Only a Matter of Time(Только Вопрос Времени)

Откинувшись на спинку стула и медленно потягивая чай, я положил ноги на стол, наполовину расслабившись, наполовину пытаясь найти баланс в этом положении, которое было куда опасней, чем я хотел признавать. Положив руку за голову, я сделал второй глоток и посмотрел в окно. Пятница... Мой любимый день недели. Я поставил ноги на пол и прокрутил в голове события. Последняя неделя была довольно спокойной для Клуба Услуг, так как не было запросов. Вероятно, это было к лучшему, так как понедельник подпортил наше настроение. Мои одноклассники также узнали о изменениях в моем здоровье, и многие из них подошли, чтобы выразить свою печаль и поддержку. Тяжелая атмосфера сохранялась всю эту долгую неделю, но мое душевное состояние не изменилось. Была одна вещь, за которую я был рад — Юкино и Юигахама вернулись к своему обычному настроению и наша непрерывная болтовня снова началась. Сквозь лёгкий сон я заметил, что в комнате стало слишком тихо. Проснувшись, я пожал плечами и заметил, что Юкино нет. — Где... — начал я, все еще чувствуя сонливость после короткого сна. Тут же я почувствовал толчок в бедро и оглянулся. Еще один тычок пришелся мне в другое бедро, и я повернулся, чтобы убедиться, что там никого нет. Ошеломленный, я осмотрелся и понял, что вокруг никого нет. Почесав в затылке, я, будучи до сих пор сонным, попытался разобраться в ситуации, прежде чем услышал смех. — Ку-ку, Хачи-кун, — сказал весёлая Юкино, вылезая из-под стола и похлопав меня по плечу. Полностью проснувшись, я понял, что мы с Юкино сидим в моей комнате, а мои ноги все еще лежат на столе. Положив их на землю, я протер глаза и глубоко зевнул. О, точно… Школа уже закончилась. Мы дома. Господи, должно быть, это был очень долгий день Сдерживая смех, Юкино смотрела на меня и качала головой. — Устал? — весело спросила она, лежа на моей кровати и подпирая голову руками. Так оно и было. Я проснулся рано утром, отправился на утреннюю пробежку, а потом пошёл в школу пораньше, дабы помочь в клубе, отвечая на запросы о Дне Святого Валентина от нервных первокурсников. Я чувствовал себя немного усталым, и послеобеденный сон, без сомнения, был моим любимым занятием. Всегда так было и всегда будет. — Возможно… — ответил я, пожав плечами и зевнув, — или ты мне подсыпала что-то в чай. — Похоже, ты все равно хочешь спать, Сонногая-кун, —сказала Юкино, весело фыркнув. — О, так ты признаешь, что отравила мой чай? —я прижал руки к щекам и поставив локти на стол, подражая Юкино. — Хм, я ничего не признаю, — сказала Юкино, выпрямляясь и скрещивая руки. Словно желая отвернуться от меня, она положила ноги на мою кровать и повернулась лицом к окну. Говоря более мягким тоном, она продолжила. — Ну, я добавила немного меда, так как нашла его у тебя. — Да? Любопытствуя, я сделал еще один глоток. Сначала я почти ничего не заметил, кроме того, что чай немного остыл, но через несколько секунд почувствовала сладкий привкус на кончике языка. Сладкий, почти как кофе MAX. Я допил остатки чая. Ах, кого я обманываю. Это не ТАК уж и сладко. Но все равно неплохо. Юкино прочистила горло. — Культурный фестиваль состоится через неделю. До сих пор мы не получили ни одного запроса. Странно, не правда ли? Хмм... Культурный фестиваль… Теперь, когда Юкино поднял этот вопрос, то я понял, что Клуб обслуживания не видел никого из студенческого совета в течение нескольких недель. Это может означать одно из двух… — Ну, либо назревает катастрофа, и нас в последнюю минуту засыплют запросами от Ишшики, либо у нее все под контролем. — Хм, если назревает катастрофа, мне не нужно упоминать, что это ты будешь отвечать за это, — сказала Юкино, ткнув меня в плечо. — Как будто мне нужно напоминать об этом, — парировал я, ткнув ее в ответ. Вздохнув, я положил ноги обратно на стол, —в любом случае, я думаю, что она в порядке. В конце концов, ей удалось провести Рождественский фестиваль, выслушав всего один совет от нас. Тем не менее, мне интересно, что будет на фестивале в этом году. — Я думаю, что всё будет как обычно. Конкурсы, лавки с едой, марафон. Если бы у них было больше свободы, я полагаю, они могли бы создать что-то оригинальное. — Да, наверное, так… — лениво ответил я, мой разум уловил кое-что, о чем упоминала Юкино. Марафон, да? Упоминания о прошлогоднем школьном марафоне было достаточно, чтобы зажечь водоворот воспоминаний. Приход последним, короткий разговор с Хаямой, обработка моих ран Юкино… Это было словно в другой эпохе. Хотя я, наверное, думал об этом уже тысячу раз за последнее время, с тех пор так всё изменилось. Мои обстоятельства кардинально изменились, но все вокруг меня также менялись.