Осенними тропами

Я найду её и сложу все окровавленные венцы и короны к ногам. Я заставлю их восславить новую королеву. Я знаю её. Я брела по бескрайним колючим снегам, пытаясь зубами вырвать эту победу. Ничто не могло остановить меня. Когда дело касается неё — я непобедима. У неё в глазах осколки безвозвратно ушедшего дня, и отныне мы неразделимы. Я провозглашу святым имя её, я сожгу всех неверных — еретиков — в жарком огне. У меня в груди черно пропавшее сердце, но оно беззвучно поёт, и песнь эта стоном разносится по земле. Её слышно даже в самых тёмных уголках земли, где пеплом легло безумие её. Уплывают (сбегают) за горизонт трусливые корабли; люди, у которых есть ещё непроданная душа, есть отблеск желания, но оно мерзко гниёт. Эти люди глупы и беззащитны: никто не встанет в момент опасности к ней лицом. Ими правил один тот король, жалкий, но хитрый. За безрассудную дерзость свою он поплатился и жизнью, и семьёю, и, конечно, венцом. Солнце оставило давно это место, ониксовый мрачный дворец, в котором теперь живёт безбедно она. В нём нет стен, нет пола, он, как раскрытый рубец, но ей нравится. И она смеётся безумием сверх меры полна. Посреди дворца того стоит трон, у подножья его — я и сотни разбившихся птиц. Приручены ею волки, и беснуется дико испуганное зверьё. Для меня она стала богом, и имя ей гордое — Беллатрикс. И пока я за спиною — рядом — никому не свергнуть её.