чудесные у вас кольца!

Sirence - Cavendish music

      -… а потом Илья уехал, и я решил начать рисовать на заказ, - Антон заканчивает свой рассказ о прошедшем лете, а Ира, на удивление, внимательно его слушает, иногда отпивая кофе из стакана.       - Слушай, да ты изменился прям. Ты раньше мне не все рисунки показывал, а сейчас в инсту их выкладываешь. Это классно, правда.       Ира наблюдает за парнем, чьё лицо расплылось в довольной улыбке, мол, да, это так, и да, я молодец. Они молча рассматривают друг друга, будто подмечая каждую новую морщинку, родинку и трещинку на губе. Оба осознают, как давно не виделись и как сильно соскучились.       - Антон, мне неловко говорить об этом, но… можно вопрос?       Шастун, не думая, кивает, потому что ради этой девушки, точнее ради того, что между ними было, он готов на все.       - Ты меня любишь?       Вопрос ставит парня в тупик. Он отводит взгляд в пол, перебирая возможные варианты ответа. Пару секунд думает сказать ли правду, а следующие несколько секунд – какие подобрать слова.       - Ир, ты только не обижайся, - Антону сложно смотреть ей в глаза, но, наверное, сейчас это как никогда нужно, - мне кажется, что нет. Сама посмотри, сколько времени прошло. Прости.       Ира расслабляет лицо, прикрывает глаза и вздыхает. Облегченно, кажется.       - Антон, ты не представляешь, как ты прав. У меня тоже давно все прошло. И я пиздец как рада, что это взаимно. - девушка умиляется выражению лица Шастуна и по-доброму усмехается.       - Блять, - он тупо моргает, - я-то думал, сейчас больно тебе сделаю.       - Все нормально. Но есть еще вопрос.       - Валяй.       Ира меняет позу на более закрытую, Антон читает в этом неловкость и некоторое недоверие. Он чуть хмурится, потому что даже представить себе не может, что у нее на уме.       - Ты можешь быть моим парнем?       Шастун смотрит на неё пару секунд, пытаясь переварить услышанное. Если прошлый вопрос поставил его в тупик, то этот кажется ему полнейшим сюром.       - Чего? – он вопросительно выгибает бровь.       - Ну, в смысле, притвориться. Для родителей. Я думала, это очевидно.       - Да, конечно. Очевидно. – он тупит взгляд. – А зачем?       - Ты же помнишь, что я бисексуалка?       Он кивает. Ещё как помнит. Ира пыталась понять это минимум полгода, постоянно спрашивая у Антона, как он чувствует себя, когда влюбляется в девушку.       - Ну, так вот, родителей ты моих тоже помнишь. Я сейчас в отношениях с девушкой, и они начинают что-то подозревать. Мне надо и себя прикрыть, и её.       - Ага… Вот как. И давно ты с ней?       - Недели две где-то. Мы дружили около года. Я не решалась признаться, потому что она занята была.       - Ну, я не против. Что нужно делать?       Ира думает пару секунд, затем достаёт телефон.       - Давай фотку? Я на аву в вк поставлю. У меня там мама сидит - постоянно все чекает. Насколько это убедительно будет?       - Могу и я поставить, для большей убедительности.       - Вообще заебись. Антон, ты чудо. – протягивает девушка и ярко улыбается.       Ира открывает камеру, пододвигается к Антону, кивает, когда тот приобнимает её за талию, и делает несколько кадров. Выбирает снимок, где целует его в щеку, согласовывает и ставит на аватарку. Антон проделывает все то же самое, не забывая выложить новый пост в инстаграм.       - Антон, спасибо. Спасибо-спасибо-спасибо, - девушка обнимает Шастуна за шею, пока тот смущенно улыбается и отнекивается от настолько искренней благодарности.       - Да все, все. Успокойся. Будьте счастливы друг с другом. Приятно этому посодействовать.       Ира ухмыляется.       - А ты кого-нибудь нашел?       - Нет.- отвечает Антон. На его лице не заметно ни капли разочарования: привык.       - Все впереди, не волнуйся, - она утягивает Антона в очередные родные и успокаивающие объятия.