… росли… Когда я посмотрел вниз, слабый отблеск света пробился сквозь жалюзи и осветил то, что казалось клочком бумаги. С любопытством я сунул руку под кровать и вытащил его. Для бумаги клочок был слишком толстым, да и на ощупь гладким. Убрав пыль краем рубашки, я поднес его к свету и заметил, что это старая фотография. Как любопытно… Интересно, как это сюда попало? Быстрым движением Юкино перелетела через мою кровать и встала рядом, чтобы посмотреть. — Что это, Хачи-кун? — спросила она, не сводя глаз с предмета в моих руках. — Хороший воп… — я прервался и еще раз рассмотрел фотографию. Снова вытерев фотографию краем большого пальца, я увидел своих родителей, одетых в юкаты и стоявших перед местной святыней. Они выглядели куда моложе, и на их лицах еще не было признаков усталости, появившихся в результате их ненормированного графика. Была ещё одна фотография. За слоем пыли виднелись два загадочных, но знакомых лица. Юкино ахнула. — О боже. Это... Я прервал её коротким смешком, убирая пыль ещё одним взмахом пальца. Моя мать держала на руках маленькую Комачи, а рядом с отцом стоял маленький я, лучезарно улыбаясь и глядя в камеру с рожком мороженого в руках. — Да, это именно тот, о ком ты думаешь, — сказал я, смеясь на этот раз чуть громче,— сколько же лет назад это было? Юкино указала на нижний левый угол фотографии и провела пальцем по ряду красных отпечатанных цифр. Проследив за ее жестом, я увидел, что она указывает на дату, согласно которой фотография была сделана чуть более тринадцати лет назад. Смотря на фотографию, я изучал выражение лица своего младшего "я". Как и другие члены моей семьи, я был в восторге, и улыбка на моем лице отражала улыбку моей сестры, чье поведение ничуть не изменилось за эти годы. Забавно было на это смотреть, ведь сколько себя помню, я всегда был замкнутым и подавленным. Увидев эту фотографию, я вспомнил мечты, от которых отказался много лет назад. И все же мне почему-то казалось, что я возвращаюсь к своим корням. — Ух ты, Хачи-кун! Ты и Комачи-сан выглядите так очаровательно на этой фотографии! — воскликнула Юкино, широко раскрыв глаза. Я улыбнулся и положила фотографию на стол, прислонив ее к стене. Эта улыбка навевает воспоминания… Интересно, что заставило меня тогда так ликовать? Я был всего лишь маленьким ребёнком, что едва перешагнул младенчество. Я жил в созданном для меня комфорте и понятия не имел о том, что произойдёт тринадцать лет спустя. Все было просто и беспокоиться было не о чем. Бытие счастливым было обыденным. Я понятия не имел, насколько жестокими могут быть дети друг к другу, и уж тем более не ожидал, что эта жестокость будет направлена на меня. Мои ранние школьные годы были не самыми приятными, и они, несомненно, сыграли свою роль в моём понимании счастья и дружелюбия. Попытка быть радостным и дружелюбным начала вызывать у меня отвращение, поэтому я сделал то, что казалось естественным — я прекратил это делать. Это было похоже на эксперимент, в котором мышь помещают в клетку с едой и причиняют ей боль каждый раз, когда она пытается поесть. В конце концов мышка ассоциирует еду с болью и доходит до того, что она морит себя голодом, чтобы избежать боли. Я сделал нечто похожее: отстранился, а после и убедил себя, что не хочу иметь ничего общего с другими людьми и что мне нет никакого дела до других. Мои интересы и врожденное любопытство сменились горечью и пессимизмом. Однако, несмотря на все вынужденные перемены, моя истинная природа всегда находила способ пробиваться наружу. Меня тянуло помогать другим людям, несмотря на то, что я дистанцировался от них. Со временем я начал медленно, но верно раскрываться, а в последнее время у меня сформировались хорошие отношения со всеми близкими мне людьми. Любопытно, но мне казалось, что какая-то часть того счастливого маленького мальчика сумела прожить все эти неприятные годы и вновь выйти наружу перед лицом смерти. Когда я отвел взгляд от маленькой фотографии, то заметил, что пробивающийся сквозь жалюзи свет стал мягко-красным. Посмотрев налево, я увидел, как Юкино хихикает, глядя на фотографию. Она подождала еще мгновение, прежде чем подняться с кровати и встать позади меня, ее пальцы нежно провели по шраму от операции через мои волосы. — Ты затих, Хачи-кун. Что-то не так? — спросила она, положив руки мне на плечи. Я покачал головой. — Нет, просто задумался, — честно ответил я, положив свою руку поверх руки Юкино. В этот момент меня захлестнула волна осознания. Хотя это было трудно выразить словами, я чувствовал себя так, словно нашел недостающий кусок пазла. На самом деле, за эти