Тату на сердце

      — Ну-у-у же, расслабься, братик, — на лице Мивы проскальзывает мимолетная снисходительная улыбка, — Оттянись хотя бы один день.       Кагеяма хмурится. Он и сам знает, что вечно ходит чернее грозовой тучи, но сейчас между бровей пролегают явные морщинки, лицо кривится от отвращения, пока глаза цепко, научено оценивают клуб. И не только как место для развлечений.       — Это не гей-клуб, если ты забыла.       — Зайка-Тоору не откажет выделить братику постоянной клиентки любого, кого ты захочешь, — если бы Тобио не жил с Мивой всю жизнь, он бы содрогнулся от ее хищной, похотливой улыбочки.       Взгляд синих глаз на грани безумия, руки по локоть в крови, а отсутствию какой-либо морали в ее действиях позавидовал бы сам дьявол. Мива — идеальный Сатана. Мертвая хватка, цепкий ум и харизма. Невероятная сила, способная заставить кого угодно проникнуться, желать угодить. Прирожденный лидер мафии, натасканный, породистый — она стала главой семьи после смерти их отца и по-настоящему наслаждалась своей «работой».       Кагеяму обучали для другого, он даже не стал претендовать на ее место. Она там, где и должна быть. А он, как настоящий преданный брат — главная опора и поддержка. Правая рука. И, наконец, личная охрана. Это то, что он научился делать лучше всего — быть всегда настороже.       Именно поэтому стрип-клуб Ойкавы ему не нравился. Тоору крутился как и все чтобы выжить, поэтому всегда мог сдать и кинуть. Для него собственная шкура была важнее репутации, даже в глазах таких больших шишек преступного мира, как семья Кагеямы.       После быстрого изучения территории, Тобио лишь больше убеждается в своих сомнениях. Мужчин в стрип-клубе для девушек — по пальцам пересчитать. И некоторые из них ведут себя крайне странно. Тобио пристально сканирует каждого, а потом натыкается на н е г о.       Он определенно выделялся. И нет, не своими огненными волосами торчащими в разные стороны, а скорее своей натуральностью. Да, пацан определенно был гораздо миниатюрнее всех парней в этом гадюшнике, ростом с девчонку и с подтянутым, но не слишком мускулистым телом.       Мужчины в этом клубе были все как на подбор искусственные, перекаченные, даже гребаные взгляды наигранные, но этот точно белая ворона в цирке. Движения то резкие, то нежные, он идеально чувствовал громыхающую в клубе мелодию.       Выработанное чутьё быстро смекнуло что что-то не так, этот клуб всегда следил за «качеством» своего «товара», но черт возьми, как он двигался на пилоне! Будто действительно ловит кайф с устремлённых на него грязных женских взглядов. Будто танцует не для похотливых извращенок, а для личного любовника, отдаётся полностью. А смотрит… Как он смотрит! Дико, точно необъезженный конь прямо с прерий — призывно, голодно, и хочется обязательно угодить, оседлать и выбить весь горячий запал.       Смотрит… В упор на него.       Кагеяме приходится проморгаться, чтобы сбросить с себя наваждение, и он обнаруживает, что уже стоит в метре от его стойки, пожирая глазами каждое покачивание упругих бедер.       Пацан гладит руками грудь, задевает пальцами соски, слегка оттягивает и закатывает глаза от удовольствия. Кагеяма залипает на прикушенную губу и быстро отмечает внушительный бугор в обтягивающих блестящих боксерах.       — Ты идёшь со мной, солнышко, — Кагеяма обычно никогда не разменивается на ласковые обращения и уж точно не пытается заманить нежным тоном. Но мозг неожиданно выключается, и все инстинкты оказываются направлены на одну цель: поиметь.       Рыжих у Кагеямы ещё не было. Какое упущение.       Ему даже ничего не нужно делать или спрашивать — парень утаскивает его в одну из вип-комнат, молча втягивая в крышесносный поцелуй. Кагеяме и остаётся только так же жадно отвечать, вылизывая рот незнакомца, покусывая его нижнюю губу.       Парень отставать не собирается, прижимается всем полуголым телом к Тобио, не церемонясь лезет под рубашку и оглаживает грудь. Кагеяма в ответ вгрызается в шею, кусает, даже не контролируя силу, всасывает кожу до синяков. Это уже даже не прелюдия, это скорее напоминает борьбу.       А Кагеяма привык выигрывать.       