***

      - Арс…       Арсений лежит на диване, допивая уже давно остывший ромашковый чай. Он готов расцеловать Эда за все, что тот сделал. Точнее просто за то, что был рядом. И сейчас тоже рядом. Попова получилось успокоить намного быстрее, чем задумывалось: Выграновский настолько хорошо выучил его, что понимает без слов. Связь? Крепкая, вечная, дружеская.       - Что такое?       - Смотри. – Эд протягивает телефон мужчине, пытаясь сделать самое спокойное из возможных выражение лица, потому что кто-то из них должен оставаться в сознании. Арсений кидает взгляд на экран и зависает. Видит новый пост Антона: фотографию с девушкой и подпись «Люблю тебя, солнце @irina_kuznetsova23». Девушку он помнит. Ира пару месяцев назад сделала невообразимо эксцентричные фотографии. Сама подбирала костюмы, находила неординарные ракурсы. Арсений шутил, что украл бы пару пиджаков и штанов, но хочет еще мирно пожить в России. Он надолго запомнил широкие штаны, похожие на юбку, и темно-синюю рубашку. Честное слово, Попов готов одеваться так каждый день. Удобно, красиво, необычно. Помимо таких мелочей, он помнит, как Ира кинула ему готовый результат. Отправила диск с одной картинкой – вырезанного и затем вставленного Арсения на фотографию моря, с подписью «Геленджик 2009» внизу. Смеялись тогда оба очень долго и очень громко. Попов хотел даже выложить ее, но Ира вовремя остановила – репутацию профессионала нужно удерживать и всякие смешинки оставлять при себе. А сейчас он рассматривает, как девушка обмякла в объятиях Антона и счастливо улыбается в камеру. В голове неосознанно всплывают воспоминания их первой встречи, когда Антон работал доставщиком. А, может, и до сих пор работает. Он помнит, как парень удивился, увидев Иру на пороге. Помнит, как без вопросов догадался, что они знакомы. Помнит его кольца. Шастун одной своей фотографией отправил Арсения на дно самой глубокой пропасти, откуда выбраться невозможно. Даже если стараться, получится только больше погрязнуть. Застрять, задохнуться, замереть и не выбраться. Попов старается не двигать мышцами лица и делать вид, что, глядя в экран, ему не хочется этот экран разбить. Кулаком. Прямо в стекло. Чтобы костяшки поцарапались, разбились к чертям и истекали кровью. Чтобы кровь эта вынесла из организма всю боль и разочарование.       - Ну… ладно. А чего я, собственно, ждал..? – он легко улыбается, натыкается на жалостливый взгляд и начинает раздражаться, - слушай, Эд. Все в порядке. Ты весь день возишься со мной, как с ребенком. Но все нормально. Мне двадцать восемь уже, и я не слабый. Вот это, - он кивает в сторону экрана, - как-нибудь переживу.       Выграновский недоверчиво смотрит, но кивает: понимает, что сейчас Арсения лучше не злить.       - А с сообщением че?       Попов пожимает плечами.       - Арс, удали его сейчас же. Ты совсем ебанутый, я смотрю. У него баба есть, ты своим общением себе же хуево сделаешь. Давай прекращай.       Арсений пропускает сказанное мимо ушей, будто удерживая внутри себя частичку оставшейся надежды. Может, она ему сестра? Очень близкая сестра. Или подруга? Очень близкая подруга. Да, конечно, блять, нет.       - Ладно. Удалю.