годы ничего не изменилось. Я все еще был Хикигаей Хачиманом — веселым, любопытным маленьким мальчиком с фотографии, сделанной тринадцать лет назад. В счастливые и горестные моменты, в те времена, когда я закрывался ото всех, кого знал, даже в самые мрачные моменты моей жизни — я нёс свою доброту с собой. На такой экзистенциальной ноте все вернулось к извечному вопросу о смысле жизни. Откровенно говоря, ответа не было. Было почти невозможно представить, что жизнь имеет какой-то универсальный смысл, и еще более странно было думать, что человек может иметь определенную цель еще до своего рождения. Я никогда не просил о своём рождении, но, тем не менее, я был здесь, и, несмотря на всё то, что я знал, у меня было сильное чувство цели и смысла. Смысл существовал сам по себе и был скрыт внутри. Осознавал я это или нет, но я всегда жаждал какого-то смысла, точно так же, как и заботится о тех, кого я знал. Смысл, который я искал, и мотивация, которая поддерживала меня, несмотря на смертельную болезнь, были там с самого начала. Конечно. Глубоко внутри себя, я всегда хотел испытать все, что только можно было. Обстоятельства меняли то, как я выражал это желание на протяжении многих лет, но оно всегда было там, внутри. Апатия и затворничество маскировали это в течение многих лет, но желание оставалось, терпеливо ожидая подходящего момента, чтобы освободиться. Была причина, по которой я чувствовал, что возвращаю себе маленький кусочек самого себя, когда увидел старую фотографию и долго смотрел на свою глупую улыбку. Это потому, что мне напомнили о той части меня самого, которую я похоронил так глубоко, что почти забыл о ней. Когда я отвлекся от раздумий, то увидел взволнованный, но понимающий взгляд Юкино. Все еще проводя пальцами по моим волосам, она вздохнула и приблизила свое лицо к моим плечам так близко, что я мог слышать биение ее сердца и её дыхание. Повернув голову, я тихо прошептал ей на ухо. — Спасибо. Юкино кивнула и легонько чмокнула меня в щеку. Почти ничего не говоря, она поняла, что у меня был личный момент, и промолчала, пока я размышлял про себя. И все же своими мягкими движениями она поддерживала меня и держала под рукой спасательный плот, чтобы я не утонул в океане собственной души. Остаток вечера прошел спокойно и уютно. Юкино, Комачи и я приготовили ужин и поели в гостиной, смотря телевизор, пока мои родители ушли в кинотеатр, где они не были уже много лет. Я думал о предстоящем марафоне и размышлял о том, как я буду бежать. Наткнуться на эту фотографию было довольно забавно. Честно говоря, я понятия не имел, как она туда попала, и совершенно забыл о её существовании. Эта старая, пыльная фотография служила твердым напоминанием о том, кто я такой, и вызвала мысль, которая заставила меня переставить части моего сознания подобно кусочкам пазла. Конечно, было ещё далеко до конца, но общая картина начала вырисовываться. Я чувствовал, что узнаю все больше и больше о самом себе. Это было странно, но удивительно приятно. A/N: Эй, ребята, bronze v lee sin снова здесь! У меня дела идут очень хорошо, у меня прям пошло вдохновение, а потому писательство словно идёт гораздо более естественно, и я смог многое сделать. После бесчисленного количества раз, когда я говорил, что не могу писать по той или иной причине, все снова изменилось. Кроме того, большое спасибо всем вам за постоянную поддержку! Я знаю, что в наши дни я не получаю много отзывов, но то, что работу сделали избранной 1К раз снова ошеломило меня. Просто… Ух ты! Как уже отмечалось, глава 21 на самом деле не очень-то способствовала личностному росту и развитию Хачимана. Как сказал Frampt, казалось, что понимание Хачиманом самого себя зашло в тупик. Я надеялся, что он начнет видеть прогресс, которого он достиг в этом мирском, но мрачном путешествии, будучи помещенным в ситуацию, подобной той, в котором он оказался в начале истории, и что этот ретроспективный взгляд вызовет мыслительные процессы, которые имели место в этой главе. Вероятно, это имело больше смысла после прочтения этой главы, но поскольку глава "Дежавю" была написана как самостоятельная, я могу понять некоторые разочарования, которые могли возникнуть у читателей, когда она была выпущена. Это был необходимый риск, но, надеюсь, он окупился и продолжает окупаться. Еще раз спасибо всем, кто решил следить/добавить работу в избранное и большое спасибо тем, кто оставил свои отзывы. Это было очень полезно для меня, и я бы не продвинулся так далеко, если бы вы, ребята, не поддержали меня и не указали на потенциально слабые места моей работы. Вы все для меня незаменимы. bronze v lee sin вышел! Хикуу!