Мы словно горящие звезды (We Are Burning Stars)

20:14

      Он не понял, как почувствовал это. Он просто знал. Возможно, свою роль сыграла долгая служба в качестве стража Храма, как и начальника безопасности — возможно это сделало его мнительным. Но никогда еще он не был так рад своей паранойе.       Ведь они оказались правы. Храм подвергнется нападению.       Цин Драллиг отправил лишь пару стражей, чтобы разведать обстановку — он не хотел рисковать жизнями без надобности, но очень скоро он получил доклад. На них надвигается 501-й легион. А это много солдат-клонов. Также разведчики доложили, что ведет их облаченный в мантию с капюшоном человек, и никто не решился подойти ближе, чтобы попытаться узнать его личность.       Но это не имело значения. Цин понял, кто это был. Когда Оби-Ван упомянул своего падавана…       Цин Драллиг был уверен, что легион возглавлял Энакин Скайуокер. Возглавлял, чтобы сравнять Храм с землей.       И это разобьет сердце Оби-Вана Кеноби.       — Пасть, сдаться или умереть, — пробормотал Цин себе под нос, и его грудь сжалась. Неужели эта линия преемственности была обречена изначально? Интересно: возможно, где-то неосознанно глубоко внутри Оби-Ван знал об этом.       — Сэр? С вами все в порядке? — спросил один страж тихим и спокойным голосом — умиротворяющий поток в Силе. Он стоял рядом с Цином, но даже не взглянул на него. В любом случае это не имеет значение — его лицо скрывает маска, отчего едва ли кто-нибудь сможет распознать, кто перед ними. Но Цин был начальником безопасности Храма. Пусть он и не знает их всех — но будет знать старший страж — но некоторых он знал. Многих он лично тренировал. Райрпам был прекрасным стражем: пау’ан любил умиротворение их дома, и его терпение и мудрость порой превосходили качества многих мастеров*. Он был немногословен, если вообще что-либо говорил во время несения службы, поэтому Цин, скорее всего, слишком сильно транслировал свои мысли и эмоции, если страж даже отметил это.       Цин коротко кинул на него взгляд и кивнул.       — Да, конечно. Я просто… задумался.       Райрпам не ответил, давая Цину возможность при желании продолжить. И боевой мастер не знал, ожидал ли страж продолжения или нет.       — Энакин Скайуокер — джедай... хотя, я подозреваю, уже бывший джедай — ведет сюда клонов, — признался Цин. — Я обучал его, как и его мастер — Оби-Ван Кеноби. Его гранд-мастер и я были братьями в яслях. Это разобьет его наставнику сердце, — Цин был известен довольно строгим отношением к любого рода чувствам. Его даже звали толстокожим троллем не просто так. Но даже он мог легко представить и понять, как тяжело придется после этого предательства мастеру, которого он помнит еще юнлингом. Он вообще знал Оби-Вана почти с того момента, как тот появился в Храме, наблюдал за тем, как эта линия преемственности разрывалась на куски, погибала или покидала Орден. После всего, через что прошло это дитя, Цин даже не был удивлен, что именно он и остался последним.       Небеса потемнели от неминуемого краха. Он готов был поклясться, что слышит отточенный марш легиона, подходящего все ближе к дверям Храма.       — Что-то конкретное, что нам стоит знать о Скайуокере?       Цин вздохнул.       — Постарайтесь по возможности избегать его. Он искусный воин, и он очень могуч в Силе… хотя если вы увидите лазейку, не мешкая воспользуйтесь ей. Сомневаюсь, что он будет в нерешительности думать, как поступить с вами.       Райрпам безмолвно склонил голову.       Они уже могли видеть клонов — белая броня отражала лучи заходящего солнца и огни огромного города. Уже почти наступил глубокий вечер, сумерки, но уже практически ночь. Легион был еще довольно далеко, но разведчики вернулись. Осталось лишь перекрыть все входы и выходы и приступить к обороне. Время пришло.       Цин нажал кнопку коммуникатора на одном из наручей. Он уже несколько лет, как началась война, носит их, большей частью из-за легкости и удобства связи, но дополнительно ради защиты в это неспокойное время.       — Активировать лучевые щиты и барьеры. Перекрыть и заблокировать все входы и выходы, — твердо приказал он, не отводя взгляд от надвигающейся армии. — Враг у нашего порога. Будьте готовы.       Буквально через секунду красные щиты окружили двери и входы. Он мог слышать, как закрываются другие проходы, захлопываются двери. Ранее сложно было себе такое представить — обычно Храм был открыт и приглашал обывателей в свои стены, но они не были совершенно беззащитными. Так легион не сможет пробиться внутрь — пока единственный путь через центральные вход и лестницу, где Цин, стража и несколько других рыцарей и мастеров защищали свою семью и дом.       Его терпение начало истончаться. Нельзя сказать, что Цин был несдержанным — он не много, не мало обучал детей — но чувствуя клубящуюся тьму вокруг, тревогу окружающих и ненависть, горящую в душе одинокой фигуры впереди, Цин не мог не чувствовать нетерпение. Он не желал сражаться с клонами: ему была небезразлична судьба некоторых из них: он частично обучал солдат из Корусантского караула. Он был дружен с ними, как и стража Храма. Они были друзьями, порой даже семьей, но Цин не чувствовал ничего от приближающегося легиона. Словно их выключили, а сознания — темная звенящая пустота. Ужасающее чувство. Скорее всего Оби-Ван был прав, не то, чтобы боевой мастер сомневался в своем товарище. У бедных солдат никогда не было выбора, а над этим приказом они даже не могли задуматься, не говоря уже о том, чтобы ослушаться его.       — Вы это чувствуете?       — Что-то не так с клонами, — согласно пробормотал Райрпам.       С каждым шагом солдат к Храму это опустошающее чувство росло. Цин сжал кулак и сделал глубокий вдох. Что бы дальне ни случилось, это изменит все. Никто не выйдет из этого прежним.