***

      Ира уходит через двадцать минут, довольная и безумно счастливая. Наконец-то у них получилось поговорить по-человечески. Оба повзрослели настолько, чтобы не скрывать друг от друга незначительные обиды. Оба повзрослели настолько, чтобы уметь говорить о своих чувствах. Оба повзрослели, и рады закрыть вопрос, который преследовал их несколько лет, мешая сделать вдох.       Во время разговора Антон заметил сообщения в инстаграме, наверняка от заказчиков, но смахивал их, полностью отдавая себя Ире. Сейчас пришло время заварить кофе и посмотреть, скольким людям интересны предложения Шастуна.       Он ставит турку на плиту и, облокачиваясь о стол, наблюдает за закипающей жидкостью. В голове легкий туман от встречи с Ирой. Просто не получается поверить, что все закончилось хорошо. Даже слишком хорошо. Даже если есть какой-то подвох, Антон готов с ним смириться, потому что счастлив вновь восстановившимся отношениям с Ирой. Дружеским, слава богу. Шастун заходит в инстаграм, пролистывает уведомления о лайках на новую фотографию и взрывается смехом. Взгляд натыкается на сообщения от Ильи, который увидел этот самый пост минут десять назад. @ilia._.makar 16:41 Антон Тебе прошлого раза с ней не хватило что ли 16:41 Че у тебя там происходит 16:41 Если ты с ней опять встречаешься я лично попрошу ее выебать тебя в сраку Ну ты совсем ебанутый братан       Шастун мигом переходит в диалог и записывает голосовых сообщений на пару минут, подробно объясняя, что прошлого раза вполне хватило, что в целом ничего не происходит, что с Ирой он не встречается, и что в сраку его никто ебать не будет. Илья читает сразу же, прослушивает и буквально кричит на него текстом. Все как обычно. Кто-то из них злится, а кто-то – угорает. Братская любовь.       Антон заканчивает насилие над Ильей, переходит к оставшимся сообщениям из директа. Он проскальзывает взглядом по трем сообщениям и замечает наверху чат с Арсением. Замирает, чувствуя, как перехватило дыхание. Он рад был бы сделать вдох, глубокий, резкий, и выдохнуть быстро, чтобы эмоции освободить, но пока получается только стоять с широко распахнутыми глазами. Проводит в таком состоянии секунд пять, пытаясь осознать всю ситуацию, и наконец размораживается, нажимая на диалог. Читает текст сообщения и неосознанно улыбается. Его, конечно, смущает тот факт, что Попов от него отписался, но… какая разница? Антону написал Арсений сам, прямым текстом говоря, что хочет с ним снова работать и, кажется, подружиться. Шастун сразу делает скрин диалога, чтобы позже обязательно отправить Илье и добить его. Антон перечитывает сообщение раз за разом, стараясь сдерживать улыбку, но в итоге сдаётся и улыбается во все тридцать два. Он впитывает в себя каждое слово и представляет Арсения: с каким выражением лица он писал это, во что был одет, был ли кто-то рядом, какую эмоцию испытывал до и после того, как отправил текст. Шастун плавится от осознания, что ему написал Арсений. С ним кто-то правда хочет общаться, разговаривать, дружить. Значит, все-таки он начал развивать в себе что-то хорошее, из-за чего люди к нему могут потянуться? Шастун прожигает теплым взглядом экран, все еще не веря в происходящее, но его возвращает в реальность выкипающий кофе и вибрация телефона – звонок. Антон читает «Соня» и, удивленный, сразу принимает вызов, прижимая телефон к плечу и подбегая к вытекающему на плиту кофе.       - Ало?       - Шаст, здарова, - произносит девушка резким, звучным голосом, таким, каким он был вчера на паре.       - Да, привет, - Антон кидает турку в раковину и принимается вытирать поверхность плиты от коричневого налета.       - Слушай, сорян, что я ушла и ниче не сказала. Ты спал просто, будить не хотела. – ни вины, ни раскаяния Шастун не улавливает, но благодарен хотя бы за то, что его не кинули.       - Да все нормально. У тебя случилось что-то?       В трубке слышится какая-то возня, сбитое дыхание (или это ветер?), а затем тишина.       - Соф?       - Да, Шаст, я тут... Ко мне мать приезжала, встретить надо было. Все хорошо. – девушка, кажется, улыбается, хотя Антон не уверен в искренности ее слов.              - Ну ладно… - он вытирает плиту насухо и переходит к турке, выливая оттуда остаток жидкости.       - Ага. Ну, пока. До завтра, Шаст. На парах встретимся, если я пойду.       Антон не успевает ответить, как трубку сбрасывают, и он, присаживаясь, наклоняет голову, чтобы положить телефон на стол и не испачкать его мокрыми руками. Решает домыть турку и подумать, что ответить Арсению. Хочется прямо сейчас начать рисовать его, сделать портрет самым лучшим из своей коллекции и отправить вместо ответа. Этот вариант кажется ему наилучшим, поэтому через пару минут он отмывает турку и, забыв про кофе, идет в гостиную к столу. Ему безумно хочется творить. Он пропускает через себя все лучи восхищения, на выходе отпуская вместе с ними всю грусть.       Творить, творить, творить.

***

      -…Удаляй, удаляй.       Арс открывает диалог и ухмыляется, не улыбаясь.       - Он прочитал. Не отвечает.              - Арс, - Эд присаживается рядом и приобнимает одной рукой. – как бы тебе хуево сейчас не было - попизди об этом. Че чувствуешь, как сильно ненавидишь этого Антона. Только не молчи, реально. Можешь на меня наорать, мне так хотя бы спокойнее за тебя будет.       - Нет, все нормально. – Арсений спокойно заглядывает другу в глаза, - мне не так плохо, как ты думаешь, - и вымученно улыбается.       Эд недоверчиво смотрит, осторожно кивает и наблюдает за тем, как Арсений удаляет сообщение. Он надеется, что так будет легче.       - Ладно, Эд. Тебе не пора там? Ну, может, дела есть, а я отвлекаю?       - Нет ничего важнее, чем ты в состоянии овоща-ребенка, который плачет в плечо. Реально. – он подмигивает и добавляет шепотом, - кроме пива, конечно. Темного такого, сильноалкогольного.       Арсений не может сдержать улыбки и тихого смешка.       - Ясно все с тобой, дружок. Может тогда в бар?       - А погнали. – Выграновский рывком встает, утягивая за собой Арсения и хлопая его по плечу, - одевайся, принцесса.