В комнату они заваливаются кубарём, благо кровать не особо далеко. Парень шустро скидывает с Кагеямы пиджак и на секунду отрывается от губ Тобио, кончиками пальцев поглаживая холодную кожу кобуры.       — Как тебя зовут? — выдыхает Кагеяма, спешно переводя дыхание. Ему определенно попался очень горячий экземпляр. Тобио уже и не помнит, когда последний раз так быстро заводился.       — Шоё, — выдыхает любовник, плавно двигаясь ладонями ниже и ниже, обводя чёрный ремешок.       Тобио на мгновение замирает. Имя не похоже на сценическое или выдуманное.       Щелчок и парень приставляет к челюсти Кагеямы его же пистолет. Глушитель слегка давит на кожу и Тобио сглатывает, мгновенно вспыхивая от такой наглости. Возбуждение резко отходит на второй план.       — Положи пистолет, — шипит он. Этот самоуверенный болван рискует не выйти из этой комнаты живым, — Это не игрушка, я приказываю! Ты обязан подчиниться, шлюха.       Тобио почти рычит. Обычно в такие моменты перед ним падали на колени и молили о пощаде. Но в золотых глазах Шоё на долю секунды мелькает злость, быстро сменяясь похотью. Губы складываются в хищный оскал. Кагеяма быстро смекает, что попал.       — Это ты сейчас на мушке, — в сопровождении снисходительного тона, парень ведёт глушителем вверх, плавно очерчивая скулу, приближаясь к губам.       Контраст холодного металла с горячей кожей кажется обжигающим и по спине быстро пробегают мурашки. Волоски на теле становятся дыбом от осознания, что пистолет заряжен. Кагеяма смотрит в потемневшие глаза напротив и медленно понимает, что от него хотят.       Он никогда не позволял никому вести. Но игра, которую затеял этот Шоё по итогу может выйти очень многообещающей. Когда у Тобио вообще последний раз был партнёр, которому не всё равно? Который тоже получает не только разрядку, но и удовольствие. И вообще, кто Кагеяма такой, чтобы отказываться от брошенного ему вызова?       Тобио нагло усмехается и на пробу широко облизывает глушитель, следом втягивая металл в рот. Медленно опускает голову, и так же тягуче медленно поднимает, не моргая всматриваясь в лицо напротив. Золотистые глаза Шоё кажутся почти карими от явного желания, Тобио наблюдает, как парень словно в замедленной съемке облизывает губы и, когда Кагеяма выпускает пистолет изо рта, тянется для поцелуя. Оружие отбрасывается куда-то на прикроватную тумбу, но Тобио плевать, они снова припадают друг другу так, что и отвлекаться на что-то другое не хочется.       Они врываются в рты друг друга, толкаются глубже, прижимаются всем телом сильнее. Шоё горячий. Обжигающий. Такой невероятно тёплый, а если легонько провести ладонью по рёбрам ниже, к кромке боксёров, то слегка зажимается, как от щекотки. Этот стриптизёр такой отзывчивый, что Тобио почти тает. Почти.       Шоё давит ладонью на грудь и толкает на кровать. Член уже давно ноет в тесных брюках, а когда Тобио оказывается сидящим, то обращает внимание на точно такое же положения в боксёрах прямо напротив лица. Он снова вскидывает взгляд вверх и быстро проводит языком прямо по ткани. Противные блёстки режут язык, но Кагеяма таки вырывает первый полноценный стон из уст мальчишки. Первый и далеко не последний. Тобио собирается хорошенько с ним развлечься.       — Лежать, — командует Шоё, стягивая боксеры.       Кагеяма, конечно, плевать хотел на его слова. Всё внимание переключается на стоящий колом идеально-розовый член и так удачно — прямо перед лицом. Тобио подается вперёд, упирается носом в пах, облизывая головку. Кончиком языка проводит по уздечке, получая в вознаграждение очередной стон. Кагеяма расслабляет горло и позволяет члену свободно скользить глубже, не испытывая ни капли отторжения. Наоборот, собственное возбуждение становится ещё ощутимее, отзывается жаром где-то в груди. Стоны, которые на фоне становятся ещё громче, заставляют голову идти кругом.       Только Тобио мысленно усмехается — он в итоге смог заставить этого парня играть по своим правилам — как Шоё, словно почуяв триумф клиента, с неожиданной силой толкает в грудь, поваливая Кагеяму на спину. А потом он трётся ягодицами прямо об колом стоящий член. Какого-то чёрта во всё ещё тесных брюках.       — Лежать, я сказал, — тон Шоё неожиданно приобретает какие-то опасные нотки и отдаётся у Кагеямы восторгом в паху. Рыжеволосый наклоняется и быстро кусает в шею, Тобио не успевает себя отдёрнуть — тихонько вскрикивает от боли.       — Не думал, что кто-то вроде тебя захочет командовать, — выдыхает Тобио, пока парень, будто извиняясь, теперь невесомо зацеловывает скулы и подбородок. Свободной ладонью Шоё гладит натянутую на члене ткань. Кагеяма не знал, сколько он ещё так продержится. Ощущения такие яркие, почти непривычные. Чувствовать себя уязвимым с кем-то — неизведанная для Тобио территория, но оказывается, скинуть толстую шкуру проще, чем он думал. И, что важнее, приятнее. Этот парень делал всё, чтобы Тобио начал сомневаться в своей выдержке. Вставить ему за это хотелось так, что аж поджимались пальцы на ногах, а яйца болезненно ныли.       — Не думал, что кто-то вроде тебя даст на это разрешение.       — А я и не давал, вообще-то.       Шоё резко замирает, крепко стискивая член в кулаке. Зажимает и при этом сам становится похожим на статую.       — Ой, прости, я могу перестать.       Кагеяма протестующе рыкает что-то неразборчивое, тело само по себе вскидывается в поисках ласки.       — Прекращай болтать и просто садись на мой член, придурок.       Шоё хищно хмыкает и комнату наконец заполняет звон пряжки ремня. Парень приспускает брюки с бёдер Кагеямы вместе с боксёрами и ни секунды не медля, обхватывает оба члена небольшой ладошкой. Кагеяма протяжно стонет и откидывается на бархатные простыни, прикрывая глаза. Шоё медленно, тягуче двигает рукой по стволам, но насухую и наслаждение Тобио такое шаткое — неверное движение и боль, ещё движение и искры из глаз, мурашки по коже и даже стиснутые руки в кулаки. Кагеяма почти растворяется в этих ощущениях, но падать в этот омут пока рано.       Он приподнимается на локтях, чтобы горячим взглядом океанских глаз облизать паренька с ног до головы. Уделяет внимание запрокинутой в потолок голове, приоткрытому от наслаждения рту. Представляет как снова будет зацеловывать шею, втягивая кожу раз за разом, чтобы вся была в метках, чтобы горела огнём от болезненных засосов. Тобио на секунду, всего на долю секунды думает, что Шоё мог бы стать его раз и навсегда.       Кагеяма наблюдает, как заведённая за спину рука парня двигается и через секунду анальная пробка летит Тобио прямо в лицо. Шоё, кажется, смеётся глазами, глядя на мило сморщенный от недовольства нос любовника. Он кое-как дотягивается до тумбы с разными видами смазок и хватает ближайшую не глядя, открывает крышку и выливает пару капель прямо на член Кагеямы. Все тело сводит от неожиданного холода, но Тобио настолько плевать — парень невесомо размазывает смазку по всей длине, растягивая удовольствие — что он просто надеется на долгожданное продолжение.       Когда Шоё медленно насаживается на член, они шумно выдыхают в унисон. Аккуратно, сантиметр за сантиметром, но когда любовник опускается полностью, Тобио впивается в его бёдра ногтями, чтобы сдержать свои животные порывы. Он раньше никогда не переживал о партнере, заботясь только о собственной разрядке. Но Шоё такой потрясающе узкий, тесный и горячий внутри — было бы кощунством что-то менять.       — Блять, двигайся, ну, — выдыхает Тобио и дёргает бёдрами вверх, прогибаясь в спине.       Его член, вероятно, проходится по нужной точке, потому что Шоё закидывает голову и громко стонет. Почти кричит. И начинает двигаться. Удивительно, какой он был хаотичный и резкий, когда только набросился на Тобио, сейчас же Шоё медленно покачивался вверх-вниз, пока Кагеяма поддерживал его под ягодицы. Что ж, парень был идеален. Точёная фигура, нереально накаченные ноги, в нём не было ничего лишнего. То, как он пользовался своим телом, будто контролирует каждую мышцу. Он правда идеален. Кагеяме одновременно и хорошо, и плохо от этих мыслей.       — Ха-а-ах… Как хорошо, — едва слышно шепчет Шоё между протяжными стонами.       Кагеяма соглашается. Мысленно. Это всё, что он может себе позволить.       