***

      Пусть Цин и знал, что это Скайуокер ведет легион, он все равно испытал ужасное чувство, когда тот остановился перед дверью и устремил на боевого мастера яростный взгляд. Его одежда была темнее, чем когда Драллиг видел рыцаря в последний раз, сверху была накинута огромная мантия с глубоким капюшоном, накинутым на голову.       Цин не знал, отчего тот молчал — вообще не похоже на него.       — А, Энакин Скайуокер, чем мы можем помочь тебе и практически всему 501-ому легиону в этот чудный вечер?       Если он ждал какой-то реакции, то напрасно, что пусть и разочаровывало, но было предсказуемо.       — Я не позволю джедайской гнили взять верх, — прошипел тот мрачным, словно даже булькающим голосом. А его мощное присутствие в Силе засочилось чем-то зловонным. Это прекрасно сочеталось с все растущей вокруг алчной тьмой. — Ваша попытка государственного переворота провалится, и я начисто искореню проблему.       Цин вскинул бровь.       — Боюсь, что не совсем понимаю, о чем ты.       — Не пытайся играть со мной! — взревел Скайуокер, а его присутствие в Силе взвилось, словно дикий огонь. А вот и реакция. Немного перебор, по мнению Цина, но стоит ли удивляться? Мальчишка был известен своим характером и вспышками темперамента.       — Мы не пытались совершить переворот, да и зачем? — спросил Цин, частично из любопытства, частично из раздражения. Такое ограниченное мышление. — Джедаи не жаждут власти. У нас нет ни нужды в ней, ни желания.       — Теперь я все вижу! Я знаю вашу ложь — фальшь джедаев! Вы не можете больше управлять мной! — разъярился Скайуокер, раскинув руки в стороны для большего эффекта. Его присутствие вновь взвилось, становясь темнее с каждым мгновением. Перемены в его настроении теперь были еще резче и круче. Его сознание сочилось тьмой и вязкой жижей, похожей на какую-то ядовитую слизь, что заполняла все вокруг, крадя и затмевая свет.       «Иронично», — подумал Цин. Он был более чем уверен, что уже сейчас кто-то управляет Скайуокером. Но это были далеко не джедаи. Он задумался: кто обладал достаточной властью над мальчишкой, чтобы проделать нечто подобное? Когда-то давным-давно Скайуокер был безоговорочно предан Оби-Вану. Возможно… Но нет, точно нет. Но опять же, это было бы более чем логично. Цин слегка тряхнул головой, пока его разум искал возможные ответы и рассматривал разные варианты.       — Чего ты хочешь? — вздохнул он.       — Уничтожить ваше зло, как бы глубоко оно ни сидело, — прошипел Скайуокер, стиснув зубы. — Предотвратить ваш переворот и обеспечить безопасность Империи.       — Империи? — пробормотал Цин. Это что-то новое. Его подозрения о ключевой фигуре за всем этим стали более ясными и обоснованными. В конце концов у кого сейчас есть достаточно власти, чтобы на месте Республики, близкой к победе в этой войне, создать Империю? Он решил попробовать другую тактику, и продолжил громче: — Мастер Кеноби почувствовал, что что-то не так, — проговорил он, покачав головой. Все было хуже, чем он ожидал. Энакин в прямом смысле был всем, что осталось у Оби-Вана. — Бедняга. Когда он все это узнает, то его душа и сердце будут разорваны в клочья.       Вмиг появился голубой меч Скайуокера, и тот рубанул им по лучевому щиту. Конечно, ничего не произошло.       — Ни слова о моем предателе-мастере, он ничуть не лучше, чем весь этот Совет — не доверяет мне, использует и потакает мной! — гневно выплюнул он. — Я прорвусь и уничтожу вас всех, всех джедаев.       — Ты тоже джедай, — напомнил Цин, — во всяком случае пока считаешься им.       — Я избавился от этой слабости!       — Энакин, — вновь спокойно попытался достучаться до него Цин. Может получится подойти с более гуманной стороны, и может не только его, но и других перестанут посещать подобные мысли. Как бы не поступила та или иная организация, планета или раса, беззащитные, слабые дети никогда не заслуживают боли, страданий, страха и смерти. — Многие воины сейчас на фронте. Большинство джедаев здесь это старики, больные и ранение, а также дети и совсем малыши. Они не желают ничего, только жить в мире. Они не знают политики и войны — они ни в чем не виноваты.       — Не пытайся манипулировать мной! — вновь взревел Скайуокер.       — Дети и младенцы, — настаивал Цин. — Они-то невинны.       Энакин лишь взревел от досады, решив не отвечать на эту фразу, и рубанул световым мечом воздух. Похоже, возникшая заминка не входила в его планы, отметил Цин. Он задумался: какие особые указания дали парню, и какие наказания он, возможно, получит, если вдруг не выполнит все, как было велено. Ситхи едва ли были известны своей мягкостью и снисходительностью.       В отличие от обычного, присущего бывшему джедаю мастерского владения световым мечом, сейчас Скайуокер не контролировал свои движения, и один из рядом стоящих клонов вмиг лишился головы. Цин ахнул, открыв рот от изумления, и почти сделал шаг вперед — он хотел, но не мог помочь. Клон ничего не сделал бывшему рыцарю, он не заслуживал такой участи. Другие солдаты даже не вздрогнули: они словно и не заметили произошедшего. Сам Скайуокер похоже не осознал даже, что совершил. Боевой мастер не отвел взгляд, и с болью отметил, как тело мешком свалилось на камень, а шлем откатился в сторону и остановился у ног другого солдата. И кроме гневного метания Скайуокера, больше не было ни движения.       Цин наконец смог, пусть и скрепя сердце, оторвать от погибшего свой взгляд, и вновь посмотрел на Скайуокера, который бешено сверлил его глазами. Он наконец перестал метаться. Мальчик был силен и целеустремлен, но явно начал съезжать с катушек, отметил мастер. И он был раздражен. Видимо он получил четкие приказы от своего нового мастера, а то, что сейчас тут происходит? Явно совсем не соответствовало им. Цин опасался, что это промедление лишь сильнее толкнет Скайуокера на темную сторону.       Цин осознал, что он вряд ли может обратить процесс вспять. И у него было плохое предчувствие, что даже Оби-Вану будет не под силу это. А если даже Оби-Ван не сможет обуздать Скайуокера, то уже не сможет никто.       — Коммандер! — призвал Скайуокер, повернувшись к солдату и одарив его таким стальным взглядом, что больно было смотреть. — Готовьте артиллерию! Мы создадим собственную дверь!       Клон коммандер, что стоял рядом, коротко кивнул, развернулся и стал монотонным голосом раздавать приказы, чтобы доставить к Храму пушку. Цин коснулся его сознания. И нашел лишь пустоту. У них не было выбора, никаких мыслей, мнений касательно того, что их заставляли делать. Скорее всего они даже не осознавали, что им приказывали. Как Скайуокер может вести армию рабов на эту бойню? Он понимал, что мальчик пал на темную сторону, это было уже неоспоримо, но это — это едва ли укладывалось в голове с тем, что он знал о Скайуокере, с тем, кем тот был.       Коммандер повернулся назад к Скайуокеру и по протоколу, вымуштрованно доложил:       — Пушка уже в пути, милорд.       Это значит, до прорыва обороны у них есть несколько минут. До тех пор, пока стены Храма не разнесут по камню, а солдаты с промытыми мозгами, ведомые павшим джедаем, не ворвутся внутрь. Все происходящее больше и больше стало походить на ночной кошмар.       Цин направил сообщение страже Храма и всем, кто собирался помочь им защитить его, чтобы они отошли дальше от возможного места взрыва. Он не мог предположить, насколько сильным будет удар пушки. Рядом с ним осталась лишь пара стражей, ожидая, когда сам мастер отойдет назад.       — Энакин! — позвал Цин в последний раз.       Мальчишка ощетинился и повернулся к нему.       — Прошу, не делай этого, — он постарался сохранить свой голос ровным и спокойным, но хотя бы раз в жизни попытался вложить еще и эмоции в эту последнюю мольбу. Он едва ли когда-либо выражал свои чувства, заработав таким образом определенные прозвища среди юнлингов, но ни один рыцарь или мастер не мог сказать, что он бездушный человек. — Ты все еще можешь справиться с этим! Что бы ни происходило, мы можем помочь тебе!       — Ты не можешь помочь мне, боевой мастер, — прорычал Скайуокер сочившимся ядом и презрением голосом, а его глаза сверкнули совершенно другим цветом.       — Прошу, не делай этого! — повторил Цин. — Энакин, пожалуйста.       Скайуокер оскалился.       — Меня зовут Вейдер. Дарт Вейдер.