***

      За окном мамочки выгуливают своих детей, от чего слышится звонкий высокий смех и редкое взволнованное «Машунь, аккуратнее там!». Шастун достает скетчбук, вспоминая, какая фотография Арсения из последних ему понравилась больше всего. Он листает его инстаграм в поисках той самой, но ничего подходящего не находит. В голове возникает интересная идея, и парень самодовольно улыбается, открывая скетчбук. Чувствует, как скучал по звуку двигающегося по бумаге грифеля, по запаху листов и по эйфории в конце работы – наслаждению результатом.       Он вырисовывает каждую морщинку, старается передать правильный тон кожи, линейкой отмеряет расстояние от одной родинки до другой и любуется любым штрихом, который ложится как родной. Его переполняет благодатное чувство восхищения. Если бы он был сосудом, то эта невероятная масса не просто выходила бы наружу, подобно воде, а сочилась бы вверх, разделяясь на пучки, проходила бы сквозь каждого прохожего, делилась бы с ними своим теплом.       Спустя час упорного труда Антон разрешает себе отдохнуть – спина болит, глаз замылился, да и остальным заказчикам хорошо было бы ответить. К тому же, вспоминает, что не рассказал про сообщение Илье, и, улыбаясь, открывает чат в телеграмме. Ответ не заставляет себя долго ждать: брат спустя пару минут кидает короткое «Пиздец» и выходит из сети, видимо, отказываясь это комментировать. Антона все равно веселит его реакция, так что он прощает ему эту немногословность.       Далее он заходит в инстаграм и изучает сообщения в директе: два заказчика, которые готовы работать с предоплатой, и один месседж от пустого аккаунта «Привет можеш нарисовать маму мою у нее ден рождение завтро и я хочу подрзавит ее». Шастун коротко смеется, отвечает всем троим и решает еще раз прочитать сообщение Арсения. Так сказать, набраться сил.       Он открывает чат и смотрит на последнее сообщение. «Да, есть просьба. Не пиши сюда больше», датированное тремя неделями назад. Он не понимает, в чем дело, но скидывает это на баги инстаграма. Улыбка с лица спадает, когда после первого, второго и даже третьего обновления директа то самое сообщение не появляется. В этот момент он сомневается в том, не спутал ли реальность со сном, но вовремя вспоминает, что делал скрин чата. Открывает галерею, проверяет, на всякий случай, и удостоверяется в своей адекватности. Остается последнее: Арсений удалил сообщение.       Но зачем? Антон не понимает: даже повода не давал, чтобы его удалять. Да у него прямо сейчас на столе почти законченный портрет Арсения лежит, как Попов смеет вообще такое вытворять? Шастун размышляет над тем, что, возможно, все это – большой розыгрыш, план, чтобы выставить его глупым и наивным. Кстати говоря, именно так он себя сейчас и чувствует. Вдохновение исчезло, будто его никогда не было, оставило после себя лишь незавершенный портрет, который превратится либо в безумно красивую работу, либо в испорченный лист скетчбука.       Шастун подходит к столу и рассматривает свой промежуточный результат. Получилось и правда так, как не получилось бы никогда, если бы он рисовал других людей, не Арсения. Антон думает пару минут и решает в итоге не заканчивать ничего – просто обвести уже существующую надпись. Тогда будет выглядеть, будто белое пространство вместо волос было задумано.       В голове мелькает надежда на то, что Попов удалил нечаянно, случайно так нажал ровно на две кнопки и не заметил этого даже спустя время, а если заметил, то забыл об этом. Да, конечно, блять, это не так.       Шастун обводит печатные буквы, затем смотрит на результат. Даже недорисованным этот рисунок выглядит великолепно. Конечно, у него есть работы лучше, но эта излучает столько энергии, что невольно начинаешь её впитывать.       Парень пишет Илье о сложившейся ситуации и ждёт совета. В голове слишком много мыслей, они переплетаются друг с другом, ссорятся между собой и заставляют голову гудеть, ладони потеть, а щеки краснеть от напряжения.       Брат отвечает спустя час, голосовым сообщением, где материт Арсения и в конце говорит, как поступил бы на месте Антона: отправил ему этот рисунок, чтобы Попову стало стыдно.