Парень ускоряется, подпрыгивая на члене, и уже сам себе хаотично отдрачивает. Тобио оглаживает всё его тело — от спины, до груди — задевает соски, считывает пальцами рёбра и не очень явные, но кубики пресса. У него были десятки таких случайных связей. Кагеяма даже не понимает, почему этот кажется таким особенным. Казалось, он излучает какую-то дикую жизненную энергию и щедро делится ею с окружающими. В нём была какая-то загадка. Тайна. Тобио не любил таких сложных людей, но Шоё внезапно стал интересен. Возможно, это станет проблемой.       Его любовник кончает со стоном на гране крика, и Кагеяма тоже замирает, пережидая его оргазм, наблюдая со стороны. Анус Шоё пульсирует, теснота сжимает со всех сторон, Тобио не выдерживает. Он не железный и тот факт, что парень смог кончить так, как сам захотел — не более, чем кагеямовская подачка. Тобио с рыком подрывается и переворачивает Шоё на спину, подминая под себя, даже не выходя из этого хрупкого тела.       А потом он толкается.       Резко, хаотично, прерывисто, входя по самые яйца, не позволяя Шоё даже вдохнуть для нового всхлипа. Дерёт его жёстко, чтобы кожа оглушающими хлопками об кожу, чтобы кровать скрипела, а тело электрическими разрядами прошивало наслаждение. Чистая, дикая, животная страсть. Тобио брал всё. Тобио оставлял метки и до побелевших костяшек сжимал бока Шоё, заставляя того хныкать и просить прекратить.       Кагеяма получает самый яркий оргазм в своей жизни и без сил заваливается прямо на парня.       Они лежат так какое-то время. В гробовой тишине. Тобио почему-то кажется, что она не предвещает ничего хорошего.       — Ты даже не спросишь моё имя? — в конце концов Кагеяма не выдерживает. Он ни на что не надеется. Он клянётся себе в этом.       Они встречаются взглядами и дыхание синхронно сбивается. Кагеяме кажется, что он видит в золотых глазах проблески теплоты. Они мелькают всего на секунду, а потом парень о чём-то задумывается и лицо снова становится непроницаемым. Шоё выползает из их подобия объятий и встаёт. Он молча подбирает пиджак Кагеямы, свои боксёры и находит салфетки, пока Тобио приводит себя в порядок.       А потом дверь в их комнату резко распахивается и два силовика в чёрной форме наставляют на него оружие.       — Кагеяма Тобио, — ледяным спокойствием выдыхает Шоё и Тобио удивлённо оборачивается. Рыжеволосый не сводит с него глаз, и с его же пушкой в руке кажется каким-то чужим, — Это специальный отдел полиции Японии, ты и твоя сестра арестованы за сбыт наркотиков, незаконную продажу оружия и, наверняка, в итоге окажется, что за этим пистолетом числится пару убийств.       — Руки прямо перед собой, — добавляет один из парней в форме и встаёт рядом с Шоё, — Эй, Хината, он не сделал тебе больно? Прости, была заминка с этой девчонкой, опоздали. Он не успел… Ну… Вы не..?       — Нет, мы не трахались, — обрывает Хината, не моргая прожигая Кагеяму взглядом, — И вы только что выдали моё имя.       — Ой, прости-прости, — выдыхает парень.       После этих слов первоначальный шок сменяется неожиданным спокойствием. Тобио широко усмехается, покорно вытягивая руки вперёд. Шоё берёт у своих коллег наручники, медленно придвигаясь ближе.       — Давай без фокусов, — шипит он.       Тобио почти восхищён. И лишь капельку разочарован. Это его ошибка, его первый в жизни проигрыш.       Защёлкнутые наручники холодят и впиваются в нежную кожу на запястьях, но Кагеяме плевать. Ему теперь на всё плевать. Он разгадал этого мальчишку и эта игра оказывается ещё интереснее, чем Тобио представлял. Кагеяма успевает схватить скованными руками Хинату за челюсть и с силой притянуть к своему лицу.       — Ты вытащишь меня, Хината, — мурлычет Тобио, едва слышно. Он упивается злостью, что мгновенно окрашивает это симпатичное лицо.       — С чего вдруг? — рычит Шоё, прошивая стальным взглядом.       Двое парней подходят в упор и тычат дулами автоматов прямо в голову, что-то кричат, но Тобио их не слышит. Мир замирает в глубине золотых глаз и он знает, что это взаимно.       — Потому что тебе тоже понравилось.       В таких невозможных глазах цвета летнего заката наконец-то мелькает едва заметных страх.