liebe ist schön

Тёплый летний вечер. Штирлиц и Шелленберг не спеша шли по лесу, двигаясь в сторону пруда. — Значит, у нас что-то вроде свидания? — нарушил молчание Вальтер. — Я просто позвал вас с собой кормить уток, — Штирлиц повернулся к начальнику и, когда поймал на себе его настороженный взгляд, добавил: — Но вы можете расценивать это как свидание. — Так-то лучше, — улыбнулся Шелленберг, — долго ещё? Я уже устал. — Разве не я старше вас на добрый десяток? — усмехнулся Отто, за что получил шутливый толчок в плечо. — Почти пришли, — Штирлиц кивнул в сторону водоёма. Над гладкой поверхностью стоял жемчужный туман, от воды веяло прохладой. Редкие облака лениво плыли по розовому небу, провожая пёстрый закат. — Красиво, — сказал Штирлиц, разглядывая этот пейзаж. Шелленберг молча согласился, потирая замерзший нос и оглядываясь по сторонам. Отто сделал пару шагов ближе к берегу и не дожидаясь шефа сел там же, где стоял. — Что, прямо сюда? — брезгливо поморщился Вальтер. — Да, — Отто улыбнулся реакции бригадефюрера. Тот был как ребёнок — много чем брезговал и уставал после пяти минут ходьбы, хотя на самом деле был очень вынослив. Ему бы только на шикарных офисных креслах сидеть и пить дорогой отборный кофе из изящных сервизных чашек. Шелленберг немного постоял, но всё же смирился с этой участью и сел, всем видом показывая своё недовольство. — Поглядите, — Штирлиц указал пальцем на уток, выплывающих из-за камышей. Впереди плыла большая утка — мать семейства, а позади, не отставая, ровненькой линией выстроились пять маленьких утят. Из пакета, который Отто взял с собой, он достал полбуханки хлеба и термос с чаем. Термос тут же выхватил Вальтер, а Штирлиц принялся отщипывать от хлеба небольшие кусочки и кидать их в воду так, чтобы не распугать птиц. Утки насторожились, пугаясь неожиданных колебаний воды, но когда поняли, что в воду падает что-то вкусное — подплыли поближе и принялись трапезничать. — И откуда в вас столько любви ко всему живому? — спросил Вальтер, глядя на Отто. Последний с улыбкой наблюдал за семейством уток. В ответ Штирлиц только пожал плечами и кинул в воду очередной кусочек хлеба. — Нальёте мне тоже? — попросил штандартенфюрер, поворачиваясь к Вальтеру и отряхивая руки. — Замерзли? — в ответ бригадефюрер получил согласный кивок и потянулся к термосу. — Держите. Штирлиц за один раз осушил чашку чая и поставил ее на траву, блаженно прикрывая глаза. Тогда Вальтер придвинулся ближе, рукой мягко надавливая на ноги Отто, чтобы тот их выпрямил и в одно секундное движение оказался у Штирлица на коленях, руками бережно обхватывая его лицо. — Что у нас за свидание, если мы ещё ни разу не поцеловались? — Вальтер хитро улыбнулся и наклонился, касаясь носа Отто своим. Тот не сопротивлялся, наоборот — приобнял Шелленберга за спину, прижимая к себе. И пока бригадефюрер томился, выжидая момента, Штирлиц решил не медлить и первым поцеловал Шелленберга, который от неожиданности встрепенулся и довольно промычал, скользя руками от шеи к плечам партнера. Через несколько секунд Вальтер отпрянул: — А теперь домой, — он провел пальцем по линии челюсти, цепляя за подбородок и заставляя Штирлица приподнять голову. — Опять вы останавливаетесь на самом интересном, — жалобно посмотрел на него Отто. — Самое интересное дома, Штирлиц, — Вальтер шустро вскочил на ноги, ухмыляясь, довольный собой. — Тогда пойдёмте побыстрее.