***

Swing Lynn (Slowed version) - Harmless

      Арсений выходит из бара, раскрасневшийся, с растрепанной прической, и бегает взглядом в поисках своего такси. Выграновский подцепил какую-то дамочку и уехал с ней в ее квартиру. Бог знает, чем они там будут заниматься, но по выражению лица друга, который оповестил Попова об уходе, понятно, что чем-то очень интересным. В любом случае, Арсения интересует не это, а как бы сейчас доехать домой и лечь спать, чтобы отпустить и забыть сегодняшний день. Он кидает взгляд на часы: половина девятого. По идее пробок быть не должно, и дома он будет через сорок минут. К нему подъезжает таксист, видит, в каком состоянии его клиент, спрашивает, нужна ли помощь и, услышав отрицательный ответ, молча ждет, надеясь, что перегар не слишком сильно распространится по салону. Будни таксиста.       Арсений, как ему кажется, засыпает на двадцать минут сразу же, как приземляется на сиденье. Его пробуждает резкая остановка на светофоре, поэтому он распахивает глаза и с самым заинтересованным видом начинает смотреть в окно и наблюдать за пешеходами. Женщина с маленькой собачонкой, которую она тянет за тоненький поводок и иногда кидает на животное широкую улыбку – будто ребенку только что питомца купили, даже мило. Два школьника с огромными портфелями, судя по времени, идут от репетитора – какие репетиторы, им от силы лет двенадцать? Мужчина с девочкой на плечах… кажется, дочкой… Попов отрывает взгляд от них и смотрит в ноги. Его выворачивает наизнанку от мысли, что на их месте мог быть он с Кьярой. Вот так держать ее на плечах, щекотать за бока, целовать в лоб. Заплетать косы, покупать колечки для ее милых пальчиков, одаривать сладостями и обнимать… Он опускает голову на спинку переднего сидения и глубоко вздыхает. Зажмуривает глаза до светящихся пятен, будто хочет развидеть то, на что только что обратил внимание. Он не понимает, где в своей жизни оступился так, что сейчас находится в этой ситуации. Арсений просто хочет быть счастливым и делать счастливой свою любимую дочь. Он не презирает свою бывшую жену. К ней он вообще ничего не чувствует: ни любви, ни ненависти, ни уважения. Эта женщина, зная, насколько сильно Попов привязался к дочери, не позволяла ему видеться с ней. Да что уж там, ради этого даже взятку дала. Сколько, интересно? Сто тысяч? Двести? Сколько стоит отобрать у Арсения единственный смысл жизни?       Попов, забывая сказать «спасибо» водителю, молча вываливается из машины и, в тумане, поднимается на лифте. Дверь, кроссовки, стена, кровать – на утро он не вспомнит, как добрался до конечной точки и лег. Сейчас главное уснуть. Уснуть и забыть обо всем.       Утром его будит вибрация телефона. Арсений кое-как разлепляет веки, не глядя, отвечает на звонок.       - Алло, - голос у него хриплый, будто с похмелья. Хотя, собственно, почему «будто»?       - А-ар-р-рс-с, ты ахуеешь. – голос Эда Попов не спутает ни с чьим, даже с утра после недельного алкогольного опьянения.       - Блять, - хрипит Попов и переворачивается на спину, - зачем так рано?       - Братан, пол второго дня уже, ты че там? Все норм? Выпили ж немного вроде вчера, - Эд беспокоится, даже когда на языке крутится какая-то приятная для него мысль.       - Норм, норм, так что ты хотел?       - Помнишь ту девку вчера в баре?       - Ну.       - Она дала мне сразу прям, мы даже чай там не пили, вино. Ну, прям просто пришли, и она накинулась на меня сразу. Ахуенная она вообще-то.       - Эд, - Арсений прокашливается и садится на кровать, морщась от холода, - ты звонишь мне, чтобы рассказать, как ты потрахался?       - Ну да.       - Ну да, - дразнит Попов, - это все?       - Ну, вообще-то, нет. В инсту зайди.       Арсений переходит сразу по уведомлению о сообщении Эда и охает от неожиданности.       - Ты жив там?       - Блять, Эд… - Арсений трет глаза, будто не может поверить в увиденное и хочет рассмотреть поближе.       - Ахуенно, да? У Макса золотые руки.       Выграновский отправил пост Максима, который фотографировал полмесяца назад Арсения и Антона. Попов рассматривает первое фото из двух и невольно замирает. Поражает все: ракурс, цветокор, позы. Антон, конечно, и так очень красивый, но Макс сделал из него нечто невероятное: Арсений таких бесподобных людей не видел давно. Три недели как раз, с прошлой их встречи.       - Ладно, Арс. Если хочешь знать мое мнение, то я бы обиделся на месте Макса, ты ж нихуя не выкладываешь из его фотосессии. Промолчу про то, что это неэтично со стороны отношений модели и фотографа, но фотки ахуенные, сам видишь. Выложи, блять, хотя бы свои одиночные, если такие есть там… Зайченыш, я иду… - шепчет он, видимо, той самой девушке, - ладно все, пошел я.       - Пока...       Арсений нехотя встает и направляется в душ. Нужно проснуться, как следует, а потом уже думать над глобальными проблемами. Уже за утренним кофе, который сегодня заменяется стаканом вина, он переходит по ссылке от Максима. Рассматривает каждую фотографию, подмечает мелкие детали – все так же, как и всегда. Только одно отличие – на фотографиях Антон. Антон, который, видимо, послан судьбой только для того, чтобы Попов принял свою негетеросексуальность. Замечательно, конечно, но с чувствами-то что делать?       Арсений сохраняет несколько сольных фотографий и сразу выкладывает их к себе в профиль. Отмечает фотографа, пишет пару каламбуров, не теряя свой образ, и ждет комментариев подписчиков. Уже через десять минут кто-то пишет слова восхищения, похвалы, зовет замуж. Он замечает комментарий «Арсений, а когда фото с Антоном? Фотограф ваш уже все проспойлерил))» и ему так хочется ответить, мол, спросите это у Антона. Комментарий он удаляет, чтобы не мельтешил перед глазами, и принимается чистить директ. После нового поста это обычная такая, будничная процедура. Среди недавних чатов Попов замечает чат с Антоном, и что-то внутри него взрывается. Взрывается, распадается на мелкие кусочки и обжигает внутренности своим жаром, потому что видит «@anton.shastoon отправил(а) Вам фото». Слова эти заставляют сердце дернуться, а голову напрячься. На секунду Попов просит Вселенную, чтобы там не было чего-нибудь, что ему не понравится. Оскорбления там, смешка. С дрожащими руками нажимает на переписку, неосознанно зажмуривая глаза. Портрет Арсения, срисованный с фотографии из их совместной фотосессии, которую несколько минут назад Попов выложил к себе в профиль. Рисунок и надпись красивым шрифтом внизу «Извини, я тоже немного дурак. Да, я тоже хочу снова работать вместе» и маленькая фраза «если это была шутка, то спасибо, несмешно.», написанная карандашом – видимо, чтобы не портить полную картину.

