад, чтобы встать рядом с ним и “наблюдать”, как он расширил туннель несколькими легкими взмахами своих гигантских лап. Зуко наблюдал за движением "цель и воля к Грохоту" и пытался скопировать его как можно лучше. По мере того как он становился все более уверенным в себе, он научился отбрасывать все больше и больше камней в сторону с большей точностью. Он научился притягивать к себе и землю, используя магнетизм и силу воли. Различные типы камней требовали различных методов—грубой силы, но и тонкой точности, чтобы избежать разрушения внутренней матрицы. Когда-то, давным-давно, когда он был другим человеком, он думал, что магия земли-это все, что нужно, чтобы пинать камни. Он был так слеп. Затем наступил день Цветка, и Грохот уперся в тупик в системе туннелей. Двое взрослых немного посапывали вокруг, громыхая взад и вперед таким странным образом, что казалось, будто они разговаривают. Флауэр повернулась, чтобы дышать над Зуко, затем толкнула его вперед, уткнувшись мордой ему в спину. Они хотели, чтобы он шел впереди. Ну, так чего же ты ждешь? - спросил Ваату. Зуко ухмыльнулся и толкнул камень, двигая его вперед и назад целенаправленными пинками и толчками. Он раскинул руки, толкаясь мысленно и физически, расчищая с помощью раскола камня. Как только у него было хорошее начало, он расширил пещеру в свой собственный туннель— будучи уверенным, что перекристаллизовал стены достаточно толстые, чтобы принять вес земли вокруг них. И снова на него набросились два сопящих барсука в грубом торжестве. Но на этот раз они практически не сбили его с ног. Они были почти почтительны. Они провели день всей семьей, расширяя туннель, хотя Флауэр и Рамблз то и дело отступали назад, давая ему вести. Затем, сделав последнее усилие, он соединил свой туннель со старым, пересекавшимся по диагонали. В ту ночь, впервые, две барсучихи не спали по обе стороны от него. Они провели эту ночь, уткнувшись в него носом, как бы говоря, что он хорошо поработал. Впервые с момента входа в туннели Зуко не видел снов. Когда он проснулся на следующее утро, Флауэр и Грохот исчезли. Он был смущен и даже обижен. Они не были его родителями, но он знал их как друзей. А теперь они бросили его. - В их глазах ты взрослый, - сказал Ваату. Теперь вы можете кормить себя и создавать свои собственные туннели. Ты был их странным ребенком, выросшим, чтобы взять на себя взрослые обязанности. Это означает, что вы сами прокладываете туннели в горах. - Но... но я не барсучий крот, - сказал он, впервые за все это время используя свой голос.… он не был уверен, как долго. Нет, ты не барсук. Ты-Воплощение Хаоса. Тот, кто сжал всю жизнь созерцания земли в шесть недель. Теперь пришло время покинуть это место. Встань, маг земли, и возвращайся в мир людей.