Кто такой злодей?

Вопрос о том, кто такой злодей в художественном произведении, на самом деле предельно интересный. Сразу решим простой вопрос с терминологией. Антагонист — это персонаж, который противостоит протагонисту. Антагонистов может быть несколько. Есть мнение, что антагонист даже не обязан быть персонажем — им может быть не персонифицированная сила, бедствие, общественный строй, даже порок самого протагониста, который ему необходимо преодолеть. Это тема конфликта в литературной теории. Сейчас вроде бы разделяют три вида: классический, модернистский и постмодернистский. Классический конфликт — это человек против природы, человек против человека, человек против бога. Модернистский конфликт — это человек против общества, человек против себя, человек против отсутствия бога. Постмодернистский конфликт — это человек против технологии, человек против реальности, человек против автора. Мы будем рассматривать только классический конфликт «человек против человека», но, разумеется, не без идей постмодернизма, потому что неубиваемость фандома Аристотеля меня пугает. Оставьте Аристотеля в покое. Ссылаться на Аристотеля — это всё равно что ссылаться на учебник по математике первого класса. Да, там были важные вещи, но в них нет ничего сверхценного и можно мы, пожалуйста, уже перейдём хотя бы к теории групп? Простите, я отвлёкся. Итак, злодей — всегда антагонист, но антагонист — не всегда злодей. Герой против злодея — это классический литературный конфликт. Но используя термин «злодей», мы сразу выходим на шаткую почву, КХМ, моральных, КХМ-КХМ, ценностей и оценок. Нарративно, в рамках теории что-хотел-сказать-автор, злодей — это персонаж, которого необходимо остановить, который не прав. Если нарративно злодей прав, то он антигерой. Злодей — это отражение системы ценностей и страхов автора и/или общества, в котором он живёт. Напоминаю: шаткая почва. Сам термин «злодей» предельно оценочный, и для простоты мы останемся в рамках теории что-хотел-сказать-автор, якобы автор соображает, что пишет и что значит то, что он пишет, хотя, будем честны, это вообще не так. Дополнительно мы примем на веру, что в художественных произведениях действует т.н. поэтическая справедливость — это когда сюжет «наказывает» номинально плохих персонажей и «награждает» номинально хороших. Я приведу простой пример сюжета с поэтической справедливостью. Ботаника Васю обижает в школе задира Антон. Вася приходит домой и пишет рассказ о том, как великий герой и защитник слабых Васисуалиус Самый Наиумнейший борется с подлым разбойником Антониксом, побеждает его, и в конце король отправляет Антоникса в изгнание, а ещё у него выпадают волосы и зубы и бабы ему не дают, а Васисуалиусу дают все, и все его любят, и хвалят, и он получает десять тысяч медалей. В общем, исходим из того, что автор пишет, как Вася, и строит сюжет, исходя из своих КХМ моральных КХМ-КХМ ценностей и иллюзии справедливого мира (погуглите, это термин). Рассмотрим несколько примеров. Чистое зло В недобрые старые времена злодей практически всегда был выражением ксенофобии — злые инопланетяне, злые рыбо-люди, злые американцы/русские/корейцы. И большое количество авторов (особенно фэнтези) продолжают эту традицию чёрно-белого эссенциализма: силы добра против сил зла, свет против тьмы. Самая интересная итерация тут диалектический подход. Например, диалектика господина и раба Гегеля, где господин (герой/добро/свет) определяет себя через раба (злодея/зло/тьму), а точнее через то, что он НЕ является рабом, в то время как раб существует сам по себе. Господин ненавидит раба, но нуждается в нём и не может его уничтожить, потому что без раба он перестанет быть господином. Паршивые овцы Мы отходим от бескомпромиссной ксенофобии, но не от эссенциализма. Злодей уже один из нас, но с гнильцой. Вот есть хорошие мальчики и девочки, а он просто урод, гад, извращенец. И это его сущность, его нельзя перевоспитать или переубедить, проблема не в обществе, а в злодее. Часто это люди, которые злоупотребляют властью, коррупционеры, маньяки-убийцы (я, разумеется, не могу написать просто убийцы, потому что за героями часто не меньше трупов, но у них обычно есть вЕсКиЕ пРиЧиНы). Здесь цимес в том, что действующий общественный строй рассматривается как фундаментально хороший, с системой всё в порядке, в ней ничего менять не надо, но злодеи всё портят. Если злодеев победить, тут же между медовых берегов польются молочные реки. Отдельно хочу отметить в данной категории псевдо-идейных злодеев, которые вот просто из вредности хотят испортить наш прекрасный дивных мир, где всё хорошо. Часто у таких злодеев нет вменяемых причин стремиться к разрушению. Кого-то мама в детстве не долюбила, кому-то Антон в чай нассал, кого-то не признали хорошим художником, и именно поэтому он решил захватить Польшу. Псевдо-идейность заключается в том, что по мнению автора (помните про рамки, в которых мы анализируем) есть два мировоззрения — его и неправильное. Он понятия не имеет, как человек может иметь другое мировоззрение, и водружает на его месте соломенное чучело. Если интересно, пересмотрите с этой мыслью «Легенду о Коре» (первые три сезона, с четвёртым всё сложно). Цель не оправдывает средства Злодей нового времени. Он хочет изменить мир к лучшему, но его методы — чудовищны, а часто бессмысленны и беспощадны. Герои, в общем-то, согласны с его идеологией, согласны, что мир надо менять к лучшему, что в их обществе масса системных проблем. В недавно вышедшем фильме «Майор Гром: Чумной Доктор», например, Чумной Доктор — такой злодей. Все герои фильма согласны, что охреневшие миллиардеры не должны быть охреневшими, но вот сжигать людей вживую и устраивать массовые беспорядки, в которых охреневшие не миллиардеры будут убивать всех подряд, как-то, наверное, чересчур, не надо так. Надо вежливо просить власть имущих о реформах, как хорошие люди второго сорта. Возвращаясь к нашему определению злодея как воплощения страхов автора или общества, зададим вопрос: какой страх выражен в таких злодеях? Страх, что наш мир спасут только массовые расстрелы, что гуманные методы не работают, а перемены к лучшему возможны только посредством террора. Подытожим. Злодей — это антагонист, который морально не прав в рамках нарратива. Причём в словах «морально не прав» скрыто мировоззрение, построенное на эссенциализме. А мировоззрение, хочу отметить, — это не только представления о том, как работает мир, это целый клубок из… всего. То, как мы видим себя и своё место в этом мире, свои возможности, своё будущее. Один из ключевых моментов в том, что нарратив не показывает нам точку зрения злодея, а представляет его как зло по своей сути (эссенциализм). Злодей творит зло. Но причинно-следственная связь тут не «он злодей, потому что творит зло», а «он злодей, и поэтому то, что он творит — зло». Герои могут делать то же самое, оставаясь героями. Этот фокус часто проворачивается различной пропагандой, так что не думайте, будто мы тут рассуждаем на отвлечённые от жизни темы. Мы по уши в эссенциализме. На нашей стороне — разведчики, на их стороне — шпионы, у нас — славный вождь, у них — злостный тиран. Вот суть этого нарратива.