***

      - Ты уверен, что ему будет стыдно, а не смешно с меня? – Антон укладывает тетрадь в рюкзак и уже предвкушает пары по экономике.       - Антон, если не будет, то, значит, он долбоеб. Кинешь в чс и все, не будет тебя никто домогаться. – Илья, как всегда, уверен в своих, может быть, немного жестких и радикальных, но, кажется, достоверных словах.       - Илья! Не домогался он до меня. Мы пьяные были, я все понимаю, - Шастуна младшего, честно, уже заебала зацикленность брата на той случайности. Делает вид, будто произошла трагедия.       - Ну да, ага, может, тебе еще и понравилось? – он смеется в трубку, - с педиком-то целоваться.       - Ну, может, и не понравилось, но ничего трагичного в этом я не вижу. – Антон хлопает дверью квартиры и закрывает дверь.       - Мелкий ты еще, Антон, чтобы понимать, что это не норма.       Оба брата цыкают и наскоро прощаются.       Соня написала Антону утром и предупредила, что на пары сегодня не придет – неотложные дела. Парень не сильно расстроился: жил как-то один два предыдущих курса, проживет и сегодняшние пять пар. Как оказалось, первые дни в универе проходят быстрее, чем думаешь: все пары – лекции. Никаких опросов, тестов, сессий. Так что Антон не удивляется, что на предпоследнюю четвертую пару по экономике приходит почти вся группа, кроме Софьи, конечно. На перерыве между парой, Шастун заходит в инстаграм, чтобы проверить, ответил ли что-нибудь Арсений. Что уж там, он каждые пятнадцать минут вспоминает об этом, почти не вникает в суть экономики, и мониторит директ. И, кажется, не зря. Антон замирает, шире открывая глаза, словно стараясь уловить каждую буковку, каждый пиксель. Переходит в диалог и читает сообщение. @arseniyspopov 14:56 Мы можем встретиться?       Шастун улыбается. Улыбается и светится. Слепит теплом всех студентов в аудитории, заряжает энергией на два дня вперед. Это была не шутка. Осознание приходит сразу же, как он мысленно отвечает Попову «да». Пишет ему «Конечно, когда?)» и ждет ответа. Сидит за партой, крутит кольца на пальцах, улыбается и ждет, будто вернулся на пару лет назад, когда постоянно ждал сообщение от Иры: с ней так же все внутри замирало и скручивало.       Стоп?       Парня прошибает током от этой мысли, он вздрагивает, следом замирая. В Иру он был влюблен, а в Арсения …? нет?       Ему нравится его рисовать – это точно. Ему нравится внешность Арсения – это точно. Но не может же Антону нравится Попов, верно?       Шастун всю свою недолгую жизнь считал себя не просто гетеро, а, как шутит Илья, иросексуалом. Тот факт, что он может влюбиться в кого-то другую, еще полгода назад казался чем-то странным и даже невозможным. Но чтобы в кого-то другого… А Илья что скажет? Он же убьет его просто-напросто. У Антона все замирает от мысли, что брат может из-за этого возненавидеть его. Перестать общаться. Никогда больше не приезжать. Шастун трясет головой, выкидывая лишние мысли. Если выбирать между Арсением и Ильей, то он, естественно, выберет Илью. Брат был неотъемлемой частью его жизни и если с их связью что-то случится, он навряд ли это переживет. Но сначала нужно проверить свою догадку: действительно ли Антон влюблен, или просто нашел идеального человека для своих рисунков. @arseniyspopov 15:10 В 18:00 сможешь? Сегодня.       Шастун читает сообщение и погружается в свои чувства. Волнение, предвкушение, радость. Он прикрывает глаза, стараясь прислушаться к эмоциям, будто спросить у них, что значит их присутствие. Жаль, что ему никто не ответит, и придется анализировать самому. Потные ладони, дрожь в ногах. Вернулся страх встречи с незнакомыми людьми? Или все же…?       Антон выдыхает.             Нужно держаться спокойно. Единственный способ понять себя – это встретиться с Поповым. Судя по тому, как вело Антона от встреч с Ирой, эти ощущения он не спутает ни с чем.

***

Арсений подходит к кафе «Забыли Сахар», понимая, как давно не был в любимом заведении. Последний раз три недели назад, после ссоры с Антоном, приходил к рваным ранам души прикладывать десерты без сахара. Он проникает внутрь и видит, что пришел первым. Занимает свой столик у окна и ловит флешбеки с их с Антоном первой встречи. Вроде совсем недавно Шастун подложил портрет под дверь, совсем недавно он рисовал для Арсения заказ, совсем недавно была их совместная фотосессия. Но прошло два месяца, и Антон теперь с Ирой. Глупо на что-то надеяться, верно?       Приятные воспоминания прерываются звуком открывания двери. Шастун ищет взглядом Арсения и, легко улыбнувшись, садится за столик. Они соприкасаются взглядами, каждый по-своему вздрагивая. Попов, привыкший напрямую смотреть в глаза собеседнику, с легкостью выдерживает взгляд, а Антон сразу же отводит его в сторону и делает вид, что рассматривает десерты. Хотя, может, и правда рассматривает.       - Привет. – все, на что хватает фантазии Попова, пока он заново изучает черты лица Антона. – прелестно выглядишь.       - Спасибо, - Антон смущенно усмехается и встает, чтобы сделать заказ.       Арсений оставляет телефон на столе, показывая, что столик занят, и идет следом. Шастун настаивает на том, чтобы он заплатил за Попова, а тот и не против. Стоит рядом, следит за движением рук Антона и тихо смеется с его оговорки «можно нам… то есть, мне…капучико…блять…ой, боже… извините».       Они уже сидят за столиком, когда Антон вытаскивает из рюкзака блокнот, листает его и протягивает Арсению. Тот делает глоток кофе и кидает заинтересованный взгляд на Шастуна. Берет в руку тетрадь (или альбом, что это?) и разглядывает рисунок. Тот самый портрет с надписью внизу, но маленькую карандашную парень стер. От этого факта у Арсения на лице проступает улыбка. Мило это как-то, что ли.       - Ау, - Шастун улыбается и щелкает пальцами перед лицом мужчины, - залип что ли?       - Да…- он смотрит ему в глаза с нескрываемой благодарностью, - прям круто.       - Спасибо, я старался. Кстати, и фотки реально крутые. Ну, ты видел, наверно.       - Да уж, видел. Максим – мастер своего дела.       Антон кусает лимонный макарун и рассматривает лица сидящих рядом посетителей кафе.       - А тут без сахара же все?       - Да. Хотя, так и не скажешь. – мужчина улыбается и с умилением смотрит на жующего Антона.       - Можно вопрос? – Шастун делает глоток своего латте.       - Да.       - Что тогда случилось? После фотосессии.       Арсений медленно моргает, сохраняя немного времени для ответа. Сказать правду?       - Можно не отвечать?       - Нет.       - Так… ответь сначала на мой вопрос, хорошо?       Антон кивает и откладывает в сторону кофе.       - Как там Ира? – Арсений старается держать себя в руках и создавать непринужденный вид.       - Эээ…- Антона этот вопрос смутил, но он все равно отвечает, - да нормально вроде, работает, фоткает.       - А на личном у нее как?       - А зачем тебе? – Шастун чуть заметно щурится.       - Просто интересно.       - Да нормально тоже, есть вторая половинка.       - А кто, если не секрет?       - Да что за допрос? – Шастун косит взгляд к окну, - ты сказал, ответить на один вопрос, а задал уже кучу. Еще и про Иру.       - Кто? – Попов внутри себя напрягается и спрашивает с нажимом.       - Да не знаю я. – вид у Антона, мягко говоря, растерянный и разочарованный, будто он ожидал всего, кроме этого разговора. – с девушкой какой-то вроде.       Попов смягчается во взгляде и не сдерживает себя в улыбке.       - Не с тобой, значит?       Шастун вскидывает брови.       - Нет…       - Хорошо, - мужчина снова надевает маску уверенности и спокойствия, - теперь отвечаю на твой вопрос. Во-первых, - он загибает палец, - мы были пьяны, во-вторых, не знаю, что на меня нашло, - конечно, я знаю, что на меня нашло, - видимо, так алкоголь подействовал. Да и все. Ответ прост. Извини, если напугал. Ты же не сильно злишься? Антон отчего-то ярко улыбается, выглядит более расслабленно, чем в начале их встречи.       - Нет, что ты! Не злюсь вообще, все норм. Я не гомофоб вообще, так что такие вещи меня не сильно пугают, - он усмехается, - хотя было неожиданно, да.       Черт возьми. Не гомофоб. Арсений кладет руку на лицо, тихо вздыхая: пропустил свой шанс. Не решился, не сказал правду. Хотя, может, и хорошо? Он не был уверен в том, что его прямо здесь не приложат лбом к столу и не отправят в психиатрическую клинику. Лучше уж так, чем как-то по-другому.       - Арсений? – Шастун все еще улыбается, кажется, уже пять минут без передышки.       - А?       - А почему от инсты моей отписался?       - Нечаянно получилось, - главное неловко улыбаться и делать виноватый вид – чай, за правду сойдет, - подписки свои чистил и отписался нечаянно, недавно вот только заметил, когда тебе писал. И подписаться забыл.       Шастун ухмыляется.       - Так подпишись.       - Прямо сейчас?       Парень вопросительно приподнимает бровь, мол, а почему бы и нет. Арсения второй раз просить не нужно, он достает телефон и послушно выполняет просьбу.       - А сколько я тебе за рисунок должен?       - Ну, вообще-то, нисколько. Я тебе его не отдам. – он улыбается одним уголком губ, и Арсений позволяет себе засмеяться.       - Почему это?       - Слишком уж красиво получилось. Ты не настолько мне нравишься, чтобы я тебе его отдавал.       - А насколько я тебе нравлюсь?       Антон приоткрывает рот, чтобы ответить, но сразу же закусывает нижнюю губу. Думает. Арсений наблюдает за бегающим по столу взгляду и невольно погружается в него, будто делая шаг и падая в заросшую высокой травой поляну. Главное, чтобы трава эта не оказалась борщевиком. В реальность его возвращает звук вибрации.       - Ой, прости. Секунду, - Шастун отстраняется на звонок. Если бы не звук, Арсений подумал бы, что парень притворяется: настолько неправдоподобно это выглядит. Антон выходит из-за столика, а Попов настраивает слух, чтобы убедиться, что звонит не Ира. Слышит «…соф, че такое…? Прям щас что ли…? блять, ты ахуела…? Адрес кинь…», но ничего не понимает. Кто такая Софа, связывает ли ее что-то с Антоном. Рад был бы спросить, да кто он такой, чтобы знать вообще? Они даже не друзья.       - Арсений, извини, мне подруга позвонила, надо ее забрать из какой-то большой пизды. – тараторит парень, наскоро допивая кофе из стакана.       Арсений встает, и Шастун протягивает ладонь для рукопожатия. Попов не выдерживает и тянет его руку к себе, утягивая в объятия. Ненавязчивые, секундные, дружеские, но такие нужные. Он хлопает несколько раз по плечу, чувствуя дыхание на своей шее, и мягко отстраняется, понимая, что зашел слишком далеко. Антон криво улыбается, поджимая губы, кидает «Пока, как-нибудь еще встретимся» и убегает из кафе.       - Пока, Антон...

***

      Выграновский, растерянно оглядываясь, выбегает из подъезда. Девушка, с которой их связывали половые узы прошлой ночью, оказалась, мягко сказать, ебанутой. Он ищет взглядом лавочку и с грохотом опускается на нее, опираясь руками о свои ноги. Глубоко дышит и царапает шею, ощупывая еще свежие засосы. Парень не сталкивался за все свои двадцать шесть лет с таким и как-то даже испугался. Кто так делает вообще? Эд не может успокоить свое паническое настроение и поглядывает на окно ее квартиры, выполняя дыхательную практику – как учил невролог в детстве. Он рывком достает телефон и начинает печатать сообщение другу. Если плохо – поделись с кем-нибудь и станет легче. А на психологов деньги тратить не хочется, тем более когда есть Арсений. И не важно, что скорее всего ему самому сейчас хуево. Объективно, проблема Выграновского глобальнее.

Вы:

18:57

Блять, Арс, это пиздец вообще

18:57

Она пизданутая в край

18:59

Ты прикинь во время секса рыдать начать, все норм? Я главное презик натягиваю, уже все готово, считай две минуты и по домам, и слышу всхлипы. Башку опускаю, а она рыдает. Потом наорала на меня, ебнула по плечу кулаком и выгнала из хаты. Пиздец, я нахуй никогда так сильно не пугался. Прикинь, со стояком в лифте ехать. Так и знал что какой-то в ней подвох есть. Ебнутая, блять.